3.3. Прозвищные персоналии 3.3.2.4. Прозвища в аспекте перевода

3.3. Прозвищные персоналии
3.3.2.4. Прозвища в аспекте перевода
При переводе текстов, содержащих прозвища, важно уяснить,
к какому типу относится то или иное прозвище английского язы-
ка, так как эквивалентное соответствие должно быть прежде всего
функциональным. Иначе говоря, необходимо стремиться к тому,
чтобы русское прозвище в той же мере обнаруживало зависимость
от ситуации, от подлинного антропонима или содержало указания
на те же признаки своего носителя.
При переводе ситуативных прозвищ (см. § 3.3.2.1) нужно в той
же мере сохранить их ориентированность на определённую ситу-
ацию, яркую мотивированность образной номинации, как это
сделано в следующем примере:
I'm through with behaving
like the Madame of a private
bordello for him, taking down
telephone numbers for him,
saying, "Mr Brenner is busy
now, Yvette or Odile or Miss
Big Tits, can he call you back?"
(I. Shaw)
Хватит с меня разыгрывать
роль хозяйки его персональ-
ного борделя, записывать но-
мера телефонов и говорить:
«Мистер Бреннер сейчас за-
нят, Иветта — Одилия — мисс
Большое Вымя. Может ли он
вам позвонить?»
(Пер. К. Чугунова)
Иногда ситуативные прозвища вполне адекватно передаются и
просто словосочетанием из нарицательных слов. В противопо-
ложность этому внеситуативные прозвища должны иметь постоян-
ный эквивалент в тексте перевода, поскольку такие прозвища
служат для индивидуализации человека и не могут быть опущены.
Существенно при этом то, насколько актуальна мотивирован-
ность прозвища.
Скажем, героя одного из рассказов О. Генри зовут Soapy — то
есть кличкой, совпадающей по форме с прилагательным soapy
«мыльный». Всё же мотивации этого прозвища из рассказа не
ясна, а подлинное имя персонажа не называется. Поэтому про-
звище здесь уже как бы выполняет функции антропонима, и пе-
реводчики применили ономастическое соответствие — Сопи.
Однако, если мотивация прозвища обосновывается контекс-
том, она воссоздаётся и в переводе. Так, в одной из повестей
Г. Роббинса среди персонажей встречается подросток по имени
99

ГЛАВА 3. Персоналии
Spit, о котором говорится, что он брызжет слюной при разгово-
ре. Понятно, за что он получил своё прозвище, и в переводе его
можно назвать, например, Слюнявый. Ещё пример:
His name was O'Shean, but
they called him Sugar-Boy
because he ate sugar. Every
time he went to a restaurant, he
took all the cube sugar there
was in the bowl.
(R. Warren)
Фамилия его была О'Шин,
а Рафинадом его звали пото-
му, что он вечно сосал сахар.
Каждый раз, уходя из ресто-
рана, он забирал из вазочки
весь кусковой сахар.
(Пер. В. Голышева)
Ассоциация, вызвавшая к жизни то или иное прозвище,
может быть настолько случайной, что потом не поддаётся
расшифровке. В художественных произведениях с исполь-
зованием прозвищ такая ассоциация часто раскрывается в
тексте. Но если она основана на забавных созвучиях, игре
слов, перед переводчиком встают сложные задачи. Он дол-
жен воссоздать процесс и характер прозвищной номина-
ции, использовав средства русского языка.
Рассмотрим такой пример. В повести П. X. Джонсон одного
из персонажей зовут Hairy, буквально «Волосатик». Так и можно
было бы передать это прозвище на русском языке, если бы в кни-
ге не раскрывалась ассоциативная связь, лежащая в основе этого
прозвища: Hair Apparent — Hair — Hairy.
"Hairy?" Toby asked,
astonished by this nickname.
"Hair Apparent. That's what
we call him."
(P. Johnson)
— С Перчиком? — пере-
спросил Тоби, удивлённый
этой странной кличкой.
— Ну да, будущий пэр,
пэрчик. Он же Перчик.
(Пер. С. Митиной)
Переводчица построила по-русски такую ассоциативную це-
почку: пэр — пэрчик — перчик. Такая новая игра слов даёт наиме-
нование с иной мотивировкой, чем в оригинале, сравните: Hairy
— Перчик. Но это оправдано, так как для использования подоб-
ного внеситуативного прозвища его происхождение не имеет су-
щественного значения. Мотивация, основанная на случайной ас-
социативности, возникает при начальном акте номинации и гиб-
нет при последующих.
100

3.3. Прозвищные персоналии
В силу этого у разных переводчиков одного и того же произ-
ведения эквивалентные соответствия в подобных случаях могут и
не иметь ничего общего между собой. В этом легко убедиться, ес-
ли рассмотреть различные варианты перевода уже приводившего-
ся выше отрывка из сказки Л. Кэрролла. Приведём его ещё раз.
"The master was an old Turtle — we used to call him Tortoise—"
"Why did you call him Tortoise if he wasn't one?" Alice asked.
"We called him Tortoise because he taught us," said the Mock
Turtle angrily...
1. Мы называли его сухопутной черепахой... Мы называли его
так, потому что он двигался очень медленно.
(Издание т-ва И.О. Вольф, без указания переводчика)
2. Учительницей была старая Черепаха, но мы обычно звали её
Жучихой.
— Почему же вы называли её Жучихой, если она не была
Жучихой? — спросила Алиса.
— Ведь она ж учила нас!
(Пер. А. Щербакова под ред. М. Лорие)
3. — Он был Питон\ Ведь мы — его питонцы!
(Пер. Б. Заходера)
4. Учительницей у нас была тётя Черепаха. Но мы её звали Че-
ремама.
— Вот странно! Почему? — удивилась Алиса.
— Не называть же тётю Черепапа\
(Пер. Л. Яхнина)
5. У нас был старый, строгий учитель, мы его звали Молодым
Спрутом... Мы его звали так потому, что он всегда был с
прутиком.
(В. Набоков. «Аня в стране чудес»)
6. — Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с
прутиком.
(Пер. Н. Демуровой)
Перед переводчиками стояла нелёгкая задача: создать прозви-
ще, мотивацией которого была бы смешная игра слов, основан-
ная на созвучии, и при этом не слишком удалиться от «морской»
семантики самого прозвища (Tortoise — морская черепаха).
101

ГЛАВА 3. Персоналии
В примере (1) переводчик вовсе отказался от использования
прозвищ, но и юмористического эффекта, пожалуй, не добился.
В примере (2) придумано прозвище Жучиха (далёкое от морской
тематики), однако оно не слишком созвучно словам, предлагае-
мым как мотивация, — «она ж учила нас». Перевод (4) получил-
ся довольно смешным, однако мотивация (Черепаху называли
Черемама, потому что не называть же её Черепапа) всё-таки мало
логична, что нехарактерно для Кэрролла, у которого даже в вы-
страиваемом им абсурдном мире есть своя логика. Да и приём,
который используется для создания юмористического прозвища,
весьма далёк от применяемого Кэрроллом.
Пожалуй, наиболее удачными следует признать варианты
Б. Заходера (3) и Н. Демуровой (6), хотя только в последнем точ-
но воспроизводится сам принцип, по которому образовано про-
звище в оригинале (омофония слова и словосочетания). Нельзя
не отметить и сходность решений В. Набокова и Н. Демуровой,
использовавших практически одну и ту же игру слов, хотя, со-
гласно статье Н. Демуровой, описывающей её работу над перево-
дом, она не была знакома с вариантом Набокова, выполненным
намного раньше. Странно только, что Набоков создал прозвище
не на основе прямой омонимии {Спрутик), а почему-то исполь-
зовал перифразу {Молодой Спрут) — явно в ущерб ясности и эф-
фектности игры слов.
Обратимся теперь к качественно-смысловой структуре
прозвищ с точки зрения соответствий в переводе. В категории
антропонимических прозвищ (§ 3.3.2.2) необходимо отметить

жүктеу/скачать 0,84 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: