Доктора сравнительного языкознания, вос токоведа николая федоровича катанова

10
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
человека,  основные  вопросы  которого  заданы 
исторически, в древности, такими памятниками, 
как  древнетюркские.  В  памятнике  Кюль-тегину 
изрядно  встречаются  топонимы,  отражающие 
духовную культуру, анимистические верования, 
мифологические представления древних тюрков: 
tona-tigin, tamaϒ yduq bas, otuken jys (jir).
1.  Oza  kelmis  susin  Kul-tigin  aϒytyp  tonra  bir 
uϒus alpaϒu on erig tona-tigin joϒynda igirip olur-
timiz  –  ʻМы  убили,  окружив,  десять  воинов  и 
одного богатыря из подневольного племени Тон-
гра в священном месте Тона-тегинʼ
37
.
Tona-tigin  –  в  тексте  остается  неопределен-
ным  географическим  объектом,  который  мы  не 
стали относить ни к одному из классов топони-
мов.  Вследствие  этого  мы  предположили,  дан-
ный топоним можно отнести к классу оронимов 
в связи с тем, что священным местом у древних 
тюрков обозначались горные вершины. Они счи-
тали,  что  эти  места  служат  для  установления 
связи с божеством Тенгри. Хотя вышесказанное 
мнение также можно опровергнуть, если учесть 
тот  факт  (по  тексту),  что  Кюль-тегин,  окружив 
десять  воинов  и  одного  богатыря  из  подневоль-
ного племени Тонгра, сражаясь на этом священ-
ном месте, убил их. Может возникнуть вопрос о 
том, как они могли сражаться на вершине горы. 
Но также возможно и то, что здесь не имеется в 
виду вершина горы, возможно, они сражались у 
подножия горы.
2.  Kul-tigin  jiti  otuz  jasyna  qarluq  bodun  erur 
barur erkili jaϒy boldy.Tamaϒ yduq basinda sunus-
dimiz  –  ʻКогда  Кюль-тегину  было  двадцать 
семь  лет,  народ  карлуков,  то  подчиняясь,  то  не 
повинуясь,  стал  нам  врагом.  Мы  сразились  на 
священной вершине Тамагʼ
38
.
Tamaϒ yduq bas – местность, где Кюль-тегин 
воевал  с  карлуками  и  победил  их.  В.  Томсен 
говорит,  что  этим  местом  может  являться 
источник  одной  реки.  Тогда  как  Т.  Текин 
переводил  выражение  «Tamaϒ  Ydyq  bas»  как 
«святая  вершина  Тамаг»
39
.  С.  Е.  Малов  это  же 
выражение  перевел  как  «мы  воевали  около  свя-
той  вершины  Тамаг»,  и  он  утверждает,  что  это 
вершина горы
40
. В ДЛТ «tamak / tamgak» означает 
«горло,  проход».  В  современных  тюркских 
языках  по  сей  день  существует  в  виде  «tamak», 
что означает «горло». Е. М. Мурзаев также пишет 
в своей работе, что слово «damak», употребляясь 
в  виде  географического  наименования,  означает 
«начало, начальная точка реки», «пролив»
41
.
3. Turuk qaϒan otuken jys olursar ilte bun joq – 
ʻ[Если] тюркский каган будет жить в Отукенской 
черни, то у народа не будет печалиʼ
42
.
4.  Jaraqlyϒ  qandan  kelip  jaj  eltidi.  Sunuglig 
qandan kelipen sure eltidi. Yduq otuken jys [bodun 
bardyϒ ilgeru baryϒma] bardyϒ – ʻОткуда пришли 
вооруженные  люди  и  рассеяли  тебя?  Откуда 
пришли  копьеносцы  и  увлекли  тебя?  Ты  сам,  о 
народ, ушел к Отукенской черниʼ
43
.
5. Otuken jysda jig idi joq ermis – ʻВ Отукенской 
черни не было настоящего владыкиʼ
44
.
6.  Il  tutsyq  jir  otuken  jys  ermis  –  ʻ[Именно] 
Отукенская  чернь  –  та  земля,  где  нужно  было 
создать [свое] государствоʼ
45
.
7. Otuken jys olursar benu il tuta olurtacy sen –  
ʻЕсли  ты  будешь  жить  в  Отюкенской  черни,  то 
жил бы ты, созидая свое вечное государствоʼ
46
.
8. Otuken jir olurup arqys tirkis ysar nen bunuϒ 
joq? – ʻКогда же ты, находясь в Отукенской земле, 
посылаешь караваны за данью, то у тебя совсем 
нет горяʼ
47
.
Центром  мира  была  «священная  Отукен-
ская  чернь»,  населенная  тюрками,  резиденция 
тюркских  каганов,  откуда  они  ходили  похо-
дами  «вперед  (на  восток)»,  «назад  (на  запад)», 
«направо»  и  «налево»  для  покорения  «четырех 
углов  света».  Слияние  в  древнейших  тюркских 
памятниках  мифологического  мировоззрения  с 
реальной исторической традицией и конкретной 
географической и этнополитической картой мира 
фиксирует  в  масштабах  эпохи  рождение  новой 
культурной  схемы,  которая  характеризует  древ-
нетюркскую цивилизацию как сложную систему, 
включающую  в  себя,  наряду  с  архаичными  и 
консервативными, также прогрессирующие, под-
вижные структуры, определявшие сравнительно 
высокий динамизм ее развития
48
.
Топонимы, отражающие  
различные исторические события
Топонимы  памятника  Кюль-тегину  открыто 
повествуют о походах, предпринятых тюрками, и 
завоевательных войнах, в которых тюрки стреми-
лись к экономической и военной мощи империи. К 
топонимам,  отражающим  исторические  события, 

11
СРАВНИТЕЛЬНОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ  НИКОЛАЯ  ФЕДОРОВИЧА  КАТАНОВА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
мы можем отнести toϒu balyq, qusluϒyq, bolcu, cus
basy, ezgenti qadaz, qara kol, kogmen, maϒy qorϒan.
1. Bir jylqa bis joly sunusdimiz. En elki toϒu baly-
qda sunusdimiz – ʻВ один год мы сразились пять раз. 
Вначале мы сразились в Тогу-балыкеʼ
49
.
2. Ekinti qusluϒyqda ediz birle sunusdimiz – ʻВо 
второй раз мы сразились с эдизами в Кушлагакеʼ
50
.
3.  Ucunc  bo[lcu]da  oϒuz  birle  sunusdimiz  –  ʻВ 
третий раз при Болчу мы сразились с огузамиʼ
51
.
4. Tortunc cus basynda sunusdimiz – ʻВ четвертый 
раз мы сразились у вершины горы Чушʼ
52
.
5. Bisinci ezgenti qadazde oϒuz birle sunusdimiz –  
ʻВ  пятый  раз  мы  сразились  с  огузами  в  Езгенти-
кадазеʼ
53
.
6. Az bodun jaϒy boldy. Qara kolte sunusdimiz –  
ʻНарод  азов  стал  врагом.  Мы  сразились  при 
Караколеʼ
54
.
В тексте Кюль-тегина говорится, что на этом 
месте  они  воевали  с  народом  азов  в  715  году.  
И. Л. Кызласов предполагает, что Qara kol находи-
лась  возле  реки  Кемчик,  в  которую  впадали  реки 
Аксу  и  Алаш.  Также  он  допускает  возможность 
того, что река находилась на юге Когменских гор
55
. 
Грумм-Грижимайло  в  своей  работе  объясняет  то, 
что эта река находится в Туве
56
.
7. Anda kisre jir bajyrquu uluϒ irkin jaϒy boldy. 
Any  jaϒyp  turgi  jarϒun  kolte  buzdumuz.  –  После 
этого Улу-Иркин из Йер-Байырку стал нам врагом. 
Мы их, рассеяв, разбили на озере Тюрги-Яргун
57
.
В  706–707  гг.  у  озера  Тюрги-Яргун  было  раз-
бито  войско  байырку  (bajyrqu  кит.  баегу,  тибетск. 
ba-yar-bgo) одного из токуз-огузских племен, коче-
вавшего от верховий Керулена до Байкала
58
.
8.  Kogmen  aca  qy[rqyz  jirine  tegi  suledimiz]  – 
ʻПеревалив Кёгмен, до земли кыргызов мы ходили 
войнойʼ.
Рассказывая  об  обстоятельствах  кыргызского 
похода зимы 710–711 гг., шад тардушей и будущий 
Бильге-каган второго Тюркского каганата называет 
имя географического объекта, на котором происхо-
дила война
59
.
9.  Turges  qaϒan  susi  bolcuda  otca  borca  kelti  – 
ʻВойско  тюргешского  кагана  в  Болчу  пришло,  как 
огонь и буряʼ
60
.
Bolcu  (Болчу)  –  в  ДТС  и  в  Моюн-чура  топо-
ним Bolcu дается в качестве реки, а в памятниках 
Теркин, Бильге-кагану и Кюль-тегину – в качестве 
названия земли. Оркун предполагает, что это назва-
ние реки или земли, находящейся в районе Иртыша. 
Также  есть  мнения  о  том,  что  это  один  из  прито-
ков  реки,  впадающей  в  Засан  из  Алтайских  гор
61
. 
А.  Ташагыл  в  своей  работе  допускает,  что  Bolcu 
является  поселением  «Токай»  на  юго-западе  озера 
Урунгу
62
.
10.  Maϒy  qorϒan  qyslap  jazyna  oϒuzϒaru  su 
tasyqdymyz – ʻПерезимовав в Магы-коргане, к лету 
мы отправили войско против огузовʼ
63
.
Такие  многочисленные  географические  наз-
вания  свидетельствуют  о  реальности  происходив-
ших событий, если учесть еще то, что некоторые из 
тех топонимов до сих пор сохранили свои названия. 
Таким  образом,  древнетюркские  топонимы, 
наряду  с  физико-географическими  разрядами, 
также  имеют  природные  и  функциональные  при-
знаки.  Наше  исследование  путем  описательного 
анализа  дало  возможность  наиболее  широко  рас-
крыть  характер  того  или  иного  древнетюркского 
топонима, в который древний тюрок вложил инфор-
мацию, способную охарактеризовать объект, выде-
лить  его  основные  признаки.  Наше  исследование 
по древнетюркским топонимам имеет дальнейшие 
перспективы.
1.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Атлас орхонских 
памятников. – Астана, 2005.
2.  Кляшторный,  С.  Г.  История  центральной  Азии  и 
памятники рунического письма. – Санкт-Петербург, 
2003. – С. 96.
3.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
4.  Текин Т. Kuzey Moğolistan’da Yeni Bir Uygur Anıtı: 
Taryat  (Terhin).  Kitabesi.  TTK  Belleten.  Ankara: 
TTK//XLVI, 1983. – С. 136.
ПРИМЕЧАНИЯ
5.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
6.  Бартольд,  В.  В.  Двенадцать  лекций  по  истории 
народов Средней Азии // Бартольд В. В. Сочинения. –  
М., 1968. – С. 45.
7.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
8.  Там же.
9.  Там же.
10.  Там же.
11.  Там же.

12
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
А. Д. ПЕРЕДНЯ 
К  ВОПРОСУ  О  ПОКАЗАТЕЛЕ  -(Y)N  В  ДРЕВНЕТЮРКСКИХ  ПАМЯТНИКАХ
В некоторых тюркологических исследованиях 
затрагивается  вопрос  о  показателе  (y)n  в 
древнетюркских  языках,  который  в  указанных 
языках  передает  как  инструментальный  падеж 
-y(n),  так  и  один  из  показателей  винительного 
падежа  (-yγ),  (-  ny),  -y(n).  Интерес  к  этой  теме 
был  вызван  появлением  точки  зрения,  согласно 
которой  форма,  образуемая  показателем  -y(n) 
в  тюркских  языках,  обладает  самым  общим 
грамматическим значением, сигнализирующим о 
существовании некой связи между участниками 
ситуации.  Данная  форма  способна  передавать 
в  качестве  смыслов  и  информацию  об  орудии 
действия,  и  информацию  о  прямом  объекте, 
причем функция передачи притяжательной связи 
возникает, вероятно, не сразу и  является скорее 
второстепенной.  Автор  указанной  точки  зрения 
приходит  к  выводу,  что  если  предположить, 
12.  Там же.
13.  Кляшторный, С. Г. Указ. соч. – . 205.
14.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
15.  Малов,  С.  Е.  Памятники  древнетюркской  пись-
менности. Тексты и исследования. – М., 1951.
16.  Текин, Т. Указ. соч. – С. 136.
17.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
18.  Liu  Mau-tsai.  Kutscha  und  seine  Beziehungen  zu 
China.  –Wiesbaden,  1969.  Bd.  I,  II.  –  С.  217–218, 
253–254.
19.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
20.  Там же.
21.  Советский  Энциклопедический  Словарь.  –М., 
1990.
22.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
23.  Там же. – С. 197.
24.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
25.  Там же. – С. 194.
26.  Там же.
27.  Советский Энциклопедический Словарь… – С. 237.
28.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
29.  Грумм-Грижимайло,  Г.  Е.  Западная  Монголия  и 
Урянхайский край. Т. II. – Л., 1926. – С. 49.
30.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
31.  Там же.
32.  Мелиоранский  П.  М.  Памятник  в  честь  Кюль-
тегина. – 1899. – С. 84.
33.  Там же. – С. 84.
34.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
35.  Там же. – С. 197.
36.  Там же.
37.  Там же.
38.  Там же.
39.  Текин, Т. Указ. соч.
40.  Малов, С. Е. Указ. соч.
41.  Мурзаев,  Е.  М.  Центральноазиатские  Топоними-
ческие миниатюры. – М., 1964.
42.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
43.  Там же.
44.  Там же.
45.  Там же.
46.  Там же.
47.  Там же.
48.  Кляшторный, С. Г. Указ. соч. – С. 242.
49.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
50.  Там же.
51.  Там же.
52.  Там же.
53.  Там же.
54.  Там же.
55.  Кызласов,  Л.  Р.  История  Тувы  в  средние  века.  –  
М., 1969. – С. 53.
56.  Грумм-Грижимайло, Г. Е. Указ. соч. – С. 56.
57.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
58.  Чэнь  Чжун-мянь.  Собрание  исторических  сведе-
ний о тюрках. T. 1–11. – Пекин, 1958 (на кит. яз).
59.  Bacot J. Reconnaissance en Haute Asie Septentrionale 
par  cinq  envoys  ouigours  au  VIII  siècle  \\  JA.  1956. 
Vol.254. N 2.
60.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.
61.  Малов  С.  Е.  (Рец.  на  кн.:)  Orkun  H.  N.  Eski  turk 
yazitlari. 1948. – С. 432.
62.  Tashagil A. Gok Turkler. – Ankara: TTK, 1995.
63.  Жолдасбеков, М., Сарткожаулы, К. Указ. соч.

13
СРАВНИТЕЛЬНОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ  НИКОЛАЯ  ФЕДОРОВИЧА  КАТАНОВА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
что  данная  форма  являлась  одним  из  первых 
средств  репрезентации  падежных  отношений, 
то в процессе диахронического развития могли 
возникать  формы,  которые  постепенно  брали 
на  себя  функцию  передачи  более  конкретных 
связей. При этом форма -(y)n употреблялась как 
более  общая  форма,  выражающая  все  тот  же 
довольно  широкий  спектр  отношений  между 
предметами
1
.
Следует уточнить, что указанная точка зре-
ния возникла на материале языка древнетюрк-
ских  рунических  памятников.  Для  подтверж-
дения  этого  предположения  следует  провести, 
как представляется, не только грамматический 
анализ  текстов  памятников,  но  и  установить 
графические особенности начертания того или 
иного показателя.
В памятнике Тоньюкука, например, можно 
наблюдать  довольно-таки  четкое  различие 
между -(y)n как аффикса формы винительного 
падежа  после  аффиксов  принадлежности  и 
-(y)n  как  аффикса  инструментального  падежа. 
В  первом  случае  использовался  в  основном 
знак  n,  даже  в  тех  словоформах,  в  которых 
по  правилам  тюркского  рунического  письма
2 
 
следовало бы ожидать знак «N». 
Что  же  касается  аффикса  инструменталь-
ного  падежа,  то  в  исследуемом  памятнике  он 
обозначается знаком «N». 
Подтверждением  того,  что  знак  «n» 
обозначает  именно  словоформу  винительного 
падежа,  включающую  в  себя  аффикс 
принадлежности, является употребление после 
послелога saju, который на период существова-
ния языка древнетюркских рунических памят-
ников  употреблялся  исключительно  после 
формы  винительного  падежа.  Данное  соче-
тание  сложилось  вследствие  происхождения 
послелога saju из формы деепричастия глагола 
saj-    (saju  ˂  saj-  +  -(j)a),  который  в  свою  оче-
редь управляет винительным падежом
3
. 
При  рассмотрении  других  памятников, 
материал  которых  может  пролить  свет  на 
вопрос  о  разнице  рассматриваемых  показате-
лей,  следует  отметить,  что  к  таковым  можно 
причислить памятники в честь Кюль-тегина и 
Бильге-кагана,  а  также  Онгинский  памятник. 
В  отличие  от  других  дошедших  до  нас  древ-
нетюркских  памятников,  выполненных  руни-
ческим  письмом,  вышеупомянутые  содержат 
хорошо  сохранившиеся  с  точки  зрения  кон-
текстуальной  целостности  и  вследствие  этого 
наиболее  подходящие  для  лингвистического 
анализа тексты.
Например,  в  памятнике  в  честь  Кюль-
тегина  не  удается  определить  четкого  разгра-
ничения  в  использовании  знаков  «N»  и  «n» 
для  отображения  показателей  винительного 
и  инструментального  падежей.  Аффикс  вини-
тельного падежа после аффиксов принадлежно-
сти встречается в двух различных начертаниях 
«n» и «N», причем первый знак употребляется 
чаще  и  в  случае  употребления  в  словоформах 
с  переднерядными  гласными  и  заднерядными 
гласными.
Интересны  случаи,  в  которых  отличаются 
«двойственностью»  показателя  (y)n.  Здесь  мы 
можем  говорить  либо  об  инструментальном 
падеже,  либо  о  наречном  словообразователь-
ном  аффиксе
4
.  Схожесть  начертания  описыва-
емого  показателя,  вероятно,  может  говорить 
нам о его происхождении  из  какого-то общего 
показателя.  Так  как  функционально  они  сбли-
жаются, указывая на признак.
К сожалению, в материалах памятников не 
удалось  обнаружить  форм  инструментального 
падежа  и  наречий,  содержащих  в  корне  слова 
переднерядных гласных.
При  тщательном  анализе  текста  памят-
ника  Yrq  bitig  («Гадательная  книга»),  который 
по  сравнению  с  другими  указанными  выше 
тюркскими  памятниками,  выполненными 
руническим  письмом,  является  более  поздним 
(ориентировочно  VII–XIX  вв.)  употребление 
знаков «n» и «N» четко разграничено. Для ото-
бражения аффикса винительного падежа после 
аффикса  принадлежности  использовался  знак 
«n»,  а  для  обозначения  инструментального 
падежа чаще отме чается знак «N».
На основании анализа материала памятни-
ков не представляется возможным говорить об 
однородности  происхождения  аффикса  вини-
тельного  падежа  после  аффикса  принадлеж-
ности  и  аффикса  инструментального  падежа, 
поскольку  наличие  двух  отдельных  вариантов 
их начертания в тексте памятников может сви-

14
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
детельствовать скорее об обратном. По всей види-
мости,  существовали  два  различных  показателя, 
имеющих  сходное  произношение,  и  не  всегда,  а 
скорее, всегда не имеющих одинаковое начертание.
Здесь  следует  привести  аналогичные  при-
меры «совпадения» начертаний и в других язы-
ках,  например  в  современном  турецком  языке, 
где  различные  по  происхождению  показатели 
имеют схожее звучание и даже одинаковое начер-
тание.  Так,  показатель  -madan  может  являться 
аффиксом  деепричастия  (-madan  ~  -matïn  ~ 
-matï), а также представлять собой аффикс мас-
дара + аффикс исходного падежа (-madan < -ma + 
-dan). Показатель -ı может быть аффиксом вини-
тельного  падежа  (kitab-ı  aldım  «я  взял  книгу»), 
аффиксом принадлежности 3-го лица единствен-
ного  числа  (onun  kitab-ı  «его  книга»),  а  также 
словообразовательным  аффиксом  имен  суще-
ствительных (anı «память, воспоминание» от an- 
«помнить, вспоминать»)
5
.
В связи с вышеизложенным в статье автор 
поддерживает  точку  зрения,  согласно  которой 
в языке древнетюркских рунических памятни-
ков следует различать аффикс инструменталь-
ного  падежа  и  аффикс  винительного  падежа, 
употреб ляемые  после  аффикса  принадлежно-
сти,  а  также  высказать  предположение  о  раз-
личной природе их возникновения.
В  заключение  также  необходимо  отметить, 
что  в  отличие  от  вышеуказанного  случая  у 
показателя -(y)n есть определенная «двойствен-
ность».  А  именно  данный  показатель  является, 
по всей видимости, как аффиксом винительного 
падежа, так и наречным словообразовательным 
аффиксом.  Схожесть  начертания  описываемого 
показателя, скорее всего, может говорить нам о 
его происхождении из какого-то общего показа-
теля, так как функционально они сближаются. В 
обоих  случаях  идет  указание  на  признак  (либо 
предмета, либо действия).
1.  Губайдуллина, М. Э. К вопросу о функциональ-
ном  использовании  падежных  форм  с  показате-
лями -(y)n и -(y)γ (в памятниках древнетюркской 
рунической  письменности)  //  Вопросы  тюркской 
филологии. – М., 2006. – С. 40–48.
2.  Сингармонизм  слога  является  основой  системы 
древнетюркского рунического письма, т. е. сочета-
ние  твердых  согласных  с  «твердыми»  (переднея-
зычными) гласными и «мягких» согласных с «мяг-
кими»  (заднеязычными)  гласными.  См.  в  работе 
Кононов, А. Н. Грамматика языка тюркских руни-
ческих памятников. – Л., 1980. – 255 с. – С. 66.
СПИСОК  ИСТОЧНИКОВ
Ktm, Ktb Памятник в честь Кюль-тегина (Малая и  
 
Большая надписи): Малов, С. Е. Памятники  
 
древнетюркской письменности. – М.-Л., 1951. –  
 
 
С. 19–27.
T.   
Памятник Тоньюкука: Малов, С. Е. Памятники 
   древнетюркские письменности. – М.-Л., 1951. 
 
 
С. 56–70.
ThS II «Гадательная книга» (Yrq bitig): Малов, С. Е.  
 
Памятники древнетюркские письменности.  
 
М.-Л., 1951. – С. 80–92., 
 
 
http://irq.kaznpu.kz/?lang=r&mod=1&tid=4&oid 
 
=80&m=2.
ПРИМЕЧАНИЯ
3.  Кондратьев,  В.  Г.  Грамматический  строй  языка 
памятников древнетюркской письменности VIII–
XI в. – Л., 1981. – 191 с. – С. 125.
4.  Кононов, А. Н. Указ. соч. – C. 140. 
5.  Телицин,  Н.  Н.  Инфинитные  формы  глаголы  в 
древнеуйгурском языке // Очерки по теоретичес-
кой  грамматике  восточных  языков:  существи-
тельное и глагол. – СПб., 2011. – С. 179–230.
6.  Малов,  С.  Е.  Памятники  древнетюркской  пись-
менности. – М.-Л., 1951. – 352 с.
7.  Кормушин, И. В. Древние тюркские языки. – Аба-
кан, 2004. – 336 с.

15
СРАВНИТЕЛЬНОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ  НИКОЛАЯ  ФЕДОРОВИЧА  КАТАНОВА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
С. З.  РАХИМБАКИЕВ 
ТРАНСЛИТЕРАЦИЯ  ТОПОНИМОВ  «ИСТОРИИ  СИБИРИ»  Г. Ф.  МИЛЛЕРА
Транслитерация  –  побуквенная  передача 
текстов и отдельных слов, записанных с помо-
щью  одной  графической  системы,  средствами 
другой  графической  системы
1
.  Возможна  гра-
фическая конверсия 4 типов:
1.  один  графический  элемент  в  один  графи-
чес кий элемент;
2.  один  графический  элемент  в  последова-
тельность нескольких графических элемен-
тов;
3.  последовательность  нескольких  графичес-
ких  элементов  в  один  графический  эле-
мент;
4.  последовательность  нескольких  графи-
ческих  элементов  в  последовательность 
нескольких  графических  элементов,  не 
соответствующую  стандартной  передаче 
отдельных  элементов  последовательности 
по одному.
Передача иноязычных имен собственных – 
это  объект  межъязыкового  и  межкультурного 
заимствования.  Передача  имен  собственных  – 
сложная и многогранная система. Она связана 
с  многочисленными  недоразумениями,  курьё-
зами,  ошибками.  Необходимо  понимать,  что 
причиной ошибок являются не только пробелы 
в знаниях переводчиков, писарей, но и некото-
рые глубинные причины, свойственные вообще 
заимствованию  как  явлению  межъязыковой 
коммуникации. «Заимствование – обращение к  
лексическому  фонду  других  языков  для  выра-
жения  новых  понятий,  дальнейшей  дифферен-
циации  уже  имеющихся  и  обозначения  неиз-
вестных  прежде  предметов»
2
.  Большинство 
анализируемых личных имен пришло к нам из 
арабского,  персидского,  русского  и  западно-
европейских  языков.  Данные  имена  настолько 
прижились в татарском языке, что даже немно-
гие  их  носители  знают  о  происхождении  соб-
ственного имени. Каждый человек произносит 
свое  имя  по-особому,  с  характерной  для  него 
артикуляцией. Это важно при записи иноязыч-
ного  личного  имени  со  слов  информанта.  Для 
того,  чтобы  личное  имя  было  передано  с  наи-
большей  точностью  и  без  искажения  записано 
на другом языке, лингвисты используют транс-
литерацию,  т.  е.  побуквенную  передачу  текс-
тов и отдельных слов, записанных с помощью 
одной графической системы средствами другой 
графической системы. Базируясь на каком-либо 
алфавите,  транслитерация  допускает  условное 
употребление  букв,  введение  дополнитель-
ных  знаков  и  диакритических  знаков.  Транс-
литерация  имеет  как  преимущества,  так  и 
недостатки. Преимуществом считается то, что 
письменный вариант имени не искажается, его 
носитель имеет универсальную, независимую 
от  языка  идентификацию.  В  то  же  время  при 
транслитерации  в  еще  большей  степени,  чем 
при  прямом  переносе,  заимствующий  язык 
навязывает имени произношение по собствен-
ным правилам.
Разные языки по-разному воспринимают и 
преобразуют  иностранные  имена.  Одни  отно-
сятся  к  ним  по  возможности  бережно;  другие 
подгоняют их под свои нормы (орфоэпические, 
акцентологические, орфографические), подвер-
гают их переразложению, опрощению и т. п.
Иностранные  онимы  обычно  меняются  в 
чужой языковой среде, перестраивая свое про-
изношение в сторону приближения к фонетике 
заимствующего языка, поскольку фонетичес кая 
система  каждого  языка  строго  индивидуаль на 
и  представители  одного  языка  не  могут  без 
специальной тренировки абсолютно точно про-
износить  имена  другого  языка.  Ономастикон 
сибирских  татар  изучался  Х.  Ч.  Алишиной,  
С. З. Рахим бакиевым
3
.
Анализ языка путевых описаний Г. Ф. Мил-
лера  показал,  что  татарские  географические 
названия  записывались  знаками  кириллицы 
и  латиницы.  При  этом  в  каждом  конкретном 
случае  наблюдаются  те  или  иные  искажения, 
определить которые можно, лишь хорошо зная 
точное татарское произношение того или иного 
топонима.

16
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
Приведем  конкретные  примеры,  характе-
ризующие передачу согласных на письме:
•  Татарский  и  русский  глухой  шумный 
шипящий  [ш]  передается  аналогичным 
немецким  звуком  [sсh]:  Ваisch-аul  –  тат. 
Пайыш-авыл,  Ischеi-аul  –  тат.  Ишэй  авыл, 
Ischim-аul – тат. Ишем-авыл.
•  Субституция  звонких  и  глухих  согласных 
[б]-[п],  [п]-[б]:  Аbdal-аul  произносится  как 
Аптал-авыл,  Раiqаrа-аul  в  современном 
официальном  русском  употреблении  Бай-
гара.
•  Субституция глухих свистящих и шипящих 
согласных  [ш]-[с],  [ш]-[с]:  Каschkага-аul  –  
юрты  Кашкаринские  (тат.  Каскара  авыл, 
рус.  юрты  Каскаринские),  Osch-tamаk-аul 
(тат. Остамак авыл, офиц. рус. юрты Усть- 
Тамацкие).
•  Передача  татарского  [ш]  немецким  звуком 
[ч]:  Olertsch-аul  (Улэртеш  авыл  или  рус. 
офиц. юрты Старицкие).
•  Передача  татарских  аффрикат  [ч],  [ц] 
немецким  звуком  [ш]:  Савыргач  авыл  или 
Савыргац авыл – Sаuгqasch-aul (рус. офиц. 
Саургачи).
•  Мена  [д]-[з]:  Аrimdjan-aul  вместо  Tремзэн 
авыл (вариант Эремцэн авыл).
•  Передача  татарских  аффрикат  [ч],  [ц] 
немецким  звукосочетанием  [тс]:  Кучайлан 
авыл  (вариант  Куца  ялан)  –  Коtselan-аul. 
Аналогично  вместо  татарского  [ч]  или  [ц] 
встречается немецкое звукосочетание [дш]: 
Рэнчек авыл, Рэнцек авыл – Rendschik-аul.
•  Татарский  увулярный  сонорный  шумный 
носовой  согласный  [y]  передается  соче-
танием  [нг]:  Iаnq-аul  –  Яна  авыл  (перевод: 
Новая деревня), Шаншы авыл – Schanqschi 
аul.
•  Передача  татарского  спиранта  [х]  немец-
ким заднеязычным глухим [к]: Хан-авыл – 
Қаn-аul.
•  Передача татарского звонкого [] немецким 
[х]: Сатылан авыл – Sаtelchan-аul.
•  Выпадение  некоторых  звуков:  [тш]  -  [ш]  – 
Jоrtschak-аul,  ср.:  современное  татарское 
Юршэк  авыл  (историческое  русское  назва-
ние  Иртышак,  юрты  Иртышацкие);  [лб]  –  
[б]  –  Тоlbose-аul,  ср.:  современное  татар-
ское название Тубысы авыл (иногда в доку-
ментах читаем: Тубызы).
•  Разнобой в передаче йотированных звуков: 
leuschta-аul,  Соргулины  юрты  –  современ-
ное  русское  Эушта,  татарское  Йауштэ, 
Jabalak-аul, Подбугорные Абалацкие юрты –  
современное  татарское  Йабалак,  рус.  Аба-
лак, Jеskalba – Эскалбинские юрты. Обрат-
ный процесс: тат. Кубэк авыл – Kubjak-аul, 
рус. Медянские юрты – Медианские юрты, 
рус. Себеляк – Sibeljak-аul и др.
В области гласных:
•  На  месте  татарской  орфоэпической  [э] 
находим [и]: Эремзэн – Аримзянские юрты, 
Селэс-авыл  –  Siles-аul,  Кэрбен-авыл  – 
Каrbin-аul.
•  В нарушение закона небной гармонии глас-
ных вместо [ы] пишется [и]: Аптыш-авыл –  
Арtisch-аul,  Кызылбай  авыл  –  Кisilbai  aul, 
Сатылган-авыл – Satelchan-аul.
•  По закону губной гармонии гласных орфо-
грамма [а] в слове тамак ‘устье’ заменена 
на [о]: Stomak-аul, Устомацкие юрты. Хотя 
фактически  произносится  Ост[а°]мак 
авыл,  читаем  «Stomak-аul»,  т.е.  начальный 
гласный [o] вообще опущен.
•  Татарский  губной  гласный  переднего  ряда 
[у] обозначается на письме русской буквой 
[у]:  Itkul – Иткул.
•  Татарский  широкий  неогубленный  глас-
ный  переднего  ряда  [a]  (а)  –  передается 
русскими графемами [э], [о]: Бэргэр-авыл –  
Вегqог-аul,  Кэрбен-авыл  –  Кагbin-аul, 
Селэс-авыл – Siles-аul.
•  Отмечено  произношение  в  древнетюрк-
ской  устаревшей  традиции  [о]  вместо 
современного  [у]:  Otrau-аul,  Островные 
юрты  (Утрау-  авыл),  Otus-aul  (Утыз-
авыл),  Роsnasch-аul  (Пушнаш-авыл);  а 
также  [о]  вместо  [у]:  Olertsch-аul  (Улэр-
теш-авыл).
Использование  разных  графем  создало 
определенные  трудности  при  фонетическом 
анализе топонимов. 
Таким  образом,  мы  рассмотрели  способы 
передачи Г. Ф. Миллером татарских топонимов 
Прииртышья  и  Притоболья  в  его  фундамен-
тальном труде «История Сибири».

17
СРАВНИТЕЛЬНОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ  НИКОЛАЯ  ФЕДОРОВИЧА  КАТАНОВА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
1.  Большой  энциклопедический  словарь.  Языко-
знание. – М., 2000. – С. 518.
2.  Ахманова,  О.  С.  Словарь  лингвистических 
терминов. – М., 1969. – С. 150.
3.  Алишина,  Х.  Ч.  Историко-лингвистическое 
исследование  ономастикона  сибирских  татар  (на 
материале  Тюменской  области):  Дисс.  ...  доктора 
филол. наук. – Казань, 1999; Алишина, Х. Ч., Рахим-
бакиев,  С.  З.  «История  Сибири»  Г.  Ф.  Миллера  
как  источник  изучения  ономастики  //  Вестник 
Тюменского  государственного  университета  1/10 
«История. Филология». – Издательство ТГУ, 2010. – 
С. 250–254; Рахимбакиев, С. З. Ономастика тюрков 
Сибири  в  трудах  Г.  Ф.  Миллера  //  Тумашевские 
чтения: актуальные проблемы развития фольклора, 
литературы, искусства сибирских татар Под общей 
ред.  проф.  Х.  Ч.  Алишиной.  –  Тюмень,  2008.  –  
С. 74–87.
Н. Н.  ТЕЛИЦИН
К  ИСТОРИИ  СТАНОВЛЕНИЯ  ПИСЬМА  У  ТЮРКСКИХ  НАРОДОВ  В  ДРЕВНОСТИ
Исторически  сложилось,  что  большинство 
народов, которые используют письмо, могли либо 
самостоятельно  изобрести  такой  вид  письма, 
который  полностью  соответствует  требованиям 
их  собственного  языка  и  позволяет  наиболее 
точно  предавать  необходимую  информацию, 
либо  заимствовали  таковое  у  других  народов, 
имеющих  развитую  культуру  и  письменность. 
Можно  приводить  множество  примеров  таких 
видов  развития  письма  у  народов  древности  и 
наших  дней,  но  остановимся  лишь  на  примере 
тюркских народов. 
Можно  лишь  предположить,  что  уже  в 
период возникновения и существования первого 
тюркского  государства  –  Первого  тюркского 
каганата (ок. 550–630 гг.) – возникла острая необ-
ходимость  в  письме  для  нужд  самого  государ-
ственного механизма каганата, а также в увекове-
чивании тех или иных событий и истории самих 
правителей  для  потомков.  И,  следовательно, 
логично предположить, что при отсутствии соб-
ственного  широко  распространенного  письма 
тюрки  станут  использовать  письмо  соседней  с 
ними цивилизации, имеющей в то время огром-
ное  влияние  на  тюркские  племена  –  согдийской 
(курсивное  согдийское  письмо)  и  китайской 
(иероглифическое письмо).
В  подтверждение  такого  предположения 
следует привести обнаружение в 1956 году мон-
гольским археологом Ц. Доржсурэном в 10 км к 
западу  от  Бугута  (Архангайский  аймак,  Монго-
лия) остатков погребального комплекса и «стелы 
с  навершием»
1
.  На  стеле  были  зафиксированы 
письмена, которые позднее были интерпретиро-
ваны как согдийское письмо. 
Во  фрагментах  надписи  можно  отметить 
два указания на временные ориентиры. В начале 
надписи, по всей видимости, указывается время 
сооружения  стелы:  «////  стелу  (?)  установили 
тюрки  (при)  государе  Китая  (?)  Кутсат»,  далее 
приведена еще одна дата события, происшедшего 
в год Зайца
2
. Что касается первого упоминания о 
времени,  то  интерпретировать  по  имеющемуся 
сюжету представляется очень сложным и на дан-
ный момент невозможным.
Более  интересным  представляется  второе 
указание,  относящееся  к  датировке  памятника. 
В  период  существования  Первого  тюркского 
каганата (ок. 550–630 гг.) год Зайца по двенадца-
тилетнему животному циклу приходился на 559, 
571,  583,  595,  607  и  619  годы
3
.  Других  прямых 
указаний на временную локализацию памятника 
не  обнаруживается.  В  связи  с  этим  датировать 
следует на основании как уже приведённых дан-
ных, так и на косвенных свидетельствах, содер-
жащихся в самом тексте. 
По  отрывочным  сведениям  можно  опреде-
лить  упоминание  создания  в  каганате  буддий-
ской  сангхи,  о  чем  сообщалось  и  в  китайских 
династийных хрониках. А поскольку официаль-
ПРИМЕЧАНИЯ

18
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
ное  принятие  буддизма  тюрками  традиционно 
связывают    с  именем  кагана  Таспара,  то  можно 
примерно  восстановить  временные  рамки  того 
периода.  По  историческим  свидетельствам  ста-
новится ясным, что проникновение буддизма на 
территорию  Первого  тюркского  каганата  после-
довало  в  574  году,    после  начала  гонений  при-
верженцев  этой  религии  в  государстве  Север-
ное  Чжоу  при  императоре  У-ди  (
)  (561–578). 
Известно,  что  в  этот  период  на  тюркский  язык 
были  переведены  некоторые  сутры,  были  воз-
двигнуты буддийские храмы и монастыри. Даже 
сам каган Таспар принимал участие в религиоз-
ных  обрядах
4
.  Таким  образом,  по  разным  при-
знакам  надпись  следует  отнести,  по  крайней 
мере,  ко  времени  ранее  конца  VII—начала  VIII 
века, то есть к последней четверти VI века. Если 
же сопоставить эти предположения с датой, ука-
занной в самом памятнике (год Зайца), то можно 
предположительно  датировать  его  583  или  595 
годом.  Следует  отметить,  что  до  недавнего  вре-
мени Бугутская стела считалась чуть ли не един-
ственным  памятником,  зафиксировавшим  упо-
требление согдийского языка и письма для нужд 
правителей Первого тюркского каганата, и одним 
из  немногих  памятников,  которые  однозначно 
можно отнести к периоду существования первого 
тюркского государства. 
В  1953  году  в  Синьцзяне,  в  местечке,  рас-
положенном  в  5  км  южнее  населенного  пун-
кта  Чжаосу  (или  Казахский  автономный  округ, 
Синьцзян-Уйгурский автономный район, Китай-
ская  Народная  Республика),  были  обнаружены 
остатки  погребального  комплекса  и  каменная 
статуя  (размером  2,30  х  0,5  х  0,3  м),  которые  в 
течение почти сорока лет не подвергались тексто-
логическим изысканиям. В нижней части статуи 
сохранились  20  строк  согдийской  надписи,  ана-
логичной  по  исполнению  надписи  на  Бугутской 
стеле,  что  говорит  о  возможности  отнести  эту 
надпись по времени к концу VI – началу VII века. 
Из  указанных  сохранившихся  строк  читаются 
только  8,  остальные  разобрать  трудно.  По  опи-
санию  Т.  Осава,  первым  исследовавшим  памят-
ник, поминальный комплекс и статуя созданы в 
честь Нири-кагана (?), сына Йангсу-тегина (Yang 
su tegin (?), внука Муган-кагана
5
. Нири-каган, по 
другим источникам Нили-кехань (китайское Nili 
kehan,  упомянут  в  памятнике  на  древнесогдий-
ском как nry х’γ’n), правил с 587 по 599 годы, а 
сам памятник Т. Осава датирует 599 год – годом 
смерти  самого  Нири-кагана,  что  приходится  на 
последние  годы  существования  Первого  тюрк-
ского каганата
6
.
В отечественной же исторической литературе 
на этот период каганом называется Дулань-каган 
(
  Доуланькэхань),  известный  также  под 
именем  Юн-Улуг.  Имя  Нили-кеханя,  описание 
его жизни и связанных с ним событий совпадает 
с  именем  сына  Янсу-тегина  –  Нили-хана  (кит.  
  –  Нили-кехань),  или  Иль-тегин  Буй-
рука,  бывшего  наместником  в  западных  землях 
Тюркского каганата с 599 по 603 годы, а с 603 по  
604 годы ставшим первым каганом отделившегося 
Западно-тюркского каганата
7
. Поэтому корректнее 
было бы датировать эту надпись 603–604 годами.
Надпись в честь Нили-хана, как и Бугутская 
стела, дает нам возможность подтвердить одну из 
основных концепций развития письма и письмен-
ности у тюрок, населявший территорию Первого 
тюркского каганата, которую можно определить 
следующим образом. 
Первое  тюркское  государство,  созданное  не 
имевшими  единого  вида  письма  кочевыми  пле-
менами,  под  сильным  влиянием  оседлых  циви-
лизаций  и  их  культур  вынужденно  заимствует 
письмо этих народов. Примечательно, что тюрки 
не просто заимствовали и адаптировали согдий-
ское письмо под свой язык, а намеренно исполь-
зовали и согдийский язык. Это может говорить о 
терпимом,  толерантном  отношении  тюрок-заво-
евателей  к  тем  народам,  которые  оставались  на 
присоединенных к каганату территориях. 
Остается  лишь  предполагать,  что  тюрки, 
завоевав  Центральную  Азию,  оставили  «на 
местах»  ту  же  систему  управления,  переподчи-
нив  ее  себе.  В  этом  случае  они  могли  свободно 
использовать у себя на службе и согдийцев, кото-
рые были на тот период более цивилизованными 
с точки зрения образования, архитектуры и т. п. 
О влиянии согдийцев на тюрок можно судить 
по  китайским  источникам  времени  правления 
Шиби-кагана (609–619). Например, один из высо-
копоставленных  вельмож  китайского  двора  Пэй 
Цзюй  –  в  прошлом  наместник  Западного  края 
(Восточного  Туркестана)  сообщал  следующее: 

19
СРАВНИТЕЛЬНОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ  НИКОЛАЯ  ФЕДОРОВИЧА  КАТАНОВА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
«Тюрки сами по себе простодушны и недально-
видны,  и  можно  внести  между  ними  раздор.  К 
сожалению,  среди  них  живет  много  согдийцев, 
которые хитры и коварны; они научают и направ-
ляют тюрков»
8
.
Памятников,  датируемых  периодом  после 
распада  Первого  тюркского  каганата  на  Запад-
ный (603–657) и Восточный (603–630) каганаты, 
не  было  обнаружено.  Поэтому  можно  сделать 
вывод о том, что до образования Второго тюрк-
ского каганата среди тюркских племен не суще-
ствовало  единого  письма  или  даже  традиции 
письма.
Следующим  видом  письма  можно  назвать 
древнетюркское  руническое  письмо.  По  всем 
историческим  фактам  можно  предположить, 
что  оно  возникло  не  раньше  второй  половины 
VII  века
9
.  Данное  письмо  было  распространено 
на  обширной  территории  от  Каспийского  моря 
до  северных  районов  Монголии  и  представлено 
памятниками,  датируемыми  VII–IX  веками. 
Традиционно язык рунических памятников при-
знают  «наддиалектным»  литературным  языком 
тюркских  народов,  входивших  или  контакти-
ровавших  с  существовавшими  в  тот  период 
крупными  объединениями  тюркских  племен  и 
тюркскими  государствами  (Тюркский  каганат 
(VI–VIII  вв.  н.  э.),  Уйгурский  каганат  (VIII–IX 
вв.  н.  э.),  Уйгурское  государство  в  Восточном 
Туркестане (IX–XIII вв. н. э.)
10
.
Следует  отметить  и  то,  что  руническое 
письмо,  по  мнению  многих  тюркологов,  пере-
жило три этапа своего развития: 1) архаический, 
к  которому  относят  тюркские  памятники  Семи-
речья (VI–VII вв.), Енисея (VI–Х вв.); 2) классиче-
ский, к которому следует отнести только памят-
ники Второго тюркского (тюркютского) каганата 
(первая половина VIII в.); 3) поздний, охватываю-
щий памятники эпохи Уйгурского каганата (вто-
рая  половина  VIII–IX  вв.),  памятники  Восточ-
ного Туркестана (IX в)
11
. Согласно точки зрения
12
, 
которая,  на  наш  взгляд,  является  весьма  убеди-
тельной  и  заслуживающей  упоминания,  тюрк-
ское руническое (руноподобное) письмо является 
автохтонным  по  происхождению,  т.  е.  письмом, 
возникшим  на  территории  расселения  тюркоя-
зычных племен из собственного, «национального 
рисуночного  фонда»
13
.  Действительно,  как  уже 
упоминалось  выше,  в  китайских  династийных 
летописях упоминалось о наличии у тюрок двух 
видов  письма.  Одно  из  них  было  похожим  на 
письмо согдийцев – что уже подтверждено нали-
чием памятников VI–VII вв. согдийским письмом 
и на согдийском языке. Другое же письмо было 
схожим  со  знаками  на  деревянных  палочках, 
которые употреблялись для фискальных целей
14
. 
Здесь  можно  представить,  что  после  краха 
Первого  тюркского  каганата  тюркам  понадо-
билось  менее  века  для  создания  автохтонного 
письма,  первые  памятники  на  котором  датиру-
ются  периодом  Второго  тюркского  каганата  (ок. 
682–744  гг.).  Основным  толчком    к  возникнове-
нию собственного письма можно назвать стрем-
ление  тюркских  племен  к  возрождению  былого 
могущественного  государства,  а  также  потреб-
ность в средствах обмена информацией, управле-
ния государством и т. п.
15
 
Древнетюркское руническое письмо состояло 
из 39–40 знаков (графем) геометрической формы 
и  было  хорошо  приспособлено  для  фиксации 
на  камне  и  других  материалах.  Это  письмо 
достаточно  точно  передавало  практически  все 
фонетические  особенности  тюркских  языков. 
Большая  часть  знаков,  передающих  согласные, 
имела два варианта начертания – для обозначения 
твердых и мягких согласных, употреблявшихся с 
гласным переднего или заднего ряда. 
Само  письмо  создавалось  в  условиях  широ-
ких  культурных  и  хозяйственных  связей  тюрк-
ских  племен  с  окружающими  их  народами, 
многие  из  которых  имели  развитое  письмо  и 
письменные  традиции.  К  таким  народам,  в  пер-
вую  очередь,  относились  согдийцы  и  китайцы. 
Выше  говорилось  об  употреблении  в  первом 
тюркском  государстве  согдийского  письма  и 
языка для увековечивания в истории каких-либо 
событий,  связанных  с  жизнью  того  или  иного 
тюркского  правителя.  По  выводам  исследовате-
лей, данный вид письма был широко распростра-
нен, что говорит о «грамотности» среди древних 
тюрок.
С  Китаем  у  тюркских  племен  были  давние 
исторические связи, которые не всегда проходили 
мирным  путем.  Известно,  что  после  падения 
Восточно-тюркского каганата (630) дети из родо-
витых тюркских семей отправлялись в Китай на 

20
НАСЛЕДИЕ  ХАКАССКОГО  УЧЕНОГО,  ТЮРКОЛОГА,  ДОКТОРА
АКТУАЛЬНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ТЮРКСКОГО  ЯЗЫКОЗНАНИЯ 
воспитание,  своего  рода  «принудительное  обу-
чение».  Так,  одна  из  знаковых  фигур  Второго 
тюркского  каганата  –  Тоньюкук  из  рода  Ашидэ 
– писал об этом в памятнике, текст которого был 
составлен им собственноручно. В тексте надписи 
Тоньюкука  в  основном  отражаются  события, 
связанные  с  историей  возникновения  Второго 
тюркского  каганата,  однако  главное  внимание 
автора  уделено  описанию  заслуг  самого  Тонью-
кука  перед  государством  –  племенным  союзом 
тюрков.  Исторические  же  события  интересо-
вали автора надписи, по всей видимости, прежде 
всего как некий фон для создания образов героев 
тюркского  народа  и  их  прославления.  Видимо, 
вследствие этого текст памятника подкрепляется 
многочисленными притчами и поговорками, ука-
зывающими на народно-разговорную форму. Это 
может свидетельствовать о сложившейся к тому 
времени письменной традиции изложения.
И,  наконец,  третий  вид  письма  у  древних 
тюрок  мог  быть  заимствован  у  соседних  наро-
дов и приспособлен под грамматику и фонетику 
тюркских  языков.  К  таким  видам  письма  сле-
дует  относить  согдийское,  манихейское  письмо, 
эстрангело,  брахми  и  некоторые  другие  виды 
письма, которые были заимствованы тюрками у 
других народов в древности. 
Наиболее  распространенным  считается 
уйгурское  письмо,  возникшее,  как  предпола-
гается, на базе курсивного согдийского письма 
в  I  тысячелетии  н.  э.  Более  точная  временная 
локализация возникновения этого типа древне-
тюркского письма может быть основана только 
на  исторических  фактах,  способствующих 
более детальному изучению периодов его воз-
никновения  и  развития.  Как  представляется, 
историю  возникновения  уйгурского  письма 
следует  связывать  как  с  историей  возникнове-
ния и развития Уйгурского каганата (745–840), 
так  и  с  теми  политическими  и  социальными 
процессами, которые происходили в тот период 
среди уйгуров.
Одно  из  первых  упоминаний  об  уйгурах 
можно  найти  в  китайских  источниках,  относя-
щихся к V веку, в которых упоминаются племена 
«теле  –  тегрег».  В  состав  данного  союза  и  вхо-
дили уйгуры. После образования Первого тюрк-
ского  каганата эти  племена вошли  в  его  состав, 
но почти всегда находились в состоянии мятежа. 
После  воссоздания  Второго  тюркского  каганата 

жүктеу/скачать 3,53 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: