Первая three invalids. Sufferings of george and harris. A victim to one hundred

HENRY VIII. AND ANNE BOLEYN. -
DISADVANTAGES OF LIVING IN SAME HOUSE
WITH PAIR OF LOVERS. - A TRYING TIME FOR
THE ENGLISH NATION. - A NIGHT SEARCH
FOR THE PICTURESQUE. - HOMELESS AND
HOUSELESS. - HARRIS PREPARES TO DIE. -
AN ANGEL COMES ALONG. - EFFECT OF
SUDDEN JOY ON HARRIS. - A LITTLE SUPPER.
- LUNCH. - HIGH PRICE FOR MUSTARD. - A
FEARFUL BATTLE. - MAIDENHEAD. - SAILING.
- THREE FISHERS. - WE ARE CURSED.
Генрих Восьмой и Анна Болейн. Неудобства
пребывания в одном доме с влюбленными.
Трудные времена для английского народа.
Ночные поиски красоты. Бесприютные и
бездомные. Гаррис готовится умереть. Появление
ангела. Влияние внезапной радости на Гарриса.
Легкий ужин. Завтрак. Полмира за банку
горчицы. Ужасная битва Мэйденхед. Под
парусами. Трое рыбаков. Нас осыпают
проклятьями.
I WAS sitting on the bank, conjuring up this
scene to myself, when George remarked that
when I was quite rested, perhaps I would not
mind helping to wash up; and, thus recalled
from the days of the glorious past to the prosaic
present, with all its misery and sin, I slid down
into the boat and cleaned out the frying-pan
with a stick of wood and a tuft of grass,
polishing it up finally with George's wet shirt.
Я сидел на берегу, вызывая в воображении эти
сцены, когда Джордж сказал, что, может быть, я
достаточно отдохнул и не откажусь принять
участие в мытье посуды. Возвращенный из времен
славного прошлого к прозаическому настоящему
со всеми его несчастиями и грехами, я спустился
в лодку и вычистил сковороду палочкой и пучком
травы, придав ей окончательный блеск мокрой
рубахой Джорджа.
We went over to Magna Charta Island, and had
a look at the stone which stands in the cottage
there and on which the great Charter is said to
have been signed; though, as to whether it
really was signed there, or, as some say, on the
other bank at "Runningmede," I decline to
commit myself. As far as my own personal
opinion goes, however, I am inclined to give
weight to the popular island theory. Certainly,
had I been one of the Barons, at the time, I
should have strongly urged upon my comrades
the advisability of our getting such a slippery
customer as King John on to the island, where
there was less chance of surprises and tricks.
Мы отправились на остров Великой Хартии и
обозрели камень, который стоит там в домике и
на котором, как говорят, был подписан этот
знаменитый документ. Впрочем, я не могу
поручиться, что он был подписан именно там, а не
на противоположном берегу, в Раннимиде, как
утверждают некоторые. Сам я склонен отдать
предпочтение общепринятой островной теории.
Во всяком случае, будь я одним из баронов тех
времен, я настоятельно убеждал бы моих
товарищей переправить столь ненадежного
клиента, как король Иоанн, на остров, чтобы
оградить себя от всяких неожиданностей и
фокусов.
There are the ruins of an old priory in the
grounds of Ankerwyke House, which is close to
Picnic Point, and it was round about the grounds
of this old priory that Henry VIII. is said to have
waited for and met Anne Boleyn. He also used to
meet her at Hever Castle in Kent, and also
somewhere near St. Albans. It must have been
difficult for the people of England in those days
to have found a spot where these thoughtless
young folk were NOT spooning.
Около Энкервик-Хауса, неподалеку от Мыса
пикников, сохранились развалины старого
монастыря. Возле этого старого монастыря
Генрих Восьмой, говорят, поджидал и встречал
Анну Болейн. Он встречался с нею также у замка
Хивер в графстве Кент и еще где-то около Сент-
Олбенса. В те времена жителям Англии было,
вероятно, очень трудно найти такое местечко, где
эти беспечные молодые люди не крутили бы
любовь.
Have you ever been in a house where there are
a couple courting? It is most trying. You think
you will go and sit in the drawing-room, and you
march off there. As you open the door, you hear
Случалось ли вам когда-нибудь жить в доме, где
есть влюбленная парочка? Это очень мучительно.
Вы хотите посидеть в гостиной и направляетесь

a noise as if somebody had suddenly recollected
something, and, when you get in, Emily is over
by the window, full of interest in the opposite
side of the road, and your friend, John Edward,
is at the other end of the room with his whole
soul held in thrall by photographs of other
people's relatives.
туда. Открывая дверь, вы слышите легкий шум,
словно кто-то вдруг вспомнил о неотложном деле;
когда вы входите в комнату, Эмили стоит у окна и
с глубоким интересом рассматривает
противоположную сторону улицы, а ваш приятель
Джон Эдвардс, сидя в другом углу, весь ушел в
изучение фотографий чьих-то родственников.
"Oh!" you say, pausing at the door, "I didn't
know anybody was here."
- Ах, - говорите вы, останавливаясь у двери. - Я и
не знал, что тут кто-нибудь есть.
"Oh! didn't you?" says Emily, coldly, in a tone
which implies that she does not believe you.
- Вот как? - холодно отвечает Эмили, явно давая
понять, что она вам не верит.
You hang about for a bit, then you say:
Поболтавшись немного в комнате, вы говорите:
"It's very dark. Why don't you light the gas?"
- Здесь Очень темно. Почему вы не зажгли газ?
John Edward says, "Oh!" he hadn't noticed it;
and Emily says that papa does not like the gas
lit in the afternoon.
Джон Эдвардс восклицает: - Ах, я и не заметил! А
Эмили говорит, что папа не любит, когда днем
зажигают газ.
You tell them one or two items of news, and give
them your views and opinions on the Irish
question; but this does not appear to interest
them. All they remark on any subject is, "Oh!"
"Is it?" "Did he?" "Yes," and "You don't say so!"
And, after ten minutes of such style of
conversation, you edge up to the door, and slip
out, and are surprised to find that the door
immediately closes behind you, and shuts itself,
without your having touched it.
Вы сообщаете им последние новости и
высказываете свои взгляды и мнения об
ирландском вопросе, но это, по-видимому, не
интересует их. На любое ваше замечание они
отвечают: "Ах, вот как?"," "Правда?","
"Неужели?"," "Да?"," "Не может быть!" После
десяти минут разговора в таком стиле вы
пробираетесь к двери и выскальзываете из
комнаты. К вашему удивлению, дверь немедленно
закрывается и захлопывается сама, без всякого
вашего участия.
Half an hour later, you think you will try a pipe
in the conservatory. The only chair in the place
is occupied by Emily; and John Edward, if the
language of clothes can be relied upon, has
evidently been sitting on the floor. They do not
speak, but they give you a look that says all that
can be said in a civilised community; and you
back out promptly and shut the door behind you.
Полчаса спустя вы решаете спокойно покурить в
зимнем саду. Единственный стул в этом
помещении занят Эмили, а Джон Эдвардс, если
можно доверять языку одежды, явно сидел на
полу. Они ничего не говорят, но взгляд их
выражает все, что можно высказать в
цивилизованном обществе. Вы быстро ретируетесь
и закрываете за собой дверь.
You are afraid to poke your nose into any room
in the house now; so, after walking up and down
the stairs for a while, you go and sit in your own
bedroom. This becomes uninteresting, however,
after a time, and so you put on your hat and
stroll out into the garden. You walk down the
path, and as you pass the summer-house you
glance in, and there are those two young idiots,
huddled up into one corner of it; and they see
you, and are evidently under the idea that, for
some wicked purpose of your own, you are
После этого вы боитесь сунуть нос в какую бы то
ни было комнату. Побродив некоторое время
вверх и вниз по лестнице, вы направляетесь в
свою спальню и сидите там. Скоро это вам
надоедает, вы надеваете шляпу и выходите в сад.
Вы идете по дорожке и, проходя мимо беседки,
заглядываете туда, и, конечно, эти идиоты уже
сидят там, забившись в угол. Они тоже замечают
вас и думают, что у вас есть какие-то свои
гнусные причины их преследовать.

following them about.
"Why don't they have a special room for this sort
of thing, and make people keep to it?" you
mutter; and you rush back to the hall and get
your umbrella and go out.
- Завели бы, что ли, особую комнату для такого
времяпрепровождения, - бормочете вы. Вы бегом
возвращаетесь в переднюю, хватаете зонтик и
уходите.
It must have been much like this when that
foolish boy Henry VIII. was courting his little
Anne. People in Buckinghamshire would have
come upon them unexpectedly when they were
mooning round Windsor and Wraysbury, and
have exclaimed, "Oh! you here!" and Henry
would have blushed and said, "Yes; he'd just
come over to see a man;" and Anne would have
said, "Oh, I'm so glad to see you! Isn't it funny?
I've just met Mr. Henry VIII. in the lane, and
he's going the same way I am."
Нечто похожее, вероятно, было и тогда, когда
этот легкомысленный юноша Генрих Восьмой
ухаживал за своей маленькой Анной. Обитатели
Бакингемшира неожиданно натыкались на них,
когда они бродили вокруг Виндзора и Рэйсбери, и
восклицали: "Ах, вы здесь!" Генрих, весь
вспыхнув, отвечал:" "Да, я приехал, чтобы
повидаться с одним человеком", - а Анна
говорила:" "Как я рада вас видеть!" Вот забавно!
"Я только что встретила на дороге мистера
Генриха Восьмого, и он идет в ту же сторону, что
и я"."
Then those people would have gone away and
said to themselves: "Oh! we'd better get out of
here while this billing and cooing is on. We'll go
down to Kent."
И бэкингемширцы уходили, говоря про себя:
"Лучше убраться отсюда, пока они здесь целуются
и милуются." "Поедем в Кент"."
And they would go to Kent, and the first thing
they would see in Kent, when they got there,
would be Henry and Anne fooling round Hever
Castle.
Они ехали в Кент, и первое, что они видели в
Кенте, были Генрих с Анной, которые слонялись
вокруг замка Хивер.
"Oh, drat this!" they would have said. "Here,
let's go away. I can't stand any more of it. Let's
go to St. Albans - nice quiet place, St. Albans."
- Черт бы их побрал, - говорили бэкингемширцы. -
Давайте-ка уедем. Это, наконец, невыносимо.
Поедем в Сент-Олбенс. Там тихо и спокойно.
And when they reached St. Albans, there would
be that wretched couple, kissing under the
Abbey walls. Then these folks would go and be
pirates until the marriage was over.
Они приезжали в Сент-Олбенс, и, разумеется, эта
несчастная парочка уже была там и целовалась
под стенами аббатства. И тогда эти люди уходили
прочь и поступали в пираты на все время до
окончания свадебных торжеств.
From Picnic Point to Old Windsor Lock is a
delightful bit of the river. A shady road, dotted
here and there with dainty little cottages, runs
by the bank up to the "Bells of Ouseley," a
picturesque inn, as most up- river inns are, and
a place where a very good glass of ale may be
drunk - so Harris says; and on a matter of this
kind you can take Harris's word. Old Windsor is
a famous spot in its way. Edward the Confessor
had a palace here, and here the great Earl
Godwin was proved guilty by the justice of that
age of having encompassed the death of the
King's brother. Earl Godwin broke a piece of
Участок реки от Мыса пикников до старого
Виндзорского шлюза очень красив. Тенистая
дорога, застроенная хорошенькими домиками,
тянется вдоль берега вплоть до гостиницы
"Ауслейские колокола". Эта гостиница очень
живописна, как и большинство прибрежных
гостиниц, и там можно выпить стакан
превосходного эля. Так по крайней мере говорит
Гаррис, а в этом вопросе на мнение Гарриса
можно положиться." Старый Виндзор - в своем
роде знаменитое место. У Эдуарда Исповедника
был здесь дворец, и именно здесь славный граф
Годвин был обвинен тогдашними судьями в
убийстве брата короля. Граф Годвин отломил

bread and held it in his hand.
кусок хлеба и взял его в руку.
"If I am guilty," said the Earl, "may this bread
choke me when I eat it!"
- Если я виновен, - сказал граф, - пусть я
подавлюсь этим хлебом.
Then he put the bread into his mouth and
swallowed it, and it choked him, and he died.
И он положил хлеб в рот, и подавился, и умер.
After you pass Old Windsor, the river is
somewhat uninteresting, and does not become
itself again until you are nearing Boveney.
George and I towed up past the Home Park,
which stretches along the right bank from
Albert to Victoria Bridge; and as we were
passing Datchet, George asked me if I
remembered our first trip up the river, and
when we landed at Datchet at ten o'clock at
night, and wanted to go to bed.
За старым Виндзором река не очень интересна и
снова становится красивой, только когда вы
приближаетесь к Бовени. Мы с Джорджем
провели лодку бечевой мимо Домашнего парка,
который тянется по правому берегу от моста
Альберта до моста Виктории. Мы проходили по
Дэтчету, и Джордж спросил, помню ли я нашу
первую прогулку по реке, когда мы высадились в
Дэтчете в десять часов вечера и нам хотелось
спать.
I answered that I did remember it. It will be
some time before I forget it.
Я ответил, что помню. Такое не скоро забывается!
It was the Saturday before the August Bank
Holiday. We were tired and hungry, we same
three, and when we got to Datchet we took out
the hamper, the two bags, and the rugs and
coats, and such like things, and started off to
look for diggings. We passed a very pretty little
hotel, with clematis and creeper over the porch;
but there was no honeysuckle about it, and, for
some reason or other, I had got my mind fixed
on honeysuckle, and I said:
Дело было в субботу, в августе. Мы, то есть наша
троица, устали и проголодались. Добравшись до
Дэтчета, мы взяли корзину, оба саквояжа, пледы,
пальто и другие вещи и отправились на поиски
логовища. Нам попалась на пути очень милая
маленькая гостиница с крылечком, увитым
ползучими розами. Но там не было жимолости, а
мне почему-то очень хотелось жимолости, и я
сказал:
"Oh, don't let's go in there! Let's go on a bit
further, and see if there isn't one with
honeysuckle over it."
- не стоит заходить сюда. Пойдем дальше и
посмотрим, нет ли где-нибудь гостиницы с
жимолостью.
So we went on till we came to another hotel.
That was a very nice hotel, too, and it had
honey-suckle on it, round at the side; but Harris
did not like the look of a man who was leaning
against the front door. He said he didn't look a
nice man at all, and he wore ugly boots: so we
went on further. We went a goodish way without
coming across any more hotels, and then we
met a man, and asked him to direct us to a few.
Мы пошли дальше и вскоре увидели еще одну
гостиницу. Это тоже была очень хорошая
гостиница, и на ней даже вилась жимолость - за
углом, сбоку, но Гаррису не понравилось
выражение лица мужчины, который стоял,
прислонившись к входной двери. По мнению
Гарриса, это был неприятный человек, и к тому
же на нем были некрасивые сапоги. Поэтому мы
отправились дальше. Мы прошли порядочное
расстояние и не увидели ни одной гостиницы.
Наконец нам повстречался какой-то прохожий, и
мы попросили его указать нам хороший отель.
He said: "Why, you are coming away from them.
You must turn right round and go back, and
then you will come to the Stag."
- Да вы же оставили их позади, - сказал этот
человек. "- Поворачивайте и идите назад - вы
придете к "Оленю"."

We said: "Oh, we had been there, and didn't like
it - no honeysuckle over it."
- Мы там были, и он нам не понравился, - сказали
мы. - Там нет жимолости.
"Well, then," he said, "there's the Manor House,
just opposite. Have you tried that?"
"- Ну тогда, - сказал он, - есть еще "Помещичий
дом" - он как раз напротив." Вы туда заходили?
Harris replied that we did not want to go there -
didn't like the looks of a man who was stopping
there - Harris did not like the colour of his hair,
didn't like his boots, either.
"Гаррис ответил, что туда он не хочет, - ему не
понравился вид человека" который стоял у
дверей. Не понравился цвет его волос и сапоги."
"Well, I don't know what you'll do, I'm sure,"
said our informant; "because they are the only
two inns in the place."
- Ну, не знаю тогда, что вам и делать, - сказал
прохожий. - Здесь больше нет гостиниц.
"No other inns!" exclaimed Harris.
- Ни одной? - воскликнул Гаррис.
"None," replied the man.
- Ни одной, - ответил прохожий.
"What on earth are we to do?" cried Harris.
- как же нам быть? - вскричал Гаррис.
Then George spoke up. He said Harris and I
could get an hotel built for us, if we liked, and
have some people made to put in. For his part,
he was going back to the Stag.
Тут взял слово Джордж. Он сказал, что мы с
Гаррисом можем, если нам угодно,
распорядиться, чтобы для нас построили новую
гостиницу и наняли персонал. "Что касается его,
то он возвращается в "Олень"."
The greatest minds never realise their ideals in
any matter; and Harris and I sighed over the
hollowness of all earthly desires, and followed
George.
Даже величайшие умы никогда и ни в чем не
достигают своего идеала. Мы с Гаррисом
повздыхали о суетности всех земных желаний и
последовали за Джорджем.
We took our traps into the Stag, and laid them
down in the hall.
"Мы внесли наши пожитки в "Олень" и сложили
их в вестибюле."
The landlord came up and said:
Хозяин подошел к нам и сказал:
"Good evening, gentlemen."
- Добрый вечер, джентльмены.
"Oh, good evening," said George; "we want
three beds, please."
- Добрый вечер, - сказал Джордж. - Будьте так
добры, нам нужны три кровати.
"Very sorry, sir," said the landlord; "but I'm
afraid we can't manage it."
- Очень сожалею, сэр, - ответил хозяин, - но боюсь,
что мы не можем это устроить.
"Oh, well, never mind," said George, "two will
do. Two of us can sleep in one bed, can't we?"
he continued, turning to Harris and me.
- Ну что же, не беда, - сказал Джордж. - Хватит и
двух. Двое из нас могут спать в одной постели, не
так ли? - продолжал он, обращаясь ко мне и к
Гаррису.
Harris said, "Oh, yes;" he thought George and I
could sleep in one bed very easily.
- О, конечно, - ответил Гаррис. Он думал, что мы с
Джорджем можем свободно проспать в одной
постели.
"Very sorry, sir," again repeated the landlord:
"but we really haven't got a bed vacant in the
- Очень сожалею, сэр, - повторил хозяин. - У нас
нет ни одной свободной кровати. Мы уже и так

whole house. In fact, we are putting two, and
even three gentlemen in one bed, as it is."
укладываем по два, а то и по три человека на одну
постель.
This staggered us for a bit.
Это несколько обескуражило нас.
But Harris, who is an old traveller, rose to the
occasion, and, laughing cheerily, said:
Но Гаррис, старый путешественник, оказался на
высоте положения. Он весело засмеялся и сказал:
"Oh, well, we can't help it. We must rough it.
You must give us a shake-down in the billiard-
room."
- Ну что же, ничего не поделаешь. Придется
пойти на неудобства. Устройте нас в бильярдной.
"Very sorry, sir. Three gentlemen sleeping on
the billiard-table already, and two in the coffee-
room. Can't possibly take you in to- night."
- Очень сожалею, сэр, но трое джентльменов уже
спят на бильярде и двое в кафе. Никак не могу
принять вас на ночь.
We picked up our things, and went over to the
Manor House. It was a pretty little place. I said I
thought I should like it better than the other
house; and Harris said, "Oh, yes," it would be all
right, and we needn't look at the man with the
red hair; besides, the poor fellow couldn't help
having red hair.
"Мы взяли свои вещи и пошли в "Помещичий
дом"." Это была очень славная гостиница. "Я
сказал, что мне, наверное, понравится в ней
больше, чем в "Олене"; Гаррис воскликнул:" "О да,
все будет прекрасно, а на человека с рыжими
волосами можно не смотреть. К тому же бедняга
ведь не виноват, что он рыжий"."
Harris spoke quite kindly and sensibly about it.
Гаррис так разумно и кротко говорил об этом!
The people at the Manor House did not wait to
hear us talk. The landlady met us on the
doorstep with the greeting that we were the
fourteenth party she had turned away within the
last hour and a half. As for our meek
suggestions of stables, billiard-room, or coal-
cellars, she laughed them all to scorn: all these
nooks had been snatched up long ago.
"В "Помещичьем доме" нас и слушать не стали."
Хозяйка встретила нас на крыльце и
приветствовала заявлением, что мы
четырнадцатая компания за последние полтора
часа, которой ей приходится отказать. Наши
робкие намеки на конюшню, бильярдную или
погреб были встречены презрительным смехом.
Все эти уютные помещения уже давно были
захвачены.
Did she know of any place in the whole village
where we could get shelter for the night?
Не знает ли она какой-нибудь дом, где можно
найти ночлег?
"Well, if we didn't mind roughing it - she did not
recommend it, mind - but there was a little
beershop half a mile down the Eton road - "
- Если вы согласны примириться с некоторыми
неудобствами, - имейте в виду, я вам этого не
рекомендую, - то в полумиле отсюда по Итонской
дороге есть одна маленькая пивная...
We waited to hear no more; we caught up the
hamper and the bags, and the coats and rugs,
and parcels, and ran. The distance seemed more
like a mile than half a mile, but we reached the
place at last, and rushed, panting, into the bar.
Не слушая дальше, мы подхватили нашу корзину,
саквояжи, пальто, пледы и свертки и помчались.
Бежать пришлось скорее милю, чем полмили, но,
наконец, мы достигли цели и, задыхаясь, влетели
в пивную.
The people at the beershop were rude. They
merely laughed at us. There were only three
beds in the whole house, and they had seven
single gentlemen and two married couples
sleeping there already. A kind-hearted
Хозяева пивной были грубы. Они просто-напросто
высмеяли нас. В доме имелось всего три постели,
и в них уже спало семь холостых джентльменов и
три супружеских четы. "Какой-то
сострадательный лодочник, находившийся

bargeman, however, who happened to be in the
tap-room, thought we might try the grocer's,
next door to the Stag, and we went back.
случайно в пивной, высказал, однако, мнение, что
нам стоит толкнуться к бакалейщику рядом с
"Оленем", и мы вернулись назад."
The grocer's was full. An old woman we met in
the shop then kindly took us along with her for a
quarter of a mile, to a lady friend of hers, who
occasionally let rooms to gentlemen.
У бакалейщика все было полно. Одна старушка,
которую мы встретили в его лавке, любезно
предложила нам пройти с ней четверть мили, к ее
знакомой, которая иногда сдает мужчинам
комнаты.
This old woman walked very slowly, and we
were twenty minutes getting to her lady
friend's. She enlivened the journey by
describing to us, as we trailed along, the various
pains she had in her back.
Старушка шла очень медленно, и, чтобы
добраться до ее знакомой, нам потребовалось
минут двадцать. В пути эта женщина развлекала
нас рассказами о том, как и когда у нее болит
спина.
Her lady friend's rooms were let. From there we
were recommended to No. 27. No. 27 was full,
and sent us to No. 32, and 32 was full.
Комнаты ее знакомой оказались сданы. От нее нас
направили в дом No 27. Дом No 27 был полон, и
нас послали в No 32. No 32 тоже был полон.
Then we went back into the high road, and
Harris sat down on the hamper and said he
would go no further. He said it seemed a quiet
spot, and he would like to die there. He
requested George and me to kiss his mother for
him, and to tell all his relations that he forgave
them and died happy.
Тогда мы вернулись на большую дорогу. Гаррис
сел на корзину с провизией и сказал, что дальше
он не пойдет. Здесь, кажется, тихо и спокойно, и
ему бы хотелось тут умереть. Он попросил меня и
Джорджа передать поцелуй его матери и сказать
всем его родственникам, что он простил их и умер
счастливым.
At that moment an angel came by in the
disguise of a small boy (and I cannot think of
any more effective disguise an angel could have
assumed),with a can of beer in one hand, and in
the other something at the end of a string,
which he let down on to every flat stone he
came across, and then pulled up again, this
producing a peculiarly unattractive sound,
suggestive of suffering.
В этот момент появился ангел в образе
маленького мальчика (более удачно ангел не
может замаскироваться). В одной руке у него был
бидон с пивом, а в другой - какой-то предмет,
привязанный к веревочке, которым он ударял о
каждый встречный камень, и затем снова дергал
его вверх, чем вызывал исключительно
неприятный жалобный звук.
We asked this heavenly messenger (as we
discovered him afterwards to be) if he knew of
any lonely house, whose occupants were few
and feeble (old ladies or paralysed gentlemen
preferred),who could be easily frightened into
giving up their beds for the night to three
desperate men; or, if not this, could he
recommend us to an empty pigstye, or a disused
limekiln, or anything of that sort. He did not
know of any such place - at least, not one handy;
but he said that, if we liked to come with him,
his mother had a room to spare, and could put
us up for the night.
Мы спросили этого посланца небес, каковым он
оказался, не знает ли он уединенного дома,
обитатели которого слабы и немногочисленны
(старым дамам и паралитикам предпочтение) и
могут под влиянием страха отдать на одну ночь
свои постели троим готовым на все мужчинам; а
если не знает, то не укажет ли нам какой-нибудь
пустой хлев, или заброшенную печь для обжига
извести, или что-нибудь в этом роде. Мальчик не
знал ни одного такого места, по крайней мере
поблизости, но сказал, что мы можем пойти с
ним, - у его матери есть свободная комната.
We fell upon his neck there in the moonlight and
blessed him, and it would have made a very
Мы тут же, при свете луны, бросились ему на шею

beautiful picture if the boy himself had not been
so over-powered by our emotion as to be unable
to sustain himself under it, and sunk to the
ground, letting us all down on top of him. Harris
was so overcome with joy that he fainted, and
had to seize the boy's beer-can and half empty it
before he could recover consciousness, and then
he started off at a run, and left George and me
to bring on the luggage.
и осыпали его благословениями. Это зрелище
было бы прекрасно, если бы мальчик не оказался
до того подавлен нашим волнением, что не мог
выдержать и сел на землю, увлекая нас за собой.
Гаррис от радости почувствовал себя дурно и,
схватив бидон мальчика, наполовину осушил его.
После этого он пришел в себя и пустился бежать,
предоставив нам с Джорджем нести вещи.
It was a little four-roomed cottage where the
boy lived, and his mother - good soul! - gave us
hot bacon for supper, and we ate it all - five
pounds - and a jam tart afterwards, and two pots
of tea, and then we went to bed. There were two
beds in the room; one was a 2ft. 6in. truckle
bed, and George and I slept in that, and kept in
by tying ourselves together with a sheet; and
the other was the little boy's bed, and Harris
had that all to himself, and we found him, in the
morning, with two feet of bare leg sticking out
at the bottom, and George and I used it to hang
the towels on while we bathed.
В маленьком коттедже, где жил мальчик, было
четыре комнаты, и его мать - добрая душа - дала
нам на ужин горячей грудинки, которую мы без
остатка съели всю целиком (пять фунтов),и сверх
того, пирога с вареньем и два чайника чаю, после
чего мы пошли спать. В спальне стояло две
кровати: складная кровать длиной в два фута и
шесть дюймов - на ней спали мы с Джорджем,
привязав себя друг к другу простыней, чтобы не
упасть, - и кровать мальчика, которую получил в
полное владение Гаррис. Утром оказалось, что из
нее на два фута торчат его голые ноги, и мы с
Джорджем, умываясь, использовали их как
вешалку для полотенца.
We were not so uppish about what sort of hotel
we would have, next time we went to Datchet.
В следующий наш приезд в Дэтчет мы уже не
были так привередливы по части гостиниц.
To return to our present trip: nothing exciting
happened, and we tugged steadily on to a little
below Monkey Island, where we drew up and
lunched. We tackled the cold beef for lunch, and
then we found that we had forgotten to bring
any mustard. I don't think I ever in my life,
before or since, felt I wanted mustard as badly
as I felt I wanted it then. I don't care for
mustard as a rule, and it is very seldom that I
take it at all, but I would have given worlds for
it then.
Но вернемся к нашей теперешней прогулке.
Ничего интересного не произошло, и мы
продолжали усердно тянуть лодку. Немного ниже
Обезьяньего острова мы подвели ее к берегу и
позавтракали. Мы вынули холодное мясо и
увидели, что забыли взять с собой горчицу. Не
помню, чтобы мне когда-нибудь в жизни, до или
после этого, так отчаянно хотелось горчицы.
Вообще-то я не любитель горчицы и очень редко
ее употребляю, но в тот день я бы отдал за нее
полмира.
I don't know how many worlds there may be in
the universe, but anyone who had brought me a
spoonful of mustard at that precise moment
could have had them all. I grow reckless like
that when I want a thing and can't get it.
Не знаю, сколько это в точности составляет -
полмира, но всякий, кто бы принес мне в эту
минуту ложку горчицы, мог получить эти полмира
целиком. Я готов на любое безрассудство, когда
хочу чего-нибудь и не могу раздобыть.
Harris said he would have given worlds for
mustard too. It would have been a good thing
for anybody who had come up to that spot with
a can of mustard, then: he would have been set
up in worlds for the rest of his life.
Гаррис сказал, что он тоже отдал бы за горчицу
полмира. Прибыльный был бы день для человека,
который появился бы тогда в этом месте с банкой
горчицы. Он был бы обеспечен мирами на всю
жизнь.
But there! I daresay both Harris and I would
have tried to back out of the bargain after we
Впрочем, мне кажется, что и я и Гаррис, получив

had got the mustard. One makes these
extravagant offers in moments of excitement,
but, of course, when one comes to think of it,
one sees how absurdly out of proportion they
are with the value of the required article. I
heard a man, going up a mountain in
Switzerland, once say he would give worlds for
a glass of beer, and, when he came to a little
shanty where they kept it, he kicked up a most
fearful row because they charged him five
francs for a bottle of Bass. He said it was a
scandalous imposition, and he wrote to the
TIMES about it.
горчицу, попытались бы отказаться от этой
сделки. Такие сумасбродные предложения
делаешь сгоряча, но потом, подумав,
соображаешь, до какой степени они нелепы и не
соответствуют ценности нужного предмета. Я
слышал, как однажды в Швейцарии один человек,
восходивший на гору, сказал, что отдал бы
полмира за стакан пива. А когда этот человек
дошел до маленькой избушки, где держали пиво,
он поднял страшный скандал из-за того, что с
него потребовали пять франков за бутылку
мартовского. "Он сказал, что это грабеж, и
написал об этом в "Таймс"."
It cast a gloom over the boat, there being no
mustard. We ate our beef in silence. Existence
seemed hollow and uninteresting. We thought of
the happy days of childhood, and sighed. We
brightened up a bit, however, over the apple-
tart, and, when George drew out a tin of pine-
apple from the bottom of the hamper, and rolled
it into the middle of the boat, we felt that life
was worth living after all.
Отсутствие горчицы подействовало на нас
угнетающе, и мы ели говядину в полном
молчании. Жизнь казалась пустой и
неинтересной. Мы вспоминали дни счастливого
детства и вздыхали. Но, перейдя к яблочному
пирогу, мы несколько воспрянули духом, а когда
Джордж вытащил со дна корзины банку
ананасовых консервов и выкатил ее на середину
лодки, нам начало казаться, что жить все же
стоит.
We are very fond of pine-apple, all three of us.
We looked at the picture on the tin; we thought
of the juice. We smiled at one another, and
Harris got a spoon ready.
Мы все трое любим ананасы. Мы рассматривали
рисунок на банке, мы думали о сладком соке, мы
обменивались улыбками. А Гаррис даже вытащил
ложку.
Then we looked for the knife to open the tin
with. We turned out everything in the hamper.
We turned out the bags. We pulled up the
boards at the bottom of the boat. We took
everything out on to the bank and shook it.
There was no tin-opener to be found.
Потом мы начали искать нож, чтобы вскрыть
банку. Мы перерыли все содержимое корзины,
вывернули чемоданы, подняли доски на дне
лодки. Мы вынесли все наши вещи на берег и
перетрясли их. Консервного ножа нигде не было.
Then Harris tried to open the tin with a pocket-
knife, and broke the knife and cut himself badly;
and George tried a pair of scissors, and the
scissors flew up, and nearly put his eye out.
While they were dressing their wounds, I tried
to make a hole in the thing with the spiky end of
the hitcher, and the hitcher slipped and jerked
me out between the boat and the bank into two
feet of muddy water, and the tin rolled over,
uninjured, and broke a teacup.
Тогда Гаррис попробовал вскрыть банку
перочинным ножом, но только сломал нож и
сильно порезался. Джордж пустил в ход ножницы;
ножницы выскочили у него из рук и чуть не
выкололи ему глаза. Пока они перевязывали свои
раны, я попробовал пробить в этой банке дырку
острым концом багра, но багор соскользнул, и я
оказался между лодкой и берегом, в грязной воде.
А банка, невредимая, покатилась и разбила
чайную чашку.
Then we all got mad. We took that tin out on the
bank, and Harris went up into a field and got a
big sharp stone, and I went back into the boat
and brought out the mast, and George held the
Тут мы все разъярились. Мы снесли эту банку на
берег, Гаррис пошел в поле и притащил большой
острый камень, а я вернулся в лодку и приволок
мачту. Джордж придерживал банку, Гаррис

tin and Harris held the sharp end of his stone
against the top of it, and I took the mast and
poised it high up in the air, and gathered up all
my strength and brought it down.
приложил к ней острый конец камня, а я взял
мачту, поднял ее высоко в воздух и, собравшись с
силами, опустил ее.
It was George's straw hat that saved his life that
day. He keeps that hat now (what is left of
it),and, of a winter's evening, when the pipes
are lit and the boys are telling stretchers about
the dangers they have passed through, George
brings it down and shows it round, and the
stirring tale is told anew, with fresh
exaggerations every time.
Джорджу в тот день спасла жизнь его соломенная
шляпа. Он до сих пор хранит эту шляпу (или,
вернее, то, что от нее осталось). В зимние вечера,
когда трубки раскурены и друзья рассказывают
всякие небылицы об опасностях, которые им
пришлось пережить, Джордж приносит свою
шляпу, пускает ее по рукам и еще раз
рассказывает эту волнующую повесть, неизменно
украшая ее новыми преувеличениями.
Harris got off with merely a flesh wound.
Гаррис отделался легкой раной.
After that, I took the tin off myself, and
hammered at it with the mast till I was worn out
and sick at heart, whereupon Harris took it in
hand.
После этого я сам принялся за банку и до тех пор
колотил ее мачтой, пока не выбился из сил и не
пришел в полное уныние. Тогда меня сменил
Гаррис.
We beat it out flat; we beat it back square; we
battered it into every form known to geometry -
but we could not make a hole in it. Then George
went at it, and knocked it into a shape, so
strange, so weird, so unearthly in its wild
hideousness, that he got frightened and threw
away the mast. Then we all three sat round it on
the grass and looked at it.
Мы расплющили банку, мы превратили ее в куб,
мы придавали ей всевозможные очертания,
встречающиеся в геометрии, но не могли пробить
в ней дыру. Наконец за банку взялся Джордж, под
его ударами она приняла такую дикую, нелепую,
чудовищно уродливую форму, что Джордж
испугался и отбросил мачту. Тогда мы все трое
сели в кружок на траву и стали смотреть на банку.
There was one great dent across the top that
had the appearance of a mocking grin, and it
drove us furious, so that Harris rushed at the
thing, and caught it up, and flung it far into the
middle of the river, and as it sank we hurled our
curses at it, and we got into the boat and rowed
away from the spot, and never paused till we
reached Maidenhead.
На верхушке ее образовалась длинная впадина,
которая походила на насмешливую улыбку. Она
привела нас в такое бешенство, что Гаррис
бросился к банке, схватил ее и кинул на середину
реки. Пока она тонула, мы осыпали ее
проклятиями, потом сели в лодку и, взявшись за
весла, гребли без отдыха до самого Мэйденхеда.
Maidenhead itself is too snobby to be pleasant.
It is the haunt of the river swell and his
overdressed female companion. It is the town of
showy hotels, patronised chiefly by dudes and
ballet girls. It is the witch's kitchen from which
go forth those demons of the river - steam-
launches. The LONDON JOURNAL duke always
has his "little place" at Maidenhead; and the
heroine of the three-volume novel always dines
there when she goes out on the spree with
somebody else's husband.
Мэйденхед слишком фешенебельное место, чтобы
быть приятным. Это убежище речных франтов и
их разряженных спутниц, город шикарных отелей,
посещаемых преимущественно светскими
щеголями и балетными танцовщицами. Это кухня
ведьм, из которой выходят злые духи реки -
паровые баркасы. "У всякого герцога из
"Лондонской газеты" есть "домик" в Мэйденхеде,
а героини трехтомных романов всегда обедают
там, когда отправляются кутить с чужими
мужьями."
We went through Maidenhead quickly, and then
eased up, and took leisurely that grand reach
Мы быстро проехали мимо Мэйденхеда, а потом
сбавили ход и не торопясь проплыли

beyond Boulter's and Cookham locks. Clieveden
Woods still wore their dainty dress of spring,
and rose up, from the water's edge, in one long
harmony of blended shades of fairy green. In its
unbroken loveliness this is, perhaps, the
sweetest stretch of all the river, and lingeringly
we slowly drew our little boat away from its
deep peace.
замечательный участок реки между Боултерским
и Кукхэмским шлюзами. Кливденский лес был
одет в свой прекрасный весенний убор и
склонялся к реке сплошным рядом зеленых
ветвей всевозможных оттенков. В своей ничем не
омраченной прелести это, пожалуй, одно из
самых красивых мест на реке, и нам не хотелось
уводить оттуда нашу лодку и расставаться с его
мирной тишиной.
We pulled up in the backwater, just below
Cookham, and had tea; and, when we were
through the lock, it was evening. A stiffish
breeze had sprung up - in our favour, for a
wonder; for, as a rule on the river, the wind is
always dead against you whatever way you go.
It is against you in the morning, when you start
for a day's trip, and you pull a long distance,
thinking how easy it will be to come back with
the sail. Then, after tea, the wind veers round,
and you have to pull hard in its teeth all the way
home.
Мы остановились в заводи, чуть не доходя
Кукхэма, и напились чаю. Когда мы миновали
шлюз, был уже вечер. Поднялся довольно свежий
ветерок, - к нашему удивлению, попутный.
Обычно на реке ветер всегда бывает встречный, в
какую бы сторону вы ни шля. Он дует вам в лицо
утром, когда вы выезжаете прогуляться на целый
день, и вы долго гребете, думая, как легко будет
идти обратно под парусом. Но потом, после чаю,
ветер круто меняет направление, и вам
приходится всю дорогу грести против него.
When you forget to take the sail at all, then the
wind is consistently in your favour both ways.
But there! this world is only a probation, and
man was born to trouble as the sparks fly
upward.
Если вы вообще забыли взять с собой парус, ветер
неизменно благоприятен вам в обе стороны. Что
делать! Земная жизнь ведь всего лишь испытание,
и так же, как искрам суждено лететь вверх, так и
человек обречен на невзгоды.
This evening, however, they had evidently made
a mistake, and had put the wind round at our
back instead of in our face. We kept very quiet
about it, and got the sail up quickly before they
found it out, and then we spread ourselves
about the boat in thoughtful attitudes, and the
sail bellied out, and strained, and grumbled at
the mast, and the boat flew.
Но в этот вечер, по-видимому, произошла ошибка,
и ветер дул нам в спину, а не в лицо. Боясь
дохнуть, мы быстро подняли парус, прежде чем
ошибка была замечена. Потом мы в задумчивых
позах разлеглись в лодке, парус надулся,
поворчал на мачту, и лодка полетела вперед.
I steered.
Я правил рулем.
There is no more thrilling sensation I know of
than sailing. It comes as near to flying as man
has got to yet - except in dreams. The wings of
the rushing wind seem to be bearing you
onward, you know not where. You are no longer
the slow, plodding, puny thing of clay, creeping
tortuously upon the ground; you are a part of
Nature! Your heart is throbbing against hers!
Her glorious arms are round you, raising you up
against her heart! Your spirit is at one with
hers; your limbs grow light! The voices of the air
are singing to you. The earth seems far away
and little; and the clouds, so close above your
Я не знаю ничего более увлекательного, чем идти
под парусом. Это наибольшее приближение к
полету, по крайней мере наяву. Быстрые крылья
ветра как будто уносят вас вперед, неведомо куда.
Вы больше не похожи на слабое, неуклюжее
создание, медленно извивающееся на земле, - вы
слиты с природой. Ваше сердце бьется в лад с ее
сердцем, ее прекрасные руки обнимают вас и
прижимают к груди. Духом вы заодно с нею,
члены ваши легки. Голоса атмосферы звучат для
вас. Земля кажется маленькой и далекой. Облака
над головой - ваши братья, и вы протягиваете к

head, are brothers, and you stretch your arms to
them.
ним руки.
We had the river to ourselves, except that, far in
the distance, we could see a fishing-punt,
moored in mid-stream, on which three
fishermen sat; and we skimmed over the water,
and passed the wooded banks, and no one
spoke.
Мы были на воде одни. Лишь в отдалении посреди
реки виднелась рыбачья плоскодонка, в которой
сидело трое рыбаков. Мы скользили вдоль
лесистых берегов; никто не произносил ни слова.
I was steering.
Я правил рулем.
As we drew nearer, we could see that the three
men fishing seemed old and solemn-looking
men. They sat on three chairs in the punt, and
watched intently their lines. And the red sunset
threw a mystic light upon the waters, and tinged
with fire the towering woods, and made a
golden glory of the piled-up clouds. It was an
hour of deep enchantment, of ecstatic hope and
longing. The little sail stood out against the
purple sky, the gloaming lay around us,
wrapping the world in rainbow shadows; and,
behind us, crept the night.
Приближаясь к плоскодонке, мы увидели, что эти
трое рыбаков - пожилые, серьезные на вид люди.
Они сидели на стульях и внимательно наблюдали
за своими удочками. Багряный закат озарял воды
реки мистическим светом, зажигая огнем
величавые деревья и озаряя золотым блеском
гряды облаков. Это был волшебный час
восторженной надежды и грусти. Маленький
парус вздымался к пурпурному небу; лучи заката
окутывали мир многоцветными тенями, а позади
нас кралась ночь.
We seemed like knights of some old legend,
sailing across some mystic lake into the
unknown realm of twilight, unto the great land
of the sunset.
Казалось, мы - рыцари из старой легенды, и
плывем по таинственному озеру в неведомое
царство сумерек, в великую страну заката.
We did not go into the realm of twilight; we
went slap into that punt, where those three old
men were fishing. We did not know what had
happened at first, because the sail shut out the
view, but from the nature of the language that
rose up upon the evening air, we gathered that
we had come into the neighbourhood of human
beings, and that they were vexed and
discontented.
Однако мы не попали в царство сумерек, но со
всего размаху врезались в плоскодонку, с которой
удили эти три старика. Мы не сразу сообразили,
что случилось, так как парус мешал нам видеть.
Но по выражениям, огласившим вечерний воздух,
мы поняли, что пришли в соприкосновение с
людьми и что эти люди раздражены и сердиты.
Harris let the sail down, and then we saw what
had happened. We had knocked those three old
gentlemen off their chairs into a general heap at
the bottom of the boat, and they were now
slowly and painfully sorting themselves out from
each other, and picking fish off themselves; and
as they worked, they cursed us - not with a
common cursory curse, but with long, carefully-
thought-out, comprehensive curses, that
embraced the whole of our career, and went
away into the distant future, and included all
our relations, and covered everything connected
with us - good, substantial curses.
Гаррис опустил парус, и мы увидели, что
произошло. Мы сбили этих трех джентльменов со
стульев, и они кучей лежали на дне лодки,
медленно и мучительно стараясь разъединиться и
стряхивая с себя рыбу. При этом они ругали нас
не обычными безобидными ругательствами, а
длинными, тщательно продуманными,
всеобъемлющими проклятиями, которые
охватывали весь наш жизненный путь, уводили в
отдаленное будущее и затрагивали всех наших
родных и все, что было связано с нами. Это были
добротные, основательные ругательства.

Harris told them they ought to be grateful for a
little excitement, sitting there fishing all day,
and he also said that he was shocked and
grieved to hear men their age give way to
temper so.
Гаррис сказал рыбакам, что они должны быть
благодарны за маленькое развлечение после
целого дня рыбной ловли. Нас смущает и
огорчает, прибавил он, что люди в их возрасте так
поддаются дурному расположению духа.
But it did not do any good.
Но это не помогло.
George said he would steer, after that. He said a
mind like mine ought not to be expected to give
itself away in steering boats - better let a mere
commonplace human being see after that boat,
before we jolly well all got drowned; and he took
the lines, and brought us up to Marlow.
Джордж сказал, что теперь он будет править. Он
заявил, что мозги вроде моих не могут всецело
отдаться управлению рулем; уж лучше, пока мы
еще не утонули, предоставить наблюдение за
лодкой простому смертному. И он взялся за
веревки и довел нас до Марло.
And at Marlow we left the boat by the bridge,
and went and put up for the night at the
"Crown."
В Марло мы оставили лодку у моста, а сами
пошли ночевать в гостиницу "Корона"."

жүктеу/скачать 1,14 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: