Жан-Поль Сартр «Тошнота» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
49 среди улицы.
Внезапно я оказался на набережной Северных Доков. Рыбачьи лодки, маленькие яхты.
Я поставил ногу на бухту веревок в каменном гнезде. Здесь, вдали от домов, вдали от две-
рей, я воспользуюсь минутной передышкой. На спокойной, испещренной черными гороши-
нами воде плавала пробка.
«А ПОД водой? Ты подумал о том, что может находиться ПОД водой?» Скажем, ка-
кое-то животное. Огромный панцирь, наполовину увязший в грязи. Двенадцать пар ног мед-
ленно копошатся в тине. Время от времени животное слегка приподнимается. В водной глу-
бине. Я подошел, высматривая признаки ряби, слабого волнения. Но пробка неподвижно
застыла среди черных горошин.
В эту минуту я услышал голоса. Весьма своевременно. Я повернулся кругом и снова
пустился бежать.
На улице Кастильоне я нагнал двух мужчин, которые шли, разговаривая между собой.
При звуке моих шагов оба разом вздрогнули и обернулись. Я увидел их встревоженные гла-
за, которые сначала устремились на меня, потом на то, что находилось за моей спиной, – они
пытались понять, не явится ли что-нибудь за мной следом. Стало быть, они как я, им тоже
страшно? Когда я обогнал их, мы обменялись взглядами. Еще немного – и мы бы заговори-
ли. Но вдруг в наших глазах вспыхнуло недоверие – в такой день, как нынешний, с первым
встречным разговор не заведешь.
Я опомнился на улице Булибе – я еле переводил дух. Ладно, жребий брошен, вернусь в
библиотеку, возьму какой-нибудь роман, попытаюсь читать. Проходя мимо решетки парка, я
увидел типа в пелерине – он по-прежнему сидел на скамье в безлюдном парке; нос его стал
таким же красным, как уши.
Я уже собирался открыть калитку, но, увидев выражение его лица, прирос к месту; он
щурил глаза и растягивал губы в идиотской, слащавой ухмылке. И в то же время он таким
напряженным, жестким взглядом всматривался прямо перед собой во что-то, чего я не мог
видеть, что я резко обернулся.
Перед ним, стоя на одной ноге с приоткрытым ртом, девочка лет двенадцати как зача-
рованная смотрела на него и, вытянув вперед острое личико, нервно теребила головной пла-
ток.
Человек ухмылялся про себя, будто готовился сыграть ловкую шутку. Вдруг он встал,
держа руки в карманах пелерины, которая доходила ему до пят. Он сделал два шага вперед,
глаза его блуждали. Я подумал – сейчас он упадет. Но он продолжал улыбаться с отрешен-
ным видом.
И вдруг я понял: пелерина! Надо этому помешать. Мне довольно было кашлянуть и
открыть калитку. Но я в свою очередь был зачарован выражением девочкиного лица. Оно
вытянулось от страха, сердце ее, наверно, бешено колотилось, но в то же время я читал на
этом крысином личике что-то властное и гадкое. Это было не любопытство, скорее уж свое-
го рода уверенное ожидание. Я почувствовал, что бессилен – я находился снаружи, за пре-
делами сада, за пределами разыгрывавшейся между ними маленькой драмы; а их приковы-
вала друг к другу темная власть их желаний, они составляли пару. Я затаил дыхание, мне
хотелось увидеть, что изобразится на этом старообразном личике, когда тип за моей спиной
распахнет полы своей пелерины.
Но вдруг, очнувшись, девочка тряхнула головой и кинулась бежать. Тип в пелерине
заметил меня – это его и остановило Секунду он неподвижно стоял посреди аллеи, потом,
ссутулившись, побрел прочь. Пелерина била его по икрам.
Я распахнул калитку и одним прыжком настиг его.
– Эй, послушайте! – крикнул я.
Он затрясся.
– Над городом нависла страшная угроза, – учтиво заметил я, проходя мимо.
Я вошел в читальный зал и с одного из столов взял «Пармскую обитель». Я попытался
углубиться в чтение, найти убежище в светлой Италии Стендаля. Мне это удавалось урыв-