Список использованной литературы

400 

 

общественно – экономической формации сменяли характер, духовные и душевные качества 

новой, пришедшей к смене эпохи от деградации до прогресса чаще революционным путем. 

Неважно в качественном плане как они выглядят, но смена происходит.    

 Как один из столпов общественного бытия нравственность налагает свой отпечаток 

на  человеческое  сознание,  становясь  поведенческим  ориентиром,  путеводителем 

руководством  в  его  повседневной  жизни.  В  этом  случае  он  остается  нормальным, 

соответствующим  правилам  общежития,  членом  общества.  Словно  природе  физики  если 

общество  –  это  молекула,  то  каждый  индивид  это  атом,  как  частица  целого  находится  в 

постоянном взаимодействии с общим. Иначе говоря, нравственность будучи  порожденным 

самим  обществом  обретает  статус  общественных  нравов.  Все  ли  вложенные  в  неё 

принимает отдельно взятый индивид (группы и т.д.), или не приемлет: вопрос другой. Но 

бунтари  против  общественных  нравов  (мнений)  всегда  или  чаще  «ославлялись»  как 

безнравственные, и само собой подлежали осуждению. В этом случае требовали отречься от 

взглядов,  обязательств  и  т.д.,  так  или  иначе  оказывающихся  «безнравственными»,  что 

позволяет судить о том, что нравственные нормы, безусловно, имели характер постоянный, 

устойчивый и представляли собой, безусловно, общественные ценности.  

 Как  отмечено  выше,  нравственные  нормы  –  общепризнанные  и  достаточно 

распространенные  эталоны,  образцы,  правила  поведения  людей,  средства  регуляции  их 

взаимодействия.  Они  предостерегают,  предохраняют  общественную  жизнь  от  хаоса  и 

самотека, направляют её течение в нужное русло. Ведь именно отступление от них, т.е. от 

веками  выработанных  основ  бытия,  явилось,  в  конечном  счете,  одной  из  причин 

возникающих трудностей.  

 Нравственная норма – не просто абстрактное правило желаемого поведения. В ней 

также  заключено  само  реальное  действие,  которое  фактически  утвердилось  в  жизни,  на 

практике.  Иными  словами,  нравственная  норма  выражает  не  только  должное,  но  и  сущее 

[1]. 

 Как  сказано  было  выше,  в  общественной  нравственности  следует  различать  два 

основных  пласта,  один  из  которых,  характеризующий  историко­культурную  сущность 

нравственности  конкретного  народа,  складывается  одновременно  с  образованием  самого 

этого  народа.  Именно  этот  пласт  ценностей  и  механизмов  социальной  жизни  составляет 

социально­духовный  констант  общества.  Как  существенное  содержание  повседневной 

массовой  жизни,  он,  на  протяжении  всей  истории  данного  народа,  отражает  как  бы  его 

«душу».  

 Следующий пласт  – следствие динамики социальных процессов в жизни данного 

народа,  как  результат  сложных  взаимосвязей  и  влияний  различных  сторон  и  форм 

общественной жизни. Безусловно, он изменчив, т.к. зависит от циркулирующих установок, 

норм, господствующих качеств социальной среды и людей.  

 Рассуждения  о  нравственных  корнях  современного  состояния  нашего  права  не 

могут  быть  полноценными  без  обращения  внимания  и  самым  глубоким  пластом,  в 

сопряжении  с  которыми  любой  этап  нравственной  жизни  народа  предстает  как 

метаморфоза, историческая трансформация изначально сложившихся констант.  

 Анализ  нравственных  корней  современного  западного  права  неизбежно  должен 

приобрести социологический характер и быть связанным с фиксированием тех временных 

границ,  в  которых  западное  общество  может  быть  идентифицировано  как  современное. 

Расклад  же  нравственных  корней  современного  нашего  права  созданием  одной  лишь 

социологической  картины  общества  исчерпаться  не  может,  но  должен  быть  дополнен  в 

401 

 

полном  смысле  философским  разумением  этого  феномена.  Образовавшийся  конкретный 

тип  связи  общественной  нравственности  с  другими  формами  и  сферами  бытия  общества 

является постоянной величиной, стабильной системой установок и оценок.  

 Так,  каковы  же  нравственные  корни  нашего  права?  Безусловно  они  связаны  с 

историческими этапами развития и находятся в постоянной динамике, и к ним относятся:  

1) 

традиционно бытующие нравы, повседневно­массовое (поведенческое) бытование 

людей; 

2) 

совокупность наиболее характерных моральных качеств людей, некий обобщенный 

моральный  облик  казахстанского  (или  другого)  человека,  так  сказать  национальный 

характер; 

3) 

черты  общественного  и  индивидуального  морального  сознания,  его  акценты  (и 

логика),  установки,  ценности,  сложившийся  комплекс  идей,  имеющих  определенную 

культурную «окрашенность». 

Требуются  уточнения,  связанные  с  социально­классовым  структурированием 

общества, ибо нравственность и в этом смысле не является однородным образованием, что 

доказано исследованиями содержательной внутренней части общественной нравственности, 

в  разрезе  классов  и  социальных  групп,  по  степени  их  развитости,  проявленности 

морального сознания. 

Рассуждения об общественной нравственности весьма отвлечены и в том смысле, что 

быт и нравы разных народов (этносов), населяющих Казахстан, заметно различны не только 

по  форме  (обряды,  традиции,  обычаи),  но  и  по  содержанию  (условия  и  смысл  жизни). 

Конституцией  РК  равенство  всех  граждан  государства,  в  том  числе  и  независимо  от 

национальности,  согласуется  с  концепцией  казахстанской  самоидентификации,  в 

соответствии  с  которой  народ  един  и  имя  его  «казахстанцы».  Это  многообразие, 

присутствующее  в  нашем  обществе,  безусловно,  делает  его  колоритнее,  богаче  и 

универсальнее.  

Нравственность относят к наиболее консервативным сторонам общественной жизни 

людей.  В  этом  смысле,  она  уступает  разве  что  только  религии.  В  своем  стремительном 

развитии  в  историческом  времени,  общество,  не  дает  нравственности  поспевать  за  собой. 

Но это и не предназначение нравственности. Она – не просто отражение реальности, но и 

сама  организация  реальности.  Организующая  роль  нравственности,  в  сравнении  с 

политикой, экономикой, правом, религией, специфична, и, состоит она в следующем.  

Во­первых,  чем  динамичнее  сферы  жизни  и  общественные  отношения,  тем  менее 

нравственность  «склонна»  не  разрушаясь,  следовать  за  этими  изменениями.  При  этом 

нравственность  задает  такие  точки  опоры,  находясь  в  которых,  человек  чувствует  себя 

социально  и  духовно  комфортно,  а  общество  в  новых  условиях  консолидируется  в 

достижении прежних и новых общих целей. Используя язык диалектической логики, можно 

сказать, что в данном случае  не старое снимается новым, а новое  преобразуется, находит 

свое воплощение в старом.   

Во­вторых,  право,  прежде  всего,  в  его  социально­регулятивном,  практически­

организующем смысле, является гораздо более динамичным, чем нравственность, способом 

социального  бытия  людей  и  потому,  конечно,  не  может  быть  зациклено  на  адекватном 

отражении своей сути, в общественном моральном сознании и нравственных отношениях. 

Хотя, конечно в связанности с общественной нравственностью, в согласии с нею, если этого 

удается достичь на определенных этапах развития обществ, право,  как правило, получает 

средство  более  эффективного,  дополнительного  влияния  на  социальную  жизнь,  а 

402 

 

практическая  и  идейная  целесообразность  права  становится  более  разносторонней  и 

интегральной для социальных процессов.  

В­третьих, связь нравственности и права может качественно меняться в зависимости 

от  того,  какова  величина  «зазора»  который  образуется  в  обществе  между  правовой 

реальностью и нравственностью. Чем больше «он», тем критичнее моральное отношение к 

праву, тем отчетливее неприятие сложившейся реальности [2].  

В  этой  связи,  возникает  необходимость  обратиться  к  роли  и  значении  так 

называемого «неофициального права». Вообще возможно ли установить какие­либо общие 

принципы, с помощью которых мы могли бы в условиях правового плюрализма определить, 

какое  «право»  должно  применяться  в  каждом  конкретном  случае.  Ведь,  говоря  о 

«неофициальном праве», мы подразумеваем совокупность сложившихся в обществе правил 

поведения, которые не получили своего отражения в законодательстве. К примеру, кодексы 

чести  госслужащих,  судей  (прокуроров,  нотариусов  и  т.д.).  Если  же  так  называемое 

официальное  право  непосредственно  исходит  из  нормативно­правовых  актов, 

установленных  государством,  то  «неофициальное»  опирается  на  обычаи  и  носит 

«народный»  (или  корпоративный)  характер,  т.к.  критерием  существования  той  или  иной 

нормы  «неофициального»  права  является  её  эффективность  и,  главное  целесообразность 

которые  устанавливают  люди  исходя  из  своих  потребностей.  А  вышеперечисленные 

кодексы сообществ ни что иное как сплошной сгусток нравственно­этических норм. 

«Неофициальное»  право  понятно  и  естественно  для  любого  человека  и 

соответственно  не  нуждается  в  властном  принуждении;  последствия  за  нарушение  его 

нормы носят морально­нравственный характер. 

Хотя,  нынешнее  положение  дел  не  позволяет  судить  так  однозначно.  К  примеру, 

возьмем  случаи,  когда  судья  будет  уволен  (по  отрицательному  мотиву)  за  нарушение 

требований  судейской  этики.  Более  того,  нормы  морали  (стало  быть  нравственности)  и 

право смещаясь друг к другу образуют такой вот синтез.   

Аналогично  обстоят  и  нормы    уголовного  и  уголовно­процессуального 

законодательства, которые регламентируют случаи прекращения уголовного преследования 

лица  в  связи  с  его  примирением  с  потерпевшей  от  преступного  посягательства  стороной, 

включая сюда, прежде всего то событие, которое происходит вследствие так называемого 

заглаживания первым вреда. 

Как  известно,  наработанная  за  долгие  годы  казахстанская  судебно­следственная 

практика  в  этом  направлении  породила  нового  субъекта  уголовного  процесса  – 

«медиатора». А ведь это не что иное, как переросток «неофициального» права.  

Право – не только способ организации жизни людей, но и форма духовного бытия 

общества,  одно  из  состояний  его  духовности.  Поэтому  вопрос  о  глубинной  связанности 

правовой  жизни  людей  и  их  жизни  одновременно  в  вере  (мусульманской,  православной, 

католической или др.) вне сомнения, чрезвычайно значим для нашей отечественной истории 

и  современности.  К  сожалению,  забвение  этого  факта,  превращение  права  в  формализм 

общественной  жизни,  определенный  и  защищаемый  государством,  является  общей 

тенденцией  для  современного  мира.  Оно,  прежде  всего,  сказывается  на  качестве 

общественного  правосознания.  Религиозность  же  в  широком  смысле  слова  есть  духовное 

состояние  общества  и  человека  в  его  высшей  форме.  Это  человеческая  духовность  в  её 

чистом виде. Ведь духовная форма находит свое предельное выражение в эстетическом, а 

духовное  же  предельно  выражено  в  религиозности.  Подлинное  правосознание  всегда 

религиозно – сказал великий правовед и религиозный философ И.А. Ильин [3]. 

403 

 

В  преамбуле  Основного  Закона  ФРГ  от  23.05.1949г.  сказано  дословно:  «сознавая 

свою  ответственность  перед  Богом  и  людьми,  воодушевленный  стремлением  в  качестве 

равноправного  члена  идущей  по  пути  объединения  Европы  служить  всеобщему  миру, 

немецкий  народ,  исходя  из  своей  конституирующей  власти  принял  Настоящий  Закон  [4]. 

Истоки  закона  в  жизни  общества  и  сознания  его  как  основы  общественной  жизни  –  в 

религиозности  людей.  В  идее  закона  закодировано  синтезирующее  знание  о  правовой 

жизни,  как  жизни  человеческой.  Будучи  вплетенным  в  правосознание,  религиозный 

компонент обретает такие вот специфические черты. 

Идея  порядка  заложена  в  основание  права.  Содержание  права  в  функциональном 

аспекте  образует  правоустановление,  а  форму  –  правоупорядочение.  Возрастание  роли 

правовых регуляторов связано с ослаблением социальных обязательств. Связь по принципу 

компенсации.  Но  упадки  устоев  нравственности,  как  известно,  не  могут  быть 

компенсированы за счет права. 

Сегодня  от  идеи  общезначимых  ценностей  как  одних  и  тех  же  всем  понятных  и 

всеми  принимаемых  ценностей  переходят  к  значимости  различных  ценностей,  к  так 

называемому плюрализму ценностей. Многие моменты в жизни человека и даже общества 

имеют гораздо более сильный компонент знаковости, чем раньше. Вернее, то, что раньше 

было  знаковостью  в  духовной,  культурной  сфере,  перекочевало  в  область  практичности, 

целесообразности, социальности в целом.  

В  этом  многообразии,  вернее  плюрализме,  под  разными  личинами,  к  сожалению, 

присутствовать  стали  абсолютно  бездуховные,  безнравственные,  по  природе  своей 

циничные явления, причем подчас глобализирующие в своем  масштабе.  

Двойные  стандарты,  полное  игнорирование,  а  то  и  попрание  принятых 

международных  норм,  политика  запугивания  путем  эскалации,  напряжения  конфликтов, 

перерастающих  в гражданские столкновения, локальные войны становятся обыденностью 

сегодняшней  мировой  политики  ряда  стран,  что  удручает  и  увеличивает  озабоченность 

народов всего шара земного.  

Проблема не сговорчивости затеявших этот хаос, к сожалению, все больше создает 

прецеденты,  а  попытки  её  разрешения,  пока  что  тщетны.  Казалось  бы,  именно  в 

международных  нормах  заложена  и  ярче  отражена  сама  человечность,  нравственность  и 

гуманность,  предопределяющие  их  приматом  над  национальными.  Эти  высшие  ценности 

мирового  сообщества  уж  по  крайней  мере  должны  быть  сохранены.  Необходимо 

выработать меры концептуального характера. 

Вопросы  воин  и  мира  не  должны  быть  прерогативой  правителей,  а  народов.  По 

каждому случаю локальных столкновений и воинов немедля должна созываться Ассамблея 

ООН, с присутствием конфликтующих сторон. Полномочия ООН должны быть расширены 

и усилены. Меры, предпринимаемые ею должны носить не декларативный, а императивный 

характер. Проблема должна обозначаться не как региональная, а глобальная. Должны быть 

пересмотрены  все  международные  нормы,  причем  прихоть  или  так  называемое  особое 

желание отдельно взятого субъекта этого сообщества должны пресекаться.  

Строгое  подчинение  каждого  субъекта  международного  сообщества  нормам,  в 

выработке которых он участвовал, или каким­то образом их принял (ратифицировал и т.д.) 

должно быть дело обязательным. 

Должен  быть  дееспособным  международный  суд  и  соответствующие  санкции 

международных норм.  

404 

 

Пока  эти  меры  не  сработают  человечество  свое  приближение  к  концу  только 

ускорит.  Настала  пора  здравых  смыслов,  а  не  только  политик.  Человечество  в  состоянии 

еще  все  исправить,  в  этом  суть  его  оптимизма,  без  которого  сосуществование  на  одной 

планете практически невозможно.  

Сегодняшние парадигмы уже мало что отражают в реальности. Право, опирающееся 

на  них,  из  механизма  идеологии,  меняя  тем  самым  свое  «обличье».    Действующее, 

санкционированное право, к сожалению, отклонилось от правосознания. 

Традиционное смещение правовой жизни с политической. Бесправие несвободного – 

это не причинная связь, а системная. Бесправие заключено в давлении силы.  

Изложенное позволяет сделать следующие выводы:  

1.  Нравственность  и  право,  будучи  столпами  общественной  жизни  людей, 

представляют  собой  ценности,  которыми  определяются  не  только  исторические,  но 

цивилизационные  процессы,  одновременно  являя  собой  и  критерий  оценки  развития  того 

или иного общества, вбирая в себе всего комплекса социальных норм.  

2.  Для  определения  что  из  них  первичнее,  необходимо  все  же  обратиться  вглубь 

исторических  процессов.  Если  прислушаться  к  позициям,  по  которым  право  приемник 

основ традиций, обычаев и т.д., то нравственность оказывается первичнее по отношению к 

праву. Если же следовать позиции о том, что право появляется вместе с человеком, поэтому 

оно  оказывается  уже  существующим  независимо  от  содержательной  наполненности  и 

степени  сложности,  то  они  (и  право  и  нравственность)  окажутся  параллельными 

константами.  Сложность  заключается  в  том,  что  определить  истоки  каждого  из 

рассматриваемых  явлений  в  отдельности  весьма  многотрудное  дело,  при  учете  мнения  о 

трансформационности и синтезирующих меж ними процессов.  

3.  Нравственность  не  отягощая  право  своей  консервативностью,  позволяет 

последнему  получать  средство  более  эффективного,  дополнительного  влияния  на 

социальную  жизнь.  В  этом  случае  практическая  и  идейная  целесообразность  права 

становится более разносторонней и интегральной для социальных процессов.  

4.  Происходящие  изменения,  особенно  в  экономической  сфере  и  соответственно 

социальных процессах не могут не влиять на нравственные устои. Особенно серьезно в этом 

плане  влияния  своего  оказывает  рыночная  экономика.  В  её  условиях,  диктат  имущих 

(денежных мешков) все больше усиливается. С расслоением общества и ростом тенденции 

так называемого «все продается и все покупается» сложившиеся традиции разрушаются. На 

их  месте  начинают  давать  ростки  злоупотребление  доверием  и  обмана,  цинизма  и 

беззакония.  Проявляется  это  в  ракурсе,  когда  идет  сращивание  преступности  с  власть 

предержащими. Такого рода хаос и беспредел приводит к быстрым разрушениям ценностей 

как  таковых.  Хуже  когда  преступление  совершается  с  целью  доказать  обществу  о  своем 

могуществе над Законом, что безнаказанность возможна, если власть подкупна.    

 

Так называемые принципы равенства всех перед Законом и судом, справедливости 

оказываются пустыми и не более чем декларированными нормами. 

 

На заре независимости Казахстана, по тогда действующему законодательству дела 

должностных  лиц  высшего  эшелона  власти  были  подсудны  только  Верховному  Суду  РК. 

Говоря откровенно по  тем меркам делов  ­ то таких не было на практике, хотя сказать по 

правде казнокрадство стало делом обыденным. Возникшее понятие о том «кто у власти, тот 

не подсуден» сегодня меняется. 

 

Конституционные и правовые реформы, проводимые во главе Президента РК  все 

же  нацелены  на  устранение  вышеуказанных  недостатков.  Сегодня  мы  видим,  что 

405 

 

нарушивший  закон  и  министр  и  его  повыше  может  предстать  перед  судом  и  законом. 

Тенденция восприятия государственной службы как «кормушки» дальше терпимо быть не 

может.  Благодаря  новшествам  в  этом  направлении  меняется  подход  к  ней,  меняется  сама 

государственная  служба.  Протекции  и  лавочкам  по  продаже  должностей  должен  быть 

положен  конец.  Распределение  мест  и  должностей  должно  происходить,  хоть  мы 

заимствовали  это  у  марксистов  по  принципу  «каждого  по  способностям».  В  госслужбу 

вводится принцип «меритократии». 

5.  При  всей  многополярности  и  разногаммности  людского  мира  поиски  точек 

соприкосновения,  а  значит  и  единства  взглядов  и  пониманий  и  есть  ключевое 

составляющее,  прежде  всего,  для  сохранения  мира  согласия.  Что  на  сегодняшний  день 

является весьма актуальным, и, самое главное, судьбоносным вопросов. В этом глобальном 

направлении должны четко срабатывать человеческие и международные нормы. Понимание 

того,  что  главным  источником  созидательной  жизни  является  мир  и  спокойствие  должно 

стать аксиомой сосуществования человечества.  

6.  «Каждый, кто преступает границу нравственности, попирает общечеловеческие 

ценности,  должен  быть  наказан  –  нравственно  или  физически.  И  вряд  ли  стоит  думать 

иначе»  –  говорил  великий  француз  А.Дюма  [5].  Времена,  когда  любой  безнравственный 

поступок  относился  к  разряду  не  только  асоциального,  аморального,  но  и  преступного, 

свидетельствовали  еще  раз  о  том,  что  при  всей  различаемости  эти  две  категории  – 

безнравственности и преступление имели вот такое тождество. 

7.  В определении духовного начала и нравственности роль гражданского общества 

весьма  важна.  Общественные  институты  –  как  продукт  гражданского  общества  должны 

быть  обращены  именно  на  сохранение  и  соблюдение  нравственных  устоев.  Ни  один  из 

безнравственных поступков не должен оставаться все поля зрения общественности. А там, 

где эта безнравственность имела преступные последствия, то впору бить набаты. 

  Роль  гражданского  общества  заключается  еще  и  в  том,  что  оно  должно  в  современном 

глобализирующем  мире  оказаться  неким  фильтром,  процедирующим  процесс 

трансформации  отдельных  культов,  обрядов,  традиций  извне.  С  точки  зрения 

«прогрессивности»,  или  «вредоносности»  они  должны  быть  предметом  общественной 

оценки. 

8.  Без чувства и ответственности перед нашим Всевышним Создателем говорить о 

нравственности  не приходится,  вообще.  Ибо разум  и  дух  первоначальный  вселен  нам  Им 

же.  В  этой  связи  государство,  общество  и  религия  не  должны  отделяться  друг  от  друга. 

Каждый из них, в отдельности мало чего привнесут. Что безбожно, то безнравственно, а что 

безбожно и безнравственно, то и преступно, значит и вредоносно и для государства, отчего 

страдают  и  получают  вред  все,  в  конечном  счете.  Поэтому  так  называемая  светскость 

государства  понятие  тоже  весьма  спорное.  Возврат  к  истокам  духовного  и  нравственного 

вот что полезно.  

 

 

жүктеу/скачать 7,07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: