Книга «Трансформация экономики Казахстана»

146
Трансформация экономики Казахстана
признаком положительного влияния интеграционного объединения на 
экономические отношения и свидетельствует о реальном эффекте сня-
тия таможенных барьеров и формирования общего рынка.
Подобно внешней торговле, сильное влияние внешних факторов про-
является и в других сферах экономик стран ЕАЭС, в связи с чем нельзя 
делать выводы о влиянии фактора евразийской интеграции на уровне 
таких агрегированных макропоказателей, как изменение ВВП, промыш-
ленного производства, инвестиций, параметров платежного баланса. 
Кроме того, в силу существенных различий в масштабах экономик стран 
ЕАЭС, проявление этого влияния очень сильно отличается в разных стра-
нах. В странах с малыми экономиками, таких, как Армения или Кыргыз-
стан, эффекты от интеграционных процессов ощущаются значительно 
сильнее, тогда как на макроэкономических индикаторах России, ВВП 
которой составляет 87% от общего показателя ЕАЭС, влияние интегра-
ции отражается очень слабо. Поскольку агрегированные индикаторы, 
представляющие экономическую ситуацию в ЕАЭС, фактически опреде-
ляются состоянием российской экономики, то и их тенденции отражают 
не столько итоги реализации интеграционных проектов, сколько теку-
щие проблемы или успехи экономики России.
В связи с этим, рассматривая как перспективы, так и риски дальнейшего 
функционирования ЕАЭС, целесообразно выделять два уровня этой про-
блематики – тенденции развития на уровне объединения в целом (учи-
тывая при этом, что такой подход будет отражать ситуацию, производ-
ную от российской) и на национальном уровне отдельных государств. На 
обоих этих уровнях можно выделить несколько основных направлений, 
по которым можно ожидать интенсификации развития как следствия уси-
ления интеграционных процессов, а также очертить основные группы 
рисков, возникших по этой же причине.
На уровне ЕАЭС в целом наиболее перспективными направлениями раз-
вития экономической сферы представляются следующие:
• активизация основных экономических процессов в рамках союза на 
основе создания общих рынков товаров, услуг, трудовых ресурсов 
и капитала, что позволит существенно повысить оборот основных 
факторов производства, увеличить уровень конкуренции, снизить 
трансакционные издержки бизнес-процессов внутри ЕАЭС;

147
Перспективы и риски Евразийского экономического союза
• повышение эффективности бизнес-среды и улучшение условий веде-
ния бизнеса за счет конкуренции юрисдикций между отдельными 
странами ЕАЭС, которая будет стимулировать постоянную модерни-
зацию институциональной, правовой и регулятивной среды;
• повышение инвестиционной привлекательности производств, ори-
ентированных на расширяющийся внутренний рынок, и рост ино-
странных инвестиций в несырьевые отрасли, что позволит ускорить 
модернизацию и диверсификацию экономики, а также усилить пози-
ции местных производителей на внутреннем и внешнем рынках;
• увеличение внешнеторгового оборота с третьими странами за счет 
создания между ними и ЕАЭС специальных торговых режимов, и роста 
интереса к более крупному общему рынку союза у зарубежных тор-
говых партнеров.
Первое из указанных направлений в части взаимной торговли было рас-
смотрено выше и демонстрирует улучшение торговых процессов после 
формирования Таможенного союза и ЕАЭС, остальные компоненты созда-
ния общего экономического пространства в части рынка труда, капита-
лов и услуг пока что имеют слишком короткую историю для ее анализа.
Второе направление также является достаточно важным, так как создает 
базу развития бизнеса и экономики в целом. Фактор конкуренции юрис-
дикций, которая является как вызовом, так и возможностью для отдель-
ных экономик стран ЕАЭС, назывался одним из наиболее важных для эко-
номического прогресса еще на стадии формирования Таможенного союза 
и в настоящее время он также выделяется в числе ключевых преиму-
ществ евразийской интеграции. Так, советник президента РФ С. Глазьев 
25 ноября, отмечая успешность этого процесса, отметил: «Мы форми-
руем общий рынок с конкуренцией в юрисдикции» [2].
В контексте данного аспекта евразийской интеграции можно отметить 
существенные успехи, достигнутые странами ЕАЭС в ряде международ-
ных рейтингов, оценивающих условия ведения бизнеса. Так, в рейтинге 
Всемирного банка Doing Business-2017 Беларусь, Казахстан и Россия 
имеют достаточно высокие позиции, занимая, соответственно, 37-е, 35-е 
и 40-е места из 190 стран [3]. В аналогичном рейтинге 2010 года Казах-
стан занимал 74-ю позицию, Беларусь – 64-ю, а Россия – 116-ю [4]. Разу-
меется, этот прогресс нельзя связывать исключительно с участием этих 

148
Трансформация экономики Казахстана
стран в Таможенном союзе, а впоследствии – в ЕАЭС, но также нельзя 
и отрицать то, что он пришелся на период их участия в данных интегра-
ционных объединениях, и оно сыграло определенную роль в улучше-
нии бизнес-климата.
Перспективы третьего направления – повышения инвестиционной при-
влекательности ЕАЭС и ускоренное развитие на этой основе несырьевых 
отраслей, в котором остро нуждаются экономики стран-участниц – пред-
ставляются вполне реальными, исходя как из мирового опыта регио-
нальной интеграции, так и из статистики стран ЕАЭС. Мировой опыт 
свидетельствует о том, что в большинстве случаев после вступления 
стран в тесные региональные интеграционные объединения (таможен-
ные союзы и более высокие их формы) объемы инвестиций увеличива-
ются на росте ожиданий инвесторами положительного эффекта от уча-
стия национальных производителей в расширяющихся общих рынках.
Статистика стран ЕАЭС в этой части также была в целом благоприятна 
до 2014–2016 годов, когда ее подкосило падение мировых товарных рын-
ков. В трех странах-учредителях ЕАЭС инвестиции в основной капитал 
росли с 2010 года до 2014 года и этот рост был достаточно существен-
ным – в долларовом выражении по ЕАЭС в целом уровень 2013 года 
превысил показатель 2009 года в 1,6 раза, увечившись с $301 до $489 
млрд [5], после чего в 2014–2016 годах произошло значительное сокра-
щение этого объема, вызванное в первую очередь сильной девальва-
цией национальных валют. Также можно обратить внимание на то, что 
в период функционирования Таможенного союза и ЕАЭС происходил 
устойчивый рост роли иностранных инвестиций. Так, в последние три 
года доля инвестиций в основной капитал за счет кредитов иностран-
ных банков возросла с 2,9% в 2014 году до 5,1% за 9 месяцев 2017 года[6]. 
Таким образом, в структуре инвестиций в основной капитал доля ино-
странных средств выросла с 3,9% до 6,0% (с учетом средств иностранных 
инвесторов, составляющих 1%).
Наконец, четвертое направление экономического развития ЕАЭС, свя-
занное с перспективами роста внешней торговли с третьими странами, 
также имеет высокий потенциал реализации. Он обусловлен факто-
ром упрощения доступа на крупный общий рынок ЕАЭС (хотя основ-
ной мотивацией для иностранных партнеров, конечно, является доступ 

149
Перспективы и риски Евразийского экономического союза
к российскому рынку) на льготных условиях. Реализация этого потен-
циала началась с подписанием в мае 2015 года соглашения о зоне сво-
бодной торговли (ЗСТ) ЕАЭС и Вьетнама. В настоящее время на разных 
стадиях находятся переговоры о ЗСТ с Израилем, о преференциальном 
торговом режиме с Сербией, о свободной торговле с Египтом и аналогич-
ном режиме с Индией и Ираном (два последних соглашения находятся 
на завершающей стадии подготовки) [7]. Интерес к различным форма-
там специальных торговых режимов с ЕАЭС проявляют еще несколько 
десятков государств.
Если же рассматривать риски, с которыми сталкивается и может в даль-
нейшем столкнуться ЕАЭС, то к числу наиболее вероятных из них можно 
отнести следующие:
• внутренние противоречия в части экономических интересов;
• усиление конкуренции на внутренних рынках и лоббирование нацио-
нальным бизнесом различных протекционистских мер в отноше-
нии конкурентов из стран ЕАЭС, противоречащих нормам экономи-
ческого союза;
• поспешность и/или недостаточная подготовленность шагов по углуб-
лению интеграционных процессов, способная привести к ухудшению 
бизнес-климата, нанести ущерб экономическим интересам отдельных 
стран и вызвать отторжение идей интеграции у бизнеса и населения;
• фактическое невыполнение базовых принципов функционирова-
ния экономического союза;
• повышение роли политических факторов в деятельности ЕАЭС и огра-
ничение суверенитета стран-участниц.
Эти риски обусловлены реалиями экономических процессов в странах-
участницах ЕАЭС, некоторые из них уже проявляются в настоящее время, 
и должны учитываться в деятельности Евразийской экономической комис-
сии, других органов управления и институтов союза в целях гармониза-
ции нормативной базы его функционирования.
Противоречия и определенный конфликт интересов стран возможны 
в силу схожести структуры экономик ряда стран ЕАЭС, приоритетности 
одних и тех же отраслей и необходимости отстаивать их интересы как 
на внутреннем рынке союза, так и за рубежом, что создает предпосылки 

150
Трансформация экономики Казахстана
для обострения конкуренции. Сферы возникновения такого рода кон-
фликтов достаточно разнообразны и включают транспортно-логисти-
ческие сети (в том числе доступ к ним компаний из других стран на рав-
ных условиях), особенности национальных налоговых систем, тарифное 
регулирование национального и иностранного (из стран ЕАЭС) бизнеса 
и пр. Все эти сферы дифференцируют особенности ведения бизнеса для 
национальных компаний и компаний из других стран союза, что нару-
шает режим общего рынка и может, в случае сохранения такой ситуации, 
дискредитировать саму идею экономической интеграции, как не имею-
щую рычагов реальной реализации.
Обострение конкуренции на рынках стран-участниц также является 
потенциально весьма деструктивным источником риска. Формирование 
общего товарного рынка и отсутствие механизмов защиты националь-
ного бизнеса от более эффективных, крупных, финансово и технологиче-
ски состоятельных конкурентов из других стран ведет к утрате позиций 
местными компаниями и, как следствие – к недовольству интеграцией 
и бизнес-сообществ, и отчасти, населения. Примером такого рода стал 
возросший ввоз в Казахстан российской продукции в 2014–2015 годах, 
которая сильно упала в цене на фоне девальвации рубля и массовое 
апеллирование казахстанского бизнеса к Правительству с требованиями 
обеспечить защиту внутреннего рынка.
Чрезмерная поспешность в интеграционных мерах является скорее наду-
манной проблемой, так как фактическая интеграция носит постепенный 
и эволюционный характер, однако устойчивое муссирование некоторых 
потенциально болезненных тем такого рода – прежде всего, возмож-
ности введения общей валюты – демонстрирует степень озабоченно-
сти подобными шагами как бизнеса, так и общественности отдельных 
стран. Есть и другие сферы, где спорные инициативы способны вызвать 
сильный негативный эффект, причем без особой экономической необ-
ходимости – например, регулярные попытки российского Министерства 
финансов резко снизить размер беспошлинных покупок через интер-
нет потенциально могут привести к распространению этой нормы на 
все страны ЕАЭС и вызвать отторжение интеграции со стороны населе-
ния. Нарушение интересов той или иной группы бенефициариев в про-
цессе имплементации практически любой интеграционной инициативы 

151
Перспективы и риски Евразийского экономического союза
неизбежно, поэтому ключевым вопросом в дальнейшем развитии ЕАЭС 
является тщательная подготовка новых мер, учет их последствий и обес-
печение плавности их ввода и минимизации ущерба для заинтересо-
ванных сторон.
Наряду с издержками реализации интеграционных мер, определенные 
риски несет изъятие из декларируемых режимов тех или иных эконо-
мических отношений. Например, за годы существования Таможенного 
союза статус хронической обрела проблема российско-белорусской тор-
говли нефтью и нефтепродуктами, которая, по сути, является примером 
такого рода изъятия отдельного вида торговли из режима общего товар-
ного рынка. Безусловно, у этой проблемы есть очень много аспектов, рас-
смотрение которых выходит за рамки настоящей статьи, но этот пример 
иллюстрирует тот факт, что в рамках ЕАЭС базовые принципы общего эко-
номического пространства действуют с ограничениями и изъятиями. Риск 
такой ситуации заключается в том, что на основе отдельных прецеден-
тов количество этих изъятий может постоянно увеличиваться под давле-
нием лоббирующих возможностей крупного бизнеса, а сфера действия 
режимов общих рынков – сокращаться, что постепенно приведет к раз-
мыванию экономической основы функционирования ЕАЭС и его недее-
способности, то есть, эволюции по типу СНГ, становившегося с годами 
все более аморфным образованием.
Наконец, одним из наиболее обсуждаемых рисков дальнейшего раз-
вития ЕАЭС можно считать рост политической составляющей как непо-
средственно в деятельности союза, так и влияние политики отдельных 
стран на экономические интересы остальных партнеров. Последний 
аспект проявился в 2014–2015 годах на фоне кризиса в отношениях Рос-
сии и Украины, а также санкционного противостояния России и Запада. 
Санкции против России и ее ответные меры, как в отношении Украины, 
так и западных стран привели к определенным проблемам других госу-
дарств ЕАЭС. Возникли затруднения в торговле с западными странами 
в части той товарной номенклатуры, которая попала под российские контр-
меры, а также была затруднена торговля непосредственно с Украиной. 
Если проблемы во внешней торговле с Западом носили скорее техниче-
ский характер и постепенно решались, то фактическая блокада транзита 
украинских товаров через российскую территорию привела к негативным 

152
Трансформация экономики Казахстана
последствиям для задействованного в торговле с Украиной бизнеса из 
Казахстана и Кыргызстана. Так, если в 2013 году импорт Казахстана из 
Украины составлял $2 249 млн (4,6% общего объема импорта), а экспорт 
в эту страну – $2 036 млн (2,5%) [8, 32], то по итогам 2015 года импорт сокра-
тился до $827 млн (2,7%), а экспорт – до $1 176 млн (2,5%) [9, 34]. По итогам 
2017 года доля Украины во внешней торговле Казахстана сократилась 
еще значительней – экспорт в эту страну снизился до $1 138 млн (2,4% от 
общего объема казахстанского экспорта), импорт – до $462 млн (1,6%) [10, 
22]. То есть, товарооборот в целом уменьшился с $4 285 млн в 2013 году 
до $1 600 млн в 2017 году, или в 2,7 раза. Следует отметить, однако, что 
большая часть этого спада товарооборота была вызвана не фактором 
российских санкций на транзит украинских товаров, а падением сырье-
вых цен, что, в частности, обусловило снижение объема казахстанского 
экспорта на Украину (который при снижении абсолютных объемов сохра-
нил докризисную долю в общем объеме на прежнем уровне), а также эко-
номическим спадом на Украине. Но все же определенные потери в связи 
с этим фактором казахстанский бизнес, имеющий торговые отношения 
с украинскими контрагентами понес, и этот прецедент не способствовал 
улучшению восприятия евразийской интеграции.
Риски наднационального уровня, генерирующиеся на уровне ЕАЭС 
в целом, могут быть компенсированы преимуществами, проявляющи-
мися на уровне национальных экономик. Применительно к Казахстану 
итоги первых лет пребывания в Таможенном союзе/ЕАЭС имеют неодно-
значный, но в целом позитивный характер.
Неоднозначность проявляется прежде всего в сфере взаимной торговли 
Казахстана со странами-партнерами по объединению. Показатели этой 
торговли, рассмотренные в сопоставлении с торговлей с остальным миром, 
демонстрируют, с одной стороны, отсутствие значимого прогресса, но 
с другой стороны – и значительно большую устойчивость в период паде-
ния сырьевых цен в 2014–2015 годах (рис. 2). В период с 2010 по 2016 год 
казахстанский экспорт в третьи страны пережил сначала полуторакрат-
ный рост, а затем еще спад в 2,5 раза, тогда как экспорт в страны союза 
изменялся умеренно. Импорт из стран ЕАЭС рос, хотя и интенсивно, но 

153
Перспективы и риски Евразийского экономического союза
медленнее по сравнению с импортом из третьих стран, а его падение 
произошло до более низких уровней.

жүктеу/скачать 6,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: