Учебное пособие для магистрантов. Астана: Мастер по


хлеб хлеб  (об урожае)  Д1К1



Pdf көрінісі
бет25/55
Дата09.09.2022
өлшемі3,42 Mb.
#38776
түріУчебное пособие
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   55
хлеб
хлеб 
(об урожае) 
Д1К1
Д2К1  
К1К1 
взять
выдержать 
взять 
барьер
характер 
барьер 
(спорт) 
Д1К2
Д2К2
К1К2
К2К2 
во все
аттическая
взять на 
антик с
тяжкие 
соль
пушку  
гвоздикой 
Д1К3
Д2К3
К1К3
К2К3
К3К3 
пойман с 
очертя  
сбить
точить
бащ на
поличным 
голову
с понталыку
лясы
баш 


44 
Представим доминирующую суть этой концепции, которая к настоящему времени 
претерпела ряд улучшений и модификаций [1]. В настоящее время из-за сложности ее 
осмысления и применения современные ученые филологи не пользуются этой 
методологией при анализе семантического движения в лексемах и их сочетаниях. Мы 
считаем, что именно эта концепция применима для исчисления не только conceptus-а, но и 
при выявлении предпонятийных смыслов, то есть концептов, conceptum-а. 
Аппарат D/К реперезентируются двумя символами: D и К, обозначающие 
денотативную и коннотативную семемы. Семема D отражает денотативное значение, 
которое не подвергалась семантическому сдвигу, то есть это значение, рефлексирующее 
непосредственную внеязыковую действительность. Ср., например слова подлость, 
серость, продажность, в которых семема D1 отражает только денотат и в этом значении 
не ощущается ни одной коннотативной семы, так как лексема данной семемы отсылает к 
тому представлению, заключенного в семеме D1 той же лексемы. Ср., примеры, 
извлеченные из работы М.М. Копыленко и З.Д. Поповой [2, с.30], заливать что-либо чем-
либо (огород) и заливать (лгать продолжительно и виртуозно). У этой глагольной 
лексемы в зависимости от дистрибуции имеется одно денотативное значение D1 и одно 
коннотативное, появившееся в результате семантического сдвига в семантическом статусе 
К1. Но имеется одно общее представление: независимо от дистрибуции когнитивное 
значение для лексемы заливать (огород) и заливать (лгать) – это идентичный 
предпонятийный смысл “чрезмерное насыщение сверх меры что-либо чем-либо” [Даль,1, 
с.597]. 
Данный концепт выступает в качестве своеобразного посредника между этим 
словом и разными внеязыковыми реалиями, а значения у реалий совершенно другие, и 
нельзя их свести к образующему концепту. Мы осознаем этот посредник как тончайшую 
линию между действительностью и теми денотатами, обозначающими эту реальность. 
Тончайшая реальность находится на более глубоком уровне семантики, она не осознается 
человеком, так как она растворена в «коллективном бессознательном» начале языка. 
Такое представление есть архетип ментальности, представляющий собой как некое 
мерцание символов культуры этноса и никакой мистики не представляет, наоборот, она 
реальна как все то, что окружает нас и отраженное при помощи языка находится в нас 
самих.
Приведем из работы Н.О. Лосского следующие предложения, характеризующие 
русскую ментальность, в семантическом статусе D1: 
- свободолюбивая черта русского человека; 
- бунтарские черты характера русского человека, приводящие к необузданной 
жестокости; 
- кроткая и смиренная душа русского человека. 
Для объяснения и уточнения смысла этих предложений можно активизировать 
ментальную модель – оценочный фрейм, в ходе эксплицирования мысленно можно 
поставить перед собой вопросы: Кто так считает? Кто считает русского человека 
свободолюбивым, либо бунтарским или кротким и смиренным? Оценочный фрейм 
вбирает в себя субъект оценки, а это источник мнения, своеобразный мотив оценки. 
Знание об этом заставляет человека заниматься поиском недостающих компонентов 
конкретной оценочной ситуации. Так, Н.О. Лосский считает, что в русском человеке 
проявляются отчетливо и свободолюбивые, и бунтарские черты, и в то же время он может 
быть кротким и смиренным человеком. 
Как указывают М.М. Копыленко и З.Д. Попова, что семема D2 не может 
развиваться из семемы D1: «это совершенно новая семема с оригинальным составом сем. 
Но одна-две семы у семем D1 и D2 тождественной лексемы обязательно оказываются 
общими». Мы считаем вслед за А.Ф. Лосевым, что существует определенная общая сема, 


45 
которая является посредником между обозначающей лексемой реальностью и семемами, 
выступающими в качестве «бытия среднего», то есть концептом, обладающим 
когнитивной иконичности, а семемы у тождественных лексем обозначают разные явления, 
действия, реалии окружающей человека среды. 
Ср., например, в сочетаниях лексем ити, прибежати, провести въ поустыню – 
лексема поустыня на семантическом уровне выражает разные денотативные значения: D1 
‘обширная заслушивая область со скудной растительностью; безлюдное место’. Ср., в 
Успенском сборнике XII века: прибеже въ поустыню межю чехы и ляхы и тоу испроврьже 
животъ свои зъле; раздель море по соухоу проведе въ поустыню, а противьныя погроузи 
въ бездьне. D2 ‘монастырь’ – это значение обнаруживаем в Амарт: иде въ Александрию и 
постригъся иде въ поустыню китеискую и тоу пребываше различнымь исправлениемь 
[Амарт,380, 25-26 (Б,573)]. Так, что же объединяет денотативные значения в 
семантическом статусе D1 и D2? Это тончайшая линия иконического представления о 
безлюдном месте, которая выступает в качестве посредника между денотатами данной 
лексемы и разными внеязыковыми реалиями. И эту семантику невозможно свести к 
образующему их концепту. 
Таким образом, различение денотативной лексемы в семантическом статусе D1 и 
D2 обеспечивается не только их осмыслением, но главное все зависит от контекста 
дистрибутивных элементов дискурса, способствующего уточнению в контексте семем D1 
и D2. Для выявления когнитивного предпонятийного смысла этого недостаточно. 
Необходимо определить «зерно первосмысла», а это лежит в области иконического 
представления или в глубинном уровне когниции, то есть в «образе образа». На 
поверхностном уровне семантики легче репрезентируется значение лексемы в 
семантическом статусе D1, что касается семемы D2, то здесь возникают трудности в 
определении общей семы для D1 и для D2. 
Приведем еще несколько примеров из древнерусских ментальных концептов, 
которые являются заимствованными из византийских сакральных текстов. 
Так, концепт «высшая степень правды» (σοφία), подверженный дисперсии, 
обнаруживаем в «Изборнике 1076 года» (И 1076): Веньць премоудрости бояти ся га, 
страхъ гнь процвитая миръ и съдравие, и ицеление [И 1076, 312,11-12-313,1-2]. В 
семантическом отношении данное предложение выражает: «человек должен быть кротким 
и смиренным, и только в этом случае он сможет возвыситься, и преодолеть свою косность. 
Высшую степень правды нельзя обнаружить у человека, это имманентное свойство бога». 
Ср., в Амарт предложение с эквиполентным значением: «разоумеемъ кротость его и 
искоусимъ беззлобие его» [Амарт,271,3 (Б.391)].
А концепт «евангелие» (‘доброе известие’), в среднегреческом языке ευαγγέλιον, 
наблюдаем в «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия (Иуд): «и всяк град 
праздноваше благовещение и жрътвы и немь носяще»[Иуд,355,12-13]. В семантическом 
аспекте здесь говорится, что жители города встречают определенный сакральный день и 
приносят в честь него жертву. 
Борьба с «эллинской» верой переносится писцами на древнерусскую почву, 
благодаря дисперсии, которая теперь направлена против славянского язычества. Ср., 
концепт «уничтожение» (τελειν) в «Повести временных лет» (ПВЛ): «и жьряху им [Хърса, 
Дажьбога, Стрибога, Семарьгла, Макошь] (…) и жьряху бесом и осквьрняху землю 
требами своими» [ПВЛ, 95]. На семантическом уровне повествуется, что язычники 
совершают жертвоприношение своим языческим идолам и приносят жертву бесам и
своими действиями оскверняют землю. Пейоративный фрейм буквально наведен на весь 
этот текст. Подобные тексты требуют конкретных действий. Именно такое наведение 
создает прецедент к формированию мелиоративной ментальности к кафолической вере. 
Существуют тексты, обладающие интенцией перлокуции. Именно они совершают 
сдвиги в ментальном поле этноса. Такие сдвиги позволяют заполнить, в образовавшейся 
лакуне текста, определенными идеями кафолической конфессии. Так, концепт 


46 
(‘совершение определенного целенаправленного действия’) отражается в тексте И 1076: 
«възведи очи милостивьно на седяя въ наготе и зимою съкърчивъшааго ся, поноуди 
естьство свое прикрытии одеждею лежаштею оу тобе» [И 1076,226,5-11]. Здесь 
эксплицируется сакральная мысль, что нужно быть милосердным, и только тогда можно 
стать истинным христианином. 
Предпонятийный смысл (‘физиологическое состояние’) имплицируется в тексте 
Амарт: «его ради не инде страсть терпить Хс и еще же ни на ином месте распинаеться» 
[Амарт,456,30-31 – 457,1(Б,713)]. 
В следующем предложении И 1076 можно обнаружить концепт «показывать, 
раскрывать»: подобаеть наказати языкъ да боудеть слоуга дхвьнеи блгдети, вьсякъ ядъ и 
пронырьство отъ оустъ своихъ измечуште и глъ срамьныихъ [И 1076,430-431,8-13;1]. 
Читатель воспринимает только одно значение – ‘наставлять, научить, воспитывать народ 
(племя)’ [ЧАН,19,294]. 
Таким образом, в исследуемых текстах внедряется идея Slavia Orthodoxa, которая 
была привнесена из Византии через болгарское посредство. Доминирующие смыслы 
лексем и их сочетаний на поверхностном уровне семантики являются денотативными в 
семантическом статусе D1. 
Теперь приступим к рассмотрению коннотативных семем и некоторых их 
когнитивных свойств. 
«Коннотативная семема» вбирает в себя не только коннотативную 
(высокоидиоматичную) часть семем той или иной лексемы, которая обозначается М.М. 
Копыленко и З.Д. Поповой символом «К», но и денотативную (D) часть лексем, 
подвергшуюся семантическому сдвигу. Семантический сдвиг имеет три глубинные 
уровни – от К1 до К2 и К3.
Рассмотрим более подробно эти глубинные уровни семантического сдвига. 
Семема К1 представляет собой мотивированную, возникшую в результате 
эволюции семемы D1. Кроме того, нельзя исключать тот факт, что семема К1 может 
возникнуть и из семемы D2. Семный состав семемы D1, подвергаясь семантическому 
сдвигу, имплицируется, но не исчезает, а, наоборот, оставшиеся семы в структуре 
«перемешивающего слоя» совершают перегруппировку, параллельно изменяя иерархию 
сем. Мотивированность имплицитной денотативной семы рефлексируется не в лексеме, а 
в мышлении и сознании носителей языка, то есть фиксируется в языковой системе. Не в 
семном составе лексемы, а в сознании носителя языка происходит отсылка на 
иконический концепт совершенно другого денотата. Ср.: разорвать оковы, узы (D1D1), 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   55




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет