Қазақстан республикасы білім жəне ғылым министрлігі ғылым комитеті ш. Ш. УƏлиханов атындағы тарих жəне этнология институты

9

среды в ее макросистемах: степные, горные и лесные (таежные) массивы и микросистемах: конкретные 

ландшафтные системы. Нельзя не учитывать того, что природа, ее особенности, являются культуро-

образующим фактором в археологические периоды. Это великолепно прослеживается на территориях 

Южной Сибири, Казахстана и Киргизии.

Во-вторых, в археологии, особенно при анализе хозяйственной деятельности, видимо, надо шире учи-

тывать действие закона рационального использования природной среды. Он объективно действовал в 

начале голоцена, в мезолите, в неолите привел к сложению крупных культурно-исторических образо-

ваний в бассейнах рек – Волги, Оби, Лены, Амура. В более позднюю палеометаллическую эпоху спо-

собствовал сложению общностей культур андроновского и срубного круга. А в раннем железном веке 

сыграл заметную роль при сложении таких глобальных исторических систем, как сакский евразийский 

мир. Действия закона рационального использования геосреды прослеживается и при рассмотрении бо-

лее мелких историко-культурных образований, отмеченных отдельными археологическими культу рами 

эпохи бронзы и раннего железного века. Здесь нельзя не учитывать глобальную историческую роль при-

родных факторов. Например, роль горных систем и предгорий Евразии в освоении новых территорий в 

нижнем палеолите, роль  Уральско-Казахстанского и Саяно-Алтайского горно-металлургических цен-

тров в палеометаллическую эпоху; роль степного евразийского коридора в распространении новаций, 

скотоводства, колесного транспорта и передвижений групп населения, что хорошо прослеживается по 

археологическим памятникам, распространению изображений повозок в наскальном искусстве, курган-

ных захоронениях, появившихся в палеометаллическую эпоху в степной Евразии. Важен факт появления 

в степях и горных долинах курганов как культово-архитектурных сооружений, их связь с ландшафтами 

и в то же время с новым мировоззрением населения палеометаллической эпохи.

О цивилизационном развитии в степной Евразии. Качественно новое освоение степной и гор-

но-долиной Евразии началось, как известно, с важнейшего в истории человечества события – с рас-

пространения на этой огромной территории производящих форм хозяйства, как основы дальнейшего 

цивилизационного развития человечества на этих территориях. Его надо расценивать как величайшее 

историческое событие в Евразии, оказавшее влияние на весь дальнейший ход Евразийской истории 

вплоть  до  современности.  Для  большинства  евразийских  территорий  события  начала  освоения  тер-

риторий в целях скотоводства и частично земледелия приходится на палеометаллическую эпоху (эне-

олит – бронза) [3]. Надо признать, что в истории Евразии палеометаллическая эпоха была временем 

сложения и распространения разных типов производящего хозяйства от оседлого до кочевого. Вместе 

с тем надо признать, что в мире произошло исторически важное разделение производящего хозяйства 

на два основных направления: оседлое земледелие, связанное с водными ресурсами и по этой причине 

ограниченное территориально, и подвижное скотоводство, с которого началось в энеолите качественно 

новое, цивилизованное освоение огромных пространств Евразии. 

В этом начавшемся цивилизационном развитии значительную роль сыграла в силу географического 

положения территория Казахстана, и о чем свидетельствует наличие ранних археологических мате-

риалов  этого  процесса [3]. Это  было  время  активного  влияния  фактора  геосреды  на  хозяйственную 

специфику, формирование крупных культурно-исторических макрозон с особенностями материальной 

и духовной культуры. В Евразии их было, на мой взгляд, четыре: 1) территория оседлого поливного 

земледелия (от триполья до яньшао); 2) скотоводческо-земледельческая (андроновская, катакомбная 

общности); 3) зона подвижного скотоводства (степная и горная) 4) лесная территория присваивающе-

производящего хозяйства. Для каждой из культурно-исторических макрозон были характерны дикту-

емые геосредой особенности производящего или присваивающего хозяйства, свой культово-мировоз-

зренческий комплекс представлений, духовные ценности, выразившиеся в погребальных комплексах 

и искусстве, что прослеживается фактами в археологии. Мировоззрение отражено в сложном орнамен-

тальном искусстве двух первых культурно-исторических зон: расписная керамика триполья, кукуте-

ни, анау, яньшао, женские скульптуры плодородия, украшения стен глинобитных жилищ и сложный 

штампованный орнамент культур андроновского и катакомбного круга. В зоне подвижного скотоводс-

тва и лесной зоне присваивающе-производящего хозяйства развивается в это время наскальное искус-

ство. Оно стало значительной составной частью этих двух культурно-исторических макрозон Евразии 

[4, с. 27].

За последние десятилетия, как известно, накоплен колоссальный новый материал по наскальным 

изображениям, который тоже позволяет сделать исторические выводы. Обратим внимание на некото-

рые факты. Памятники наскального искусства с изображениями оленей в стиле «оленных камней» рас-

положены, в основном, в Саяно-Алтайском пространстве: на петроглифах Тувы, Мон голии, восточной 

части Горного Алтая. Факт не единичный и требующий исторических выводов. Нельзя не обратить 

внимания на то, что образы и сюжеты, характерные для скифской эпохи, появляются на памятниках 

10

наскального искусства там, где уже были изображения предшествующего времени [4]. Это свидетель-

ствует, на наш взгляд, о том, что священные места воспринимались в новую эпоху как свои, понятные 

людям  новой,  сакской  эпохи.  Они  не  уничтожались.  Видимо,  мифотворческая  основа,  включающая 

представление о структуре мироздания, идеи реинкарнации, представления о божественных символах 

(золотом олене-солнце и баране-фарне) не были для них новыми. Новым стала их знаковость, симво-

лизм. Скифская эпоха породила в искусстве «читаемые» символы, штампы: поза животного, трактовка 

рогов и глаз, морды, положения ног, и другое, например, солярные знаки, крылья на некоторых изоб-

ражениях оленей.

Можно  ожидать,  что  в XXI в.  археологи  больше  внимания  будут  уделять  изучению  социальных 

структур, государственности и цивилизационным процессам в сакскую и послесакскую эпохи [5, 6], 

процессам  распространения  новаций  и  культурогенеза  в  археологии.  Новых  материалов,  фактов  за 

последние годы накоплено много. Думается, что археологии не хватает новых методологических под-

ходов, чтобы оценить значение этих материалов. Полезно в связи с этим обратиться к примерам из ис-

тории археологии конца XIX-XX веков, когда археологический материал становился основой реконс-

трукции исторических процессов в обществах Древнего Востока. Фактически весь Древний Восток, 

включая большинство клинописных текстов, был открыт благодаря работам археологов: раскопки Шу-

мера, Акада, Вавилона, археологических памятников в Египте, открытие цивилизации хеттов в Турции, 

Урарту, в Закавказье, исследования в Сузах, Персеполе, наконец, открытие археоло гами памятников 

эпохи Шан-Инь в Китае и дравидской цивилизации в Индии. Все это – археология. Не будь археоло-

гических материалов, и мы практически ничего не знали бы о Древнем Востоке. Примерно по такому 

же  пути,  накапливая  археологические  факты,  надо  реконструировать  евразийскую  скотоводческую 

степную цивилизацию: царские курганы скифии, Бесшатыр, Шиликта, Иссык и Берель в Казахстане, 

Филипповка у савроматов, Аржан 1-2 в северной части Тувы, грандиозный Салбык в Хакасии, курга-

ны с мерзлотой в Горном Алтае и масса других зафиксированных археологических фактов. К сожа-

лению, они остаются зафиксированными как археологические комплексы, не получившие до сих пор 

должной исторической оценки. Данные о погребённых, сопровождающих их символах, погребальных 

сооружениях и многое другое надо использовать не только как археологические факты, но и как источ-

ник (а других нет) изучения исторических процессов скифо-сакского мира. Значительные материалы 

накоплены сейчас по хозяйственной деятельности: высокоразвитое строительное дело, сложившиеся 

различные типы продуктивного скотоводства и многое другое свидетельствуют о степной евразийс-

кой цивилизации, представленной раннегосударственными образованиями скифов, савроматов, саков 

и другими историческими образованиями в Южной Сибири и Центральной Азии. Понять всё значение 

новых археологических материалов и данных по территории скифо-сакского мира, думаю, мешает нам 

методологическая однолинейность взглядов на процессы исторического развития. Мы по-прежнему 

рассматриваем археологические материалы исключительно в рамках археологических культур, а ис-

торический процесс, в основном с точки зрения формационного развития истории. Цивилизационное 

развитие если и рассматривается, то исключительно через развитие оседлого земледельческого хозяйс-

тва и выработанных этим направлением культурогенеза ценностей. При этом не учитываются основ-

нополагающие факторы, которые лежат в основе цивилизационного развития истории. Основой, как 

известно, является производящее хозяйство и только оно. А оно, начиная с палеометаллической эпохи, 

было представлено двумя основными и достаточно ярко выраженными направлениями – оседлым зем-

леделием с домашним скотоводством и подвижным скотоводством степного и горно-долинного пояса 

Евразии с подсобной ролью, в ряде случаев, земледелия. Это совсем другой путь цивилизационного 

развития в истории Евразии.

Причем, каждое из этих двух направлений исторического развития занимало в Евразии свою макро-

территорию, развивая свои особенности хозяйства, диктуемые законом рационального использования 

природной среды, вырабатывая свои духовные ценности, отразившиеся в погребальных комплексах и 

искусстве. Надо признать и понять, что это были два параллельно развивающиеся цивилизационные 

процессы, с разным набором цивилизационных ценностей [7].

Особенно  ярко  эти  цивилизационные  различия  прослеживаютя  на  археологическом  материале  в 

контактных территориях между двумя основными цивилизационными макрозонами в Причерноморье, 

на юге Казахстана и в предгорных территориях Средней Азии [8,9].

Новые открытия памятников раннего железного века в Казахстане, Монголии, Западном Китае и 

Алтае-Саянском регионе позволяют решить и другие вопросы истории степной Евразии I тысячелетия 

до  н.  э.  Материалы  ранних  курганов  (Аржан  и  др.),  оленные  камни IX–VII вв.  и  наскальные  изоб-

ражения  с  образами  летящих  стилизованных  оленей  с  вытянутыми  (утиными)  мордами,  комплексы 

«раннескифских» предметов вооружения, конской сбруи, украшений под тверждают вывод о том, что 

11

наиболее ранние центры формирования культуры сакского мира сложились на востоке степной и гор-

но-  долинной  Евразии,  в  Алтае-Саянском  регионе  и  на  территории  Казахстана.  Полученные  новые 

материалы позволяют отметить ведущую роль в этом процессе саков [9; 10]. Скифия и скифы были, 

вероятно, западной окраиной этого мира, испытавшие к тому же значительное влияние древнегречес-

кой, фракийской и других культур.

О народах лидерах в истории. При рассмотрении процессов сложения евразийского культурно-

исторического единства в VII–III вв. до н. э. и распространения новаций на рубеже эпохи бронзы и 

раннего железного века необходимо обратить внимание на разные формы скотоводства, тесно связан-

ные  с  конкретными  природными  особенностями  степных  и  горно-долинных  ландшафтов,  развитие 

транспорта: колеса со спицами, втулкой и ободом, освоение конной верховой езды, сооружение обще-

ственно значимых гранди озных по трудозатратам курганов, возникновение информативно-знакового 

искусства символов, роль природных святилищ с особыми «алтарными» комплексами изображений и 

многое другое [11]. При этом важно понять историческую роль смены лидерства народов в истории 

- явление, которое может объяснить фиксируемые в археологии изменения в материальной и духов-

ной культуре переходных периодов. В VIII–VII вв. до н. э., очевидно, повсеместно в степной Евразии 

произошла смена лидерства. Скифы на западе, саки и другие группы индо-иранцев на востоке создают 

этнополитические образования, в которых лидерство было за ними. Скорее всего, они были в то же 

время носителями более прогрессивных технологий в материальной культуре, новых идей в мировоз-

зрении,  общественных  отношениях  и  распространяли  свое  лидерство  на  другие  этнические  группы 

населения. Они образуют новые структуры власти, новую систему господства-подчинения, новые эт-

носоциальные структуры. Возникали новые символы лидерства и власти, новые погребальные обряды 

и церемонии, грандиозные погребальные сооружения и погребальная мифология, отражением кото-

рой является искусство по гребальных склепов (погребальное искусство): представленное смысловыми 

изображениями на саркофагах, кошмовых коврах, головных уборах, погребенных украшениях конской 

сбруи в пазырыкских курганах, погребальных комплексах Берель, Аржан, Иссык и других.

Понимание системы лидерства этнических групп как инструмента объяснения глобальных истори-

ческих изменений очень важно при изучении исторических процессов в археологические периоды и 

последующие исторические эпохи. С этим явлением мы сталкиваемся постоянно.

Археологией прослежены изменения в культурах скифо-сакского мира со II в. до н. э., выразивши-

еся в нарушении хозяйственной, культурной социальной стабильности, сбалансированности, которая 

была характерна для сакского мира. Наблюдается увеличение подвижности населения, происходят из-

менения в инвентаре археологических культур в этническом составе населения. Все это фиксируется 

в археологии степной Евразии и горных территорий Саян, Алтая, Тянь-Шаня. Это было время смены 

лидерства:  культурно-исторические  и  политическое  лидерство  индо-иранцев  сменяется  лидерством 

хуннов, создавших первую империю кочевников в Центральной Азии. 

Известно, что в новую эпоху создается и распространяется новое, более совершенное наступатель-

ное и оборонительное вооружение: длинный меч, трехлопастные железные наконечники стрел, усовер-

шенствованный лук. В быту и военной практике первостепенной становится верховая езда, особая роль 

коня. Появляется жесткое седло, железные стремена и многое другое, характеризующее уже новую 

историческую эпоху, выразившиеся в археологических материалах наиболее изученных – тесинской, 

таштыкской археологических культур и в изменениях, которые зафиксированы в это время в археоло-

гических памятниках в Туве, Горном Алтае, на территориях современного Казахстана и Киргизии.

Новая эпоха привела к изменению бы товой культуры, распространению юрт и многоугольных стол-

бовых жилищ, умению размещать все необходимое для жизни в рундуках, кожаных сумках. Особую 

роль в одежде и снаряжении приобретает, как известно, пояс. Постепенно меняются мировоззренчес-

кие и эпические представления, связанные с воином-героем, героическим конем. Все это нашло от-

ражение в археологических материалах рубежа и первой половины I тыс. н. э. Однако надо иметь в 

виду, что при смене народа-лидера никогда не происходило полной замены этносов. Этого не было в 

эпоху скифо-сакского господства, очевидно, не было и в эпоху гуннского великодержавия. С полным 

основанием гуннскую эпоху можно назвать эпохой синкретизма, соединения всего положительного, 

что было достигнуто в предшествующее время и новых начал. Об этом свидетельствуют одновременно 

существующие разные типы погребальных сооружений и обрядов захоронения, продолжавшие сущес-

твовать предметы скифской эпохи, сохранившиеся традиции в наскальном искусстве. На памятниках 

наскального искусства во II в до н.э.- первые века нашей эры, т.е. в гуннскую эпоху сосуществуют 

одновременно, по крайней мере, две группы изображений, отражающих особенности исторического 

процесса в Центральной Азии и Южной Сибири. Продолжают наноситься на памятниках изображения, 

по стилю и художественным особенностям относящиеся к скифской эпохе. Однако они не имеют той 

12

«стандартности», символизма, характерных для изображений скифо-сакского времени. Они небрежны, 

даже уродливы по исполнению. Они существуют наряду с рисунками коней в беге, оленей и других 

образов, выполненных в иной, гуннской традиции. Они очевидно, соответствуют по времени умень-

шенным витивным бронзовым предметам в тесинских склепах. Эти изображения уже совсем другой 

исторической эпохи и нет никакой необходимости весь тесинский комплекс считать принадлежавшим 

культурам скифо-сакской эпохи. Такой синкретизм в искусстве отражает реальную историческую си-

туацию: наличие разных групп населения; представленного потомками предшествующей скифо-сак-

ской эпохи и нового населения гуннской эпохи. Всё это отображает особенности новой исторической 

эпохи. Произошла смена представлений о культурных ценностях. В этом процессе значительную роль 

в  новую  эпоху  сыграли  материальные  и  духовные  достижения  предшествовавшего  скифо-сакского 

времени. Это, в свою очередь, связано с тем, что значительная часть населения сакской эпохи осталась 

на местах своего обитания, они были носителями генотипа скифо-сакской эпохи и оказали значитель-

ное влияние на формирование этнических групп населения новой гунно-сарматской эпохи, их матери-

альной и духовной культуры.

Следующий период смены лидерства в степях, на мой взгляд, произошел в середине I тыс. н. э., ког-

да в недрах гуннской державы, по последним данным, формировались древние тюрки, которые в I тыс. 

н. э. мощно заявили о себе в процессе, так называемой, тюркизации обширных территорий Южной 

Сибири, Казахстана, на север по Лене, Среднему Енисею, в лесостеных и лесных территориях по Томи, 

Иртышу, в Поволжье и Приуралье. Здесь явно прослеживается еще одна мощная смена народа-лидера. 

На огромном пространстве Азии и юге Восточной Европы в I тыс. н. э. становятся тюрки.

Мы коснулись только небольшой части проблемы соотношения археологических фактов и истори-

ческого процесса. С накоплением археологических фактов разного порядка эта проблема будет только 

нарастать  в XXI веке.  Необходимо  менять  исследовательскую  парадигму,  так  как  бесконечное  уве-

личение накопление археологических фактов и колличества археологических культур само по себе в 

большинстве случаев не приводит к объяснению исторических процессов в их совокупности матери-

ального, духовно-мировоззренческого, этнического и социального компонентов. А узкое понимание 

исторического процесса только как социально-политического явления отделяет от истории огромное 

археологическое наследие, не позволяет понять его роль в цивилизационном процессе степной и гор-

нодолинной Евразии.

Основные выводы:

1.  Археология  как  историческая  наука  превращается  в  констатацию  фактов.  В  наше  время  сами 

же  факты, часто очень значительные остаются просто фактами, открытиями, не согласуясь с исто-

рическим процессом, а часто и не объясняя его, забывая что археология – наука историческая. Чтобы 

преодолеть это, нужны новые методологические взгляды и представления об историческом процессе и 

роли археологического наследия и археологии как науки.

2.  Территория  Казахстана,  как  и  вся  степная  Евразия,  это  зона  второго  основного  направления 

цивилизационного развития начиная с энеолита, с распространения производящего хозяйства в форме 

скотоводства в степях и горных долинах Евразии. 

3.  Цивилизационный  процесс  нельзя  рассматривать  через  давно  устаревшую  схему  Моргана-Эн-

гельса: «дикость-варварство-цивилизация». Не оправдал себя и формационный подход объяснения ис-

торического развития, который мы пропагандировали в СССР.как продолжение все той же концепции: 

«от дикости через варварство к цивилизации». 

4. Важен ещё один аспект: надо иметь в виду, что по истории степной Евразии основными источни-

ками являются археологические, других практически нет, что накладывает особую ответственность.

5.  Все  известные  сейчас  археологические  культуры  и  факты  на  территории  Казахстана,  на  мой 

взгляд, отражают три глобальных периода:

1) Первобытность, начиная с древнейших памятников палеолита и до культурного разнообразия в 

начале голоцена (мезолит, неолит);

2) Ранний цивилизационный период включая переход к производящему хозяйству (энеолит) и раз-

витие цивилизационных процессов в бронзовом веке, их разнообразие;

3) Первые цивилизации VII – IIIвв до н.э. и II в до н.э.- IV в.н.э.: усюны, гунны, тюрки и другие 

народы.

Литература

1. Морган Л.Г. Древнее общество. - Л., 1934; Ф. Энгельса. Происхождение семьи, частной собственности, 

государства. - М., 1957.

2. Деревянко А.П.. Новые археологические открытия на Алтае и проблема формирования HomoSapiens.-Но-

восибирск, 2012.

13

3. Зайберт В.Ф. Ботайская культура. - Алматы, 2009.

4. Мартынов А.И. Наскальное искусство и исторические процессы // Наскальное искусство в со временном 

обществе: мат-лы междунар. науч. конф. 22–26 августа 2011 г. – Кемерово, 2011. – Т. 1. – С. 26–31.

5. Альтернативные пути цивилизации. – М., 2000. Вопросы археологии Казахстана: сб. науч. ст. в честь 75-

летия Бекмуханбета Нурмуханбетова. – Алматы, 2011. 

6. Крадин Н. Н. Империя хунну. – М., 2001.

7. Мартынов А.И. Археология в контексте истории(некоторые вопросы методологии археологии) // Вестник 

Кемеровского государственного университета культуры и искусства.- 2012. - №18 – С. 10-15.

8. Казахстан и Евразия сквозь века. История, археология, культурное наследие: сб. науч. тр., посвя щенный 

70-летию со дня рождения академика Национальной академии наук РК Карла Малдахме товича Байпакова. – Ал-

маты, 2010; Кони, колесницы и колесничие степной Евразии. – Екатеринбург; Самара; -Донецк, 2010.

9. Роль номадов в формировании культурного наследия Казахстана // Научные чтения памяти Н. Э. Магапова. 

– Алматы, 2010.

10. Самашев З., Чжан Со Хо, Боковенко Н., Мургабаев С. Наскальное искусство Казахстана // Аста нинский 

филиал Института археологии им. А. Х. Мургулана, 2011.

11. Скифо-сибирское культурно-историческое единство: сб. тр. конф. – Кемерово, 1980.

жүктеу/скачать 4,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: