Первая three invalids. Sufferings of george and harris. A victim to one hundred

will be all the same.
не будет.
The ANGLER'S GUIDE TO THE THAMES says
that "jack and perch are also to be had about
here," but there the ANGLER'S GUIDE is wrong.
Jack and perch may BE about there. Indeed, I
know for a fact that they are. You can SEE them
there in shoals, when you are out for a walk
along the banks: they come and stand half out of
the water with their mouths open for biscuits.
And, if you go for a bathe, they crowd round,
and get in your way, and irritate you. But they
are not to be "had" by a bit of worm on the end
of a hook, nor anything like it - not they!
"В "Спутнике рыболова на Темзе" сказано, что
"здесь водятся щуки и окуни"." Да, щуки и окуни,
может быть, и водятся в Темзе. Я даже наверное
знаю, что это так. Гуляя по берегу, вы можете
видеть их целые стаи. Они подплывают и
высовываются из воды, раскрывая рот в надежде
получить печенье. А когда вы купаетесь, они
плотным кольцом окружают вас, мешают плавать
и действуют на нервы. Но чтобы поймать их на
крючок с червяком на конце или на что-нибудь
подобное - этого не случается.
I am not a good fisherman myself. I devoted a
considerable amount of attention to the subject
at one time, and was getting on, as I thought,
fairly well; but the old hands told me that I
should never be any real good at it, and advised
me to give it up. They said that I was an
extremely neat thrower, and that I seemed to
have plenty of gumption for the thing, and quite
enough constitutional laziness. But they were
sure I should never make anything of a
fisherman. I had not got sufficient imagination.
Сам я - неважный рыболов. Некогда я посвящал
этому занятию много внимания, и дело, как мне
казалось, шло хорошо. Но опытные рыбаки
сказали, что из меня никогда не выйдет толку, и
посоветовали мне отступиться. Они говорили, что
я очень неплохо закидываю удочку и, видимо,
обладаю большой смекалкой и совершенно
достаточной врожденной леностью. Но, по их
глубокому убеждению, рыбак из меня не
получится. У меня слишком мало воображения.
They said that as a poet, or a shilling shocker, or
a reporter, or anything of that kind, I might be
satisfactory, but that, to gain any position as a
Thames angler, would require more play of
fancy, more power of invention than I appeared
to possess.
Они говорили, что в роли поэта, автора уголовных
романов, репортера или чего-нибудь в этом роде
я, может быть, и добьюсь успеха. Но чтобы
создать себе имя в качестве удильщика на Темзе,
нужно больше, чем у меня, фантазии, больше
способности к выдумке.
Some people are under the impression that all
that is required to make a good fisherman is the
ability to tell lies easily and without blushing;
but this is a mistake. Mere bald fabrication is
useless; the veriest tyro can manage that. It is in
the circumstantial detail, the embellishing
touches of probability, the general air of
scrupulous - almost of pedantic - veracity, that
the experienced angler is seen.
Многие считают, что от хорошего рыболова
требуется только уменье легко, не краснея, врать.
Но эта глубокое заблуждение. Голое вранье
бесполезно - на это способен любой новичок.
Обстоятельные подробности, изящные
правдоподобные штрихи, общее впечатление
щепетильной, почти педантической правдивости -
вот что характерно для опытного рыбака.
Anybody can come in and say, "Oh, I caught
fifteen dozen perch yesterday evening;" or "Last
Monday I landed a gudgeon, weighing eighteen
pounds, and measuring three feet from the tip
to the tail."
Каждый может войти и сказать: "Знаете, вчера
вечером я поймал пятнадцать дюжин окуней",
или:" "В прошлый понедельник я вытащил
пескаря весом в восемнадцать фунтов и длиной в
три фута от головы до хвоста"."
There is no art, no skill, required for that sort of
thing. It shows pluck, but that is all.
Для этого не требуется искусства или уменья. Это
свидетельствует всего лишь о смелости.

No; your accomplished angler would scorn to
tell a lie, that way. His method is a study in
itself.
Нет, настоящий рыбак не стал бы врать таким
образом. Его система - это целая наука.
He comes in quietly with his hat on,
appropriates the most comfortable chair, lights
his pipe, and commences to puff in silence. He
lets the youngsters brag away for a while, and
then, during a momentary lull, he removes the
pipe from his mouth, and remarks, as he knocks
the ashes out against the bars:
Он спокойно входит, не снимая шляпы,
усаживается на самый удобный стул, закуривает
трубку и молча пускает клубы дыма. Он дает
молодежи вволю похвастаться и,
воспользовавшись минутой тишины, вынимает
трубку изо рта и говорит, выколачивая ее о
решетку камина.
"Well, I had a haul on Tuesday evening that it's
not much good my telling anybody about."
- Н-да... во вторник вечером мне удалось выловить
такое, что, пожалуй, об этом не стоит и говорить.
"Oh! why's that?" they ask.
- почему? - восклицают Все разом.
"Because I don't expect anybody would believe
me if I did," replies the old fellow calmly, and
without even a tinge of bitterness in his tone, as
he refills his pipe, and requests the landlord to
bring him three of Scotch, cold.
- Потому что, если я и расскажу, мне вряд ли
поверят, - спокойно отвечает старик без тени
горечи в голосе. Он снова набивает трубку и
просит трактирщика принести ему три рюмки
шотландской.
There is a pause after this, nobody feeling
sufficiently sure of himself to contradict the old
gentleman. So he has to go on by himself
without any encouragement.
Наступает пауза; никто не чувствует в себе
достаточной уверенности, чтобы оспаривать
мнение старого джентльмена. Тому приходится
продолжать, не дожидаясь поддержки.
"No," he continues thoughtfully; "I shouldn't
believe it myself if anybody told it to me, but it's
a fact, for all that. I had been sitting there all
the afternoon and had caught literally nothing -
except a few dozen dace and a score of jack; and
I was just about giving it up as a bad job when I
suddenly felt a rather smart pull at the line. I
thought it was another little one, and I went to
jerk it up. Hang me, if I could move the rod! It
took me half-an-hour - half-an-hour, sir! - to land
that fish; and every moment I thought the line
was going to snap! I reached him at last, and
what do you think it was? A sturgeon! a forty
pound sturgeon! taken on a line, sir! Yes, you
may well look surprised - I'll have another three
of Scotch, landlord, please."
- Нет, - говорит он задумчиво, - я бы и сам не
поверил, если бы мне рассказали такое. Но тем не
менее это факт. Я весь день просидел на берегу и
не поймал буквально ничего - только несколько
дюжин уклеек и штук двадцать щук. Я уже
собирался бросить это дело, как вдруг чувствую, -
удочку здорово дернуло. Я подумал, что это опять
какая-нибудь мелочь, и хотел подсечь. И что же?
Удочка ни туда, ни сюда. Мне потребовалось
полчаса, - да-с, полчаса, - чтобы вытащить эту
рыбу, и каждую минуту я думал, что леса
оборвется. Наконец я ее вытащил, и что же, вы
думаете, это оказалось? Осетр!.. Сорок фунтов
весом! Да-с, на удочку! Удивительно? Конечно.
Эй, хозяин, еще три рюмки шотландской!
And then he goes on to tell of the astonishment
of everybody who saw it; and what his wife said,
when he got home, and of what Joe Buggles
thought about it.
Потом он рассказывает, как поражены были все,
кто видел эту рыбу, и что сказала жена, когда он
пришел домой, и какого мнения об этом случае
Джо Багглс.
I asked the landlord of an inn up the river once,
if it did not injure him, sometimes, listening to
the tales that the fishermen about there told
him; and he said:
Как-то раз я спросил хозяина одного прибрежного
трактира, не противно ли ему слушать россказни
местных рыбаков. Он ответил:

"Oh, no; not now, sir. It did used to knock me
over a bit at first, but, lor love you! me and the
missus we listens to `em all day now. It's what
you're used to, you know. It's what you're used
to."
- Нет, сэр, теперь - нет. Сначала я, правда,
немного шалел, но теперь ничего, мы с хозяйкой
можем хоть целый день их слушать. Дело
привычки, знаете, дело привычки.
I knew a young man once, he was a most
conscientious fellow, and, when he took to fly-
fishing, he determined never to exaggerate his
hauls by more than twenty-five per cent.
У меня был один знакомый. Это был очень
добросовестный молодой человек, и когда он
начал удить на муху, то решил не преувеличивать
своего улова больше, чем на двадцать пять
процентов.
"When I have caught forty fish," said he, "then I
will tell people that I have caught fifty, and so
on. But I will not lie any more than that, because
it is sinful to lie."
- Если я поймаю сорок штук, - говорил он, - я буду
рассказывать что поймал пятьдесят, и так далее.
Но больше я прибавлять не буду, потому что врать
- грех.
But the twenty-five per cent. plan did not work
well at all. He never was able to use it. The
greatest number of fish he ever caught in one
day was three, and you can't add twenty-five per
cent. to three - at least, not in fish.
Двадцатипятипроцентный план действовал очень
плохо. Моему знакомому никак не удавалось его
применить. Он ловил за день самое большое три
рыбы, а к трем не прибавишь двадцать пять
процентов, по крайней мере в рыбах.
So he increased his percentage to thirty-three-
and-a-third; but that, again, was awkward, when
he had only caught one or two; so, to simplify
matters, he made up his mind to just double the
quantity.
Тогда мой знакомый повысил процент до тридцати
трех с третью. Но это тоже оказывалось неудобно,
если ему удавалось выловить одну рыбу или две.
Наконец, чтобы упростить дело, он решил
увеличивать свой улов ровно вдвое.
He stuck to this arrangement for a couple of
months, and then he grew dissatisfied with it.
Nobody believed him when he told them that he
only doubled, and he, therefore, gained no
credit that way whatever, while his moderation
put him at a disadvantage among the other
anglers. When he had really caught three small
fish, and said he had caught six, it used to make
him quite jealous to hear a man, whom he knew
for a fact had only caught one, going about
telling people he had landed two dozen.
Месяца два он соблюдал это правило, но потом
ему надоело. Никто не верил, что он только
удваивает, и это нисколько не улучшало его
репутации; в то же время его умеренность
ставила его в невыгодное положение в сравнении
с другими рыболовами. Когда он ловил каких-
нибудь три рыбешки, то говорил, что поймал
шесть, и ему было очень обидно слушать, как
человек, который заведомо поймал только одну
рыбу, ходил и рассказывал, что вытащил две
дюжины.
So, eventually, he made one final arrangement
with himself, which he has religiously held to
ever since, and that was to count each fish that
he caught as ten, and to assume ten to begin
with. For example, if he did not catch any fish at
all, then he said he had caught ten fish - you
could never catch less than ten fish by his
system; that was the foundation of it. Then, if by
any chance he really did catch one fish, he
called it twenty, while two fish would count
thirty, three forty, and so on.
Наконец мой знакомый заключил сам с собой
условие, которого свято придерживается до сих
пор: каждую пойманную им рыбу он решил
считать за десять, и притом всегда начинает счет
с десяти. Если, например, ему не удавалось
поймать ни одной рыбы, он говорил, что поймал
десять. По его счету нельзя было поймать меньше
десяти рыб, - в этом заключалась основа его
системы. Когда же он ухитрялся выловить одну
рыбу, то считал ее за двадцать, две рыбы шли за
тридцать, три - за сорок и так далее.

It is a simple and easily worked plan, and there
has been some talk lately of its being made use
of by the angling fraternity in general. Indeed,
the Committee of the Thames Angler's
Association did recommend its adoption about
two years ago, but some of the older members
opposed it. They said they would consider the
idea if the number were doubled, and each fish
counted as twenty.
Этот план прост и легко осуществим. Недавно
шли даже разговоры о том, чтобы распространить
его на всю удящую братию. Правление
Ассоциации удильщиков на Темзе года два тому
назад действительно рекомендовало его принять.
Но несколько старейших членов запротестовали.
Они сказали, что готовы рассмотреть этот план,
если исходная цифра будет удвоена и каждая
рыба пойдет за двадцать.
If ever you have an evening to spare, up the
river, I should advise you to drop into one of the
little village inns, and take a seat in the tap-
room. You will be nearly sure to meet one or two
old rod-men, sipping their toddy there, and they
will tell you enough fishy stories, in half an
hour, to give you indigestion for a month.
Если вы будете на реке и у вас окажется
свободный вечер, советую вам зайти в какой-
нибудь маленький деревенский трактир и сесть в
распивочной. Вы почти наверняка застанете там
несколько старых удильщиков за стаканом грога,
и они в полчаса расскажут достаточно рыбных
историй, чтобы расстроить вам желудок на целый
месяц.
George and I - I don't know what had become of
Harris; he had gone out and had a shave, early
in the afternoon, and had then come back and
spent full forty minutes in pipeclaying his shoes,
we had not seen him since - George and I,
therefore, and the dog, left to ourselves, went
for a walk to Wallingford on the second evening,
and, coming home, we called in at a little river-
side inn, for a rest, and other things.
Я и Джордж... (Я не знаю, что случилось с
Гаррисом: сразу после завтрака он пошел
побриться, а вернувшись, целых сорок минут
наводил глянец на свои башмаки; после этого мы
его не видели.) Итак, я, Джордж и собака,
предоставленные самим себе, на второй день
вечером пошли прогуляться в Уоллингфорд. На
обратном пути мы заглянули в маленький
трактирчик, чтобы отдохнуть и подкрепиться.
We went into the parlour and sat down. There
was an old fellow there, smoking a long clay
pipe, and we naturally began chatting.
Мы вошли в зал и сели. В зале находился какой-то
старик, куривший длинную глиняную трубку.
Естественно, мы разговорились с ним.
He told us that it had been a fine day to-day,
and we told him that it had been a fine day
yesterday, and then we all told each other that
we thought it would be a fine day to-morrow;
and George said the crops seemed to be coming
up nicely.
Старик сказал, что сегодня хорошая погода. Мы
сказали, что вчера тоже была хорошая погода.
Затем мы сообщили друг другу, что завтра,
вероятно, тоже будет хорошая погода. Джордж
сказал, что хлеба, кажется, всходят недурно.
After that it came out, somehow or other, that
we were strangers in the neighbourhood, and
that we were going away the next morning.
Потом каким-то образом всплыло, что мы
нездешние и завтра утром уезжаем.
Then a pause ensued in the conversation, during
which our eyes wandered round the room. They
finally rested upon a dusty old glass-case, fixed
very high up above the chimney-piece, and
containing a trout. It rather fascinated me, that
trout; it was such a monstrous fish. In fact, at
first glance, I thought it was a cod.
После этого в разговоре наступила пауза. Мы
рассеянно оглядывали комнату, и наши глаза
остановились на старом, пыльном стеклянном
ящике, подвешенном высоко над камином. В
ящике, лежала форель. Эта форель прямо-таки
обворожила меня - это была совершенно
чудовищная рыба. Сначала я даже принял ее за
треску.
"Ah!" said the old gentleman, following the
- А, - сказал старый джентльмен, заметив, на что я

direction of my gaze, "fine fellow that, ain't he?"
смотрю. - Замечательный экземпляр, не правда
ли?
"Quite uncommon," I murmured; and George
asked the old man how much he thought it
weighed.
- Совершенно необычайный!.. - пробормотал я, а
Джордж спросил старика, сколько эта рыба, по
его мнению, весит.
"Eighteen pounds six ounces," said our friend,
rising and taking down his coat. "Yes," he
continued, "it wur sixteen year ago, come the
third o' next month, that I landed him. I caught
him just below the bridge with a minnow. They
told me he wur in the river, and I said I'd have
him, and so I did. You don't see many fish that
size about here now, I'm thinking. Good-night,
gentlemen, good-night."
- Восемнадцать фунтов и шесть унций, - ответил
старик, поднимаясь и снимая пиджак. - Да, -
продолжал он, - третьего числа следующего
месяца будет шестнадцать лет, как я ее вытащил.
Я поймал ее на уклейку у самого моста. Мне
сказали, что она плавает в реке, и я сказал, что
поймаю ее, и поймал. Теперь такой рыбы здесь не
увидишь. Спокойной ночи, джентльмены,
спокойной ночи.
And out he went, and left us alone.
И он вышел, оставив нас одних.
We could not take our eyes off the fish after
that. It really was a remarkably fine fish. We
were still looking at it, when the local carrier,
who had just stopped at the inn, came to the
door of the room with a pot of beer in his hand,
and he also looked at the fish.
Мы не могли отвести глаз от этой рыбы. Рыба
действительно была замечательная. Мы все еще
глядели на нее, когда в комнату вошел только что
подъехавший к трактиру местный извозчик с
кружкой пива в руке и тоже посмотрел на рыбу.
"Good-sized trout, that," said George, turning
round to him.
- Изрядная форель, а? - сказал Джордж,
поворачиваясь к нему.
"Ah! you may well say that, sir," replied the
man; and then, after a pull at his beer, he
added, "Maybe you wasn't here, sir, when that
fish was caught?"
- Да, сэр, это про нее вполне можно сказать, -
ответил извозчик, и, отхлебнув пива, прибавил: -
Может быть, вас здесь не было, сэр, когда ее
поймали?
"No," we told him. We were strangers in the
neighbourhood.
- Нет, - ответили мы ему. - Мы Здесь чужие.
"Ah!" said the carrier, "then, of course, how
should you? It was nearly five years ago that I
caught that trout."
- Ах, вот как, - сказал извозчик. - Ну, тогда вы,
конечно, не можете знать. Вот уже без малого
пять лет, как я поймал эту рыбу.
"Oh! was it you who caught it, then?" said I.
- Как!Разве Это Вы ее поймали? - спросил я.
"Yes, sir," replied the genial old fellow. "I caught
him just below the lock - leastways, what was
the lock then - one Friday afternoon; and the
remarkable thing about it is that I caught him
with a fly. I'd gone out pike fishing, bless you,
never thinking of a trout, and when I saw that
whopper on the end of my line, blest if it didn't
quite take me aback. Well, you see, he weighed
twenty-six pound. Good-night, gentlemen, good-
night."
- Да, - ответил добродушно старик. - Я поймал ее у
самого шлюза (тогда здесь еще был шлюз) как-то
после обеда, в пятницу. И самое удивительное -
поймал на муху. Я собирался ловить щук, право
слово, и даже не думал о форелях, и когда я
увидел на конце удочки эту громадину, то, ей-
богу, совсем ошалел. В ней оказалось двадцать
шесть фунтов. До свиданья, джентльмены, до
свиданья.

Five minutes afterwards, a third man came in,
and described how he had caught it early one
morning, with bleak; and then he left, and a
stolid, solemn-looking, middle-aged individual
came in, and sat down over by the window.
Через пять минут вошел третий человек и
рассказал, как он поймал эту форель на червяка,
и ушел. Потом появился какой-то невозмутимый,
серьезный на вид джентльмен средних лет и сел у
окна.
None of us spoke for a while; but, at length,
George turned to the new comer, and said:
Некоторое время мы молчали. Наконец Джордж
обратился к пришедшему:
"I beg your pardon, I hope you will forgive the
liberty that we - perfect strangers in the
neighbourhood - are taking, but my friend here
and myself would be so much obliged if you
would tell us how you caught that trout up
there."
- Простите, пожалуйста... Надеюсь, вы извините,
что мы, совершенно чужие в этих краях люди,
позволяем себе такую смелость... Но я и мой
приятель были бы вам чрезвычайно обязаны, если
бы вы рассказали, как вам удалось поймать эту
форель.
"Why, who told you I caught that trout!" was the
surprised query.
- А кто вам сказал, что это я поймал ее? -
последовал удивленный вопрос.
We said that nobody had told us so, but
somehow or other we felt instinctively that it
was he who had done it.
Мы ответили, что никто нам этого не говорил, но
мы инстинктивно чувствуем, что это сделал
именно он.
"Well, it's a most remarkable thing - most
remarkable," answered the stolid stranger,
laughing; "because, as a matter of fact, you are
quite right. I did catch it. But fancy your
guessing it like that. Dear me, it's really a most
remarkable thing."
- Удивительная вещь, - со смехом воскликнул
серьезный джентльмен, - совершенно
удивительная! Ведь вы угадали. Я в самом деле
поймал ее. Но как вам удалось это узнать? Право,
удивительно! В высшей степени удивительно!
And then he went on, and told us how it had
taken him half an hour to land it, and how it had
broken his rod. He said he had weighed it
carefully when he reached home, and it had
turned the scale at thirty- four pounds.
И он рассказал нам, как целых полчаса тащил эту
рыбу и как она сломала удилище. Придя домой, он
тщательно ее взвесил, и стрелка показала
тридцать шесть фунтов.
He went in his turn, and when he was gone, the
landlord came in to us. We told him the various
histories we had heard about his trout, and he
was immensely amused, and we all laughed very
heartily.
После этого он тоже удалился, и когда он ушел, к
нам заглянул хозяин трактира. Мы рассказали
ему все, что слышали об этой форели, и это очень
его позабавило. Мы все от души хохотали.
"Fancy Jim Bates and Joe Muggles and Mr.
Jones and old Billy Maunders all telling you that
they had caught it. Ha! ha! ha! Well, that is
good," said the honest old fellow, laughing
heartily. "Yes, they are the sort to give it ME, to
put up in MY parlour, if THEY had caught it,
they are! Ha! ha! ha!"
- Так, значит, Джим Бэйтс, и Джо Магглс, и
мистер Джонс, и старый Билли Маундерс
говорили вам, что они ее поймали? Ха-ха-ха! Вот
это здорово! - восклицал честный старик, весело
смеясь. - Как же! Такие они люди, чтобы отдать
эту форель мне и позволить повесить ее в моем
трактире если они сами ее поймали. Как бы не
так. Ха-ха-ха!
And then he told us the real history of the fish.
It seemed that he had caught it himself, years
ago, when he was quite a lad; not by any art or
И он рассказал нам правду об этой форели.
Оказалось, что это он поймал ее много лет назад,
когда был еще совсем мальчишкой. Ему помогло

skill, but by that unaccountable luck that
appears to always wait upon a boy when he
plays the wag from school, and goes out fishing
on a sunny afternoon, with a bit of string tied on
to the end of a tree.
не искусство, не уменье, а то непонятное счастье,
которое, кажется, всегда поджидает шалуна,
удирающего из школы, чтобы поудить в
солнечный день на веревочку, привязанную к
ветке.
He said that bringing home that trout had saved
him from a whacking, and that even his school-
master had said it was worth the rule-of-three
and practice put together.
Он говорил, что, принеся домой эту форель,
избежал здоровой порки и что даже школьный
учитель сказал, что такая форель стоит тройного
правила и умножения многозначных чисел,
вместе взятых.
He was called out of the room at this point, and
George and I again turned our gaze upon the
fish. It really was a most astonishing trout. The
more we looked at it, the more we marvelled at
it. It excited George so much that he climbed up
on the back of a chair to get a better view of it.
В эту минуту трактирщика вызвали из комнаты, и
мы с Джорджем снова обратили взоры на форель.
Это, право же, была удивительная рыба. Чем
больше мы смотрели на нее, тем больше
изумлялись. Джордж до того заинтересовался ею,
что влез на спинку стула, чтобы рассмотреть
получше.
And then the chair slipped, and George clutched
wildly at the trout-case to save himself, and
down it came with a crash, George and the chair
on top of it.
И вдруг стул качнулся, и Джордж изо всех сил
вцепился в ящик, чтобы удержаться, и ящик
полетел вниз вместе со стулом и Джорджем. -
Рыба!
"You haven't injured the fish, have you?" I cried
in alarm, rushing up.
Ты не испортил рыбу? - испуганно крикнул я,
бросаясь к Джорджу.
"I hope not," said George, rising cautiously and
looking about.
- Надеюсь, что нет, - сказал Джордж и осторожно
поднялся.
But he had. That trout lay shattered into a
thousand fragments - I say a thousand, but they
may have only been nine hundred. I did not
count them.
Но он все же испортил рыбу. Форель лежала
перед нами, разбитая на тысячу кусков (я говорю
- тысячу, но, может быть, их было и девятьсот, - я
не считал).
We thought it strange and unaccountable that a
stuffed trout should break up into little pieces
like that.
Нам показалось странным и непонятным, что
чучело форели разбилось на такие маленькие
кусочки.
And so it would have been strange and
unaccountable, if it had been a stuffed trout, but
it was not.
Это было бы действительно странно и непонятно,
будь перед нами настоящее чучело форели. Но
это было не так.
That trout was plaster-of-Paris.
Форель была гипсовая!

жүктеу/скачать 1,14 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: