Тюркский героический

Рождение героя 163
Булыр идең миһребан,
Баурың каты яралдың,
Илне белми үтердең,
Белсәң, агаң мин идем,
Ялгыз калдың, Идегәй!
1
.
Не уходи, Идегей, не уходи:
Две родственницы – две девушки пэри,
Я родился от старшей сестры,
От младшей родился ты!
Не гордись ты: «я» да «я»,
И ты родился от пэри,
И я родился от пэри,
Застрелил ты старшего брата,
Не уходи, Идегей, не узнав…
Если бы ты вдоволь попил материнского молока,
Был бы более милосердным,
Родился ты с жестоким сердцем,
Убил, не зная законов страны,
Если хочешь знать, я был твоим старшим братом,
Остался же ты теперь, Идегей, одиноким!
(Пер. наш. – Ф.У.)
Этот чрезвычайно интересный отрывок наводит на ряд размышлений. Со‐
общение о том, что Идегей родился не от земной девушки, а девушки из иного
мира встречается во многих версиях сказания. Только трудно было бы предста‐
вить, что он является двоюродным братом чудовищного Кара‐Тиин Алыпа, о
чем ему говорит последний: они оба рождены от пэри. Во многих произведени‐
ях письменной литературы пэри обычно выступает как олицетворение женской
красоты, как прекрасная девушка, превращенная какими‐либо колдовскими
чарами в лебедя, голубя и т.п. Однако в персидской демонологии пэри выступа‐
ет как «дух, который может быть и добрым, и враждебным человеку»
2
. Значит, в
приведенном отрывке представлены обе ипостаси пэри персидской демоноло‐
гии. Несколько упрощая содержание отрывка, можно сказать, что Кара‐Тиин
Алып родился от злой, враждебной человеку пэри. Идегей – от пэри доброй.
Можно здесь даже допустить некое отражение древнейшего архетипа широко
известного близнечного мифа, связанное с извечной коллизией борьбы добра и
зла, которая, по известным данным, начинается с эпоса о Гильгамеше «О все ви‐
давшем» (Гильгамеш и Хумбаба, поиски главным героем бессмертия, в связи с
чем же противопоставление Жизни и Смерти; сюда же можно отнести основную
коллизию и главный постулат зороастризма: Ахура‐Мазду и Ангро‐Манью, ко‐
торые имеют, как настоящие близнецы, совершенно одинаковую силу и никак
роко распространенных среди тюркских народов воззрений, по которым материнское моло‐
ко обладает волшебными чудодейственными качествами.
1
Идегәй. Татар халык дастаны: төзүче‐мөхәррире Г. Гыйльманов. Казан, 1994. 98–99 бб.
2
Сорок девушек. Каракалпакская народная поэма. С. 447.

164 Тюркский героический эпос
не могут противостоять друг другу
1
. И, наконец, можно привести пример из
башкирского героического эпоса «Урал батыр», где противопоставление брать‐
ев‐близнецов: Урала и Шульгена проходит красной нитью через все сказание.
Есть в этом произведении и отражение продолжающийся по всему сказанию
напряженный сюжет жестокой борьбы добра и зла как непосредственное
столкновение с достаточно конкретно изображенной, по своему «очеловечен‐
ной» Смертью, о чем, кстати, в последнее десятилетие в башкирской фолькло‐
ристике и этнографии написано немало)
2
.
Что касается достаточно противоречивого изображения пэри в иранской и
тюркской мифологиях, фольклоре, в основном эпических сказаниях, следует
сказать, что такое явление не должно вызывать удивления. Потому что как в
древнейших воззрениях, так и в произведениях архаического фольклора один и
тот же персонаж может выступать в различных, нередко противоположных
функциях, ипостасях, как, например, Див, который может быть изображен в ро‐
ли человека с необыкновенными качествами (в татарской народной сказке
«Дутан батыр», в воззрениях индийцев, некоторых народов Средней Азии), как
божество (на Древнем Востоке до зороастризма), как чудовище (в Авесте, в
большинстве сказок и сказаний тюркоязычных народов). В такой же двойст‐
венной роли может выступать и Змей, который изображается как тотемный
предок‐божество (в Средней Азии) или чудовищный противник эпического ге‐
роя (в творчестве многих народов; как мы выше видели, в одном из вариантов
казахского героического эпоса «Кобланды‐батыр»; в многочисленных позд‐
нейших мифах, легендах и преданиях об основании города Казани)
3
.
Поскольку по происхождению Идегей является братом чудовищного
Кара‐Тиин Алыпа, в нем тоже должно быть что‐то от чудовища, а быть мо‐
жет, от колдуна, шамана. Действительно, он чрезвычайно мудр, проницате‐
лен, достаточно хитер, что характерно для многих как отрицательных, так и
положительных героев народного эпоса: якутских олонхо, алтайских, хакас‐
ских, киргизских (Манас и Алмамбет), казахских, башкирских и т.д. эпичес‐
ких сказаний. Очевидно, традиции эти идут тоже с древневосточных мифо‐
логии, эпоса и клинописной литературы, откуда проникают во все священ‐
ные книги и в немалой степени в античные, древнегреческие и древнерим‐
ские мифы, эпос и литературу.
Так же и Идегей умеет спастись от самых неожиданных и коварных
опасностей. Кроме того, чтобы победить чудовище, надо, конечно, превосхо‐
дить его еще в чем‐то, что мы и видим в дастане. Доказательством принад‐
лежности Идегея к иному миру является и странное поведение его головы в
заключительной части эпоса: она, отрезанная от тела, продолжает говорить
и прорицать о будущем. В некоторых вариантах сказания так же «ведет» се‐
бя и отрезанная голова хана Токтамыша. Отметим так же, что с рассматри‐
1
Ахура‐Мазда // Рак И.В. Зороастрийская мифология. С. 454–455; Авеста. С. 418; Зоро‐
астр. Зара‐тустра. Жизненный путь Провозвестника в Иране. Штуттарт, 1994.
2
«Урал батыр» эпосы һәм мифология: бөтә Рәсәй фәнни конференцияһы материалла‐
ры. 27–28 май, 2003. Өфө, 2003.
3
Татар халык иҗаты: риваятьләр һәм легендалар. Казан, 1987. 43–64 бб.

жүктеу/скачать 3,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: