Программа курса Планирование Пояснения к урокам Дополнительный

99
но сопряжен с опытом и памятью, с воображением и сферой
подсознательного и осложняется тем, что разум не остается пас
сивным, он все время вмешивается, контролирует, принимает
или отвергает, созидает или разрушает.
Бином фантазии
...Рассказ может возникнуть лишь из «бинома фантазии».
«Конь 
пес», в сущности, не представляет собой «бинома
фантазии». Это всего лишь простая ассоциация внутри одного
вида животных. При упоминании этих двух четвероногих вообра
жение остается безразличным. Это 
аккорд типа терции мажор,
и ничего заманчивого он не сулит.
Надо, чтобы два слова разделяла известная дистанция, чтобы
одно было достаточно чуждым другому, чтобы соседство их было
сколько нибудь необычным, 
только тогда воображение будет
вынуждено активизироваться, стремясь установить между ука
занными словами родство, создать единое, в данном случае фан
тастическое, целое, в котором оба чужеродных элемента могли
бы сосуществовать. Вот почему хорошо, когда «бином фантазии»
определяется случаем. Пусть два слова будут продиктованы дву
мя детьми так, чтобы один не знал, что сказал другой; или мож
но прибегнуть к жеребьевке, или пусть ребенок, не умеющий чи
тать, ткнет пальцем в далеко отстоящие друг от друга страницы
словаря.
Когда я был учителем, я вызывал к доске двух учеников, одно
го просил написать слово на видимой стороне доски, другого 
на оборотной. Этот небольшой подготовительный ритуал имел
определенный смысл. Он создавал атмосферу напряженного
ожидания, сюрприза. Если ребенок писал на виду у всех слово
«пес», то оно уже было особым словом, готовым к определенной
роли в необычной ситуации, к тому, чтобы стать участником не
коего непредвиденного события. «Пес» уже был не просто четве
роногим, он был героем приключения, вымышленным персона
жем, полностью находящимся в нашем распоряжении. Повернув
доску, мы обнаруживали, предположим, слово «шкаф». Дети
встречали его взрывом смеха. Слово «утконос» или «четырех
гранник» не имело бы такого успеха. Отдельно взятое, слово
«шкаф» не заставит ни смеяться, ни плакать. Оно инертно, бес
цветно. Но «шкаф» в паре с «псом» 
это совсем другое дело.
Это уже открытие, изобретение, стимул.

100
...В «биноме фантазии» слова берутся не в их обычном значе
нии, а высвобожденными из языкового ряда, в котором они фи
гурируют повседневно. Они «остранены», «смещены», выхвачены
и витают на невиданном дотоле небосводе. Таковы, на мой
взгляд, оптимальные условия для появления на свет заниматель
ного рассказа.
Итак, возьмем все те же два слова: «пес» и «шкаф».
Самый простой способ их сочленить 
это прибегнуть к по
мощи предлога (а по русски еще и падежа. 
Прим. перев.). Та
ким образом мы получим несколько картин:
пес со шкафом
шкаф пса
пес на шкафу
пес в шкафу
и т.д.
Каждая из этих картин может послужить основой для приду
мывания конкретной ситуации:
1. По улице бежит пес со шкафом на спине. Это его будка 
значит, в этом нет ничего особенного. Он всегда ее таскает на
себе, как улитка раковину. И так далее и тому подобное, по ва
шему разумению.
2. Шкаф пса: подобная идея, скорее всего, способна вдохно
вить архитектора, дизайнера, специалиста по богатым интерье
рам. «Шкаф пса» предназначен для хранения собачьей одежды,
набора намордников и поводков, теплых тапочек, нахвостника с
помпончиками, резиновых костей, игрушечных котят, путеводи
теля по городу (чтобы пес ходил за молоком, за газетой и за си
гаретами для хозяина). Никакой сюжет на эту тему мне в голову
не приходит.
3.  Пес в шкафу: вот это многообещающая тема. Доктор По
лифемо, придя домой, лезет в шкаф за домашней курткой, а в
шкафу 
собака. Нас сразу ставят перед необходимостью найти
объяснение этому явлению. Но объяснение можно отложить и на
потом. В данный момент интереснее проанализировать создав
шееся положение с близкого расстояния. Пес неопределенной
породы. Может быть, натаскан для охоты за шампиньонами, а
может, за цикламенами, а может, за рододендронами. Он добро
душен, приветливо виляет хвостом, вежливо подает лапу, но о
том, чтобы вылезти из шкафа, и слушать не желает; как его док
тор Полифемо ни упрашивает, пес неумолим. Доктор Полифемо
отправляется в ванную принимать душ и там, в шкафчике, обна
руживает другую собаку. Третья сидит в кухонном шкафу среди
кастрюль, четвертая 
в посудомойке, еще одна, в полузаморо
женном виде, 
в холодильнике. Симпатичный щенок прячется в
закутке для половых щеток, а маленькая болонка 
в ящике
письменного стола. Доктор Полифемо мог бы, конечно, вызвать

101
лифтера и с его помощью выдворить непрошеных гостей из
квартиры, но доктор Полифемо собачник, и сердце подсказыва
ет ему другое решение. Он побежал в мясную лавку и купил де
сять килограммов вырезки, чтобы накормить своих гостей. От
ныне он ежедневно берет по десять килограммов мяса. Это не
может пройти незамеченным. Хозяин мясной лавки почуял что
то неладное. Пошли разговоры, пересуды, начались и клеветни
ческие измышления. А не прячет ли доктор Полифемо в своей
квартире шпионов, гоняющихся за атомными секретами? Не
производит ли каких нибудь дьявольских опытов 
иначе зачем
ему столько мясных полуфабрикатов? Бедняга доктор стал те
рять клиентуру. Поступил донос в полицию. Начальник полиции
распорядился произвести у доктора обыск. И только тут выясни
лось, что доктор Полифемо претерпел все эти неприятности
исключительно из за любви к собакам.
На этой стадии рассказ представляет собой лишь «сырье». Об
работать его, превратить в законченный продукт  задача писате
ля. Нас же интересовало одно: привести пример «бинома фанта
зии». Бессмыслица может и остаться бессмыслицей. Важен про
цесс: дети владеют им в совершенстве и получают от него истин
ное удовольствие 
я имел возможность наблюдать это во мно
гих школах Италии. Описанное упражнение, конечно же, дает
вполне ощутимые плоды, мы потом еще поговорим об этом. Но
не следует недооценивать и развлекательный момент. Особенно
если учесть, как мало в наших школах смеются. Одно из самых
закоренелых и трудно преоборимых представлений о педагоги
ческом процессе заключается как раз в убеждении, что процесс
этот должен протекать угрюмо. Кое что знал на сей счет еще
Джакомо Леопарди, писавший в своем «Дзибальдоне»
1
1 августа
1823 года: «Прекраснейшая, счастливейшая пора жизни, детство,
сопряжена с тысячью мучений, с тысячью тревог и страхов, со
столькими тяготами воспитания и ученья, что взрослый человек,
несмотря на все свои мытарства, даже если бы мог, никогда не
согласился бы вновь стать ребенком, дабы не пережить заново
пережитое когда то».
Красная Шапочка на вертолете
В некоторых школах я наблюдал такую игру. Детям дают сло
ва, на основе которых они должны придумать какую нибудь ис
торию. Например, пять слов, подсказывающих сюжет Красной
1 
«Zibaldone» (ит.) – «Литературная смесь» (Прим. перев.).

102
Шапочки: «девочка», «лес», «цветы», «волк», «бабушка», плюс
шестое слово, постороннее, например «вертолет».
Учителя или другие авторы эксперимента исследуют с по
мощью такой игры упражнения способность детей реагировать
на новый и по отношению к определенному ряду фактов неожи
данный элемент, их умение использовать такое слово в уже изве
стном сюжете, заставлять привычные слова реагировать на но
вый контекст.
При ближайшем рассмотрении игра эта есть не что иное, как
разновидность «фантастического бинома»: с одной стороны,
Красная Шапочка, с другой 
вертолет. Второй элемент «бино
ма» состоит из одного слова. Первый 
из ряда слов, которые,
однако, по отношению к слову «вертолет» ведут себя как единое
целое. Итак, с точки зрения фантастической логики все ясно.
...Узнав об этом опыте от одного учителя из Витербо (имя и
адрес которого я, к сожалению, затерял), я решил провести его
на второклассниках, детях, довольно таки заторможенных худ
шим вариантом школьной рутины, бесконечным переписывани
ем текстов, диктантами,  словом, на детях, находившихся в наи
менее благоприятных условиях.
Поначалу все мои попытки заставить их разговориться оказа
лись тщетными. Трудное это дело, когда попадаешь в детский
коллектив неожиданно, как посторонний человек, 
дети не по
нимают, чего ты от них добиваешься. К тому же в моем распоря
жении были считанные минуты, меня ждали в других классах. И
все таки, думал я, жалко бросать этих ребят ни с чем, оставив о
себе впечатление как о каком то чудаке, который то садился на
пол, то верхом на стул (а иначе как было разрушить натянутую
атмосферу, создавшуюся из за присутствия учителя и школьного
инспектора). Что бы мне прихватить с собой губную гармошку,
свистульку или барабан...
Наконец мне пришло в голову спросить, не хочет ли кто ни
будь рассказать сказку о Красной Шапочке. Девочки закивали на
одного из мальчиков, мальчики 
на одну из девочек.
А теперь, 
говорю я после того, как один мальчуган отта
раторил мне «Красную Шапочку», но не ту, которую, наверняка,
рассказывала ему бабушка, а другую, в форме бездарных виршей
(вспомнил, бедняжка, свое выступление на школьном утренни
ке), 
а теперь, 
говорю, 
назовите мне любое слово.
Ребята, естественно, сначала не поняли, что значит «любое».
Пришлось вдаваться в объяснения. Наконец мне называют слово

103
«лошадь». И я получаю возможность рассказать историю про
Красную Шапочку, которая повстречала в лесу лошадь, взобра
лась на нее и прискакала к бабушкиной избушке раньше волка...
После чего я подошел к доске и в полной тишине (наконец
то в классе затеплился огонек ожидания!) написал: «девочка»,
«лес», «цветы», «волк», «бабушка», «вертолет». Я обернулся... Но
вую игру не надо было даже объяснять. Наиболее сообразитель
ные уже сосчитали, сколько будет дважды два, уже подняли ру
ки. Получилась прекрасная многоголосая история, в которой
волка в момент, когда он стучался к бабушке, приметил вертолет
дорожной полиции. «Что это он там делает? Чего ему надо?» 
недоумевали полицейские. Вертолет ринулся вниз, а волк 
на
утек, прямо навстречу охотнику.
Можно было бы поговорить об идейном содержании новой
версии, но, по моему, в данном случае не стоит. Гораздо ценнее
другое: что ребята расшевелились. Я уверен, теперь они сами бу
дут просить поиграть с ними в Красную Шапочку с добавлением
нового слова и вкусят радость творчества.
Сказки «наизнанку»
Один из вариантов игры в «перевирание» сказок состоит в
умышленном и более органичном «выворачивании наизнанку»
сказочной темы.
Красная Шапочка злая, а волк добрый...
Мальчик с Пальчик сговорился с братьями убежать из дому,
бросить бедных родителей, но те оказались дальновидными и
продырявили ему карман, в карман насыпали риса, который по
немножку сыплется вдоль всего пути бегства. Все 
согласно
первоначальному варианту, но 
как в зеркале: то, что было
справа, оказывается слева...
Золушка, дрянная девчонка, довела до белого каления по
кладистую мачеху и отбила у смирных сводных сестер жениха...
Белоснежка встретила в дремучем лесу не семь гномов, а
семь великанов и стала сообщницей их бандитских набегов.
Метод ошибки наводит, таким образом, на новую мысль, на
мечает контуры некоего рисунка. Получится результат новым
частично или полностью 
это уж зависит от того, будет ли
принцип «выворачивания наизнанку» применен к одному или ко
всем элементам данной сказки.
Метод «выворачивания сказки наизнанку» годится не только
для пародирования, с его помощью можно нащупать исходную

104
точку для вольного рассказа, самостоятельно развиваемого в лю
бом другом направлении.
Один мальчик, ученик четвертого класса 
правда, с ярко вы
раженной творческой жилкой, 
вместо того, чтобы применять
метод «выворачивания наизнанку» к сказке, ударился в область
истории, вернее, исторической легенды: Рем у него убивает Ро
мула, новый город назван не «Рома» (Рим), а «Рема», и обитате
ли его стали называться древними «ремани» 
«ремлянами». 
В таком переименованном виде древние римляне уже вызывают
не страх, а смех. Ганнибал, победив их, становится «ремским»
императором. И так далее.
А что было потом?
А потом? 
спрашивает ребенок, когда рассказчик умолкает.
Сказка кончилась, и тем не менее место для того, что было
потом, всегда найдется. Действующие лица потому и называются
действующими: мы знаем, как они себя ведут, в каких они отно
шениях друг с другом. Простое введение нового элемента приво
дит в движение весь механизм, как это хорошо знают те, кто пи
сал или придумывал бесконечные «продолжения» Буратино Пи
ноккио. Группа ребят 
учеников пятого класса, заранее решив:
«давайте сделаем шаг назад», 
ввела новый элемент сказки не
посредственно в брюхо акулы. В тот день, когда Пиноккио пре
вратился в настоящего мальчика, старик Джеппетто вдруг вспом
нил, что, когда он томился в плену, сиречь во внутренностях чу
довища, он там обнаружил драгоценный клад. Пиноккио немед
ля организует охоту на акулу 
иначе говоря, поиски клада. Но
не он один: Зеленый Рыбак, став корсаром, тоже зарится на бо
гатство: о существовании сокровища он узнал от Кота и Лисы,
составивших потом его причудливую команду. Из многих при
ключений и схваток Пиноккио выходит победителем. Но финал
имеет еще и «коду»: акулу, после того как ее выловили и по всем
правилам забальзамировали, будут показывать за деньги всему
честному люду, и ведать этим делом будет Джеппетто: он уже
стар, столяром работать ему не под силу, а билеты отрывать не
трудно.
«Фантастический бином», приводящий в движение пружину
новой сказки, 
это «Пиноккио 
тайный клад». Если разобрать
ся, то этот рассказ вознаграждает героя за неудачу, которую он
потерпел, когда был еще Буратино и по наивности сеял золотые

105
монеты в надежде, что из них вырастут деревья с золотыми
листьями.
Существует знаменитое «продолжение» Золушки в пародий
ном ключе. (А может, и нет? Как бы там ни было, я его знаю, а
сам, насколько мне помнится, не придумывал.) Золушка и после
того, как вышла замуж за Принца, не расстается со своими ста
рыми привычками: неряшливая, простоволосая, в засаленном
фартуке, она вечно торчит на кухне у плиты, не выпускает из рук
метлы. Стоит ли удивляться, что не прошло и нескольких недель,
как такая жена Принцу надоела. Куда веселее проводить время со
сводными сестрами Золушки 
любительницами танцев, кино и
поездок на Балеарские острова. Да и мачеху 
женщину моложа
вую, с широким кругом интересов (она играет на рояле, посеща
ет лекции о странах «третьего мира», литературные вторники) 
тоже не надо сбрасывать со счетов. И разыгрывается настоящая,
со всеми перипетиями, трагедия на почве ревности.
Суть игры снова в интуитивном анализе сказки. Обыгрывает
ся ее структура, организующая ее система, причем отдается пред
почтение одной из тем. Во всем известной сказке положение Зо
лушки, хранительницы очага, воспринимается как наказание; в
«продолжении» же эта линия утрируется до карикатуры, из за че
го другие мотивы, например «светскость» сводных сестер, приоб
ретают новый смысл.
Когда рассказываешь сказку о Мальчике с Пальчик, случает
ся, кто то из детей в конце тебя спросит: «А что сделал Маль
чик с Пальчик с семимильными сапогами потом?» Из всех мо
тивов сказки этот произвел наибольшее впечатление и, следова
тельно, стимулировал интерес к продолжению. Типичный при
мер «предпочтения темы».
Если из всех тем «Пиноккио» мы отдадим предпочтение мо
тиву носа, удлиняющегося от каждой лжи, мы без труда можем
придумать новую сказку, в которой деревянный мальчишка будет
лгать нарочно, чтобы у него образовались целые штабеля дров,
на продаже которых можно нажиться; в результате он разбогате
ет и ему поставят памятник при жизни. Скорее всего, деревян
ный.
В приведенных примерах возникает некая сила инерции вооб
ражения, имеющая тенденцию не ослабевать, а, напротив, уси
ливаться, приобретать некоторый автоматизм. Однако новая
сказка рождается не потому, что ребенок отдает себя во власть
этого автоматизма, а потому, что он ее рационализирует, то есть

106
проявляет способность подметить в стихийном ходе повествова
ния определенное направление, конструктивное начало. Даже в
лучших сюжетах сюрреалистов автоматизм постоянно перекры
вается неудержимой тягой воображения к упорядоченному син
таксису.
Салат из сказок
Красная Шапочка повстречала в лесу Мальчика с Пальчик с
братьями: приключения их переплетаются и устремляются по но
вому руслу.
...Если Пиноккио очутится в домике Семи Гномов, он будет
восьмым питомцем Белоснежки, привнесет в старую сказку свою
жизненную энергию, и сказка волей неволей даст среднеариф
метическое, где суммируются два характера, Пиноккио и Бело
снежки.
То же произойдет, если Золушка выйдет замуж за Синюю Бо
роду, если Кот в сапогах поступит в услужение к Нино и Рите,
героям совсем другой сказки.
Подвергнувшись такой обработке, даже самые стертые образы
оживут, дадут новые ростки, и из них нежданно негаданно произ
растут новые цветы и плоды. Есть свое очарование и у гибрида.
Первые признаки такого «салата из сказок» можно заметить
на иных детских рисунках, где фантастически уживаются персо
нажи различных сказок.
...«Фантастический бином», главенствующий в этой игре, от
личается от типового лишь тем, что состоит из двух имен
собственных, а не нарицательных, не просто из подлежащего и
сказуемого и т.п. Имен собственных из сказки, разумеется.
Сказка калька
До сих пор в качестве объекта игры выступали, хотя и в вы
вернутом наизнанку, забавно переиначенном виде, старые сказ
ки, открыто назывались и использовались известные персонажи.
Темы сказок перемежались, использовалась сила инерции при
вычных сюжетов, не вырванных из родной стихии.
Сложнее игра в сказку кальку, когда из старой сказки получа
ется новая, с различными степенями узнаваемости или пол
ностью перенесенная на чужую почву. Тому имеются знаменитые
прецеденты, из коих самый знаменитый 
«Улисс» Джойса.

107
...Берется популярная сказка и сводится к голой схеме, к ос
новным сюжетным линиям:
Золушка живет с мачехой и сводными сестрами. Сестры едут
на пышный бал, оставив Золушку одну дома. Благодаря волшеб
нице Золушка тоже попадает на бал. Принц в нее влюбляется...
и т.д.
Вторая операция состоит в том, чтобы еще более абстрагиро
вать сюжет:
«А» живет в доме «Б» и находится с «Б» в иных отношениях,
нежели «В» и «Г», тоже живущие с «Б». «Б», «В» и «Г» отправля
ются в «Д», где происходит нечто, обозначаемое буквой «Е». «А»
остается одна (или один, род не имеет значения). Но благодаря
вмешательству «Ж» «А» тоже может отправиться в «Д», где про
изводит неизгладимое впечатление на «З». И т.д.
А теперь интерпретируем эту абстрактную схему по новому.
Может получиться, например, следующее:
Дельфина 
бедная родственница владелицы красильни в Мо
дене и матери двух кривляк гимназисток. Покуда синьора с доч
ками совершают путешествие на Марс, где происходит большой
межгалактический фестиваль, Дельфина торчит в красильне и
гладит вечернее платье графини Такойто. Размечтавшись, Дель
фина облачается в платье графини, выходит на улицу и, недолго
думая, забирается в космический корабль Фея 2... тот самый,
на котором летит синьора Такаято, тоже направляющаяся на
марсианский праздник. Дельфина, разумеется, едет зайцем. На
балу президент марсианской республики примечает Дельфину,
танцует только с ней одной. И т.д. и т.п.
В приведенном примере вторая операция 
абстрагирование
формулы данной сказки 
представляется почти излишней, на
столько точно новый сюжет калькирует прежний; вводятся лишь
некоторые варианты. Излишней, но не совсем, ибо благодаря
этой второй операции произошел отход от сказки и, следователь
но, появилась возможность ею маневрировать.
Имея готовую схему, попытаемся выбросить из головы перво
начальный сюжет, и тогда вот что может у нас получиться:
Мальчик Карло работает конюхом у графа Золушкина, отца
Гуидо и Анны. Граф и его дети решают совершить во время ка
никул кругосветное путешествие на собственной яхте. Карло с
помощью матроса тайно забирается на яхту. Далее яхта терпит
крушение; на острове, где живут дикари, Карло оказывает по
терпевшим крушение неоценимую услугу: у него с собой газовая
зажигалка, которую он дарит местному шаману. Мальчику Карло
начинают поклоняться как богу Огня, и так далее.

108
Таким образом, мы отошли от первоначального варианта «Зо
лушки» довольно далеко. В новом сюжете старая сказка запрята
на вглубь, снаружи ее не видно, она живет где то в чреве расска
за и оттуда диктует самые неожиданные повороты. Как говарива
ли в старину: «Глазам не верь, руками пощупай...»
...Перед разными людьми калька откроет разные пути, и в
конце каждого возникнет 
если возникнет 
свое «сообщение».
В своих попытках мы из готового «сообщения» не исходили...
оно появилось само собой, невзначай.
Наиболее существенный момент кальки 
анализ заданной
сказки. Данная операция носит одновременно характер и анали
за и синтеза, от конкретного к абстрактному и снова к конкрет
ному.
Возможность такого рода операции сопряжена с природой са
мой сказки, зависит от ее структуры, в значительной мере харак
теризуемой наличием, возвратом, повторяемостью некоторых
компонентов, которые можно, конечно, называть «темами». Со
ветский фольклорист Владимир Пропп называл их «функциями».

жүктеу/скачать 0,52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: