Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
Тюркский героичекий эпос
| 168 Тюркский героический эпос
Близкие картины имеются в татарской народной сказке «На вершине мраморной горы». В ней говорится, что у моря появляются три голубя, сбра‐ сывают птичьи оперения и становятся прекрасными купальщицами. Юноша похищает одежду младшей девушки, женится на ней и впоследствии отец девушки – Дию пэрие, оставляет его вместо себя царем 1 . Во всех приведенных случаях речь идет о повествованиях мифологических, где матерью предка богатыря, нередко его отца выступает существо из иного мира, чаще всего из мира птиц. Известно, что в наиболее ранних мифах птицы выступают как божества – творцы Мироздания и создатели земли или как де‐ миурги, отделяющие сушу от воды в первозданном хаосе. В славянской мифо‐ логии кукушка, превратившись в богиню Живу, становится повелителем вселен‐ ной и вершителем судеб человеческих. На следующем типологическом уровне птица продолжает играть огромную роль в судьбах человека, определяя сроки его жизни и смерти, откуда и идет гадание о количестве оставшихся лет жизни человека по кукованию кукушки (т.е. только кукушка может «сказать», сколько человеку осталось жить). Именно в этот исторический период, очевидно, появ‐ ляется и распространяется на всем Древнем Востоке комплекс душа – птица, что широко отражается в первобытной мифологии многих народов, в средневе‐ ковых фольклоре и литературе и даже в современной письменной поэзии. Бе‐ рет же свое начало подобное представление с древневосточной мифологии – древнеегипетской «Книги Мертвых» 2 . В рассмотренных материалах древнекитайской мифологии, бурятских легенде и сказке отражаются представления о птицах – о лебеди – как пер‐ вопредках определенных родов и племен. Значит, они достаточно архаиче‐ ские. В сказании же об Идегее и в упомянутой выше татарской сказке речь идет лишь о предках отдельных эпических героев. Сюжет первобытного ми‐ фа в этом случае выступает в своей позднейшей форме. Возможно, что в процессе бытования и развития сказания появились и другие сказочно‐мифологические сюжеты, связанные с предысторией рож‐ дения богатыря. Интересен с этой точки зрения приведенный выше из запи‐ сей Ш.Ш. Уалиханова сюжет о том, как Баба‐Туклас на берегу встречает кра‐ савицу и ныряет за ней в воду. Кажется, что данный сюжет связан с доста‐ точно архаическими представлениями татарского народа. Потому что одним из излюбленных образов татарского и башкирского фольклора является об‐ раз водяной или морской девы. По происхождению он очень древний; имеет‐ ся и в творчестве некоторых других народов. Возникновение его связано с матриархальными отголосками. Об этом свидетельствует, в частности, и то, что одним из компонентов имени персонажа является слово ана – мать: су анасы (букв.: мать воды). Известна та же «су анасы, причесывающая свои во‐ 1 См. подробнее о лебеди как тотемной птице тюркоязычных народов: Татар халык иҗаты. Әкиятләр, 2. 124–128 бб.; Урманче Ф. Сайрамачы, былбыл, ник сайрыйсың //Борынгы миф һәм бүгенге шигырь. 143–176 бб. 2 Уоллис Бадж Е.А. Путешествие души в Царстве Мертвых. Египетская Книга Мертвых. М., 1995. Рождение героя 169 лосы золотым гребнем, у кумыков, а так же у балкар, карачаевцев» 1 . При этом интересна следующая деталь: непременными атрибутами водяной яв‐ ляются золотые волосы и золотой гребень. На основе сравнительно‐ исторического изучения материалов фольклора многих народов В.Я. Пропп писал: «Все, что окрашено в золотой цвет, этим самым выдает свою принад‐ лежность к иному царству. Золотая окраска есть печать иного царства» 2 . В татарском народе еще в XIX и начале XX века были распространены поверья, связанные с образами хозяина и хозяйки водной стихии. Был так же известен образ водяной девушки, вернее – женщины (су иясе, су кызы). Об этом же говорит запись самостоятельных и вполне завершенных эпических сказаний о Туляке, сюжет которых в сущности повторяет одну из легенд о рождении Идегея или его предка от водяной. Во всех версиях сказания о Ту‐ ляке сватовству богатыря противодействует водяная дева – дочь хозяина водной стихии. Противоборство жениха и невесты перед свадьбой или брач‐ ной ночью, тем более упорное сопротивление невесты – мотив сам по себе очень древний, отражающий верования, связанные с матриархальными от‐ голосками. «Изначальная принадлежность жениха и невесты к разным ми‐ рам обусловливает, по‐видимому, и другой широко распространенный мо‐ тив – их предбрачного поединка» 3 . Также и Туляк во всех вариантах сказа‐ ния женится на водяной девушке, хотя некоторые варианты сказания закан‐ чиваются трагически, в духе позднейших романических дастанов типа «Та‐ хир и Зухра» 4 . Кажется, что рассматриваемый сюжет предыстории рождения героя в эпосе «Идегей» прямо заимствован из татарских или башкирских сказаний и легенд, связанных с образом водяной девы. В некоторых более поздних и, видимо, испытавших книжное влияние ва‐ риантах эпоса родословная Идегея возводится к мусульманским святым и про‐ рокам. Такого типа родословная Идегея была приведена в четвертой главе из‐ вестной хрестоматии И. Хальфина «Жизнь Джингиз‐хана и Аксак‐Тимура» 1822 года, на которую ссылается Ш.Ш. Уалиханов и приводит пространную выписку из нее. В этих весьма распространенных родословных представлен целый ряд исторических, легендарных или фантастических имен «султанов Ирана, Дама‐ ска, Египта и др., в которой Идегей возводится через Баба‐Тукласа к одному из “повелителей правоверных”, к святому халифу Абубекр‐Садику, тестю пророка Мухаммеда» 5 . Такое истолкование сюжета «чудесного» рождения героя В.М. Жирмунский считал наиболее поздним и внесенным в сказание под влиянием идеологии ислама. В данном случае вызывает некоторое сомнение слова «наи‐ более позднее», тем более если иметь в виду, что в VIII–X веках ислам уже имел распространение у абсолютного большинства тюркских народов. 1 Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М., Наука, 1967. 2 жүктеу/скачать 3,04 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|