58 известия вгпу именной стиль, отдельные слова), соотно-
сящий производный текст с производящим,
остался.
2. При п е р е о с м ы с л е н и и пре-текста
или отдельного его фрагмента, ср.:
П р о и з в о д я щ и й
т е к с т :
В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, – И заря, заря!.. (а. Фет. Шепот. Робкое
дыханье…)
П р о и з в о д н ы й
т е к с т :
В «Дымных Тучках» «Пурпур Розы», «Отблеск Янтаря», И «Лобзания и Слезы», И «Заря», «Заря»! (М. Сухотин. Парфюмерия)
Структурное сходство вторичного текста
с первичным в случае точного мимесиса по-
зволяет говорить об отношениях производно-
сти между первичным и вторичным текстами
(например, вслед за Ю. Кристевой, Ж. Женет-
том, Н. Пьеге-Гро и др.), а значит, о внутрен-
ней форме производного текста.
определения интертекстуальности регу-
лярно абсолютизируют 1) парциальный тип,
отсюда трактовки интертекстуальности как
«синекдохической загадки» [13, с. 32], как
«взаимодействия двух текстов друг с другом
внутри одного произведения, выступающе-
го по отношению к ним как целое к части» [3,
с. 15] (ср.: [6, с. 216]), как «включения в текст
либо целых других текстов с иным субъек-
том речи, либо их фрагментов в виде марки-
рованных или немаркированных, преобразо-
ванных или неизменных цитат, аллюзий и ре-
минисценций» [2, с.346], как «включения ин-
тертекстуально организованным текстом сег-
ментов пре-текста» [31, S. 34], как феномена,
возникающего при «повторном использова-
нии мотива или фрагмента текста», в частно-
сти при употреблении «автоссылок и автоци-
таций» [41, p. 27]; как «реконтекстуализации –
перехода из одного контекста в другой» [25,
p. 51] etc.; 2) миметический тип, отсюда отож-
дествление интертекстуальности с имитаци-
ей [29, p. 313–314], а также понимание ее как
«имитации текстов прошлого» [64, p. 150], как
случая, когда «один текст служит моделью для
другого» [26, p. 89] и т. д. определение ин-
тертекстуальности, данное в рамках одной из
двух этих моделей, неизбежно окажется одно-
сторонним, а значит, редуктивным.
различать текст-донор и выдержку из него; их
отождествление приводит к логически небез-
упречным утверждениям: «К прецедентным
текстам относятся не только цитаты из худо-
жественных произведений… Прецедентным
текстом может быть и имя собственное», на-
пример Добчинский и Ноздрев [8, с. 73]. При
таком подходе прецедентный текст трактует-
ся как знак, «единица обозначения» [6, с. 217].
если следовать данной трактовке, то получа-
ется, что и сами тексты, и извлечения из них
являются «прецедентными текстами».
2. «Производящий текст → производ-
ный текст» (франц. texte dérivé). Производ-
ный текст имитирует основные признаки
производящего, поэтому тип интертексту-
альности, основанный на деривационных ас-
социациях, назовем м и м е т и ч е с к и м (греч.
μίμησις ‘подражание’). текст, появившийся
в результате мимесиса, именуется в т о р и ч -
н ы м (texte au second degré, texte secondaire);
текст, послуживший основой для мимеси-
са, – п е р в и ч н ы м (ср. нем. Urschrift, Urtext,
Originaltext, Grundtext ‘ранний текст, ориги-
нал’). Ж. Женетт называет первичный текст
гипотекстом; вторичный, «производный
(dérivé) от предшествующего путем транс-
формации» – гипертекстом; смену персона-
жей («ролей») – «гипертекстуальной пере-
оценкой» [27, p. 10, 14, 367, 418]. Миметиче-
ская интертекстуальность возникает в следу-
ющих случаях.
1. При т р а в е с т и р о в а н и и – лексиче-
ской переделке пре-текста, ср.:
П р о и з в о д я щ и й
т е к с т:
В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, – И заря, заря!.. (а. Фет)
П р о и з в о д н ы й
т е к с т:
Амуниция в порядке, Отблеск серебра, – И марш-марш во все лопатки, И ура, ура!.. (Д. Минаев)
основу шуточного стихотворения Д. Ми-
наева составляет «ритмико-интонационный
макет» лирического стихотворения а. Фета,
в которое посредством лексических замен
«включена инородная тема» [16, с. 287].
Сменилась лексическая база производяще-
го текста, но необходимый опознавательный
минимум (ритмико-синтаксический каркас,