С. Торайғыров атындағы Павлодар мемлекеттік

105
значительной степени ее конструкцией 
и материалом кровли. 
Возведение  стен  и  покрытие 
жилища являлись лишь первым этапом 
строительства, за которым следовала 
окончательная  отделка  дома,  когда 
прорубали окна (сегодня их обычно три в 
фасадной стене и одно или два в боковой) 
и дверь в задней стене, противоположной 
фасадной; производили все работы по 
внутренней  и  внешней  отделке  дома. 
Внутри  избы  бревна  стен  стесывали 
топором  примерно  до  тринадцатого 
венца.  Бревенчатый  дом  конопатили 
паклей  или  мхом  —  изнутри  сразу 
после  возведения  сруба,  а  снаружи 
через несколько месяцев, когда стены 
давали осадку. Пазы стен внутри избы 
обмазывали глиной, что было особенно 
характерно для домов, построенных в 
дореволюционное время. В настоящее 
время вместо обмазки пазов стены внутри 
помещения штукатурят и белят. Для 
внутреннего оформления современного 
жилища  все  более  характерной 
становится  наряду  с  побелкой  стен 
покраска белилами потолков, краской 
— наличников окон и дверей, а также 
подоконников и оконных рам. 
Потолки  в  избах,  как  правило, 
настилали из распиленных бревен, но 
в старых избах, они были из бревен, 
колотых топором. Доски потолка одним 
концом опирались на матицу, а другой 
их конец закладывали в пазы бревен. 
Щели проконопачивали паклей, а сверху 
потолок засыпали землей и листьями. 
Полы  в  жилище  дощатые, 
обычно одинарные, и лишь в старых 
богатых  домах  двойные,  с  засыпкой 
щебенкой или слоем листа. Крестьяне 
средней  зажиточности  делали  полы 
из кругляшей, выровненных топором, 
и  промазывали  их  в  пазах  толстым 
слоем глины. Полы мыли очень редко, 
а когда накапливалось слишком много 
грязи, соскабливали ее скребком или 
лопатой. У бедного населения в прошлом 
полы были земляными. В настоящее 
время полы в избах обычно покрашены 
кра¬ской (коричневой, желтой и др.).
Двери делали из трех вертикально 
поставленных досок толщиной 4 — 5 см. 
Размеры доски — 1,5 — 1,75 м в высоту 
и 0,75 — 0,80 м в ширину. Во многих 
избах дверные ручки, петли и крючки 
делали железные. В старых домах, как 
писал М. Т. Маркелов, в дом вели две 
двери — одна внутренняя, наполовину 
меньше наружной, открывалась во внутрь 
избы, через нее выходил дым на улицу. 
Другая дверь побольше, но во время 
топки она также открывалась. Подобные 
дома встречались в мордовском селе 
Дубровки [4, С.88]. 
Мордовское жилище освещалось 
маленькими  волоковыми  оконцами, 
которые впоследствии делались чуть 
больше. Избы, топившиеся по-черному, 
имели дымовое окно. По размеру это окно 
было таким же, как и волоковое, или даже 
немного меньше (25 х 30 см). Прорезали 
его  под  потолком  между  первым  и 
вторым  венцами.  Оно  закрывалось 
деревянной втулкой, которую вынимали 
только во время топки. В старых избах 
обычно  было  только  два  окна:  одно 
выходило на улицу, второе — во двор; 
иногда встречались избы с двумя окнами 
на улицу и одним окном во двор или 
проулок.  Были  и  избы,  совершенно 
не имевшие окон на улицу. Рамы, как 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия и АНТропоЛогия: 
иССЛЕдоВАНия, мЕТоды и подходы
C.А. мАхАЛоВ

ӨЛКЕТАНУ №4, 2010
106
правило,  были  одинарные  и  зимой 
промерзали.  На  время  холодов  их 
завешивали  снаружи  специальными 
циновками, сплетенными из соломы. 
Рамы делали без запоров и форточек. 
Снаружи окна обрамляли наличниками, 
сбитыми из досок без всяких украшений 
и резьбы, иногда делались наличники 
с несложной долбленой или накладной 
резьбой,  раскрашивали  их  в  разные 
цвета [4, С.89]. 
В настоящее время для внешней 
отделки мордовских жилищ характерно 
повсеместное распространение резных 
украшений на наличниках, фризах и 
фронтоне.  Например,  в  с.  Синенькие 
на  фасадной  стороне  дома  вешали 
петуха, разукрашенного в яркие цвета. 
По словам хозяйки дома, это символ 
гостеприимства и доброты [8]. Большое 
внимание резчики уделяли наличникам 
окон и особенно старались показать свое 
мастерство при отделке двухстворчатых 
ставней. В мордовских селах встречались 
прямоугольные наличники — это наиболее 
простые формы наличников. Повсеместно 
в  мордовских  селах  распространены 
наличники треугольной формы наверший 
и реже — ажурной формы (с. Савкино). На 
многих домах в традиционный орнамент 
резьбы включались мотивы советской 
эмблематики (герб, пятиконечная звезда 
и др.). Повсеместно наличники красились 
краской, преимущественно белой и синей. В 
зимнее время в окна вставлялись двойные 
рамы, а также они закрывались ставнями. 
Это характерно для мордовского села 
Оркина. Сегодня в селах встречается мало 
домов со ставнями.
Конструктивным многообразием 
отличалось оформление входов в сени. 
Часто в избах перед входной дверью 
просто клали доски. Бытовало крыльцо в 
виде навеса с плоской кровлей и лесенкой 
перед входом. 
В типологической классификации 
форм крыльца выделялись как открытые, 
так и закрытые. Открытые узлы состояли 
из невысоких лестниц в четыре — шесть 
ступеней, выходящих на улицу. Часто 
встречались закрытые узлы, имевшие 
крышу односкатной и двускатной формы 
с внутренней лестницей и покоившуюся 
на столбах. Боковые стороны столбов 
оставлялись  без  обшивки  (открытая 
форма) или же забирались частично 
или полностью досками (полузакрытая 
или закрытая форма). Вход в жилище 
у  мордвы  Петровского  района,  как 
правило, располагался либо в боковой 
или  задней  части  дома.  В  настоящее 
время  встречаются  дома,  где  вход 
расположен с фасадной стороны дома 
(например, в с. Оркино, Савкино). 
Существенной  архитектурной 
деталью жилища были ворота и забор. 
В мордовских селах дома окружались 
глухими заборами из плотно пригнанных 
досок, которые снаружи часто красились 
краской.  Нередко  заборы  делали  из 
реек  с  разнообразными  резными 
украшениями. Зафиксировано 2 вида 
ворот — одностворчатые и двустворчатые. 
Одностворчатые ворота делались на двух 
столбах со створкой из горизонтально 
расположенных  плотно  сколоченных 
досок. Встречались и одностворчатые 
ворота с крышей. Например, в с. Оркине 
крыша имела треугольную форму, как 
и наличники дома. Распространенным 
типом двустворчатых ворот были ворота 
на трех столбах. Справа или слева от ворот 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия жәНЕ АНТропоЛогия: 
зЕрТТЕУЛЕр, әдіСТЕр мЕН ТәСіЛдЕр

107
делалась калитка, а слева (или справа) 
между столбами — ворота из двух створок. 
Над воротами устраивалась двускатная 
крыша. Столбы ворот нередко украшались 
резьбой. Подобные ворота распространены 
в с. Оркино. В качестве оберега дома и 
хозяйственных построек над калиткой или 
на ворота вешались подковы. 
Н е р е д к о   п е р е д   д о м а м и 
р а с п о л а г а л и с ь   п а л и с а дн и к и , 
огороженные  штакетником,  также 
покрашенные краской в один цвет либо 
в несколько цветов, в которых росли 
цветы, деревья (яблони, вишня и др.) 
или овощи. 
Дома (м., э. — «куд») у мордвы в конце 
XIX — начале XX в. были в основном двух 
типов: однокамерные и двухраздельные, 
позднее — трехраздельные, пятистенки. 
Однокамерное жилище представляло собой 
квадратное или прямоугольное помещение, 
различаемое по размерам в зависимости 
от зажиточности семьи. Двухраздельный 
дом  состоял  из  отапливаемой  жилой 
избы и холодных сеней (кудикилькс). 
Помещения соединялись между собой 
дверным  проемом,  прорубленным  в 
смежной стене. Сени к постройкам этого 
типа  пристраивались  различно.  Они 
чаще всего бывали бревенчатыми или 
тесовыми, а иногда и глинобитными, 
но обязательно с дощатыми полами. В 
летнее время сени служили местом для 
сна, в них ставили одну-две кровати. 
Иногда делались небольшие чуланы, куда 
хозяйка складывала продукты питания и 
различную утварь. Трехраздельный дом 
состоял из жилой избы, сеней и горницы. 
Горница  была  «чистой»  половиной 
мордовского жилища и отапливалась 
голландкой, сложенной из кирпича и 
обитой  железом.  Здесь,  как  правило, 
располагались кровати. Обязательным 
элементом  убранства  было  зеркало, 
которое вешали в проме¬жутке между 
окнами  передней  стены.  Его  обычно 
украшало вышитое полотенце, имеющее 
декоративное  назначение.  На  стенах 
обычно развешивали портреты членов 
семьи.
Следует  отметить,  что  мордва 
уделяла большое внимание состоянию 
своего  жилища.  Относительно  быта 
мордвы с. Новозахаркино в прошлом 
сохранились  следующие  данные: 
«Старожилы жили черно, избы у них 
были куренные, освещались лучиной, 
полы никогда не мылись, у каждой семьи 
было по одной избе, в которой жили 
и кормили скот» [5, С.7]. В подобных 
условиях жила мордва и других сел. 
Это подтверждается этнографическими 
сведениями,  собранными  членами 
экспедиций. Как писал А. Н. Минх, «в 
селе Оркино несколько изб, которые 
содержались в чистоте, потому, что для 
содержания скота у них имелись другие 
помещения»  [3,  С.703-704].  Следует 
отметить, что в конце XIX — начале 
XX  в.  в  избах  сушили  лен,  лучину, 
занимались разными хозяйственными 
делами.  Но  к  большим  праздникам 
мордва делала полную (генеральную) 
уборку. Потолки, полы и стены в прошлом 
были некрашеными; полы мыли золой 
(щелоком), кирпичом, песком, скоблили 
ножом и железной щеткой. 
Внутренняя планировка жилища 
представляла собой различные варианты 
расположения печи, переднего угла и 
входа. У мордвы Петровского района 
выявлено  2  типа  расположения  — 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия и АНТропоЛогия: 
иССЛЕдоВАНия, мЕТоды и подходы
C.А. мАхАЛоВ

ӨЛКЕТАНУ №4, 2010
108
средневеликорусский и южнорусский 
(восточный подтип). В первом случае 
печь преимущественно стояла у входа 
в одном из углов. «Красный» угол при 
этом располагался по диагонали от печи. 
Во втором случае печь располагалась в 
дальнем левом углу, устьем обращенную 
к двери. «Красный» угол был в правом 
дальнем углу. В переднем углу стоял 
обеденный стол. Здесь кроме ежедневных 
трапез  совершались  праздничные 
свадебные  церемонии,  крестины  и 
похоронные  обряды.  Под  образами 
всегда сидели старшие члены семьи, 
почетные гости в праздники, во время 
свадьбы — новобрачные. Непременной 
принадлежностью мордовского жилища 
являлся коник — деревянный настил 
(конеклангакс), занимавший место от 
двери до боковой стены, и полати, которые 
были дополнением к конику-лежанке. 
Ребенок грудного возраста обычно спал 
в зыбке, подвешенной около кровати 
родителей к потолку. Сегодня дети спят 
в  детских  кроватках.  Пространство 
избы от устья печи до передней стены 
считалось  женской  половиной.  Здесь 
происходило приготовление пищи, и 
были все принадлежности для готовки 
еды. Оно иногда отделялось от остального 
помещения  занавесом  или  досчатой 
перегородкой.  На  боковой  стене,  как 
правило, висела лавка (лавця ланга), 
под ней стоял шкафчик (вешке эзем), в 
котором хранилась кухонная посуда и 
съестные припасы [14]. 
Для  строительства  печей 
приглашали  хороших  мастеров-
печников.  Например,  в  с.  Оркино 
печки складывал Андрей Фомин [33], в  
с. Синенькие — А. М. Автаев [24]. 
Особый  комплекс  обрядовых 
действий связан с переходом в новый 
дом. Для населения Петровского района 
характерен обычай первой впускать в 
новый дом кошку [27]. Как рассказывала 
Е. М. Байкина, кошку пускали для того, 
чтобы хозяева могли определить, куда 
лучше  ставить  кровать,  так  как  она 
выбирала для сна самое удобное место 
[7]; в с. Новозахаркино пускали кота 
— на удачу, на счастье и обязательно 
трехшерстного  (черный,  белый, 
желтый), а петуха — чтобы жизнь была 
хорошей [14]. По словам информаторов 
из с. Синенькие, кошку пускали первой 
для того, чтобы узнать есть ли в доме 
«нечистая сила», а затем петуха — чтобы 
в доме были мир, достаток и любовь 
[30]. В с. Оркине первой пускали кошку 
черного  цвета,  так  как  считали,  что 
она отпугивает «злую» силу. При этом 
подмечали, если кошка зайдет в дом 
смело, то семья будет хорошо жить в 
новом доме, если она принюхивается, 
то  жить  будут  плохо.  После  этого 
хозяйка выпускала кошку на улицу и 
начинала готовить стол к новоселью 
[33]. На новоселье приглашали близких 
родственников и обязательно соседей. 
Гостей старались угостить так, чтобы 
те остались довольными. Это делалось 
с  такой  целью,  чтобы  в  доме  всегда 
была обильная и разнообразная еда и 
окружающие соседи были довольны. 
Множество обрядов было связано 
с переселением юртавы (домового) в 
новый  дом.  После  того  как  построят 
дом, по словам А.А. Неревяткина из 
с. Оркино, ее обязательно приглашали 
с собой из старого дома [23], а если не 
было старого дома, то «делали» новую 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия жәНЕ АНТропоЛогия: 
зЕрТТЕУЛЕр, әдіСТЕр мЕН ТәСіЛдЕр

109
юртаву. Для этого знахарки собирались 
ночью, брали кремень и черную курицу, 
рыли в середине двора ямку, в ней резали 
курицу, выпускали туда ее кровь и при 
этом молились и говорили: «да родится 
у нового жителя новая юртава, да будет 
она доброй по отношению к хозяину и к 
его скоту и к его двору. Пусть не позволит 
другим юртавам делать на смех, портить 
его скотину, и пусть сама она не ходит к 
чужим людям; пусть живет в своем дворе, 
ухаживает в своем дворе за своею скотиной; 
пусть скотина будет хорошая, пусть много 
плодится, а вот мы ей положим хлеба-соли 
и мясца и сливочек и выжимок (мелко-
нарезанное мясо, из которого растоплено 
и выжато все сало)». После этих слов 
клали в яму на кровь хлеб, соль, выжимки, 
молоко и сливки и покрывали кремнем. По 
народному представлению, из этой крови 
рождалась юртава. 
Как  отмечала  мордва,  юртаву 
можно увидеть накануне Ивана Купалы. 
Для этого нужно было сесть под борону 
и смотреть на лошадь. Юртава лошадь, 
которую любит, и вычистит и заплетет 
ей гриву и поправит корм, а которую не 
любит — и хвост оборвет и гриву вырвет, 
а если хозяин не продаст ее, то она может 
опрокинуть ее спиной в колоду. 
Юртава появлялась тогда, когда 
должна была случиться какая-либо беда. 
Она начинала якобы кричать, а если ее 
рассердишь, то она могла ущипнуть. В 
случае если хозяева по разным причинам 
переезжали в другой дом и не звали 
ее с собой, то возвращались за ней и 
говорили следующие слова: «Юртавушка, 
кормилица, прости меня, кормилица, я 
человек молодой, обычаев и нравов ваших 
не знал, а то я вперед бы тебя позвал». 
Пожилая женщина шла на то место, где 
«создавали» юртаву, вытаскивала из ямки 
камень, собирала кровь и упрашивала со 
словами: «Не пеняй, юртава-матушка, 
мы люди посторонние и то тебе скажем, 
он человек молодой, у него нет старого 
человека, нет того, кто бы наставил его на 
разум, садись с ним, он тебя довезет, если 
не хочешь иди пешком». Затем клали этот 
камень на телегу и уезжали [44, С.76-80]. 
Мордва, проживавшая в с. Оркине, 
обращалась к юртаве по разным случаям 
с такими словами: «Содержащая корень 
дома юртава, богиня срезанного отрубка, 
кормилица, будь на дворе, сама смотри 
за  скотиной,  будь  для  нее  как  стена, 
наставь меня на разум на каждое дело, 
(ограждая) от злого человека, от огня, 
наставь меня на разум на всякое дело». 
Осенью для юртавы в качестве 
жертвы резали петуха, пускали кровь 
на камень. При этом резавшая говорила: 
«Содержащая корень дома юртавушка 
моя,  богиня  срезанного  отрубка, 
кормилица моя, на твое имя я зарезала, 
будь  на  всяком  месте  за  птицу,  на 
дворе за скотину, чтобы она плодилась 
и тучнела». Потом вареного петуха и 
брагу ставили на стол и произносили 
следующее моление: «Боже помилуй, 
Боже  помилуй,  ты  моя  кормилица, 
содержащая корень дома юртавушка, 
богиня срезанного отрубка, кормилица 
моя, вот, мы сварили испекли белою 
ручкой, с легким намерением; вот, ты 
моя  кормилица,  содержащая  корень 
дома юртавушка, богиня срезанного 
отрубка,  кормилица  моя,  я  живу  со 
своим полным столиком, я молюсь со 
своим полным столиком». Далее брали 
горшок каши, поднимали над столом 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия и АНТропоЛогия: 
иССЛЕдоВАНия, мЕТоды и подходы
C.А. мАхАЛоВ

ӨЛКЕТАНУ №4, 2010
110
и говорили: «Вот, содержащая корень 
дома юртавушка, богиня срезанного 
отрубка, кормилица, сколько в каше 
крупинок, столько дай дней жизни». 
Затем  дотрагивались  до  солонки  и 
говорили: «Содержащая корень дома 
юртавушка, богиня срезанного отрубка, 
кормилица  моя,  сколько  в  солонке 
крупинок, столько дай добра нашему 
семейству». Затем поднимали мясо и 
говорили: «Вот, зарезали в твое имя 
курочку, Боже помилуй, Боже кормилец, 
вот мы молимся, кверху поднимем наши 
руки, к полу опустим поклонные наши 
головы. Вот, ты наша кормилица, мы 
молимся, в доме за семейство, чтобы 
ты дала в дом семейству здоровья, во 
двор скотине размножаться и тучнеть. 
Содержащая корень дома юртавушка, 
богиня срезанного отрубка, кормилица 
моя,  будь  ты  сама,  кормилица  моя, 
стеною».  После  всего  сказанного 
начинали есть [44, С.93-95]. 
В  с.  Синенькие  для  домового 
ставили на шесток угощение с такими 
словами: «Домовой, домовой, подружись 
ты со мной» [8]. Как говорила жительница 
с.  Новозахаркина  Е.П.  Климова,  
«с юртавой нужно всегда разговаривать 
ласково и обращаться с молитвой; в 
качестве  угощения  ей  преподносили 
пироги» [14]. Если вдруг юртава стучала в 
окно три раза, то в с. Колки говорили так: 
«Ты меня не пугай, ты меня не стращай, 
я тебя не боюсь» [25]. По сведениям 
информатора из с. Новодубровка, если 
вдруг увидишь юртаву, то это к плохой 
вести и нужно обязательно ее спросить, 
«к худу или к добру» [20].
От «нечистой силы» в с. Оркино, 
Синенькие клали чертогон на ворота 
и под крышу, и говорили: «Не войдет 
шайтан и не приблизится никакой падеж 
скота». По словам информаторов, для 
отпугивания  чертей  веник  и  кочергу 
ставили комлем вверх, а если наоборот, 
то это означало, что человек сам его 
приглашает в дом [44, С.76-80].
Усадьбы  мордвы,  однотипные 
по размерам, варьировали в различных 
селениях по форме, зависели главным 
образом от топографических особенностей 
местности. Она включала в себе: избу, 
амбар, погреб, выход, мазанку, баню, 
постройки для скота (зимняя конюшня, 
летний хлев для крупного и мелкого 
рогатого скота, птицы), клеть для корма 
скота, а также сарай для дров, сеновал, 
огород  и  двор  [40,  С.  9;  41].  Дворы 
иногда разделяли на две части — на 
передний (икиля кардаз) и задний (удала 
кардаз), которые соединялись между 
собой большими тесовыми воротами. 
Исследователи быта мордвы XVIII 
— первой половины XIX в. отмечали 
своеобразную  планировку  усадьбы, 
характерную  для  всех  поволжских 
народов. Жилой дом мордва ставила 
внутри усадьбы, окнами во двор, либо 
с  левой  и  правой  стороны  от  ворот.  
М.Т. Маркелов в работе «Саратовская 
мордва» описал следующие виды дворов 
в  с.  Синенькие.  В  качестве  примера 
он брал двор Г.М. Вачаева, который 
представлял собой огороженную плетнем 
площадь земли в 18 кв. саженей. Слева 
от дома, если смотреть от дороги, двор 
закрыт соломенным навесом (лапаз), 
стоящим на четырех столбах. Во внешнем 
углу из кольев, смазанных глиной, была 
сделана  конюшня.  На  улице,  слева 
от  ворот,  делали  из  изгороди  калду 
ЭТНоЛогия, ЭТНогрАФия жәНЕ АНТропоЛогия: 
зЕрТТЕУЛЕр, әдіСТЕр мЕН ТәСіЛдЕр

111
— летнее сооружение для скота. С улицы 
двор открывался при помощи ворот, 
сплетенных  продольным  плетением 
на  поперечных  сбитых  деревянных 
перекладинах из ивняка. Калитки, чтобы 
зайти в дом, не было, поэтому любой, кто 
заходил, мог пройти в дом только через 
ворота. Далее М.Т. Маркелов описал 
двор Ф.Г. Булаева, который по площади 
занимал  48  кв.  саженей.  Двор  также 
загорожен плетнем, который изнутри 
обмазан глиной, а снаружи — камышом. 
Крыша двора — шатровая «в наброску 
соломой», незакрытой оставалась только 
средняя часть двора. Ворота, ведущие во 
двор, сделаны из теса, сбитые гвоздями с 
железными пластинками. Калитки также 
не было. Над воротами делали навес из 
соломы, который защищал ворота от 
дождя. Иногда делали несколько ворот 
— одни располагались впереди двора, 
другие были с правой стороны от дома 
и ворота, которые вели в заднюю часть 
двора.  Летнее  помещение  для  скота 
(калду) иногда помещали также в задней 
части двора [4, С.84-86]. 
Надворные  постройки,  где 
содержали  домашний  скот  и  птицу, 
делали из хвороста, заплетенного в плетень 
и обмазанного глиной, а иногда — из 
камня и самана, перемешанного с глиной. 
Следует отметить, что изнутри калду не 
обмазывали глиной. Камень в большом 
количестве брали из оврагов. Например, 
в  с.  Оркине  недалеко  от  Караульной 
горы было место, которое называлось 
«Кевень-Кардас», т. е. Каменный двор. 
Отсюда мордва вывозила камни для 
своих построек [1, С.26]. Крыши построек 
покрывали соломой, пропитанной жидкой 
глиной или «в накидку» — снопами (в 
кучи) [40, С.9]. Крыши хозяйственных 
построек имели односкатную и двускатную 
формы. 
Подобные  планировки  были 
заменены  во  второй  половине  XIX  в. 
двухрядной  связью  с  покоеобразной 
застройкой: дом стоял на передней черте 
усадьбы окнами на улицу, а надворные 
постройки располагались в виде буквы 
«П», примыкая почти вплотную к жилому 
дому, сеням и клети. Это характерно для 
многих мордовских селений. 
Во многих селах было принято 
строить глинобитные мазанки, которые, 
как и амбары, служили для хранения 
различной домашней утвари и запасов 
хлеба. Мазанки ставили обычно на улице 
перед  домами  на  противоположной 
стороне  проселочной  дороги.  Эти 
сооружения строились из сруба: нижние 
венцы рубились из дуба, а верхние — из 
смешанного леса. Пазы построек, как и 
у жилища, промазывали смесью глины 
с навозом и песком, а сверху белили 
белой глиной или мелом [40, С.9]. Из-за 
частых бедствий пристройки, главным 
образом амбары, выносили за селения, а 
мазанки и выходы оставляли на улице. 
Гумна выносили большей частью за село 
с той стороны, к которой примыкали 
пахотные угодья [4, С.82]. 
Перед  домами  у  проезжих 
дорог или в проулках рыли погреба. 
В них летом хранили молоко и другие 
скоропортящиеся  продукты.  Над 
погребами  сооружали  погребицы,  а 
иногда рыли во дворе специальные ямы 
для хранения картофеля. 
Характерной  хозяйственной 
постройкой  была  баня.  Как  правило, 
она располагалась в одном из дальних 

жүктеу/скачать 1,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: