Мақалалар, баяндамалар жинағы
К историко-лингвистической
жүктеу/скачать 3,77 Mb. Pdf көрінісі
|
К историко-лингвистической характеристике этнонима Канглы/Қаңлы Этноним канглы/қаңлы 1 – название одного из древ нейших и современных тюркских племен – давно привле кает к себе внимание ученых, и в результате их всесто ронних поисков к настоящему времени накоплен доволь но солидный материал, проливающий свет на его этногенетическую и этнолингвистическую историю. Тем не менее языковая природа этнонима канглы/қаңлы и его соотнесенность с этносом, сыгравшим немаловажную роль в прошлой истории тюркоязычных племен обширно го региона Евразии, остаются не до конца выясненными. Исходя из этого, мы ставим перед собой следующую задачу: рассмотреть на основании имеющихся историче ских свидетельств и некоторых данных родословной (шежре) казахов вопрос об основных регионах располо жения и контактирования канглы/қаңлы с другими этни ческими объединениями в разные исторические периоды и высказать некоторые свои соображения в пользу суще ствующего этимологического предположения, что канглы/қаңлы – обитатели рек, речной народ 2 .
первую очередь вставал вопрос: имеет ли канглы/қаңлы генетическую преемственность с древнетюркским государственным объединением Кангюй и яв ляется ли он трансформировавшимся вариантом данного этнонима, обозначавшим этническое целое и в последую щие эпохи его развития? Правильное решение этого вопроса имеет существенное значение в определении не только хронологических рамок существования кангюй – канглы, но и его генетической общности. 1 В качестве основного, наиболее употребительного и домини рующего термина в научной литературе нами взят вариант канглы в соседстве с его казахским звучанием қаңлы. 2 Кляшторный С. Г.: Кангюйская этнотопонимика в орхонских текстах. – Советская этнография, 1951, № 3, с. 54–63; Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1964, с. 155–180. 270 Приведем некоторые общеизвестные исторические свидетельства. Подавляющее большинство ученых скло няется видеть связь канглы/қаңлы с древнейшим государ ственным объединением (или конфедерацией) Кангюй или Кангха, известным по китайским летописям и исто рии Авесты еще в III–I вв. до н. э. и обитавшим на сред нем течении Сырдарьи и в отрогах Каратауских гор. Государственное объединение Кангюй/Кангха, при шедшее на смену племенным объединениям саков в III в. до н. э., функционирует на этих же территориях и в последующие эпохи. Исследования казахстанских архео логов подтверждают, что к I в. н. э. относится нижняя граница жизни Отрарского оазиса, который в то время входил в состав государства Кангюй 3 , а его центром был город Отрар. О том, что Отрар оставался столицей Кангюйского государства и в последующие эпохи, вплоть до завоевания региона арабами, говорят данные топонимии орхонских памятников, в которых Кӓнгӱ-Тарбан//Кӓнгӱ-Тарман С.Г.Кляшторным отождествляется с городом Отрар. До Отрарского оазиса простиралась западная граница Восточно-Тюркского каганата в конце VII и начале VIII в. н. э. 4 Так, в памятнике в честь Куль-тегина Бильге-каган, говоря о своих походах (25 раз) и сраже ниях (113 раз) в целях расширения границ владений в период правления Мочжо-кагана (692–716) со своим дядей Куль-тегином, указывал, что «...назад (т. е. на запад от Восточного- Тюркского каганата) вплоть до Кӓнгу-Тармана мы поселили таким образом тюркский народ и завели в нем порядок» 5 . Доказывая, что Тарбан является модифицированной формой Отрар (<Турарбанд>Трарбан>Тарбан), С. Г. Кляшторный локализует этот регион территориями Семиречья, включая бассейны рек Чу и Талас, заселенные тюргешами и народом деся ти стрел (он оқ бұдұн), и восточными районами Сырдарьи (границей Согда) 6 .
простиралась вместе с вассальными владениями, по предположению А. Н. Бернштама, начи ная от окрестностей Шаша по 800–900-километровой линии протекания Сырдарьи, по обе стороны реки вплоть до Хорезмских земель и берегов Аральского моря 7 . Из этого видно, что Кангюйское государство за нимало довольно большую территорию и его культурным центром 3 Акишев К. А., Байпаков К. М., Ерзакович Л. Б. Древний От рар: (Топография, стратиграфия, перспективы). Алма-Ата, 1972, с. 181 и др. 4 В памятнике в честь Куль-тегина эта фраза звучит так: ...Курығару Кӓнгӱ тӓги тӱрк будунығ анча контуртымыз, анча итдимиз. 5 Кляшторный С. Г. Кангюйская этнотопонимика..., с. 56. 6 Там же. 7 Бернштам А. Н. Проблемы древней истории и этногенеза Юж ного Казахстана. – Изв. АН КазССР. Сер. археол., 1949, вып. 2.
271 неизменно оставался город Отрар, который 8 как городской тип поселения существует с V–IV вв. до н. э., имея периоды своего расцвета и угасания. Он считался самым крупным городом в этом регионе на протяжении VIII–XIII вв., т. е. до завоевания Чингисхана, а с X в. – форпостом мусульманского мира на границе с тюрками. Распространение влияния Кангюйского государства на относительно большой регион объяснялось полукочевым и полуоседлым образом жизни кангюйских племен, кото рые не только обрабатывали поля и возводили города, но и кочевали, доходя летом до благоуханных и обильных травами низменностей Шаша, до берегов Арыса, Таласа и Чу, а зимой располагались в нижней части Сырдарьи в укромных и заветренных местах Аральского побережья. Этнолингвистическая и историческая характеристика этнонима канглы//
этногенетические, культурные и языковые контакты с другими соседними племенами на протяжении всего периода его существова ния. Как известно,
той или иной степени имели контакты, например, с такими разноязычны- ми племенами, родо-племеннымн союзами, этническими общностями, народностями, как: хунны, эфталиты (белые гунны), саки, согдийцы, тохары, китайцы, хазары, аланы, сарматы, арабы, усуни, кыпчаки, огузы, карлуки, сельджуки, печенеги, монголы, славяне и др. Надо сказать, что окружение вышеперечисленных этнических общностей в известной степени определяло не только культурно-экономические, социально-политиче ские факторы развития государственного объединения кангюйских племен, но и факторы этнолингвистические. Приведем некоторые факты. Так, в самые древние времена, в начале нашей эры, когда Кангюй//Кангха как этническое и государственное объединение вышло уже на историческую арену, кангюйские племена поддерживали дружественные отношения с северными хуннами, враждуя в то же время с соседними усунями. В этой связи в «Истории Казахской ССР» отмечается: «Подвергаясь давлению со стороны усуней и будучи не в силах противо стоять им, кангюйский владетель в начале нашей эры решил прибегнуть к союзу с северными хуннами под предводительством Чжичи-шаньюня. Чжичи смог привести в Кангюй лишь три тысячи человек из когда-то многочисленного войска северных хуннов. Остальные погибли в пути от холода и нападе ния враждебных племен. Кангюйский владетель, чтобы скрепить родственными узами свои отношения с шаньюем, отдал за него свою дочь. Шаньюй также выдал за кангюйского вождя одну из своих 8 Кляшторный С. Г. Кангюйская этнотопонимика..., с. 59. 272 дочерей...» 9 .
исторически засвидетельствованы с сакскими племенами на территории Казахстана, которые впоследствии сыграли важную роль в формировании и сложении казахской народности. Это и гунны, хлынувшие кочевничьим по- током через Сырдарью вверх на запад, и огузы, кочевавшие в бассейне Аму- дарьи и в Приаралье, и аланы-сарматы, и хазары, и согдийцы, и эфталиты – грозные завоеватели этих мест, сменившие одного за другим ряд правителей (в V–VI вв.), и племена Западно-Тюркского каганата (в VI–VII вв.), и арабы (в VIII–IX вв.), и тюркские племена государства Караханидов (в XI–XII вв.), и кыпчаки (после IX в.), и монго лы (в XIII–XIV вв.) и др. Особенно сильным было влия ние кыпчаков, тесное и продолжительное общение с ко торыми у кангюй//қаңлы было с IX в. Дешт-и Кыпчакское объединение, простиравшееся на огромной терри- тории с прибрежной полосы Иртыша до Сырдарьи, северо-запада Аральско- го моря и далее до земель Восточной Руси, наложило отпечаток на многие сферы жизни различных тюркских племен данного регио на, в том числе и на
туре и этнолинг вистических процессах как до чингисхановской экспансии (IX–XII вв.), так и после нее (в XIII–XIV вв.). Истории известны периоды расцвета Дешт-и Кыпчакской держа вы, усиления ее власти и влияния, когда канглы// қаңлы, потеряв свою былую самостоятельность и могущество, во- шли в качестве одного из структурных компонентов в состав кыпчакского племенного союза. По-видимому, именно вследствие данного обстоятель- ства в трудах арабо-иранских ученых той эпохи этнонимы канглы//қаңлы и кыпчак//қыпшақ зачастую употреблялись как синонимы, что, однако, не привело к исчезновению этнонима канглы//қаңлы в последующие време- на. Наоборот, канглы//қаңлы, будучи автохтонами края, наряду с другими тюркскими племенами сыграли исключительно важную роль в образовании казахского народа в XV в. 10 , войдя в его состав как один из основных его слагаемых. Если рассмотреть историю развития кангюй-канглы в хронологическом срезе, то нетрудно заметить отложе ния четырех культур: более древней ан- дроновской, каунчинской, джетыасарской и отрарско-каратауской. Исто рики отмечают, что канглы/қаңлы и по своим антропологи ческим признакам стоят ближе к представителям андроновской культуры, которые характеризуются как бледнолицые, с серо-голубыми глазами. Материальная культура и быт 9 История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней: В 5-ти т. Алма-Ата, 1977, т. 1, с. 291-292. 10 История Казахской ССР, т. 1, с. 284–293; Канглы. – БСЭ, 2-е изд., т. 19, с. 603, 324. 273 канглы засвидетельствованы археологическими находками из захоронений нижних культурных пластов при раскопках Отрара и Отрарского оазиса. Китайские путешественники, посетившие государство Кангюй (III–I вв. до н. з.), считали, что по своим народ ным обычаям и традициям кангюй//қаңлы во многом близки к аланам: они обитали в жилищах с высокими укрепленны- ми стенами, по своим религиозным представлениям были зороастрийцами, поклонявшимися Солнцу, Луне, зверям и т. д., а по языку – тюрками, близ- кими к усуням. Однако их язык не в меньшей степени близок и к языку кып- чаков. Развитие общих черт этих языков мог ло произойти в период расцвета Дешт-и Кыпчакской деравы в середине века, когда язык кыпчакских племен вышел на мировую арену: на нем был создан широко извест ный словарь «Ко- декс Куманикус». В этот период с языком кыпчаков мог соперничать только язык кангюйцев/канглинцев, о чем свидетельствует наличие «Словаря языка Канглы», который по-арабски называется «Тиббийүн әл-луғат ат – тұрки әла – лисан әлкаңли» 11 . По свидетельствам турецкого ученого М.Ф. Кюпюрлю, ав- тором этого труда был ученый-филолог Мухаммед ибн Кайс, живший в эпоху Хорезмшаха, выходец из рейнских огузов (полное имя Шемс-ад-дин Мухам- мед ибн Кайс ар-Рази). Как согласуются с указанными выше историческими свидетельствами данные родословной-шежре казахов, бытующей в народе и зафиксированной в различных источниках? Прежде всего надо отметить, что шежре ка захов, как и других тюркоязычных народов, дает картину генеалогического разви- тия казахских племен, родов и последующих родоплеменных поколений, не укладывая их в определенные историко-хронологические и географи ческие рамки. Как правило, они непоследовательны, а потому более поздние генеа- логические и этнические про цессы можно обнаружить в ранний период исто- рии. Све дения о происхождении отдельных племен, родов и колен зачастую переплетаются с народными преданиями и мифологическими представле- ниями. Однако, несмотря на подобные недостатки (непоследовательность, априор ность, предвзятость, предположительность и др.), данные казахской родословной-шежре представляют несомнен ный интерес для науки вообще, для определения генеало гического процесса развития народа в частности. Все же это ценный первоисточник, который, при критическом подходе и снятии всего наносного, а также при сопоста вительном изучении с фактами истории и письменных источников может пролить свет на многие вопросы гене алогии народа 12
11 Мухамедова З. Б. Исследования по истории туркменского языка XI–XIV вв. Ашхабад, 1973, с. 14. 12 К сожалению, богатый экспедиционный материал по казахским шежре, хранящийся в рукописных фондах Института истории, археологии и этнографии им. Ч. Ч. Валиханова и Института литературы и искусства им. М. О. Ауэзова АН КазССР, все еще не изучен.
274 Приведем некоторые данные. Например, в рассмо тренных Н.А.Аристовым, Ч. Ч. Валихановым, Южаковым, С. Аманжоловым, В.В.Востровым, М. С. Мукановым и другими исследователями 13
возво дится к легендарному Майкы бию, а в другом – к Бахтияру или Когаму, его брату; или в одних версиях племя канглы//қаңлы наравне с племенем уйсинь/үйсін рассмат ривается в союзных отношениях внутри родоплеменного объединения Ұлы жүз (Старший жуз), а в других – внутри этого же племени, что с исторической точки зрения не соответствует действительности. Если в одних версиях казахских шежре наблюдается необоснованное сужение хронологических и этнических рамок рода, пле- мени и родоплеменного союза, то в других, наоборот, эти рамки чрезмерно расширяются. Например, в одних источниках указывается, что стамбулские турки-османлыки по своему происхождению восходят к роду канглы/қаңлы 14 , а в других – что кыпчаки (қыпшақтар) получили свое название от того, что они, отделившись от канглы/қаңлы,обитали в безводной и безлюдной степи 15 . Однако внимательное изучение родословной-шежре, как уже было ска- зано выше, иногда дает ценные сведе ния, позволяющие уточнить отдельные моменты в общей трактовке генеалогического процесса того или иного эт- нического целого. Так, во всех исторических свидетельствах, приведенных нами выше, указывалось на обшир ный регион, занимаемый государством
ференциации племенного объединения на более мелкие подразделения с ука- занием географического их располо жения. Этот процесс, видимо, произошел значительно позже, что и нашло отражение в родословной-шежре племени канглы/қаңлы,собранной и изученной нами 16 . Начнем с того, что в историко-этнографических, гео графических, филологических, энциклопедических и дру гих источниках, касающихся проблем этногенеза тюрк ских народов, приводится большое количество вариантов (или инвариантов) этнонима канглы/қаңлы, имеющих общую корневую часть, но разнообразные производные основы. Эти варианты, расставленные по мере обрастания морфологическими формантами и 13 Подробнее см.: Вострое В. В., Муканов М. С. Родоплеменной состав н расселение казахов (конец XIX – начало XX вв.). Алма-Ата. 1968, с. 8-56. 14 О пребывании тюрков, в том числе кангар, в Малой Азии см.: Еремеев Д. Е. Проникновение тюркских племен в Малую Азию. М., 1964, с. 3. 15 По этому поводу у А. Н. Гумилева находим следующее: «Между карлукамн на Черном Иртыше и печенегами-кангарами на Сырдарье (VIII в.) лежала широкая степь, которую в это время уже населяли кыпчаки. Отсюда название степной полосы современного Казахстана: Дешти-кыпчак – Кыпчакская степь. Здесь кыпчаки смеша лись с кангарамн (канглы) и образовали народ, известный на Востоке под названием кыпчаки, в Европе – команы, а в России – полов цы». См.: Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1967, с. 266-267. 16 Қайдаров Ә. Т. Қаңлы. – Қазақ Совет энциклопедиясы. Алматы, 1975, т. 6, 455-457-6.
275 осложнения аналитическими элементами, можно распределить по пяти группам: 1) канг//канк//канх 17 , 2) канга//канка//канха//кангу//канглы//канлы, 3) кангар//кангит//кангюй//канцзюй//коньяр//кангас//кангиз, 4) кангалас//кангарас//кангерес//кангакиш//кандагез//кенкрак//кенагада, 5) каныклы//канаарлы//кануоглы//кангули//канароглы//канарлы//
Наличие столь большого количества фонетических, морфологических и морфонологических вариантов, сконцентрированных вокруг одного предполагаемого этниче ского объединения, естественно, осложняет этимологиче скую интерпретацию, и всякая попытка анализировать эти варианты с конца морфологической цепи заранее обречена на неудачу. Для более или менее правильного объяснения этих этнонимов, на наш взгляд, крайне необходимо предвари тельно выяснить ряд обстоятельств, а именно: 1) гомогенны ли корни этих этнонимов или этнотопонимов; если да, то где проходит граница производящей морфемы н производной основы? 2) что означает корневая морфема во всех этих вари антах: этническое или географическое понятие, или то и другое одновременно, т. е. является ли она этнонимом, топонимом, антропонимом и др.? Необходимо это выяснить потому, что перечисленные выше наименования, порвав всякую этимологическую связь с первоначальной семантикой корневой морфемы, употребляются в разных источниках в самом обобщенном значении: как наименования этноса, рода, племени, пле менного объединения, удела, княжества, государства, конфедерации и т. д. В научной литературе кангюй/қаңлы трактуется чаще всего как этноним и этнотопоним, а языковая природа его объясняется по-разному. Наиболее распространенная в научном мире версия, идущая от Рашид ад-дина, Абульгази-бахадур-хана и других средневековых ученых, характеризует этноним канглы/қаңлы как «обладателей повозок, изготовителей телег для похода». Версия эта в историческом плане переплетается с легендой об Огузхане, который, совершая набеги на владения отца, велел построить повозки, чтобы вывезти захваченную добычу 18 . Лингвистическое же обоснование этой версии строится на производности слова канклы «телега, повозка» от звуко подражательной основы канк, имитирующей скрип колес (қаңқ-қаңқ),и аффикса обладания -лы. 17 Варианты эти, восходящие к разным языковым источникам, приводятся нами для удобства в транслитерированной форме. 18 Рашид ад-дин. Сборник летописей XIV в. М., 1952, т. 1, с. 84. 276 Между тем во всех древнетюркских письменных па мятниках 19 , в том числе и в Сутре «Золотого блеска», и в «Истории пророков» Рабгузи, и в последующих средне вековых письменных памятниках понятие «повозка, те- лега, колесница» передавалось словами qanlї//qanja (от сюда qanlїčї «возчик», в структуре которых, по нашему мнению, не усматривается ни аффикса обладания -лы, ни другого форманта, указывающего на род занятий, про- фессию. Следовательно, слово канглы/қаңлы в значении «повозка, телега» без каких-либо других семантических корреляций и дополнительных показателей в виде қаңлылы не могло стать этнонимом или этнотопонимом, отражающим в себе какие-либо особенности данного племени. Мы не будем перечислять множество других этимоло гических интерпретаций этнонима канглы/қаңлы,в кото рых он связывается то с сакскими, то с тохарскими лексе мами, сходными по своему звучанию, но различными по значению: в одном случае «камень», а в другом –«одетые в шубы» и т. д. Мы считаем наиболее обоснованными версии ученых (Н.Ф.Катанова, А. Н. Бернштама, С. Г. Кляшторного, В. Мурзаева и др.), согласно которым этимологические поиски этнонима канглы/қаңлы и его вариантов следует вести в сфере этнотопонимики не только Средней Азии, но и тех регионов Евразии, где пребывание кангюйских племен засвидетельствовано историческими источниками. Возвращаясь к указанному выше принципу этимоло гического поиска, мы считаем возможным вычленить из состава всех существующих вариантов, производных образований общую и корневую морфему канг/канх, кото рая в тюркском произношении звучит как қаң[qang] и в близких ему вариациях. Надо полагать, что данная мор фема по отношению к вышеперечисленным производным основам канга, кангха, кангу, кангар, кангарас, кангакиш, кангароглы и другим является гомогенной и свя занной между собой общей семантикой. В этом случае суть всего этимологического поиска будет заключаться в определении значения этой обшей гомогенной морфемы. При этом нам помо- гут приведенные выше историко-географические сведения о канглы/қаңлы, как древнейших обитателях бассейна р. Сырдарьи, име новавшейся со времен Согд вплоть до средневековья р. Канга
, которая на тюркской почве произно- силась как Қаң. Если древние названия этнического объединения канглы/қаңлы, зафик- сированные впервые китайскими ис точниками в форме Кангюй, а историей Авесты – Кангха, действительно взаимосвязаны и являются трансфор мацией 19 Древнетюркский словарь. Л., 1969, с. 418-419. 20 Литвинский Б. А. Джунский могильник и некоторые аспекты кангюйской проблемы. – Советская археология, 1972, № 2, с. 33; БСЭ, 2-е изд., т. 19, с. 603; и др.
277 тюркского канглы/қаңлы, то этимологию его сле дует возвести к двум элемен- там: корневой морфеме канг/қаң, некогда самостоятельному слову, выражавше- му значение «река, вода, водный бассейн вообще» и слу жившему названием конкретной реки (в данном случае Сырдарьи), и общетюркскому аффиксу об- ладания и принадлежности. Следовательно, производное образование канглы/ қаңлы могло употребляться в древности в значе ниях: «речные» или «обитатели рек», «обитатели бассейна реки», «люди, племена, живущие на реке». Что же. касается самого слова канг/қаң, то оно, веро ятно, не тюркского, а древнеиранского происхождения, унаследованное тюрками, да и не только тюрками, от ираноязычных племен (согдийцев, тохаров, саков и др.), обитавших в изучаемом регионе до прихода сюда тюрк ских племен. В пользу такого утверждения можно при вести много фактов. Но самым главным из них является то, что слово канг/қаң в различных фонетических моди фикациях (кан, канг, кангха, канд, канда, конг, кен, кенг, кам, кем, ганг, ганга, жем, хем и др.) встречается на огромной территории Евразии как гидроним в значениях «река», «канал», «водный бассейн», «вода», «ров», «водный источник» и др. 21
Например, река Кан – правый приток Енисея. Местное тюркское население Енисей называет Кем; городок Канглы мы встречаем на реке Кума в райо не Кавказских минеральных вод. Гидроним кан/ган/хан встречается и в Якутии 22 . Словом кан/қаң как гидронимический термин и связанные с ним топонимы встречаются и на территории Средней Азии и Казахстана. Общеиз вестно, что «прекрасная долина Согда» в древности на зывалась Канг, а долина Зеравшана и сам Самарканд в более поздних китайских источниках (Суй-шу, Тан- шу) также именовались словом Канг. Развалины около Ак-Кургана в нижнем течении Ангрена, приблизительно в 10 км от правого берега Сырдарьи, по сей день местные жители называют Канга/Канка. На карте Узбекистана на берегу реки Урадарьи есть небольшой город Кан. В названиях рек Саркан, Баскан, что находятся в Талды-Кур ганской области, казахские ученые 23 правильно усматри вают гидронимический термин кан/қан в значении «река», «речка». Таких примеров очень много. Все они красноре чиво говорят о широком распространении в древности гидронима Кан/Қаң,с чем связано образование этнотопонима
Но хотя мы и выяснили языковую природу канг/қаң и канглы/қаңлы в целом как наиболее распространенного тюркского варианта этнонима, все же для нас остаются во многом не ясными многочисленные произ- 21 Об этом достаточно подробно говорится в кн.: Мурзаев Э. Очерки топонимики. М., 1974.
22 Гриценко К. Ф. Названия рек и озер Якутии: Автореф. дис. ...канд. филол. наук. Томск, 1968, с. 15. 23 Әбдірахманов А.Қазақстан этнотопонимикасы: (Зерттеу тарихынан). Алматы, 1979, 51 б.
278 водные фор мы, образованные от канг/қаң. Надо полагать, что в каждом случае мы имеем дело с конкретными словооб разующими грамматиче- скими формантами и лексически ми элементами, которые по своему про- исхождению явля ются как собственно тюркскими, так и нетюркскими. Некоторые из этих этнотопонимов, относящихся к канг/қаң, учеными этимологизируются на тюркской осно ве. Так, по мнению Маркварта, этноним Кангар, извест ный по византийским источникам, восходит к Қаң-ері (т. е. люди с реки Кан) или к Қаң-ғар (люди, народ, оби тающий у реки Кан); он образован по типу модели тохар, болгар. Или: этноним кенгерес, встречающийся в орхоно-енисейских памятниках VIII в. как название населения близ р. Сырдарьи, К.Менгесом рассматривается как двухкомпонентный, где кенг – река, ерес – аффикс, выражающий множественность, т. е. «люди у реки Канг» 24 . Можно было бы представить этот формант в виде самостоятельной лексемы ерес<арас, которая в казахском варианте (арыс) выражает «отделение, подразделение этнического целого» (төрт арыс ел «народ из четырех под разделов»), придавая этнониму кенгерес значение «отде ление, часть племени у реки Канг». Аналогичная попытка на тюркской основе предпринималась со стороны араб ского историка Аль-Идриси, когда он этимологизировал этноним Қангакиш: Қаң-ы-кіші – люди с берегов реки Кан. С. Г. Кляшторный вслед за С.П.Толстовым этно ним канглы/қаңлы пердпочитает объяснять как стяженную форму қан-оғлы «потомки, мужи, люди Канга», усмат ривая в последнем элементе этнический термин, встре чающийся в орхоно-енисейских памятниках в значении «отец» 25
Все разночтения и трактовки языковой природы раз личных произ- водных форм, образованных от гомогенной основы канг/қаң, говорят о недостаточной их изучен ности. Они, по нашему глубокому убеждению, заслужива ют специального исследования. Таким образом, по историческим, географическим, а также архео- логическим данным и казахской родословной-шежре, пребывание древ- них канглы/қаңлы точно локализуется вдоль р. Сырдарьи, именовавшей- ся в древ ности Канг/Кан/Қаң, что дает основание рассматривать канглы/ қаңлы как этнотопоним в связи с понятием «река». Производящая ос- нова канг/қаң во всех производных этнотопонимических образованиях гомогенна. Наиболь шей лингвистической аргументацией снабжена, на наш взгляд, этимологическая версия, рассматривающая канглы/қаңлы 24 Древнетюркский словарь, с. 419. 25 Кляшторный С. Г. Кангюйская этнотопонимика..., с. 54-63. 279 на тюркской основе как канг/қаң+лы в зна чении «люди, племена, обла- дающие рекой «Кан» или «пле мена – насельники водных бассейнов» и т. д.
жүктеу/скачать 3,77 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|