Учебно-методический комплекс дисциплины Проблемы современной географии

6 
Как и любая другая цель данная целеполагающая установка раскрывается 
посредством следующих задач: 
1. Воспользоваться одной из приемлемых методологий исследования географической 
науки. 
2. Объяснить специфические особенности реализации потенциала региональной
парадигмы в различных типах и видах социо-культурных сред, имеющей распространение 
в середине XX века. 
3. Разработать концепцию, объясняющую развитие мировой географической науки во 
второй половине XX века. 
4. Проанализировать стратегию взаимоотношения советского научно-географического 
сообщества с зарубежными коллегами в условиях новой исторической ситуации. 
Для решения поставленных задач использовались следующие источники 
информации: 
Обобщающие работы основоположников географического знания, современные 
электронные источники. 
Основной проблемой, стоящих перед исследователем географической науки на 
философском, методологическом и теоретическом уровнях, стоит немало проблем. Они 
имеют как объективный, так и субъективней характер. Главными являются следующие: 
1.
Это, как правило, спорадические (бессистемные) исследования. 
2.
В существующей системе вузовской подготовки изучению методолого-
культуралистических основ географии отводится неправомерно малое место, а 
методологические основы ее исследования отсутствуют вовсе. 
3.
Значительная часть информации по означенному направлению распределена 
крайне неравномерно (особенно если принимать во внимание литературные 
источники предыдущего века). В особенности это касается новейших подходов 
к человеку и обществу, усиленно разрабатываемых западными географами в 
последние годы. Негативную роль играет и излишняя концентрация 
информации в традиционных научных центрах (города Москва и Петербург).
Подробней остановимся на отношениях географической науки с философией, так 
как они имеют важнейшее значение для исследования западной географической науки на 
высоком научном уровне. На современном этапе развития науки, отношения географии с 
философией должны быть поставлены на новый уровень. Подобно тому, как 
количественная революция потребовала усиления математической подготовки географов, 
текущий процесс интенсивной философизации требует аналогичного в отношении 
философской подготовки. Без глубокого знания философии, как марксистской, так и 

7 
западной, новейшей географические направления понять очень сложно. Игнорирование 
философского контекста приводит к искаженному образу рассматриваемых 
географических направлений и школ. Материалистический подход и материалистическая 
критика любого и в том числе географического направления будет достаточно 
эффективны в случае, когда специалисту удаётся проникнуть в суть географических 
направлений и школ. 
Выявление противоречий и подлинных оснований направлений и научных школ 
географии помогает лучше понять особенности их генезиса и определить тенденции 
развития. Кроме того, выявление подлинных философско-методологических оснований 
является необходимым и очень важным этапом в диалектическом усвоении всего ценного, 
что есть в западной географической науке. Но это возможно лишь на основе глубокого 
знания современной философии. 
Для адекватного осмысления современного состояния географической науки важно 
знать исторические особенности ее развития. Они играют весьма большую роль и на 
современном этапе, выступая в виде явных и неявных установок специалистов. Поскольку 
основное внимание уделяется философско-методологическим аспектам географических 
подходов к исследованию человека, проанализируем традиции взаимоотношения 
географической науки именно с философией.
Уточним, что под закономерностью понимается преобладающая тенденция, 
характеризующая достаточно устойчивые связи, возникающие в процессе развития науки 
как сложной системы знания, деятельности и организаций. Если закономерности 
становления и развития научного знания отражают закономерности развивающегося мира, 
направляясь при этом на решение задач, связанных с улучшением обустройства жизни на 
Земле, то тогда можно считать, что цель постижения содержания и формальной стороны 
географического знания может считаться достигнутой. При этом существовало и 
продолжает существовать несколько аспектов влияния научного мышления на 
содержание и форму географического знания. 
Во-первых, большинство географов не имело глубоких знаний по философии и еще 
меньшее количество могло плодотворно применить эти знания к решению философско-
методологических проблем географической науки. Данная закономерность является 
одной из фундаментальных черт определяющих специфику отношений географии с 
философией до второй половину XX веков. Это и причина и следствие. Многое в 
географии менялось. С конца XIX она (география) на новый уровень научного познания. 
При этом отношения с философией остались без существенных изменений. Этому 

8 
способствовала специфическая трактовка целей, задач и методов научно-географического 
познания, исключающая необходимость систематического применения таких методов как 
обобщение, абстрагирование, дифференцирование, интегрирование и т.п. 
В большинстве случаев географы были стихийными материалистами или 
идеалистами, не имеющими систематической философской подготовки и не видящими в 
ней смысла для решения проблем географической науки. Опыт, накопленный в ходе 
собственно географических исследований, всегда играл большую роль в постановке и 
решении философских, методологических и теоретических проблем географической 
науки, чем специальный философский и методологический подход. Философские и 
методологические проблемы были редуцированы к узкому кругу вопросов связанных с 
определением предмета географии, ее структуры и места в системе наук. Изучение 
философии не связывалось с применением всего богатства ее мысли к задачам научно-
географического познания. Пропасть между философией и географией стала 
преодолеваться лишь во второй половине XX века. Были исключения из этого печального 
правила. Но они не более чем исключения. Эту традицию глубоко проанализировал 
Д.Харвей в книге «Научное объяснение в географии». 
Во-вторых, для научно-географического сообщества характерна разобщенность 
философско-методологических поисков лидеров направлений и большей части географов, 
занимающихся частными эмпирическими исследованиями. Происходит ''философское 
самоотчуждение'' большинства географов. Эту сторону взаимодействия философии и 
географии можно назвать условно «индивидуалистическо-априорной». Важную роль в 
формировании такого положения сыграло убеждение, что для плодотворной постановки и 
решения методологических проблем основное значение имеет личный многолетний опыт 
конкретно-географических исследований. То, что речь идет о совершенно различных 
типах проблем, и что необходима специальная подготовка, не учитывалось. Рассмотрение 
философских и методологических проблем в географической науке носило элитарный 
характер. Вероятно, распространенное убеждение, что лишь корифеям доступно 
рассмотрение такого типа проблем и привело к философскому самоотчуждению от 
проблем своей науки большей части географов. Этому способствовало и отсутствие 
традиций сознательного философского подхода рассмотрения географических проблем, 
стереотип постановки географических проблем подобного типа как чего-то чуждого 
конкретно-географическим исследованиям. 
Любопытно сравнить этот феномен с радикальным изменением положения в 
современной западной географической науке. Быстрый рост интереса к философии и 
осознание ее значимости для решения насущных проблем привели к массовому 

9 
увлечению географов философскими и методологическими проблемами, резкому 
повышению научного уровня их решения. В настоящее время широчайший интерес к 
философскими и методологическими проблемам проявляется и в отечественной 
географии. В качестве примера можно привести значительную роль казанских географов в 
изучении сущностных основ многосложных, иерархически организованных природных и 
общественных систем. 
Интересно с метагеографической точки зрения наблюдать противоречие между 
установками географов различного поколения, например, в отечественном научно-
географическом сообществе. Представителями старшего поколения ранняя специализация 
на философско-методологических проблемах воспринимается порой, как попытка данного 
исследователя сделать карьеру, “пройти вне очереди” в официальные лидеры. С 
подобным нам приходилось сталкиваться особенно На периферии подобная 
«специализация» представлялась часто по традиции привилегией географов с высоким 
социальным статусом. 
В-третьих, большинство географов получало знание о философии из ''вторых рук''. 
Судя по литературе, с философией знакомились чаще всего по работам лидеров 
географических направлений. Изучение и использование философии в позитивной 
научной деятельности требует специфических знаний, умений и навыков. Для этого 
необходим определенный стиль мышления. Система географической подготовки скорее 
противоречила, чем способствовала его формированию. Это вело к тому, что для усвоения 
философских идей необходимы были посредники, упрощающие философские положения, 
адаптирующие их применительно к задачам географической науки. Наиболее весомые 
результаты взаимопроникающего взаимодействия философии и географии были получены 
в коллективах, сформированных из специалистов разных отраслей знаний. Примером 
подобного коллектива можно назвать коллектив, который плодотворно работал в стенах 
географического факультета КГУ в последней четверти XX века под руководством проф. 
А.М. Трофимова. Разделение труда между лидерами, адаптировавшими философию для 
географической науки и основной массой научно-географического сообщества, 
подтверждается анализом цитирования философских произведений в публикациях по 
философско-методологическим проблемам географической науки. Количество ссылок на 
философов, непосредственно выдвигавших фундаментальные идеи и на географов, их 
адаптировавших резко различается. Львиная доля ссылок приходится именно на 
географов. Серьезным доказательством рассматриваемой закономерности является то, что 
большая часть географов не видела противоречий между тем образом философии, 

10 
который давался лидером географической парадигмы и фактическим содержанием 
философского направления. А таких противоречий была масса. Это показатель низкой 
философской культуры, незнания философских первоисточников, нежелания и неумения 
их использовать для решения собственных научных проблем. 
В-четвёртых, большинство географов воспринимало философско-методологическое 
обоснование направления в работах лидеров некритически. Особенно это характерно для 
периодов жесткого доминирования парадигм в науке. Развитие положений лидеров в 
отношении философии и методологи и чаще носило эпигонский характер или являлось 
детализацией исходных принципов. Не критичность восприятия философско-
методологических обоснований является естественным следствием общего характера 
взаимоотношений географии и философии, сложившегося и разделения труда в научно-
географическом сообществе. 
В-пятых, философская культура географов была на низком уровне. Это приводило к 
тому, что допускались серьезные упрощения, искажающие реальное содержание исходной 
философии. Декларации по философским вопросам географической науки часто 
расходились с фактическим положением дел. Естественным выходом следует считать 
образование постоянных творческих коллективах, проводящих естественнонаучные 
исследования с равными функциями методологов и специалистов. Именно в таких 
коллективах появлялась возможность осмысления полученных результатов и нахождение 
возможностей для творческих «прорывов». 
Подводя итоги, можно утверждать, что философская революция, проникшая в 
«ткань» географической науки способствовала полному или частичному переосмыслению 
результатов научно-опытной деятельности и научного поиска ведущих географов и 
сформированных ими школ. Вместе с проявившимися к этому времени информационному 
буму и развитию вычислительных средств, удалось повысить качественную основу 
географических исследований, проникая в суть исследуемых явлений и процессов. На 
смену хорологическому подходу пришёл подход системного, комплексного исследования, 
позволившим оценить взаимовлияние громадного количества факторов, определяющих 
структуру и функциональные характеристики природных и общественных систем. От 
тезиса о единстве науки и ее разделении по дисциплинам в силу ограниченности 
человеческого разума появилась возможность прийти к созданию концептуального 
подхода относительного объединения дисциплин в мегаобразование (мегогеографию). 
География стала рассматриваться как весомая часть общемировой культуры, способной 
решать многосложные задачи постижения объективной реальности.

11 
В-шестых, характерно запаздывание усвоения достижений философии. Географы 
часто воспринимали философские положения, когда в самой философии и других науках 
от них большей частью уже отказывались и на смену им приходили более продвинутые 
подходы. Наиболее характерным примером является долгое доминирование 
хорологической (положенческой) описательной концепции, когда геометрические 
соотношения и характеристики исследования географических объектов выходила на 
первый план. 
В-седьмых, не все философские учения, которые могли быть усвоены с пользой для 
географического познания, получили признание научно-географического сообщества. 
Сказалась низкая философская культура, нездоровый сепаратизм и чрезмерная занятость 
собственными дисциплинарными делами. Это неизбежно вело к самоизоляции географов, 
игнорированию ими общенаучных тенденций. Подробно эта закономерность рассмотрена 
ниже. 
В-восьмых, резко доминировал один подход (направление), базирующееся на 
определенной философско-методологической основе. Научно-географическое сообщество 
не могло сочетать различные методологические подходы. Это характерно и для 
относительно позднего периода. Так, в первой половине XX века резко доминировала 
региональная парадигма. Это проявилось в различных социо-культурных условиях, 
например, в СССР и США. Ее выражали “районная” школа Н.Н.Баранского и 
региональная парадигма Р.Хартшорна. политические системы различные, но 
географическая наука фактически одинаковая. Сравнительный анализ работ классиков 
показывает, что в них много общего. 
В-девятых, в тех случаях, когда географы усваивали передовую философию и 
применяли ее в решении проблем научно-географического познания наблюдался 
замечательный 
прогресс 
разработки 
философско-методологических 
оснований 
географической науки. Особенно в науках географического профиля, которые напрямую 
связаны с гуманизацией, т.е. с включением общества в процессы освоения и 
взаимодействия с природой.
В-десятом, следует всегда учитывать и то обстоятельство что отношение философов 
к географии во все времена было пренебрежительным. О географии даже редко 
упоминают. В лучшем случае в философских работах встречаются примеры из 
географической науки. Редким исключением являются работы И.Канта и Г.Гердера, 
посвященные физической географии и проблемам взаимоотношения общества и природы. 
Следует подчеркнуть, что для Канта преподавание географии не являлось главным и 
особенно значимым занятием, хотя он и занимался им десятки лет. Это определялось 

12 
практическими интересами философа. Подобное положение связано со спецификой 
отношения философии к частным наукам. Для философов они являются испытательным 
полигоном собственных разработок и источником фундаментальных идей, появляющихся 
часто в результате интерпретации выдающихся открытий науки. Для этого наиболее 
пригодны развитые, “передовые” области познания. Поэтому философов интересуют 
только лидеры естествознания и обществоведения. География в их число не входит. Если 
человек будущего, захочет узнать по работам философов, какие области научного 
познания существовали, то о существовании географической науки он не будет 
подозревать. География практически не попала в поле зрения философов. О наличии 
глубоких и важных проблем в ней философы стали узнавать только в последние годы. Это 
дало определенные результаты в повышении уровня их постановки и решения. Но 
основные перспективы связаны с философизацией подготовки географов, а не 
эпизодической помощью философов. Кант приятное исключение для географии. В 
заключение отметим закономерность, характеризующую взаимоотношения западной 
географии с власть имущими и господствующими социально-политическими взглядами. 
Описанные закономерности характеризуют различные аспекты сложных 
взаимоотношений географии с философией в основном на протяжении XVII- первой 
половины XX веков. Они позволяют многое объяснить в развитии современной 
географической науки, сделать ряд общих выводов. Можно заключить, что отношения 
географической науки с философией, за редкими исключениями, не были плодотворными 
и тесными, хотя положение могло быть существенно иным. Философская культура 
географов была невысокой, что негативно сказывалось на развитии, прежде всего, самой 
географической науки. Соотношение действительного и разумного состояния в эволюции 
географической науки было неоднозначно. Не все разумное действительно и не все 
действительное разумно. Одна из причин этого в отсутствии тесной связи между 
передовой философией и географией. Отмеченные закономерности устойчивы. Их сила в 
том, что они проявляются на интуитивном уровне и имеют статус неявных аксиом. О 
возможности принципиально отличных подходов к развитию географической науки 
задумываются немногие географы. 
Как общепринято считать, на формирование представлений о ОКМ оказывали и 
продолжают оказывать два неразрывно (диалектически) связанных, но в основе своей 
противоположных процесса дифференциация и интеграция. Наиболее главным периодом 
дифференциации научного знания стало новейшее время. В рамках географии создалась 
целая гамма научных дисциплин, некоторые из которых возникли в контакте с геологией, 
биологией, экономикой, физикой, химией, техникой. Этому подспорьем оказалась научно-

13 
техническая революция, влияние которой многообразно и обусловлено рядом факторов. 
Эти факторы определили выдвижение на первый план таких методологических проблем 
географической науки, как соотношение информационного (эмпирического) и 
теоретического уровней географического исследования, тенденции глубокого сочетания 
отраслевого (дифференцирующего) и комплексного (интегрирующего) географического 
мышления, развитие её содержательных и методических аспектов. При этом в научных 
кругах дифференциация рассматривалась как «растаскивающий» способ существования, 
способный по мнению ряда учёных, ликвидировать географию в качестве 
самостоятельной науки. Постоянно, вместе с тем, в научных кругах муссировался вопрос 
об интеграции географической науки путём создания «комплексной географии», «общей 
географии», «единой географии». Это рассматривалось и в качестве своеобразного 
средства сохранения географической науки как единого целого, решающей злободневные 
проблемы её существования в рамках постоянно развивающегося общества и 
общественных отношений. Создавалась стройная система взглядов на географическую 
науку как совокупность подразделений естественных и общественных наук, связанных 
воедино и новейшими достижениями науки о познании. Создание единой «платформы» 
для объединения физической и общественной географии с подстилающей основой в виде 
картографии, стало основной задачей ведущих географов страны в последнее время. 
Таким образом, мы коснулись первой и основополагающей проблемы 
географического знания – концептуально содержательной, требующей использования 
всей системы подходов от гносеологического, до метанаучного, способного решить 
проблему дальнейшего совершенствования этой системы знаний в области 
совершенствования сведений об ОКМ и их использовании в решении прикладных задач.
Литература. 
Максаковский В.П. Географическая культура. М.: Владос, 1998. 
Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. – М.: Наука, 1989. 

14 
Лекция 2. 
Проблемы познания в современной географии. 
1. Принципы географических исследований. 
2. Концептуально-методологические основы современной географии. 
Согласно Философскому энциклопедическому словарю (Философский…, стр.349-
350) 

жүктеу/скачать 370,48 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: