Еуразия гуманитарлық институтының хабаршысы тоқсандық журнал 2001 ж шыға бастаған 2015

 
44 
УДК 338/45(510) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ж.М. Әділжанова 
Евразийский национальный 
университет им. Л.Н. Гумилева, 
магистрант 
  
Политическая и 
экономическая 
стратегия Китая  
в Центрально-
Азиатском регионе: 
подходы и пути 
реализации 
 
Аннотация 
Данная  статья  посвящена  исследованию 
внешней 
политики 
Китайской 
Народной 
Республики в Центральной Азии с 90-х гг. ХХ по 
настоящее  время,  а  также  изучению  специфики 
китайской 
политики 
на 
двустороннем, 
многостороннем  уровне  и  в  рамках  между-
народных 
организаций. 
На 
основании 
источников и материалов, приведенных в списке 
использованной  литературы,  автор  рассмат-
ривает  и  анализирует  динамику  и  расширение 
политических  интересов  Китая  в  Центрально-
Азиатском  регионе,  а  также  соприкосновение 
экономических  и  иных  интересов  России  с 
Китаем, присутствие США в регионе. 
Ключевые 
слова: 
политика 
Китая, 
Центральная  Азия,  Шанхайская  Организация 
Сотрудничества,  Советский  Союз,  стратеги-
ческий  тыл,  многостороннее  сотрудничество, 
КНР,  экономический  потенциал,  китайский 
фактор, сверхдержава. 
 
 
Центрально-азиатский  регион,  являющийся 
геополитической  сердцевиной  Евразийского 
континента 
и 
обладающий 
значительным 
ресурсным  потенциалом,  на  сегодняшний  день 
становится  все  более  значимым  объектом 
внимания 
в 
международных 
отношениях. 
Данные  обстоятельства  предполагают  особый 
интерес  и  соседнего  Китая,  который  из  пяти 
центрально-азиатских  государств  граничит  с 
Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. С 
одной  стороны,  как  известно  их  сотрудничество 
с  Китаем  постепенно  возрастает  по  мере 
изменения  его  политической  и  экономической 
системы  и  географических  контуров  региона  в 
целом. С другой стороны, фактор близости таких 
крупных  государств  как  Китай и  Россия  создает 
неоднозначный 
фон 
в 
многостороннем 
сотрудничестве.  
Определяя  данные  обстоятельства,  можно 
сказать,  что  все  это  имеет  определенное 
отношение  к  развитию  как  двусторонних,  так  и 
многосторонних отношений Пекина и государств 
региона, а так  же и в контексте многосторонней 
дипломатии,  в  частности,  в  рамках  ШОС  [1,  c. 
35].  
На 
данном 
этапе 
своего 
развития 
отношения между Китаем и  странами  Централь- 
 

 
45 
ной  Азии  активно  развиваются  не  только  в  экономической  сфере,  но  и  в  таких  важных 
направлениях как аграрное, транспортное, культурное, образовательное и прочие. Ярким 
тому примером стало турне Си Цзиньпина в сентябре 2013 года по странам Центральной 
Азии,  раскрывшее  особую  заинтересованность  Китая  в  сотрудничестве,  где  были 
подписаны контракты в разных отраслях промышленности [6, c. 38]. 
Стремительно  растущий  Китай  сегодня,  благодаря  своей  экономической, 
географической  и  демографической  величине,  сам  по  себе  представляет  особый 
«глобальный вызов», и не только для ведущих мировых лидеров [1, c. 47]. Долгосрочные 
стратегические  геополитические,  экономические  и  политические  интересы  этого 
государства  на  нынешнем  этапе  простираются  и  на  просторы  Центрально-Азиатского 
региона.  И  совсем  неслучаен  тот  факт,  что  сегодня  Китай  ставит  как  одну  из 
стратегических целей своей внешней политики  утверждение и признание de-facto  своего 
«особого  положения»  в  регионе  Центральной  Азии,  все  активнее  участвуя  в  «Новой 
большой игре», разворачивающейся вокруг Центральной Азии, последовательно и верно 
приобретая новые позиции, которых у него раньше не было [2, c. 132]. 
В связи с этим важным постулатом, лежащим в основе нынешнего китайского курса 
на превращение КНР в один из политических и экономических центров мира, стала идея 
«комплексной государственной мощи». Ее суть в том, что в современных условиях сила 
государства  и  его  влияние  на  международной  арене  определяется  не  только  величиной 
военного  потенциала,  но  и  уровнем  экономического,  социально-культурного  и  научно-
технического  развития,  а  также  взвешенным  внешнеполитическим  курсом  [11,  c.  87].  В 
этом  отношении  особенностью  формирования  нового  международного  порядка  для 
китайских специалистов является перенесение, по сравнению с предыдущими периодами, 
главного  акцента  на  соревнование  в  области  комплексной  государственной  мощи  – 
интегрального 
показателя 
экономического, 
политического, 
военного, 
научно-
технического  потенциала  страны,  включающего  в  себя  совокупность  факторов, 
определяющих  способность  государства  развиваться,  сопротивляться  трудностям, 
внешнему давлению, дезинтеграционным процессам, отстаивать свою систему ценностей 
и т.п. [12, с.27]. 
В  своем  выступлении  8  сентября  2013  года  председатель  КНР  Си  Цзиньпин  в 
казахстанском  ВУЗе  "Назарбаев  университет"  с  речью  "Развитие  дружбы  народов  ради 
прекрасного будущего" заявил, что более 2100 лет назад в эпоху китайской династии Хань 
202  г  до  н.  э.  -  220  г  н.  э.,  известный  в  истории  Китая  дипломат  Чжан  Цянь  дважды 
посещал  с  дипломатической  миссией  Центральную  Азию.  Положив  начало 
дружественному  взаимодействию  между  Китаем  и  центрально-азиатскими  странами,  он 
стал родоначальником "Великого Шелкового пути", который соединил восток с западом, 
Европу с Азией. Казахстан находится на "Великом Шелковом пути", внося существенный 
вклад  в  контакты  и  взаимодействие  между  отличающимися  друг  от  друга  нациями  и 
культурами. На протяжении тысячелетий народы различных стран продолжали вписывать 
новые страницы в историю дружбы "Великого Шелкового пути" [5, c. 18]. 
Необходимо отметить, что новой экономической стратегии Китая, направленной на 
слияние Китая с глобальной экономикой, соответствует новый внешнеполитический курс, 
суть  которого  состоит  в  выстраивании  партнерских  стратегических  отношений  с  США, 
как мощной сверхдержавой, и в повышении глобальной и региональной роли Китая при 
помощи механизмов многосторонней дипломатии. 
Стратегическое  положение  Центральной  Азии  как  региона,  владеющего  огромным 
энергетическим потенциалом, транспортными коридорами и являющегося мостом между 
Востоком и Западом на Евразийском континенте, является объектом внимания различных 
крупных  государств.  Безусловно,  увеличивающаяся  конкуренция  между  глобальными 
игроками  открывает  для  стран  региона  «окно  возможностей»,  и  искушение  поиграть  на 
противоречиях  между  ними  может  усилиться.  К  концу  1990-х  гг.  обстановка, 

 
46 
сложившаяся в регионе, а также укрепление позиций России и усиление активности США, 
направленной  на  закрепление  своего  влияния  в  нем,  потребовали  новых  подходов  и  от 
Китая.  С  1997  г.  Центральная  Азия  начинает  рассматриваться  китайскими  экспертами  в 
качестве стратегического тыла Китая [8, c. 76]. 
С 1992 года КНР незамедлительно начинает процесс установления дипломатических 
отношений  с  пятью  центрально-азиатскими  республиками,  образовавшимися  после 
распада СССР, и при этом назревает целый комплекс двусторонних взаимоотношений. 
Большую роль играет общая граница Китая с тремя центральноазиатскими странами, 
которая  на  сегодняшний  день  действительно  стала,  и  по  выражению  самих  китайцев, 
«границей  мира  и  дружбы»  [7,  c.  112].  Данный  фактор  является  значимым  как  в  плане 
безопасности, так и в экономическом сотрудничестве и во всестороннем взаимодействии 
всего  региона.  Во-вторых,  потенциал  экономического  сотрудничества  между  Китаем  и 
Центральной  Азией  –  это  залог  неуклонного  и  устойчивого  развития  дружественных 
отношений в регионе в интересах каждой из стран. 
Среди  представляющих  наибольший  интерес  для  Китая  сфер  экономического 
взаимодействия с центральноазитским регионом некоторыми специалистами выявляется, 
прежде всего, энергетическая. При стремительном развитии экономики Китая и с учетом 
его огромного населения, необходимо заметить, что Пекин отчаянно нуждается в нефти: 
при темпах годового экономического роста в 8% стране необходимо 420 млн. баррелей в 
год,  при  10%  -  450  млн.  положение  усугубляется  тем,  что  среднегодовой  прирост 
внутреннего потребления нефти составляет 8%, прирост же ее добычи – 1% [4, c. 54]. 
Ведущие  китайские  исследователи  в  области  энергетики  считают,  что  китайская 
внешняя  энергетическая  стратегия  опирается на  два  принципа:  первый  -  международное 
сотрудничество,  второй  -  комплексность.  Эти  принципы  являются  основой  китайской 
внешнеэкономической  концепции  «идти  вовне»,  предполагающей  осуществление 
активной  региональной  энергетической  политики,  которая  ведется  по  широкому  кругу 
направлений.  
Распад  Советского  Союза  способствовал  повышению  роли  Китая  в  Центрально-
Азиатском регионе, постоянно возрастающей в свете новых геополитических процессов. 
Установление  дипломатических  отношений  и  решение  ряда  важных  вопросов  по 
делимитации  и  демаркации  границ  и  по  использованию  трансграничных  рек 
способствовало  созданию  «зоны  доверия»  в  Центральной  Азии,  что  дало  толчок  к 
мирному 
развитию 
торгово-экономических, 
научно-технических, 
культурных, 
транспортных,  хозяйственных  и  общественных  связей  между  странами  этого  региона. 
Укрепление общей безопасности и правового режима на границах пяти государств стало 
важным вкладом в развитие отношений дружбы и добрососедства в этом регионе, а также 
в поддержание мира в Азии и во всем мире. 
Политический  курс  Китая  на  мировой  арене  показывает,  что  преобладающим  во 
внешнеполитических  подходах  китайских  руководителей  является  некий  второй  взгляд. 
Перед Китаем сегодня стоят иные масштабные задачи - развитие экономики, повышение 
уровня  жизни  народа,  наращивание  комплексной  государственной  мощи,  всесторонняя 
модернизация  страны  [13,  c.  98].  И  хотя  прогнозирование  развития  ситуации  в  такой 
стране  как  КНР  является  делом  весьма  трудоемким,  что  связано  с  непрозрачностью 
политической  атмосферы  на  вершине  власти,  латентностью  многих  социально-
политических  и  экономических  процессов  в  стране,  и  т.п.,  все-таки  в  целом  можно  с 
большой  степенью  уверенности  утверждать,  что  на  протяжении  ближайших  десяти-
пятнадцати  лет  многие  существующие  сегодня  в  КНР  проблемы  и  трудности  не  станут 
непреодолимым  препятствием  для  поддержания  относительной  стабильности  в 
государстве  и  обществе,  для  сохранения  высоких  темпов  экономического  развития,  для 
дальнейшей  интеграции  КНР  в  региональную  и  мировую  экономику,  для  превращения 
страны в державу, сопоставимую по экономической мощи с Японией или даже США. 

 
47 
Как  уже  отмечалось,  одна  из  насущных  проблем  во  взаимоотношениях  КНР  с 
внешним миром,  - это восприятие и поиск мировым сообществом адекватного ответа на 
«китайский  вызов».  Если  понимать  нынешний  подъем  Китая  и  рост  влияния  Пекина  на 
международной арене как действительный вызов миру и стабильности в складывающемся 
новом  мироустройстве,  то  тогда  идея  о  сдерживании  Китая  в  той  или  иной  степени 
выглядит  обоснованной.  Но  логичнее  предполагать,  что  настоящая  китайская  угроза 
может  исходить  не  из  сильного  и  стабильного  Китая,  но,  наоборот,  из  слабой, 
дезинтегрированной,  раздираемой  внутренними  противоречиями  и  междоусобицами 
страны с более чем миллиардным населением, обладающей к тому же мощным военным 
арсеналом, в том числе ракетно-ядерным оружием [14, c. 57].  
Особенностью отношений КНР с республиками Центральной Азии на современном 
этапе  является  устранение  воздействия  идеологических  факторов,  поскольку  Китай 
последовательно  стремится  занять  место  неформального  лидера  в  Азиатско-
Тихоокеанском регионе в целом, а также в центрально-азиатском регионе, используя при 
этом  сложную  экономическую  ситуацию  в  странах  СНГ.  Например,  политика 
«территории в обмен на инвестиции» в нефтяную отрасль Казахстана или «инвестиции в 
обмен  на  природные  ресурсы»,  которая  предполагает  покупку  Пекином  золота, 
вольфрама,  олова  и  других  природных  источников  в  обмен  на  инвестиции  в  различные 
отрасли. 
Следует  отметить,  что  важнейшим  фактором,  определяющим  развитие  отношений 
Китая со странами Центральной Азии, является стремление создать буферную зону между 
Западом и Востоком, НАТО и АТР, Россией и КНР. 
В  китайской  трактовке  понятие  «сверхдержава»  подразумевает  не  обладание 
«сверхмощным»  потенциалом,  но  проведение  «сверхдержавной  политики»,  то  есть 
пренебрежение  интересами  более  слабых  государств  в  угоду  своему  «сверхгосподству» 
[18, c. 37]. 
Думается, что это искренние заявления, поскольку китаецентризм не подразумевает 
силовое  господство  над  окружающим  Китай  миром.  Даже  в  периоды  наибольшего 
расцвета для его правителей, как правило, было не столько важно реальное господство над 
той  или  иной  территорией  -  даже  формально  входившей  в  состав  китайской  империи  - 
сколько  демонстрация  со  стороны  контрагента  уважения  китайского  правителя  и 
формального  признания  его  власти,  которая  при  этом  часто  не  распространялась  за 
пределы императорского дворца. 
С  известными  поправками  психология  древних  и  средневековых  правителей  Китая 
может  быть  перенесена  на  сегодняшние  реальности.  Для  нынешних  -  и,  наверное, 
завтрашних  -  руководителей  КНР  актуальны  не  столько  претензии  на  «мировое 
господство», сколько признание со стороны мирового сообщества легитимности КНР как 
одного из его полноправных членов. 
Мировому  сообществу,  -  прежде  всего,  США  и  другим  развитым  странам,  -  стоит 
смириться  с  объективными  реальностями  неравномерности  экономического  и 
политического  развития  современного  мира  и  понять,  что  появление  в  современных 
условиях  нового  влиятельного  субъекта  международных  отношений  не  обязательно 
означает  возникновение  неприемлемой  угрозы  национальным  интересам  и  безопасности 
других  государств  мира  [16,  c.  143].  Анализ  внешней  политики  КНР  в  целом  не  дает 
достаточных  оснований  усомниться  в  искренности  намерений  современного  китайского 
руководства  ответственно  подходить  к  решению  международных  проблем  и  готовности 
КНР играть роль великой державы по критериям, общепризнанным в современном мире. 
Выдвинутые для теоретического обоснования внешнеполитичесого курса концептуальные 
установки,  базовые  принципы  соблюдаются  Пекином  в  полной  мере,  делая  внешнюю 
политику КНР предсказуемой и заслуживающей доверия. 

 
48 
Современный  Китай  нуждается  в  стабильной  ситуации  прежде  всего  для  решения 
своих  острых  внутренних  проблем,  для  осуществления  масштабных  программ 
модернизации. У Китая складываются сложные, противоречивые отношения с Западом, с 
которым он стремится интегрироваться, не отказываясь, однако, от своей специфической 
линии социально-экономического и политического развития и не переходя на зависимое 
от Запада положение в мировой политике [20, c. 68]. 
В  основе  китайской  внешней  политики  по-прежнему  лежит  задача  обеспечения 
благоприятных  внешних  условий  для  дальнейшего  развития  Китая  и  его  превращения  в 
мировую  державу.  Во  многом  именно  через  эту  призму  Пекин  всегда  рассматривал  и 
продолжает  рассматривать  Центральную  Азию.  Свою  политику  в  этом  регионе  Пекин 
будет осуществлять через какие-либо совместные проекты, интеграционные объединения, 
посредством  присутствия  своего  капитала  в  Центральной  Азии  [19,  c.  59].  Для 
обеспечения  реализации  своих  проектов  КНР  будет  более  активно  участвовать  в 
процессах сохранения безопасности в регионе, а также будет постепенно усиливать свое 
влияние  в  межгосударственных  объединениях,  членом  которых  он  в  настоящее  время 
является.  На  сегодняшний  день  Китай  действует  в  данном  направлении  весьма  активно, 
инициативно  и  наступательно,  грамотно  используя  при  этом  весь  набор  экономических, 
политических, военных и других инструментов как в рамках ШОС, так и в двусторонних 
отношениях  с  государствами  ЦА.  Таким  образом,  очевидно,  что  КНР  последовательно 
стремится занять место неформального лидера в центрально-азиатском регионе. 
Подводя  итог  всему  вышесказанному,  можно  сделать  вывод  о  том,  что  внешняя 
политика  Срединного  государства  в  целом  отличается  умеренностью,  прагматизмом  и 
взвешенностью. Китай стремится к новой роли в мире и делает все возможное (в рамках 
общепринятых  в  международном  сообществе  средств)  для  преобразования  нынешнего 
устройства  международных  отношений  в  соответствии  со  своими  потребностями  и 
интересами.  Он  отмел  все  внешние  раздражения  и  обиды,  нормализовал  отношения  со 
всеми  странами:  как  со  своими  ближайшими  соседями,  так  и  с  государствами  других 
континентов  –  от  США  и  Канады  до  Европы,  Африки  и  Латинской  Америки.  Сейчас 
Китай сконцентрировался на решении главной задачи  – повышении своей национальной 
мощи, модернизации страны и построении общества среднего достатка для всех граждан. 
Насколько  успешными  будут  эти  усилия  нашего  восточного  соседа,  покажет  время, 
однако очевидно, что изменения, происходящие сегодня с Китаем, внутри и вокруг него, 
будут иметь самое непосредственное влияние на судьбы всего мира. 
 
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 
 
1
 
Выступление Цзян Цзэминя на Саммите Тысячелетия ООН // Международная жизнь. – 
2000. - №10. 
2
 
Добрососедство. Сборник документов и материалов. Пекин: Синьхуа, 2001. 
3
 
Китайский  дракон  готов  к  поглощению  Казахстана  //http:www.pravda.ru  /world/ 
formeusers/20110225 
4
 
Письменное интервью председателя КНР Си Цзиньпина СМИ Туркменистана, России, 
Казахстана, 
Узбекистана 
и 
Кыргызстана 
2013/09/05 
http://kz.china-
embassy.org/rus/zhgx/zxdt/t1073100.htm 
5
 
Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. - Алматы: Өнер, 1996. – 288 с. 
6
 
Сборник документов по международному праву. В 3 томах. - Алматы: САК, 1999. 
7
 
Федотов В.П. Как мы шли к нормализации с Китаем // Международная жизнь. – 2003. -
№ 8. 
8
 
Хартия Шанхайской организации сотрудничества. http://www.mfa.kz 

 
49 
9
 
Азиатско-Тихоокеанский регион и Центральная Азия: контуры безопасности. Под ред. 
А.Д. Воскресенского. - М.: МГИМО (У), 2000. – 355 с. 
10
 
Арин О.А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. Восточная 
Азия: экономика, политика, безопасность. - М.: Флинта, 1997. 
11
 
Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. - М.: Международные отношения, 1990. – 351 с. 
12
 
Бжезинский  З.  Великая  шахматная  доска.  М.:  Международные  отношения,  1999.  –   
256 с. 
13
 
Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных 
отношений  в  Восточной  Азии  после  второй  мировой  войны  (1945-1995).  М.:  Сюита, 
1997. 
14
 
Борисов О.Б. Внутренняя и внешняя политика Китая в 70-е годы. М.: Наука, 1982. 
15
 
Воскресенский  А.Д.  Россия  и  Китай:  теория  и  история  межгосударственных 
отношений. М.: Московский общественный научный фонд, 1999 
16
 
Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997. – 987 с. 
17
 
Китай в мировой политике. М.: МГИМО (У), 2001. – 524 с. 
18
 
Корсун  В.А.  Внешняя  политика Китая на пороге XXI  века. М.:  МГИМО (У), 2002.  – 
196 с. 
19
 
Парамонов  В.В.,  Строков  А.В.,  Столповский  О.А.  Россия  и  Китай  в  Центральной 
Азии: политика, экономика, безопасность. – Бишкек, 2008. 
20
 
Токаев К.К. Дипломатия Казахстана. - Астана: Елорда, 2001. – 552 с. 
 
 
 
ТҮЙІН 
 
«Қытайдың саяси және экономикалық стратегиясы Орта Азия аймағында: көзқарастар және 
жүзеге  асыру  жолдары»  атты  мақалада  Қытай  Халық  Республикасының  Орта  Азиядағы  сыртқы 
саясаты  талданады  және  Қытайдың  Орта  Азиядағы  экономикалық  ықпалының  анализі 
қарастырылады. Мақала жазба деректердің негізінде дайындалған. 
 

жүктеу/скачать 3,66 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: