Пятница  В «Приюте путейцев». Мой поезд отходит через двадцать минут. Патефон. Острое  предчувствие приключения.  Суббота

Жан-Поль Сартр «Тошнота» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
85 
ет, не говорит: «Здравствуй!» Моя правая рука в кармане плаща. Анни говорит ворчливым 
тоном, очень быстро, спеша покончить с формальностями: 
– Входи и садись где хочешь, только не в кресло у окна. 
Это она, безусловно она. Руки у нее праздно повисли, на лице угрюмое выражение, ко-
торое в былые времена придавало ей сходство с девочкой переходного возраста. Но теперь 
Анни на девочку не похожа. Она раздобрела, у нее пышная грудь. 
Анни закрывает дверь и задумчиво говорит, обращаясь к самой себе: 
– Не знаю, может, мне сесть на кровать… 
В конце концов она опускается на какой-то сундук, покрытый ковриком. Походка ее 
изменилась – Анни двигается с грузным величием, не лишенным грации: видно, что ей ме-
шает ее свежеиспеченная полнота. И все же, несмотря ни на что, это она, это Анни. 
Она разражается смехом. 
– Почему ты смеешься? 
Верная своей привычке, она отвечает не сразу, выражение у нее задиристое. 
– Скажи, почему? 
– Да потому что, не успев войти, ты расплылся в улыбке. Ты похож на отца, который 
только что выдал замуж дочь. Ну ладно, постоял и хватит. Снимай плащ и садись. Если хо-
чешь, сюда. 
Воцаряется молчание, Анни не делает попытки его нарушить. Какая голая комната! В 
прежние временя куда бы Анни ни ехала, она всюду таскала за собой огромный чемодан, 
набитый шалями, тюрбанами, мантильями, японскими масками, лубочными картинками. Не 
успевала она устроиться в отеле – пусть даже на одну ночь, – она первым делом открывала 
чемодан и извлекала из него все свои богатства, которые развешивала на стенах, прицепляла 
к лампам, покрывала ими столы или пол в замысловатом и изменчивом порядке; не прохо-
дило и получаса, как самый заурядный гостиничный номер приобретал такую насыщенную, 
чувственную индивидуальность, что было почти невмоготу. Может, Анни потеряла свой 
чемодан или оставила в камере хранения… В этой холодной комнате с приоткрытой дверью 
в ванную есть что-то зловещее. Она напоминает мой номер в Бувиле, его более роскошный и 
грустный вариант. 
Анни смеется снова. Я узнаю этот хохоток – очень высокий и немного в нос. 
– Да, ты не изменился. Чего ты ищешь с таким ошалелым видом? 
Она улыбается, но при этом вглядывается в меня с любопытством, почти враждебным. 
– Просто я подумал: по этой комнате не скажешь, что в ней живешь ты. 
– А-а, вон что, – неопределенно отзывается она. 
И снова молчание. Теперь Анни села на кровать, черное платье ее очень бледнит. Во-
лосы она не остригла. Она по-прежнему невозмутимо смотрит на меня, чуть вздернув брови. 
Значит, ей нечего мне сказать? Зачем же она меня вызвала? Молчание становится невыно-
симым. 
– Я рад тебя видеть, – жалким тоном говорю вдруг я. 
Последнее слово застревает у меня в горле. Если ничего умнее я придумать не мог, 
лучше было вообще не открывать рта. Сейчас она рассердится. Вообще-то я предполагал, 
что первые четверть часа будут мучительными. И прежде, когда я встречался с Анни после 
перерыва, пусть мы не виделись всего сутки, пусть это было на утро после сна, я никогда не 
умел найти слов, каких она ждала, какие подходили к ее платью, к погоде, к последним фра-
зам, которыми мы обменялись накануне. Чего же она хочет сейчас? Я не могу угадать. 
Поднимаю глаза. Анни смотрит на меня даже с какой-то нежностью. 
– Выходит, ты совсем не изменился? Все такой же глупый? 
На ее лице удовлетворение. Но до чего же усталый у нее вид! 
– Ты дорожный столб, – говорит она, – столб, который стоит на обочине. Ты невозму-
тимо сообщаешь и всю свою жизнь будешь сообщать, что до Мелена двадцать семь кило-
метров, а до Монтаржи сорок два. Вот почему ты мне так необходим. 
– Я тебе необходим? Я был тебе необходим все четыре года, что мы не виделись? Хо-

жүктеу/скачать 1,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: