Қазақ инновациялық

Қазақ инновациялық гуманитарлық-заң университетінің хабаршысы №2, 2016 г. 
________________________________________________________________________________ 
К.С. Аксаков предложил новый аспект изучения: существительные с уменьшительно-ласкательными 
суффиксами – это не новые слова, а формы производящего слова.  
Исследуя слова с суффиксами субъективной оценки, лингвист обратил внимание на их своеобразную 
эмоциональную окраску, которая может передавать не только уменьшение, но и ласку, робость, жалость, 
нежность, бедность, смирение. Например: хлебец, мучица, ржица.  
Важность данного наблюдения заключается в том, что обращено внимание на изучение оценочной 
стороны  уменьшительных  образований.  Учёный  указал  на  особую  связь  значения  уменьшительного 
существительного со значением производящего слова. 
Рассматривая  семантику  увеличительных  суффиксов,  исследователь  считал,  что  увеличительный 
суффикс -ищ-(-а) имеет лишь вторичный, не главный оттенок увеличения, который сопутствует первому 
и основному оттенку единичности. 
А.А. Потебня подчеркнул влияние экспрессии, связанной с суффиксами субъективной оценки, на все 
высказывание  в  целом.  Отличая  объективную  уменьшительность  или  увеличительность  от 
ласкательности и пр., в которой выражается личное отношение говорящего к речи, можно заключить, 
что в последнем случае настроение, выразившееся в ласкательной форме имени, всегда (относительного 
субъекта) распространяется в той или иной мере на ее качества, качество ее действий и другие вещи, 
находящиеся с нею в связи. 
Исследователь  отмечает,  что  при  помощи  суффиксов  данной  группы  выражаются  различия 
классовых и групповых стилей, своеобразие социальных характеров. А.А. Потебня считал, что формы 
субъективной оценки имен существительных занимают промежуточное, переходное положение между 
формами слова и разными словами. 
В  работе  «Из  записок  по  русской  грамматике»  учёный  предложил  схему  образования  этих  типов 
существительных, где предвосхищается идея словообразовательной цепочки: 
1) слово без суффикса субъективной оценки; 
2) основа этого слова и уменьшительно-ласкательный суффикс (первая степень оценки); 
3)  основа  предшествующей  уменьшительной  формы  и  ласкательный  суффикс  (вторая  степень 
оценки);  значение  второй  степени  не  уменьшительное,  а  ярко  эмоциональное:  ласкательное  или 
пренебрежительное» [3, с.56]. 
А.А.  Шахматов  в  своих  работах  стремится  к  разрешению  проблемы  принадлежности  суффиксов 
субъективной оценки к формообразующим или словообразующим (деривационным) процессам.  
Указывая на то, что эти суффиксы привносят в производное слово новый оттенок, не меняя общего 
значения  и  сохраняя  категорию  рода,  А.А.  Шахматов  считал  данную  группу  суффиксов 
формообразующими.  Однако  А.А.  Шахматов  уточняет,  что  нельзя  не  признать  особыми  некоторые 
слова  с  уменьшительными  суффиксами,  которые  отличаются  от  производящих,  например,  котенок, 
глазок, яблонька и, по мнению ученого, соответствуют новым реальным представлениям. 
Все  существительные,  образованные  при  помощи  суффиксов  субъективной  оценки, 
характеризующиеся общим родом с производящим существительным, были выделены в особую группу, 
которую  А.А.  Шахматов  назвал  категорией  субъективной  оценки.  Группа  суффиксов  называлась 
суффиксами  субъективной  оценки,  или  суффиксами  эмоциональной  оценки,  или  просто  суффиксами 
оценки [4]. 
В.В.  Виноградов  более  детально  анализировал  проблему  образования  слов  с  суффиксами 
субъективной  оценки.  Решая  вопрос  примыкания  образований  с  элементами  субъективной  оценки  к 
формообразующим  или  деривационным  процессам,  учёный  пришел  к  выводу  о  том,  что  суффиксы 
данной группы занимают промежуточное положение между формообразующими и словообразующими 
аффиксами.  
Возможность  превращения  уменьшительно-ласкательных  форм  в  особое  самостоятельное  слово 
очевидна (ср.: сеть и сетка; пузырь и пузырёк; ручка двери; мужик и муж и т.п.). Это свидетельствует о 
том,  что  формы  субъективной  оценки  имён  существительных  занимают  промежуточное,  переходное 
положение между формами слова и разными словами (ср. совсем разные слова: черепок и череп, вода и 
водка, чаша и чашка и т.п. Ср. новичок при утрате основного новик. 
В работах В.В. Виноградова представлен обширный список суффиксов эмоциональной оценки, где 
увеличительные,  уменьшительные,  пренебрежительные  суффиксы  он  называет  суффиксами 
субъективной оценки. Их классификация связана с грамматической категорией рода, вследствие этого 
категория суффиксов субъективной оценки разделена на три группы [5, с.89]. 
Исследователь  В.В.  Виноградов  впервые  употребил  термин  «суффиксы  эмоциональной  оценки», 
который  наиболее  полно  квалифицирует  специфику  данных  суффиксов,  передачу  ими  различных 
эмоций и оценок говорящего. Наиболее важными в исследованиях В.В. Виноградова являются вопросы, 
178 
 

Қазақ инновациялық гуманитарлық-заң университетінің хабаршысы №2, 2016 г. 
________________________________________________________________________________ 
связанные  с  продуктивностью  суффиксов,  с  постановкой  ударения  в  существительных  с  суффиксами 
субъективной  оценки,  с  особенностями  склонения  данных  существительных.  К  значимым  моментам 
следует  отнести  также  описание  омонимии  суффиксов  (суффикс  -ок-  (грибок)  имеет  омоним, 
образующий существительное со значением действия и его результат (прыжок). 
Изложенные положения подтверждают специфичность категории суффиксов эмоциональной оценки, 
так  как  они  отличаются  от  своих  омонимов,  деривационных  суффиксов,  употребительностью  в 
разговорной  речи,  присоединением  к  основам  существительных,  особой  акцентологией  и  яркой 
экспрессивной окраской. 
А.А.  Дементьев  в  своих  работах  анализирует  проблему  постепенной  утраты  суффиксами 
субъективной  оценки  уменьшительно-ласкательного  значения.  Указывается  при  этом  историческая 
длительность и постепенность процесса, который проявляется в таких словах, как бочка, калитка и др. 
Исследователь  определяет  стилистические  особенности  данной  группы  суффиксов  и  семантику 
соответствующих образований. Данные суффиксы, по его мнению, могут вносить следующие значения: 
1) приблизительность (через годик); 
2) непродолжительность (на минутку). 
Семантика  суффиксов  субъективной  оценки  зависит  от  смысла  слова  -  основы,  но  во  многом  она 
определяется  контекстом.  Именно  контекст  определяет  выбор  суффикса,  вплетая  его  в  канву  своего 
содержания.  Семантика  выбранного  суффикса  определяется  семантикой  контекста.  В  нем  же  иногда 
проявляются оттенки значений того или иного суффикса. 
В  научной  лингвистической  литературе  по  данной  проблеме  слова,  образованные  при  помощи 
суффиксов  субъективной  оценки,  считаются  отдельными  словами.  Суффиксы  выполняют  в  них 
словообразовательную функцию. В производных, образованных при помощи эмоционально-оценочных 
суффиксов,  сохраняется  значение  производящей  основы.  Суффиксы  же  вносят  в  производное  новое 
содержание, имеющее размерную или оценочную семантику.  
Специфика  употребления  данных  суффиксов  демонстрирует  авторскую  оценку.  Суффиксы 
субъективной  оценки  способны  вносить  в  слово  новое  значение,  не  только  уменьшительно-
ласкательное.  Для  выведения  их  общего  эмоционально-оценочного  содержания  помогает  контекст. 
Именно в контексте значения одного и того же суффикса могут быть дифференцированы. 
Следует подчеркнуть, что выражение эмоционального состояния составляет чувственный компонент 
в  экспрессии  высказываний,  а  выражение  эмоционального  отношения  –  эмотивно-оценочной. 
Своеобразным маркером эмотивности являются эмоционально-оценочные суффиксы.  
Анализ  эмотивных  субстантивов  показывает,  что  характер  эмотивно-оценочного  компонента 
значения в большей степени обусловлен исходной семантикой слова, к которому маркер эмотивности, 
т.е. суффикс, восходит генетически, а также имплицитным значением высказывания. 
Группа  суффиксов  эмоциональной  оценки  имеет  лакуны  описания.  К  ним  относится 
функционирование эмоционально-оценочных суффиксов в художественных текстах: 
1)  выявление  текстовых  значений  суффиксов  при  описании  психологического  состояния  автора  и 
персонажей; 
2) экспрессивная значимость оценочных образований в языке художественного произведения; 
3) семантико-стилистическое назначение неологизма в контексте художественного произведения. 
Как  показал  анализ  научной  литературы,  нормативная  грамматика  М.В.  Ломоносова  впервые 
закрепила  группу  существительных  с  эмоционально-оценочными  суффиксами  (увеличительными  и 
уменьшительными).  
А.Х. Востоков описал существительные с уменьшительными и увеличительными суффиксами. К.С. 
Аксаков  предложил  новый  аспект  исследования  данной  группы  слов:  существительные  с 
уменьшительно-ласкательными суффиксами – это не новые слова, а формы производящего слова.  
А.А.  Потебня  заключил,  что  формы  субъективной  оценки  имен  существительных  занимают 
промежуточное, переходное положение между формами слова и разными словами. Исходя из того, что 
эмоционально-оценочные суффиксы привносят в производное слово новый (дополнительный) оттенок, 
не  меняя  общего  значения  и  сохраняя  категорию  рода,  А.А.  Шахматов  формулирует  вывод:  данную 
группу суффиксов целесообразно считать формообразующими.  
В работах В.В. Виноградова представлен обширный список суффиксов эмоциональной оценки, где 
увеличительные,  уменьшительные,  пренебрежительные  суффиксы  он  называет  суффиксами 
субъективной  оценки.  Мы  исходим  из  того,  что  оценочные  суффиксы  привносят  в  не  только  в 
производное слово дополнительный оттенок, но и в высказывание в целом.  
Литература  
 
179 
 

Қазақ инновациялық гуманитарлық-заң университетінің хабаршысы №2, 2016 г. 
________________________________________________________________________________ 
1. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык // Русский язык в школе. – 1979. – №4. – С.24. 
2.  Ломоносов М.В. Российская грамматика. – Полн. собр. соч. – Т.7. – М.-Л., 1952. – С.5-190. 
3. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. – Т.1. – М., 1977. – С.56. 
4. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. – М., 1940. – 285с. 
5. Виноградов В.В Русский язык (грамматическое учение о слове). – М., 1972. – 614с.  
 
Рахимжанова Ж.А 
магистрантка Казахского гуманитарно-юридического инновационного университета 
Долгушева Т.В. 
к.фил.н., Казахский гуманитарно-юридический инновационный университет 
 
ЭКСПРЕССИВНАЯ ЛЕКСИКА В КОНТЕКСТЕ ЛИНГВОПРАГМАТИКИ 
 
Түйін:  Мақала  лингвистика  және  оның  негізгі  сипаттамалары  тұжырымдамасын  мазмұнын  ашады. 
Эмоционалдық лексикалық құрылғыдағы контексте әсерін қарастырылады. 
Summary:  The report explains the term of linguistic and it's main features . And it discusses the question to which 
extent the emotional expression affects the lexical words/phrases 
 
Вторая половина прошлого века и начало XXI столетия в развитии лингвистики характеризуется тем, 
что языкознание значительно расширило круг объектов исследования. Это стало возможным вследствие 
усиления двух процессов:  
1) интеграции лингвистики с другими дисциплинами лингвистического и нелингвистического цикла; 
2
)  отходом  лингвистики  от  главного  принципа  в  исследовании  языковых  фактов  изучать  язык  в 
самом себе и для себя.  
Последнее  положение,  определившее  вектор  развития  языкознания,  сформулировал  в  начале 
прошлого века Ф. де Соссюр.  
В  современной  лингвистике  прочно  утвердился  антропоцентризм  как  принцип  исследования, 
поставивший в центр внимания лингвистики человека со всеми его психологическими особенностями и 
культурными  ценностями.  Это  в  свою  очередь  способствовало  становлению  новых  лингвистических 
дисциплин:  лингвистической  прагматики,  теории  речевых  актов,  лингвокультурологии, 
этнопсихолингвистики и др. Существенные результаты в изучении языка в наши дни стали возможны 
благодаря привлечению данных антропологии, психологии, социологии, культурологии, истории и ряда 
других смежных наук.  
Применительно 
к 
современной 
парадигме 
изучения 
языка 
уместно 
определение 
«антропоцентрическая», которое отражает ключевую мысль: человек – точка отсчёта в исследовании тех 
или  иных  явлений.  Исследователь  В.И.  Постовалова  подтверждает  мысль  о  развитии  современной 
лингвистики  в  русле  антропоцентризма  [1,  с.102].  Такая  установка  предполагает  широкий  подход  к 
изучению языка.  
По мнению В.И. Постоваловой, антропологический подход в лингвистике позволяет рассматривать 
язык как «момент жизнедеятельности человека». Принцип антропоцентризма опирается на следующие 
основополагающие постулаты: 
1) язык – человеческий феномен; 
2) язык – конститутивное свойство самого человека [1, с.104-105].  
Признание человека тем феноменом, который во многом определяет науку о языке на современном 
этапе, произошло благодаря идеям В. фон Гумбольдта, Э. Бенвениста, Л. Витгенштейна. В этой связи 
справедливо  утверждение  немецкого  лингвиста  В.  фон  Гумбольдта  о  том,  что  человек  «является 
человеком только благодаря языку, а для того чтобы создать язык, он уже должен быть человеком» [2, 
с.314].  
Приоритет  речи  над  языком  четко  прослеживается  в  работах  лингвистов,  которые  разграничивают 
понятия языка и речи. Данная оппозиция язык – речь была впервые сформулирована Ф. Соссюром. И 
хотя понятия «язык» и «речь» продолжают использоваться ими как синонимы, приоритет первого над 
вторым  становится  очевиден.  Так,  в  философии  Л.  Витгенштейна,  идеями  которого  во  многом 
определяются взгляды ученых Оксфордской школы: речь – это компонент человеческой деятельности, а 
язык – орудие, инструмент, направленный на выполнение определенной функции, задачи. 
Таким образом, существенной чертой любого языкового общения, по Л. Витгенштейну, является то, 
что оно включает в себя языковой акт [3]. Как отмечено английским философом Дж. Остином, «сказать 
что-либо значит совершить некоторый поступок» [4, с.27].  
180 
 

Қазақ инновациялық гуманитарлық-заң университетінің хабаршысы №2, 2016 г. 
________________________________________________________________________________ 
Аналогично Дж. Сёрль утверждает, что основной единицей языкового общения является не символ, 
не  слово,  не  предложение  и  даже  не  конкретный  экземпляр  символа,  слова  или  предложения,  а 
производство этого конкретного экземпляра в ходе совершения речевого акта. 
Ф.Т.  Михайлов  отмечает:  «Реальная  жизнь  языка  –  это  и  есть  реальная  жизнь  личности  в  ее 
постоянном обращении к другим и к себе самой» [5, с.246].  
В итоге акцент смещается в сторону коммуникативного и функционального исследования языковых 
фактов,  исследовательские  рамки  значительно  расширились.  Кроме  языковых  средств  выражения,  в 
центре  изучения  целый  спектр  экстралингвистических  факторов.  К  ним  относятся  языковая 
компетенция  участников  речевого  акта,  их  взаимодействие  в  процессе  коммуникации,  условия 
коммуникативной  ситуации,  в  которой  эта  коммуникация  осуществляется,  целевые  установки 
коммуникантов,  речевой  этикет,  индивидуальные  особенности  употребления  языковых  средств  и  т.д. 
Поэтому в настоящее время комплекс вопросов, исследуемых лингвистической прагматикой, довольно 
широкий.  
Таким  образом,  в  широком  смысле  понятие  прагматики  включает  в  себя  и  социолингвистику,  и 
психолингвистику, и другие области языкознания, связанные с функционированием языка в обществе, 
т.е. прагматика понимается как лингвистика речи. Одним из ключевых направлений этой науки является 
теория речевых актов, в основе которой лежит принцип приоритета речи над языком [6]. 
На  возникновение  и  развитие  теории  речевых  актов  как  науки  существенное    влияние  оказала 
прагматическая теория Ч. Пирса. Философия же Л. Витгенштейна, последователя идей Ч. Пирса, легла в 
основу  формирования  целостной  и  развитой  теории  речевого  акта.  Язык  Л.  Витгенштейном 
уподобляется  игре,  а  высказывание  –  ход  в  этой  игре,  который  может  удовлетворять  определенным 
конвенциональным правилам и связывать «слово» и «дело».  
К прагматике относятся и проблемы, связанные с личностями адресата и адресанта речи в процессе 
ее  производства  и  декодирования.  Существенны  отношения  между  участниками  коммуникации, 
ситуации, в которой осуществляется общение, использование стилистических и эмоциональных средств 
языка.  
Человек и его эмоции являются частью объективной действительности, (объектами реальной картины 
мира).  При  этом  эмоции  –  непосредственные  участники  в  формировании  языковой  картины  мира  и 
ценностной картины мира человека.  
Язык выступает средством отражения, человек – активным отражающим субъектом. Что характерно, 
эмоции  человека  являются  формой  отражения  объективной  действительности.  Эмоции  выступают 
одновременно  как  объект  отражения  в  языке  и  инструмент  отражения  самих  себя.  Они  глубоко 
специфичны и индивидуальны.  
Эмоции  передаются  через  эмоционально-экспрессивную  лексику  того  или  иного  языка.  В 
зависимости  от  цели  и  темы  высказывания  говорящий  выбирает  из  лексической  системы  языка 
необходимые слова, словосочетания, обороты.  
Многим словам, образующим в совокупности разговорно-бытовую лексику, свойственна в той или 
иной  мере  эмоциональная  окрашенность  или  экспрессия:  избушка,  братишка,  сестричка;  пройдоха, 
верзила; подтрунивать, расхрабриться. 
Конечно, понятия эмоциональной окрашенности и экспрессивности лексики не тождественны, хотя 
эмоциональность и экспрессивность в своем взаимодействии и единстве в конечном итоге порождают 
выразительность, красочность, образность речи. Кроме того, через этот пласт слов передается не только 
отношение  говорящего  к  предмету  речи,  но  и  система  ценностей  человека,  его  мировидение  и 
мироощущение.  
Смысловой  основой  эмоционально  окрашенной  лексики  являются  определенные  оттенки 
уменьшительно-ласкательного и увеличительно-уничижительного значений, передаваемых с помощью 
соответствующих суффиксов: рука – ручка – рученька – ручонка – ручища. 
Смысловое своеобразие экспрессивной лексики состоит в том, что выражаемый ею круг различных 
оценок гораздо шире и связан с самыми разнообразными словообразовательными средствами: пачкотня, 
волокита,  хапуга,  угластый,  тискать,  верещать.  Сравним:  нос  –  носик  –  носище  и  Он  там  уже  не 
работает, его съели.  
Следует  подчеркнуть,  что  эмоциональность  и  оценочность  выражается  с  помощью 
словообразовательных  элементов  и  самим  значением  слова,  употреблённого  в  соответствующем 
контексте.  
Эмоциональность речи передаётся особо выразительной экспрессивной лексикой. Экспрессивность – 
выразительность, сила проявления чувств, определённых переживаний. В то же время следует заметить, 
что  понятия  эмоциональности  и  оценочности  не  представляются  тождественными,  хотя  и  связаны. 
181 
 

Қазақ инновациялық гуманитарлық-заң университетінің хабаршысы №2, 2016 г. 
________________________________________________________________________________ 
Некоторые  эмоциональные  слова  (междометия)  не  содержат  оценки;  а  есть  слова,  в  которых  оценка 
составляет  суть  их  смысловой  структуры,  но  они  не  относятся  к  эмоциональной  лексике:  хороший, 
плохой, радость, гнев, любить, страдать. 
Как  мы  полагаем,  характерной  особенностью  эмоционально-оценочной  лексики  является  то,  что 
эмоциональная  окраска  «накладывается»  на  лексическое  значение  слова,  но  не  сводится  к  нему: 
денотативное значение слова осложняется коннотативным. 
В составе эмоциональной лексики выделяются три группы. В первую группу входят слова с ярким 
коннотативным  значением,  содержащие  оценку  фактов,  явлений,  признаков,  дающие  однозначную 
характеристику  людей:  воодушевить,  восхитительный,  дерзание,  непревзойденный,  провозвестник, 
самопожертвование, безответственный, брюзга, двурушник, напакостить, опорочить, очковтирательство, 
подхалим, пустозвон, разгильдяй.  
Слова  подобного  рода,  как  правило,  однозначны,  выразительная  эмоциональность  не  способствует 
развитию у них переносных значений. 
Вторая группа слов состоит из многозначных слов, нейтральных в основном значении, получающих 
качественно-эмоциональный  оттенок  при  переносном  употреблении.  Так,  о  человеке  определенного 
характера можно сказать: шляпа, тряпка, тюфяк, слон, медведь, змея, орел, ворона, петух, попугай.  
В переносном значении используются и следующие глаголы: пилить, петь, грызть, копать, моргать и 
др. 
В третьей группе объединяются слова с суффиксами субъективной оценки, передающие различные 
оттенки  чувств:  сыночек,  дочурка,  бабуля,  солнышко,  аккуратненько  –  положительные  эмоции; 
бородища, детина, казенщина – отрицательные.  
Их оценочные значения обусловлены не номинативными свойствами, а словообразованием, так как 
эмоциональную окрашенность подобным формам придают аффиксы. 
Эмоциональность  речи  нередко  передается  особо  выразительной  экспрессивной  лексикой. 
Экспрессивность  (экспрессия)  (лат.  expressio)  –  значит  выразительность,  сила  проявления  чувств  и 
переживаний.  
Изображение  чувства  в  речи  требует  особых  экспрессивных  красок.  Экспрессивность  (от  лат. 
еxpressio – выражение) означает выразительность, экспрессивный – содержащий особую экспрессию.  
На лексическом уровне эта лингвистическая категория получает свое воплощение в «приращении» к 
номинативному значению слова особых стилистических оттенков, особой экспрессии.  
В  русском  языке  немало  слов,  у  которых  к  их  номинативному  значению  добавляется  элемент 
экспрессии. Например, вместо слова хороший, приходя в восторг от чего-либо, мы говорим прекрасный, 
замечательный, восхитительный, чудесный.  
Выбор  эмоционально-экспрессивных  языковых  средств  в  речи  зависит  от  комплекса  факторов: 
особенностей коммуникантов, их языковой компетенции, цели и задач общения и др. Большую роль в 
этом  процессе  играет  и  субъективность:  выбор  языковых  средств,  репрезентация  индивидуальной 
системы  ценностей,  личностное  отношение  к  обсуждаемой  теме  и  др.  Комплекс  данных  факторов 
обеспечивает прагматический эффект данного высказывания. 

жүктеу/скачать 3,26 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: