Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976

 
184
«референтом  высказывания  является  ситуация,  т.  е.  совокупность  элементов,  присутст-
вующих в сознании говорящего в объективной действительности, в момент «сказывания» 
и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании 
самого высказывания». Соотношение между ситуацией и обозначающим ее предложением 
В. Г. Гак изучает в двух аспектах – ономасиологическом и синтаксическом. В последнем 
случае  анализируется  соотношение  синтаксических  функций  членов  предложения  (глав-
ным образом актантов) и тех ролей, которые выполняют обозначаемые ими предметы  в 
реальном событии. 
Поскольку данное направление связывает значение предложения с положениями дел 
или  событиями  действительности,  оно  уделяет  особое  внимание  анализу  и  определению 
ситуации. 
Само понятие ситуации используется разными авторами в разных значениях: оно от-
носится то к миру, то к языку (его семантике), то к способу мышления о мире, т. е. поме-
щается в вершине любого угла рокового  семантического треугольника. 
Во многих случаях ситуацией называют экстралингвистический референт предложе-
ния, отрезок реальной действительности, частное событие, факт, о котором сообщается в 
конкретном высказывании. <…> 
Денотативное направление исследований занято изучением прежде всего того аспекта 
предложения, в котором отражена структура ситуации и который в разных работах полу-
чает  название  семантического,  номинативного,  денотативного,  когнитивного,  уровня  ре-
ференции, реляционной структуры, пропозиции. Оно оказалось плодотворным в выясне-
нии и определении первичных и вторичных семантических функций актантов при много-
местных предикатах и возможностей изменения их диспозиции. <…> 
Исследование  значения  и  сочетаемости  глагольной  основы  предложения  получило  в 
некоторых работах  валентностно-лексическое развитие. При этом подходе в фокус иссле-
довательского интереса попадает структурно-лексическая основа предложения. <…> 
Признавая  плодотворность  подобного  подхода  в  плане  обнаружения  валентностных 
свойств  слова  (лексемы)  как  «усредненной»  и  отвлеченной  от  синтаксической  функции 
единицы словаря, мы в то же время сомневаемся в том, что он может приблизить к рас-
крытию  закономерностей  формирования  структурно-лексическоц  основы  предложения. 
Комбинирование слов зависит не только от их валентностных потенций, но и от их роли в 
предложении, а также  от характера той синтаксической связи, которая их соединяет. Так, 
есть  разница  в  нормах  образования  словосочетаний,  предназначенных  для  выполнения 
функции субъекта, и конструкций, пригодных для роли сказуемого предложения; не оди-
наковы также правила соединения слов атрибутивной и предикативной связью. 
Субъект  и  предикат  выполняют  в  предложении  существенно  различные  функции: 
субъект и другие термы конкретного значения замещают в речи предмет  действительно-
сти, который они призваны идентифицировать для адресата сообщения, т. е. выступают в 
своей денотирующей функции, в то время как предикат, служащий целям сообщения, реа-
лизует  только  свое  сигнификативное  (абстрактное,  понятийное)  содержание,  или  смысл. 
Значение  субъекта  «прозрачно»  и  сквозь  него  отчетливо  просвечивает  денотат.  С  этим 
функциональным различием  связаны различия в сочетаемости слов, занимающих в пред-
ложении позиции подлежащего и сказуемого. В субъекте определение относится к дено-
тативному значению  имени, указывая  на  некоторое  свойство  реального  предмета,  в  пре-
дикате определение «сцепляется» с сигнификатом имени. Это можно показать на примере 
изменения значения прилагательных в зависимости от их вхождения в состав  подлежаще-
го  и  сказуемого.  Ср.  значения  прилагательного  молодая  в  таких  предложениях,  как  Она 
молодая хозяйка и Молодая хозяйка вошла в комнату.  Первое предложение может быть 
сказано о пожилой женщине, недавно оставившей работу и начавшей заниматься хозяйст-
вом.  В  нем  прилагательное  связано  с  сигнификатом  слова  хозяйка,  а  не  его  денотатом: 
Она  молодая  хозяйка = она  недавно  хозяйничает  в  доме.  Второе  предложение  едва  ли  
применимо к пенсионерке. В нем признак молодости  характеризует денотат имени хозяй-
ка, а не его сигнификат. Прилагательное в этом случае выражает свойство носителя име-
ни,  реального  лица,  безотносительно  к  тому,  каким  словом  это  лицо  обозначено.  Такое 
предложение  уместно  употребить,  например,  тогда,  когда  в  доме  к  ведению  хозяйства 

 
185
причастны  две  женщины,  предположим,  мать  и  жена  хозяина  дома.  Признак  молодости 
служит  целям  их  различия.  Ср.  также  возможность  субъектных  сочетаний  белокурая  хо-
зяйка,  черноглазая  хозяйка  при  их  неестественности  в  функции  сказуемого:  В  комнату 
вошла черноглазая (длинноносая) хозяйка дома и *Она – черноглазая (длинноносая) хозяй-
ка дома. <…> 
В  ряде  исследований  смысловая  структура  предложения  моделируется  с  опорой  на 
грамматические  понятия  и  категории.  Основным  пафосом  этих  работ  являются  «поиски 
соотнесенности в предложении грамматических признаков с семантическими». В этом ду-
хе  выполнено  исследование  по  русскому  синтаксису  Г.  А.  Золотовой.  Автор  начинает  с 
определения  семантических  функций  элементарных  синтаксических  форм,  образующих 
предложение, и кончает выделением типовых значений моделей предложения. Под типо-
вым значением  Г. А. Золотова понимает «смысловой результат предикативного сопряже-
ния структурно-смысловых компонентов модели предложения» (ср. «предмет и его каче-
ство», «субъект  и  его  состояние»).  Изложенный  подход  опирается  на  мысль  о  том,  что 
«названные типы отношений между явлениями  действительности не могут существовать 
в языковом  сознании иначе как в виде одной из данных языком  синтаксических конст-
рукций». 
Основной  задачей  семантических  разысканий  в  области  синтаксиса  предложения  Н. 
Ю. Шведова считает определение собственного значения формально-синтаксических мо-
делей.  Согласно  этой  точке  зрения, «грамматическая  организация  предложения […] уже 
сама по себе является фактором, небезразличным для семантической структуры построен-
ного по этой схеме предложения. Отвлеченные значения компонентов схемы и отношения 
между ними служат первоосновой семантической структуры предложения, представляя ее 
в максимально обобщенном виде». В соответствии с этим общим взглядом «под семанти-
ческой  структурой  предложения  понимается  его  информативное  содержание,  представ-
ленное в абстрагированном виде как закрепленное в языковой системе соотношение типи-
зированных элементов смысла».  Н. Ю. Шведова стремится изучать значение предложе-
ния, базируясь на собственно языковом материале, без обращения к структуре внеязыко-
вой ситуации. Единицы каждого уровня языка, в том числе структурная схема предложе-
ния,  обладают  семантическим своеобразием, создаваемым,  по  мнению  Н.  Ю.  Шведовой, 
взаимодействием в них категориального и конкретного значений. 
К исследованиям семантики синтаксиса принадлежат и работы Е. В. Падучевой. Ав-
тор исходит из того, что «значение предложения складывается из значений лексем, грам-
матических  значений  словоформ  и  значений  синтаксических  конструкций».  Поэтому 
«описание семантики синтаксиса должно быть тем компонентом описания языка, которое 
позволяет  дополнить  описание  лексической  и  морфологической  семантики  до  описания 
семантики  предложения  в  целом».  Е.  В.  Падучева  ищет  решение  проблемы  семантики 
синтаксиса на пути толкования семантически сложных конструкций, в которых связь ме-
жду формой и смыслом не является очевидной, через более простые конструкции. Основ-
ное внимание автора обращено на изучение синонимических отношений между высказы-
ваниями, а также тех формальных преобразований, которые их соединяют. Синонимиче-
скому  классу  предложений  соответствует  одно  предложение,  записанное  на  языке  смы-
слов  и  принимаемое  за  семантическое  представление  данного  класса.  В  качестве  «языка 
смыслов»  автор  пользуется  тем  естественным  языком,  который  служит  объектом  описа-
ния. 
Проблема  выбора  рационального  способа  представления  семантической  структуры 
предложения  существенна  для  генерального  направления  исследований,  поскольку  в  по-
рождающих моделях языка смысл сообщения составляет тот исходный материал, который 
поэтапно конвертируется в реальное высказывание конкретного языка. Сходную методику 
описания значения предложения можно встретить и в других концепциях. Так, И. П. Су-
сов, опираясь на денотативную основу (реляционный костяк) предложения, описывает да-
лее процесс формирования значения высказывания как постепенное «обрастание»простой 
абстрактной  схемы  «в  результате  «привязываемых»  к  ней  операций  новыми  и  новыми 
компонентами,  пока  она  не  становится  сложным, «многоэтажным»  образованием,  более 

 
186
или менее полно удовлетворяющим коммуникативному намерению». Подобный подход к 
семантике предложения может быть охарактеризован как уровневый. 
Наряду с перечисленными направлениями в изучении значения предложения, каждое 
из которых может оказаться плодотворным в решении определенных задач, издавна и да-
же издревле существует логический взгляд на предложение. Если вспомнить те определе-
ния предложения, которые не претендовали на точное соблюдение правил научных дефи-
ниций,  но  надеялись  вскрыть  сущность  определяемых  категорий,  то  в  них  чаще  всего  и 
дольше всего отмечалось, что предложение выражает (законченную, относительно закон-
ченную)  мысль.  В  способности  передавать  мысль  обычно  видели  специфику  содержа-
тельной стороны предложения, отличающую его от слова и словосочетания. Иногда при-
веденное  определение  инвертировалось  и  указывалось,  что  мысль,  выраженная  словами, 
есть предложение. И действительно, мысль не может быть выражена в языке иначе, как в 
форме предложения. <…> 
Настоящая работа в большей своей части посвящена логико-семантическому аспекту 
предложения. В ней, поэтому, коротко рассматриваются понятия, которые используются в 
логическом анализе значения предложения (понятия пропозиции и глаголов пропозицио-
нального отношения, понятие референции). Этому посвящена первая и третья главы. 
При изучении синтагматики предложения со стороны его содержания основное вни-
мание было направлено на логические, т. е. обусловленные свойствами мышления, зако-
номерности создания цепочек смыслов (см. вторую главу). 
Основное содержание работы состоит в выделении логико-синтаксических «начал», т. 
е.  тех  отношений,  которые,  будучи  непосредственно  связаны  со  способами  мышления  о 
мире, в то же время причастны к грамматическому строю языка. В. Г. Адмони, в работах 
которого отводится много места анализу логико-грамматических типов предложения, ха-
рактеризует  эти  последние  как  «конкретные  грамматические  структуры,  обладающие 
грамматической формой, с помощью которой выражается, однако, не что иное, как логи-
ческое содержание, т. е. отразившиеся в человеческом мышлении типические связи и от-
ношения  объективной  действительности».  Логико-синтаксические  структуры  представ-
ляют собой наиболее общие модели в которых мысль формирует смысл. 
Выделение  логико-синтаксических  типов  опирается  на  следующие  свойства  предло-
жения: 1) природа терминов отношений – в предложении может устанавливаться связь с 
любым  из  тех  сущностей,  которыми  оперирует  человеческое  мышление:  предметом,  по-
нятием,  именем  (словом),  представленными  в  высказывании  денотатом,  сигнификатом  и 
означающим; 2) направление отношения – мысль может двигаться между терминами от-
ношений  в  том  или  другом  направлении.  Названные  два  признака  обуславливают  связь 
логико-синтаксической  структуры  предложения  с  референцией  входящих  в  нее  имен  и 
коммуникативной перспективой высказывания: природа терминов отношений обнаружи-
вает  себя  в  референции  имени,  а  направление  отношения  отражает  коммуникативную 
перспективу предложения. 
Применительно к материалу русского языка в настоящей работе выделены следующие 
четыре логико-грамматический «начала»: 1) отношения экзистенции, или бытийности, 2) 
отношения идентификации, или тождества, 3) отношения номинации, или именования, 4) 
отношения характеризации, или предикации в узком смысле этого термина. 
Отношения э к з и с т е н ц и и  соединяют концепт и предмет, понятие и материю. В эк-
зистенциальном предложении утверждается существование (или несуществование) в мире 
или  некотором  фрагменте  объекта  (класса  объектов),  наделенного  определенными  при-
знаками. Ср. В этой стране есть исполинские змеи; Леших не существует; Снежный че-
ловек  существует.  Мысль  в  этом  случае  движется  от  концепта  (понятия)  к  субстанции, 
объекту, воплощающему заданную совокупность черт. Здесь уместно подчеркнуть, что в 
абсолютных (относящихся к миру) экзистенциальных утверждениях концепт обычно соз-
дается не одним признаком, а комбинацией, совокупностью ряда черт. Поэтому, проблема 
бытия часто сводится к вопросу о совместимости признаков в концепте (ср. проблему су-
ществования  «круглых  квадратов»)  или  в  материальном  объекте  (русалках,  коньках-
горбунках и пр. жителях сказочных миров). 

 
187
Инверсия  мыслительного  процесса,  его  направленность  от  объекта  к  его  признакам, 
набору признаков, состоянию, свойствам, действию ведет к изменению логических отно-
шений, их преобразованию в отношениях х а р а к т е р и з а ц и и , или собственно предика-
ции. В этом случае заранее данным является некоторый объект, в котором активным ак-
том мышления выделяется тот или другой признак. Ср. Море сегодня спокойно; Эта змея 
огромна. Логико-синтаксические отношения определяются, следовательно, не только теми 
категориями, которые они связывают, но и направлением связи. 
Отношения н о м и н а ц и и  соединяют объект и его имя, т. е. элемент предметного ми-
ра и элемент языкового кода. Ср. Этого мальчика зовут Коля. Это Коля. Коля. Это дере-
во – сосна. Отношения именования могут соединять не только предмет и его имя, но так-
же понятие (свойство, качество, событие и пр.) и способ его обозначения в языке (слово). 
Однако для синтаксической организации  предложения существенна лишь наиболее про-
стая форма этих отношений, соединяющая предмет (лицо) и его собственное имя. Только 
этот простейший вид именования принимается во внимание в настоящей работе. 
Инверсия  отношений  именования,  при  которой  мысль  двигалась  бы  от  слова  (озна-
чающего) к его значению (сигнификату) создает отношения интерпретативного типа, ко-
торые  очень  близки  к  отношению  тождества.  Сообщая  о  том,  что  значит  слово,  мы  не 
только соединяет звук со смыслом, но как бы приравниваем значение слова к его толкова-
нию при помощи других слов. Ср. Печаль это скорбно-озабоченное, нерадостное, невесе-
лое  настроение,  чувство.  Такие  предложения  используются  тогда,  когда  адресату  неиз-
вестен первый элемент равенства – означаемое интерпретируемого слова. Они могут быть 
определены  как  э к с п л и к а т и в н ы е .   Интерпретативные  отношения  не  соотносятся  с 
особым типом предложений. Они, поэтому, не входят в число логико-синтаксических «на-
чал». То же можно сказать и о другом виде инверсии отношений именования, при которой 
мысль  движется  от  имени  (данного)  к  его  конкретному  носителю – предмету  или  лицу. 
Ср. Кто здесь Соколов? Соколов это я. Такого рода отношения не существенны для ана-
лиза синтаксического строя русского языка. 
Отношения  и д е н т и ф и к а ц и и   рефлексивны,  т.  е.  обращены  на  один  объект.  Они, 
поэтому,  в  логическом  смысле  не  могут  быть  инвертированы.  В  наиболее  ясном  случае 
эти отношения устанавливают тождество объекта (денотата) самому себе (онтологическое 
тождество). Что касается абстрактных категорий, то проблема их отождествления ослож-
няется  отсутствием  у  этих  сущностей  независимого  от  языкового  обозначения  бытия.  В 
данной работе принимается во внимание только онтологическое тождество. 
Итак, хотя те сущности, которыми оперирует человеческое мышление (денотат, сиг-
нификат, означающее, соотв. предмет, понятие, имя) способны быть терминами большего 
количества логических отношений (таких отношений могло бы быть девять), для форми-
рования синтаксических структур русского языка (а возможно и других языков) сущест-
венны лишь четыре названных вида отношений, каждое из которых соотносительно с осо-
бой логико-синтаксической структурой – экзистенциальными предложениями, предложе-
ниями тождества, предложениями именования и предложениями характеризации. 
Прямое  назначение  перечисленных  логико-синтаксических  структур  постоянно  рас-
шатывается варьированием их лексического наполнения. Можно полагать, что если бы в 
языке не были представлены упомянутые выше четыре структурных типа, одного было бы 
довольно для передачи любого вида логических отношений и, шире, любого содержания. 
Это  предположение  будет  ниже  проиллюстрировано  материалом  экзистенциальных  вы-
сказываний.  Объем  настоящей  работы  позволил  описать  только  два  логико-
синтаксических типа предложений – предложения экзистенциального и идентифицирую-
щего типов, менее всего исследованные применительно к русскому языку. 
Интересуясь  вопросам  связи  между  категориями  логики,  формирующими  структуру 
предложения, и категориями семантики и будучи убеждены в том, что логическая струк-
тура мысли и тесно связанная с нею коммуникативная задача сообщения непосредственно 
воздействуют  на  образование  сначала  речевого  смысла,  а  затем  и  устойчивого  лексиче-
ского  значения  слова,  мы  посвятили  этому  кругу  вопросов  последнюю  главу  настоящей 
работы. 
 

 
188
 
Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение: Бытийный тип. М., 1983. 
С. 5–13. 
 
<…> 
В  образовании  высказывания  соучаствуют  разнородные  факторы:  категории  мысли, 
психологические механизмы и «житейская логика», внеязыковая действительность, которой 
касается  высказывание,  коммуникативная  ситуация,  цель,  с  которой  делается  сообщение, 
грамматические  и  лексические  возможности  языка,  речевой  узус,  стилистические  нормы  и 
формы коммуникации. Совместное действие этих часто разнонаправленных сил создает вы-
сказывание. Между тем речевая коммуникация подчинена определенному ритму. Говорящий 
вынужден управлять потоком речи «на ходу», не допуская при этом нарушения правил «ре-
чевого движения». Собеседники не могут подвергать сознательному анализу все механиз-
мы  речеобразования,  взвешивать  и  соотносить  участвующие  в  этом  процессе  факторы, 
сравнивать  разные  языковые  формы,  отдавать  предпочтение  одной  из  них,  приспо-
сабливать одни элементы к другим, объединяя их в гармоничное целое. 
<…> 
Хотя  логические  закономерности  мышления  создают  наиболее  универсальный  компо-
нент языков, они далеко не всегда реализуются в одинаковых или сходных грамматических 
структурах. Но дело не только в этом В каждом языке существуют излюбленные типы 
предложений которые, варьируя свои частные грамматические характеристики и свое лек-
сическое  наполнение,  приобретают  коммуникативную  гибкость  и  «вторгаются»  в  области, 
подлежащие  ведению  других  синтаксических  типов.  Поэтому,  изучая  иностранный  язык, 
приходится иногда переходить на другую логико-грамматическую «колею». 
Настоящая книга посвящена едва ли не самому популярному типу предложений рус-
ского языка — бытийным предложениям. Этот синтаксический тип обладает разветвленной 
системой  вариантов и  огромным семантическим потенциалом.  Им  свойственна  удивитель-
ная синтаксическая подвижность. Хотя первичным для них является выражение опреде-
ленного логического значения, они так резко раздвинули свои коммуникативные возмож-
ности, что в русском языке допустимы связные тексты, целиком или по преимуществу по-
строенные из бытийных высказываний. <…> 
В подтверждение семантической многогранности бытийных предложений и их распро-
страненности не только в разговорной речи, но и в художественных текстах, в том числе и 
поэтических, приведем несколько примеров: 
И чувства нет твоих очах 
И правды нет твоих речах  
И нет души в тебе.  
Мужайся, сердце, до конца:  
И нет в творении творца!  
И смысла нет в мольбе! 
Это небольшое стихотворение Ф. Тютчева содержит шесть высказывании, из них пять 
— отрицательные бытийные предложения, и лишь одно принадлежит другому синтаксиче-
скому типу. Оно стоит в повелительном наклонении, для бытийных предложений не харак-
терном. 
<…> 
Бытийные предложения стилистически нейтральны. Они уместны в любом по стилю и 
жанру тексте. Их употребляют для выражения статических и динамических значений, в ав-
торском повествовании и диалоге. 
 
Прежде чем приступить к анализу структуры и значения бытийных предложений, поз на-
копимся с той системой понятий и терминов, которые используются в 
ЭТОЙ 
книге. 
Логическая организация мысли регулярно выражается в определенных синтаксических 
структурах. Наиболее существенны три вида логических отношений, которым соответствуют 
три логико-грамматических типа предложений бытийные (или экзистенциальные) предложе-
ния, предложения тождества (или идентификации), предложения характеризации, имеющие 

 
189
ряд разновидностей в зависимости от значения предиката. Предикат может быть собствен-
но  характеризующим  (обозначающим  статический  или  динамический  признак),  таксоно-
мическим (классифицирующим), реляционным (указывающим на отношения между объек-
тами), темпоральным и локальным. 
Эти типы предложений различны как по логической, так и по грамматической структуре. 
Они имеют разные коммуникативные цели и, выступая в своей первичной функции, за-
нимают разное место в структуре текста. 
В  б ы т и й н ы х   п р е д л о ж е н и я х   утверждается  существование  в  мире  или  от-
дельном его фрагменте объектов, наделенных определенными признаками,  т.  е. принадле-
жащих тому или другому классу: В этом городе есть университет, На улице была тол-
па народа, У нас нет дачи, На этой площади будет театр, В этом городе у меня нет зна-
комых, У нее доброе сердце, У меня на душе печаль, На деревьях иней. 
Отправным пунктом подобных сообщений является пространственное понятие (в том 
числе и «личная сфера»), которое принимается как данное, как фрагмент мира, так или иначе 
знакомый говорящему и адресату. Новым в них является сообщение о том, что в этом про-
странстве имеются объекты того или другого типа (класса): В нашем лесу есть земляника, 
На этой улице есть аптека. Коммуникативно важную часть таких предложений составля-
ет  имя  существительное  вместе  с  бытийным  глаголом.  Существительное  соотносится 
(имеет  референцию)  либо  с  неопределенным  предметом  или  с  неопределенной  частью 
класса предметов, либо указывает на предмет, знакомый говорящему, но неизвестный ад-
ресату речи. Последний тип референции (его принято называть специфической неопределен-
ной референцией) характерен д"ля бытийных предложений, начинающих текст: Есть у ме-
ня один знакомый художник. 
Бытийные предложения, таким образом, отражают пространственно-предметный ас-
пект мира. По мере того как варьируется значение входящих в предложения слов, видоиз-
меняется и само понятие о бытийных отношениях, ср.: В лесу есть грибы и В этой теории 
есть ошибочные положения; У лукоморья дуб зеленый и У моих соседей праздник. 
Особенно  резко  изменяется  структурно-семантическая  организация  бытийных  предло-
жений в тех случаях, когда за данное принимается не пространственная сфера, а класс су-
ществующих  объектов  либо  его  часть,  из  которой  выделяется  подкласс  или  какой-либо 
один объект: В нашем лесу есть березы; Среди моих друзей есть один молодой скрипач; 
В  нашем  институте  есть  первоклассные  шахматисты,  одаренные  художники  и  даже 
талантливые музыканты. Указание на класс, как видно из приведенных примеров, не все-
гда выражено в явной форме. 
Таким  образом, бытийные предложения распадаются на два  крупных разряда в за-
висимости  от  того,  представлена  в  них  область  бытия  как  пространство  или  как  класс 
предметов. 
Для  понимания  семантической  организации  бытийных  предложений  важно  то,  что  об-
ласть бытия в них всегда осознается как нечто более объемное, чем те предметы, которые в 
ней  находятся.  Когда  говорят  За  рекой  есть  леса,  предполагается,  что  не  все  заречье  по-
крыто лесами. Это свойство определяет значение тех бытийных предложений, в которых 
область бытия соответствует классу предметов. Сообщения В этом лесу есть березы, В 
своре Ноздрева были борзые, В его библиотеке есть редкие книги касаются не всей «об-
ласти бытия», т. е. не всех предметов, образующих данный класс, а лишь ее части Тем са-
мым внутри класса выделяется некоторая частная разновидность. 
Разница в объеме области бытия и находящихся в ней объектов существенна для  по-
нимания смысловых различий между бытийными и небытийными предложениями одного 
лексического наполнения, ср.: В этой теории есть противоречия и Эта теория проти-
воречива В первом случае речь идет о частичной непоследовательности теории во втором 
— о том, что теория противоречива от начала до конца. 
В п р е д л о ж е н и я х  т о ж д е с т в а  содержится утверждение идентичности объ-
ектов, обозначенных разными языковыми выражениями: Этот корнет и есть девица Ду-
рова; Твой учитель математики и есть брат Нади; Бурмин и был тот человек, с кото-
рым  когда-то  обвенчалась  Марья  Гавриловна;  Это  не  тот  человек,  о  котором  я  тебе 
говорил; Дама в малиновом берете была Татьяна Ларина. 

 
190
В предложениях тождества оба имени или именных выражения относятся  к  конкрет-
ным объектам. Они р е ф е р е н т н ы .  Цель такого рода высказываний—указать на то, 
что оба именных выражения относятся к одному и тому же объекту или, при наличии от-
рицания, на то, что предположение о тождестве объектов ошибочно. 
<…> 
Предложения,  сходные  с  предложениями  тождества,  нередко  обозначают  иное  логиче-
ское отношение: Таня — красавица, Этот цветок — фиалка, Петр Иванович — отец Маши. 
В этих предложениях имена различаются по своему логическому и грамматическому статусу: 
первое  имя  (подлежащее)  референтно,  т.  е.  относится  к  конкретному  объекту,  второе  имя 
(входящее в сказуемое) этим свойством не обладает; оно указывает либо на признак субъ-
екта (Таня — красавица), либо на тот класс, в который он входит (Этот цветок — фи-
алка), либо на отношение между двумя объектами (Петр Иванович — отец Маши). В та-
ких предложениях представлены отношения характеризации в широком  смысле  этого  тер-
мина. 
П р е д л о ж е н и я   х а р а к т е р и з а ц и и   выражают  логическое  суждение.  В  клас-
сическом случае их субъект относится к конкретному предмету, классу предметов или час-
ти  класса,  а  предикат  выражает  признак,  свойство,  действие,  состояние,  процесс,  при-
надлежность  к  классу,  местопребывание  предмета,  его  оценку,  данную  под  тем  или  иным 
углом зрения, отношение к другим предметам, время (если субъект обозначает событие) и 
многое  другое.  Еще  более  разнообразны  предикаты,  сопоставляемые  с  субъектом-лицом. 
Они характеризуют его не только по внешним данным, но и по внутреннему содержанию. В 
каждом  языке  есть  громадное  количество  психологических  предикатов, «разлагающих» 
личность человека на мельчайшие атомы, характеризующих его волю, ум, душу, сердце, 
совесть и т. п. 
Особым статусом обладают т а к с о н о м и ч е с к и е ,  или классифицирующие, п р е -
д и к а т ы  — используемая в функции сказуемого конкретная лексика. Попадая в позицию 
предиката,  конкретные  имена  указывают  на  принадлежность  данного  предмета  или  вида 
предметов некоторому более широкому по своему объему классу: Кит — млекопитаю-
щее, Этот цветок  — роза.  Таксономический  предикат  обычно  выражается  существитель-
ными, значение которых не разлагается на ясно определимые семантические компоненты. 
Часто речь идет о естественных (природных) классах, о которых говорящие имеют некото-
рое эмпирическое (образное) представление и располагают теми или иными энциклопеди-
ческими знаниями (ср. реакцию на такие слова, как заяц, медведь, ртуть, ель, береза, 
лимон, комар и т. п.). Принадлежность к тому или другому естественному или артефакт-
ному,  т.  е.  созданному  руками  человека,  классу  составляет  неотъемлемое,  органическое 
свойство предмета. Предложения с таксономическим предикатом поэтому обычно употреб-
ляются в настоящем времени. Если же они стоят в прошедшем или будущем времени, то эти 
формы относятся не к существованию признака в данном объекте, а к существованию само-
го объекта: Сократ был грек. Прошедшее время в этом предложении употреблено не по-
тому,  что  Сократ  в  какой-то  момент  жизни  перестал  быть  греком  (чего,  естественно,  не 
могло случиться), а потому, что само его существование относится к прошлому. 
Таксономический предикат вводит в фокус всю ту сумму энциклопедических знаний о 
естественном  классе,  которым  располагает  адресат  речи.  Сообщения  Это  левкой  (божья 
коровка,  араукария,  кенгуру,  бегемот,  подосиновик,  олово,  наполеондор  и  т.  п.)  будут 
иметь разный смысл для людей разной специальности, несхожих склонностей и интересов, 
несовпадающего жизненного опыта и места обитания. 
Таксономический предикат может присоединяться к дейктическому (указательному) субъ-
екту: Что это? — Это фиалка. Таксономические предложения образуют своего рода «пред-
суждение», необходимое для выяснения и понимания последующих общих и частных суж-
дений. В ходе коммуникации всегда предполагается, что собеседники имеют общие све-
дения о классе, которому принадлежит предмет речи. Поэтому сообщения, в которых кон-
кретному предмету приписываются признаки, относящиеся ко всему классу (т. е. любому 
представителю данной категории реалий), в обычной ситуации воспринимаются как не-
информативные.  Услышав  сообщение  У  этого  слона  есть  хобот,  адресат  непременно 
поинтересуется, какими особыми причинами вызвано такое сообщение. Признаки, входя-

 
191
щие в определение класса предметов, не принято приписывать отдельным его членам. 
Понимание природы таксономического предиката важно для анализа бытийных предложе-
ний, сообщающих не только о существовании некоторых объектов в той или другой про-
странственной сфере, но и о том, к какому классу эти объекты принадлежат. Таксономия 
входит  в  качестве  составной  части  в  семантическую  структуру  бытийных  предложений. 
Она необходима для того, чтобы в высказываниях, следующих за бытийными, могли реа-
лизоваться отношения характеризации. Таксономический предикат задает те виды призна-
ков, по которым данный предмет может быть охарактеризован, например: У нас в саду 
есть клубника. Она крупная, ароматная и очень вкусная. Если бы адресат не знал, к како-
му виду естественных реалий принадлежит предмет речи, он не мог бы интерпретировать 
сопоставленные ему предикаты, т. е. не мог бы представить себе, что значит крупный, аро-
матный и вкусный, ведь понятие о большом размере соотносительно со стандартом класса: 
даже очень маленькая гора сильно превосходит в размере самую крупную мышь, отче-
го  и  можно  считать  плачевной  всякую  ситуацию,  когда  гора  рождает  мышь,  не  кон-
кретизируя при этом ни высоты горы, ни габаритов мыши. 
Х а р а к т е р и з у ю щ и й  п р е д и к а т  в узком смысле этого термина указывает не 
на комплекс признаков, а на один признак или немного четко обозначенных и распределен-
ных  по  аспектам  черт,  относящихся  к  цвету,  форме,  размеру,  вкусу,  запаху,  степени 
плотности, способу движения предмета. Характеризующий предикат выражается качествен-
ными прилагательными и глаголами, имеющими много семантических разновидностей. 
Характеризующий предикат может быть выражен, подобно предикату таксономиче-
скому,  именем  существительным:  Петя  —  лгун  (отличник,  смельчак,  лыжник,  остряк,  за-
бияка, простак, фантазер, наглец и т. п.). Субстантивный предикат указывает на постоян-
ный, органически присущий предмету признак. Он не может обозначать актуального свойст-
ва или действия, обнаруживающегося или осуществляемого в конкретный момент времени. 
Сообщение Он — пловец не может означать, что он плавает в данный момент. В таких 
предложениях содержится обобщенная (вневременная) характеристика предмета. Во всем же 
остальном они близки не к таксономическим, а к характеризующим  (глагольным  и  адъек-
тивным) сказуемым. 
Особый тип составляют р е л я ц и о н н ы е  п р е д и к а т ы ,   т. е. предикаты, ука-
зывающие  на  отношение  данного  объекта  к  другому  объекту:  Петр  —  отец  Маши,  Он  — 
мой соавтор, Маша — соученица моего сына. Хотя в семантику реляционных имен обычно 
входят  классифицирующие компоненты  (так, имя отец указывает  не только  на  отношение 
отцовства, но также на признаки 'человек', 'мужского пола' и 'зрелого возраста'), эти име-
на  не  образуют  таксономических  предикатов.  Предложения  типа  Петр  —  внук  (брат, 
племянник)  не  употребительны.  Высказывание  Я  —  бабушка  равнозначно  либо  сообще-
нию У меня есть внуки, либо намеку на возраст говорящего лица. Ни в том ни в другом 
случае предложение не имеет классифицирующего смысла. 
Употребляясь  в  функции  предиката,  реляционные  имена  (как  и  другие  имена  лиц) 
претерпевают  семантическое  упрощение:  в  их  значении  сохраняется  только  указание  на 
отношение. Классификационные компоненты значения (например, признак пола лица) легко 
устраняются. Поэтому в предикате часто употребляется немаркированная форма мужского 
рода, ср., например, в пьесе А. Чехова «Дядя Ваня»: [Войницкий:] Она мой друг. Однако ес-
ли отношения мыслятся как «несимметричные», то пол выражается и в позиции преди-
ката,  ср.  продолжение  диалога: [Астров:]  Уже!  [Войницкий:]  Что  значит  это  «уже»! 
[Астров:] Женщина может быть другом мужчины лишь в такой последовательности: сна-
чала приятель, потом любовница, а затем уже друг. 
Удерживая в своем значении только реляционный компонент, предикаты статического 
отношения не могут распространяться определениями, квалифицирующими объект по при-
знаку,  не  связанному  с  означенным  отношением.  Это  существенно  отличает  реляционные 
предикаты от таксономических. Нельзя сказать *Петр Иванович — молодой (старый, уса-
тый, толстый, заботливый, раздражительный, снисходительный) отец Васи. Допустимы 
лишь определения, квалифицирующие вид выражаемых именем отношений: Петр Иванович 
— неродной (приемный) отец Васи; Вика — старшая (но не старая) сестра Коли. 

 
192
Соприкасаются  с  реляционными  л о к а л ь н ы е   п р е д и к а т ы ,   указывающие 
на  отношение  между  предметом  и  некоторым  местом,  пространством,  или,  проще,  на 
местоположение  пред  мета.  Локальные  предложения,  как  и  бытийные,  отражают  про-
странственно-предметный  аспект  мира.  Между  бытийными  и  локальными отношениями 
имеется, однако, существенное различие. Оно состоит в том, что в бытийных предложе-
ниях данным, известным является  место, а  сообщаемым — его  «предметное  напол-
нение».  В  локальных  предложениях,  наоборот,  исходным  пунктом  сообщения  служит  из-
вестный говорящему предмет (предметы), а сообщаемым — местопребывание этого пред-
мета (предметов). Ср.: В зоопарке есть слон и Этот слон находится в зоопарке. В первом 
—  бытийном — предложении  сообщается  о  том,  что  есть  в  зоопарке,  а  во  втором — ло-
кальном — о том, где находится данный (определенный) слон. Первое предложение служит 
ответом на вопрос Какие звери есть (имеются) в зоопарке!, второе— на вопрос Где на-
ходится этот слон! 
Разница  между  приведенными  предложениями  не  ограничивается,  однако,  тем,  что  в 
коммуникативном отношении они  обратны.  Коммуникативная инверсия сопровождается в 
этом случае изменением референции имени. В бытийном предложении имя не указывает на 
предмет, известный обоим собеседникам (ср. В зоопарке, кажется, есть какой-то слон); в 
локальном предложении речь идет о вполне определенном, конкретном предмете (ср. Слон 
Чанго находится сейчас в Московском зоопарке). Этот пример показывает, что для форми-
рования  типа  предложения  очень  существенны  такие  факторы,  как  референция  имени 
(его определенность или неопределенность) и коммуникативная направленность высказыва-
ния (соотношение исходного пункта сообщения и сообщаемого, темы и ремы). В русском 
языке референция имени иногда предопределяется лексическим значением глагола. Так, гла-
гол  находиться  может  относиться  только  к  известным,  конкретизованным  объектам.  Он 
входит в локальные предложения: Петя находится сейчас в школе, Я находился тогда на 
даче. Глаголы же водиться и встречаться (в бытийном значении) могут относиться только 
к неопределенной части класса предметов. Поэтому нельзя сказать *Эта стая волков во-
дится (встречается) в нашем лесу. Указанные глаголы естественно входят в бытийные 
предложения: В нашем лесу водятся (встречаются) стаи волков. 
Мы  остановились  на  тех  типах  предикатов,  которые  наиболее  тесно  соприкасаются  с 
бытийными предложениями. Это т а к с о н о м и ч е с к и е ,  х а р а к т е р и з у ю щ и е  
(в узком смысле, т. е. признаковые), р е л я ц и о н н ы е  и л о к а л ь н ы е  предикаты. 
<…> 
Вследствие коммуникативных сдвигов структура предложения перестает соответство-
вать выражаемым ею отношениям. Между формой и содержанием утрачивается равнове-
сие. 
Для того чтобы хорошо понять динамику синтаксических процессов, нужно помнить, что 
основные двигательные  силы  синтаксиса  связаны с  тремя  факторами: 1) коммуникативной 
перспективой высказывания (распределением в нем данного и сообщаемого); 2) референ-
цией  входящих  в  высказывание  имен,  их  отношением  к  предметам  действительности; 3) 
лексическим наполнением синтаксической структуры, причем особенно существенно разли-
чие между предметными и непредметными (признаковыми, событийными и др.) значения-
ми. 
 
 

жүктеу/скачать 2,4 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: