Головокружительное потребление катастрофы

Можно с полным основанием сказать, что в образе проявляются 
и потребляются наши фантазии. Но этот психологический аспект ин­
тересует нас меньше, чем то, что приходит в образ, чтобы быть в нем 
одновременно потребленным и отвергнутым: реальный мир, собы­
тие, история.
Для средств массовой коммуникации в обществе потребления ха­
рактерна подача разных фактов в форме универсального происше­
ствия. Всякая политическая, историческая, культурная информация 
получается нами в одной и той же одновременно безобидной и чу­
дотворной форме происшествия. Она вся целиком актуализована, то 
есть драматизирована в форме зрелища, и вся целиком деактуализо- 
вана, то есть взята на дистанции ввиду посредничества коммуника­
ции и сведена к знакам. Происшествие не является поэтому одной из 
многих категорий, это кардинальная Категория нашей магической 
мысли, нашей мифологии.
Подобная мифология опирается тем не менее на ненасытное тре­
бование реальности, «истины», «объективности». Повсюду докумен­
тальное кино, прямой репортаж, экстренное сообщение, фотошок, 
документальное свидетельство и т. д. Повсюду ищут «сердце собы­
тия», «сердце столкновения», le in vivo, «лицом к лицу» - стремятся 
испытать головокружение от целостного присутствия в событии, по­
чувствовать Великое Содрогание Живого, то есть еще раз увидеть 
Чудо, потому что истина события видимого, переданного по телеви­
зору, записанного на киноленту, именно означает в точности, что я 
там не был. Но это и есть самая большая заранее предусмотренная 
истина, иначе говоря, факт быть там, не будучи там, или, еще раз 
иначе, - фантазм.
Массовые коммуникации дают нам не действительность, а голо­
вокружение от действительности. Или, если не играть словами, 
действительность без головокружения, ибо сердце Амазонии, серд­
це реального, сердце страсти и войны, «Сердце» находится в геомет­
рически очерченном месте массовых коммуникаций и придает им 
головокружительную убедительность, - это поистине то место, где 
ничего не происходит. Это аллегорический знак страсти и события, 
и знаки являются успокоительными.
Мы живем, таким образом, под покровом знаков и в отказе от 
действительности. Чудесная безопасность: когда мы смотрим на об­
разы мира, кто отличит это краткое вторжение действительности от 
глубокого удовольствия не быть в ней? Образ, знак, послание, все то, 
что мы «потребляем», - это наше душевное спокойствие, подкреп­
ленное дистанцией от мира, которое даже сильный намек на действи­
тельность скорее убаюкивает, чем нарушает.
15

Содержание посланий, смыслы знаков глубоко индифферентны. 
Мы не включены туда, и средства информации не направляют нас к 
миру, они дают нам потреблять знаки в качестве знаков, удостове­
ренных между тем образом действительности. Именно здесь мож­
но определить праксис потребления. Отношение потребителя к дей­
ствительному миру, к политике, истории, культуре не является от­
ношением интереса, участия, принятой ответственности - но оно 
не является и тотальным безразличием: это отношение любопыт­
ства. Можно сказать в соответствии с той же самой схемой, что 
характеристикой потребления, как мы его здесь определили, не яв­
ляется познание мира, но ею не является и тотальное невежество: 
оно определяется как НЕЗНАНИЕ.
Любопытство и незнание обозначают одно и то же совокупное 
поведение перед лицом действительности, поведение распространен­
ное и систематизированное практикой массовых коммуникаций и 
характеризующее, таким образом, наше «общество потребления»: это 
отказ от действительности на основе жадного и умножающегося изу­
чения ее знаков.
В связи со сказанным мы можем определить и место потребле­
ния: это повседневная жизнь. Последняя не является просто суммой 
повседневных фактов и действий, проявлением банальности и по­
вторения; она есть система интерпретации. Повседневность - раз­
лагает тотальный праксис на сферу трансцендентную, автономную и 
абстрактную (политика, социум, культура) и на сферу имманентную, 
замкнутую и абстрактную, область «частной жизни». Труд, досуг, 
семья, отношения - индивид, пользуясь инволютивным методом, ре­
организует всё это по ту сторону мира и истории в связную систему, 
основанную на замкнутости частного, на формальной свободе инди­
вида, на успокоительном присвоении среды и на незнании. Повсед­
невность является с объективной точки зрения тотальности бедной и 
остаточной, но в другом смысле она является торжествующей и эй­
форической в ее стремлении к тотальной автономизации и переин­
терпретации мира «для внутреннего потребления». Именно здесь 
находится внутренняя, органическая связь между частной сферой 
повседневности и массовыми коммуникациями.
Повседневность как Verborgenheit1 была бы невыносима без по­
добия мира, без видимости участия в мире. Ей нужно питаться обра­
зами и умноженными знаками этого трансцендентного мира. Душев­
ный покой в сфере повседневности имеет, как мы видели, потреб­
ность в головокружении от действительности и истории. Он

жүктеу/скачать 9,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: