КОСВЕННЫЕ РЕЧЕВЫЕ АКТЫ КАК ПРЕДМЕТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
56 
кутивную  силу  своего  высказывания.  Благо- 
получным  можно  считать  тот  речевой  акт,  где 
адресат  понял  интенцию  говорящего.  Если  же 
интенция  говорящего  не  получила  отзвука  у 
собеседника  (в  смысле  словесного  ответа  или 
определенного  поведения),  тогда  данный  ре- 
чевой акт является неблагополучным.  
Для  реализации  интенции  угрозы  также 
можно использовать косвенный речевой акт.  
7.  Мы  еще  встретимся. = я  тебе  покажу 
ещё.  
8.  Есть  ещё  порох  в  пороховницах. = ещё 
есть силы для чего-либо.  
9.  Мы  ещё  повоюем. = Мы  ещё  себя 
покажем.  В  последнее  время  наблюдается  и 
такое явление: обращение  в форме устойчивого 
сочетания  типа  золотая  моя  в  речевом  акте 
угрозы  переосмысливаются  и  приобретают 
оценку  со  знаком  «минус»  Распространено 
использование высказывания  
10.  Я  тебя  тоже  люблю,  золотая  моя.  С 
одной  стороны,  при  использовании  подобного 
обращения  налицо  стремление  говорящего 
скрыть или смягчить цель своего высказывания, 
с  другой  стороны,  контраст  между  сложив- 
шимся  положением  дел  для  адресата  и  под- 
черкнуто  мягкое,  любезное  обращение  создают 
впечатление  иронии.  Стремления  отрицательно 
воздействовать на адресата. Косвенный речевой 
акт  подразумевает  то  или  иное  видоизменение 
семантической модели (другого речевого акта  в 
качестве  угрозы).  Изменение  модели  угрозы 
предполагает  её  качественную  или  количест- 
венную  трансформацию.  Качественная  транс- 
формация  показывает,  что  один  из  элементов 
модели  угрозы  находится  в  импликации,  т.е. 
выражен не прямым способом[3. 93] . 
В  речевой  ситуации  часто  для  выражения 
просьбы  или  разрешения  отказа  на  просьбу 
используются  косвенные  речевые  акты.  На- 
пример,  
11.  Дядя,  дай  десять  копеек! - Может 
быть, тебе ещё ключи от квартиры, где лежат 
деньги?  (Ильф,  Петров).  В  рассматриваемом  при- 
мере  адресат  свой  отказ,  реализуемый  косвен- 
ным речевым актом, сопровождает иронией [4].  
12.  Знаете,  я  пойду.-  Куда  же  вы  пойдете, 
Вам  некуда  торопиться(Ильф,  Петров).  Ре- 
чевой акт сообщения косвенно выражает просьбу 
уйти.  Адресат  именно  так  опознал  намерение 
говорящего,  свою  реакцию-отказ  он  также 
косвенно – в речевом акте вопроса.  
13.  Мама,  купи  мне  новые  джинсы. – Твои 
джинсы еще не старые.    
Адресат  должен  иметь  «интуицию», «пред- 
чувствие», «шестое чувство» и понимание того, 
что слова и мысли говорящего не всегда одно и 
то  же.  Мы  считаем,  косвенный  речевой  акт 
близок  с  понятием  метаязык  так  как  его  при- 
ходится  расшифровывать,  раскодировать,  по- 
тому что это язык, который скрывает истинный 
смысл  выражаемого  обычным  языком.  Кос- 
венные  речевые  акты  часто  используются  для 
создания  метатекста.  Метаязык  часто  исполь- 
зуют  агенты  по  продаже  недвижимости,  цель 
которых  сделать  продаваемый  объект  наиболее 
желанным  для  покупателя,  скрыть  недостатки 
товара или сделать вид, что они незначительны. 
Приведем  несколько  примеров  из  книги  Ален 
Пиза «Язык разговора» [5. 9.]. Например,  
Исключительно  спокойный  тихий  район = 
далеко  от  магазинов  и  школы.  Уютный  кот- 
тедж = выглядит по-деревенски.  
Милый домик = сущая развалюха   
Дом  с  большим  потенциалом = дому 
требуется большой ремонт.  
Это  дом  для  человека,  который  любит  ра- 
ботать  руками = вам  придется  немало  по- 
трудиться. 
Вы любите классический стиль = у Вас все 
в квартире примитивно. 
В  итоге  приходится  согласиться  с  амери- 
канским  исследователем  Ален  Пизом: «Если 
убрать  все  косвенные  речевые  акты  из  нашей 
повседневной  жизни  то  беседа  станет  краткой, 
резкой и исключительно смысловой. Мы начнем 
казаться  друг  другу  грубыми,  жестокими  и 
невнимательными.  Метаязык  смягчает  удары, 
которые  мы  наносим  друг  другу,  позволяет  
нам  манипулировать  собеседником,  достичь 
собственной  цели  и  выпустить  эмоции,  не 
нанося  смертельной  обиды».  Таким  образом. 
Мы  приходим  к  выводу  о  том,  что  косвен- 
ные  речевые  акты  являются  интреснейшим 
явлением  в  речевой  коммуникации,  которые 
будут  продолжать  привлекать  внимание  лин- 
гвистов.  
_______________
 
1.  Иссерс  О.С.  Коммуникативные  стратегии  и  так- 
тики русской речи . – Омск 2002 . – 360 с.  
2.  2.Серль  Дж.  Что  такое  речевой  акт?//Новое  в 
зарубежной  лингвистике  Вып. 16. – М.:  Прогресс, 1985. – 
С. 163-200. 
3.  3.Темиргазина  З.К.  Структура  речевого  акта. 
Современные  теории  в  отечественной  и  зарубежной 
лингвистике. Павлодар 2009. С. 134. 
4.  Каримова  Б.Т.  Интенциональная  взаимообуслов- 
ленность  речевых  актов  в  дискурсе.  Диссертационное 
исследование. 2007г.   
5.  Ален  Пиз.  Язык  разговора.  Эксмо-Пресс 2000. 
С.224.  
 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
57
* * * 
Мақалада  түрлі  коммуникативті  ниет  білдіруде  қол- 
данатын жанама сөйлеу актілерінің ерекшелігі, метатілмен 
ұйқастығы қарастырылып көп мысал арқылы талқыланған. 
 
 
 
 
 
 
* * * 
This article is due to kays of expression of different 
communicative intensions by indirect speech acts and to 
connection of pragmatic aspect with metalanguage. 
 
 
 
 
Р. Е. Кусаинова 
 
ЭТНИЧЕСКИЕ СТЕРЕОТИПЫ В ПРОЦЕССЕ РУССКО-АНГЛИЙСКОЙ 
КОММУНИКАЦИИ
 
 
Актуальность  проблемы  обусловлена  не- 
сколькими  факторами:  во-первых,  в  условиях 
глобализации  культур  и  межэтнического  обще- 
ния  представителей  различных  лингвокультур- 
ных  сообществ,  наиболее  остро  ставится  проб- 
лема  достижения  взаимопонимания  коммуни- 
кантов;  во-вторых,  возникновение  интереса  к 
проблемам  взаимодействия  языка,  культуры, 
психологии  народов  объясняется  тем  обстоя- 
тельством,  что  в  процессе  обучения  имеют 
место  различного  рода  конфликты.  Оппози- 
тивный  диалог  сознаний – следствие  непони- 
мания  партнерами  друг  друга;  проявления 
этноцентризма  с  их  стороны,  столкновения 
стереотипов каждого народа. В настоящее время 
феномен  «стереотип»  всё  больше  привлекает 
внимание  исследователей,  так  как  стереотипы 
различного  характера  с  одной  стороны  облег- 
чают  осуществление  межкультурной  коммуни- 
кации, ибо как бы заранее дают представления о 
свойствах  характера  какой-либо  нации,  и  тем 
самым  облегчают  осуществление  межкультур- 
ной  коммуникации,  а  с  другой – приводят  к 
столкновению  различных  стереотипов  народов, 
способствуют  возникновению  конфликтной  си- 
туации. 
Существуют  различные  определения  стерео- 
типов. К первым из них относятся определения, 
данные  У.  Липпманом,  Д.  Кацем  и  К.  Брейли. 
Под  стереотипом  Липман  понимал  особую 
форму  восприятия  окружающего  мира,  оказы- 
вающую  определенное  влияние  на  данные 
наших чувств до того, как эти данные дойдут до 
нашего  сознания [1, 95]. По мнению Липпмана, 
человек,  пытаясь  постичь  окружающий  его  мир 
во всей его противоречивости, создает  “картину 
в  своей  голове”  относительно  тех  явлений, 
которые  он  непосредственно  не  наблюдал. 
Человек имеет ясное представление о большин- 
стве  вещей  еще  до  того,  как  он  с  ними 
непосредственно столкнулся в жизни. Подобные  
 
 
представления-стереотипы  формируются  под 
влиянием культурного отражения данного инди- 
видуума: “В большинстве случаев мы не сначала 
видим,  а  потом  даем  определение,  мы  сначала 
определяем  для  себя  то  или  иное  явление,  а 
потом  уже  наблюдаем  его.  Во  всей … не- 
разберихе  внешнего  мира  мы  выхватываем  то, 
что навязывает нам наша культура, и мы имеем 
очевидную  тенденцию  воспринимать  эту  ин- 
формацию в форме стереотипов” [1, 81].  
Стереотипы  позволяют  человеку  составить 
представление  о  мире  в  целом,  выйти  за  рамки 
своего  узкого  социального,  географического  и 
политического  окружения.  Липпман  пишет  о 
том, что стереотипы так настойчиво передаются 
из  поколения  в  поколение,  что  часто  воспри- 
нимаются  как  данность,  реальность,  биологи- 
ческий  факт.  Если  же  личный  опыт  противо- 
речит  стереотипу,  чаще  всего  происходит  одно 
из двух: человек негибкий, незаинтересованный 
по  каким-то  причинам  в  изменении  своих 
взглядов,  либо  просто  не  замечает  этого 
противоречия,  либо  считает  его  исключением, 
подтверждающим  правило,  и  обычно  просто 
забывает  о  нем.  Человек  же  восприимчивый, 
любознательный при столкновении стереотипа с 
реальностью  изменяет  свое  восприятие  окру- 
жающего мира. Липпман не считает стереотипы 
однозначно  ложными  представлениями.  По  его 
мнению,  стереотип  может  быть  правдой,  или 
частично  правдой,  или  ложью.  Липпман  не 
только  ввел  в  научный  оборот  термин  “стерео- 
тип”,  дал  ему  определение,  но  и  подчеркнул 
важность  этого  явления. “Система  стереотипов, 
-  писал  он, - возможно,  является  стержневой  в 
нашей  личной  традиции,  она  защищает  наше 
место в обществе, … а также сохраняет время в 
нашей  занятой  жизни  и  помогает  нам  спастись 
от  сбивающих  с  толку  попыток  увидеть  мир 
устойчивым  и  охватить  его  целиком” [1, 114]. 
При  таком  понимании  стереотипа  выделяются 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
58 
две  его  важные  черты – детерминированность 
культурой,  и  быть  средством  экономии 
трудовых  усилий,  и  соответственно,  языковых 
средств.  Если  алгоритмы  решения  математи- 
ческих  задач  экономят  мышление  человека,  то 
стереотипы “экономят” саму личность. 
Американские  ученые  Д.  Кац  и  К.  Брейли, 
разработавшие  методику  определения  этни- 
ческого  стереотипа,  на  основе  эксперимента, 
проведенного ими в Пристонском университете, 
дали понятие этническому “стереотипу согласно 
определению”. 
Этнический  стереотип – это  устойчивое 
представление,  мало  согласующееся  с  теми 
реалиями, которое оно стремится представить, и 
вытекающее  из  присущего  человеку  свойства 
сначала  определить  явление,  а  потом  уже  его 
пронаблюдать [2, 96]. 
В  нижеследующем  определении  стереотипа 
указывается его языковая составляющая, даются 
его  важнейшие  характеристики: “Ein Stereotyp 
ist der verbale Ausdruck einer auf soziale Gruppen 
oder einzelne Personen als deren Mitglieder 
gerichteten Ueberzeugung. Es hat die logische From 
einen Urteils, das in underechtfertigt vereinfachen- 
der und generalisierender Weise, mit emotional-
wertender Tendenz, einer Klasse von Personen 
bestimmte Eigenschaften oder Verhaltensweisen zy- 
oder abspricht. Linguistisch ist es als Sats be- 
schreibbar” [3, 28].  
Стереотип – это  вербальное  выраженное 
убеждение,  действие  которого  направлено  на 
социальную  группу  или  принадлежащих  к  ней 
отдельных  лиц.  Он  имеет  логическую  форму 
суждения,  которое,  обладая  эмоционально-
оценочный  тенденцией,  в  неоправданно  упро- 
щенном виде наделяет или обделяет какой-либо 
класс  лиц  определенными  качествами  или 
манерами поведения. Лингвистически стереотип 
может быть описан в форме предложения. 
Назначение стереотипа состоит в том, что с 
его  помощью  накапливаемая  информация 
предстает не как сумма полезных знаний, но как 
определенным  образом  организованный  опыт, 
который  благодаря  своей  структурированности 
может  быть  передан  следующим  поколениям 
[Седохин, Груневицкая 2000, 193]. 
Ю.Е.  Прохоров  определяет  стереотип  сле- 
дующим  образом:  социокультурно  маркирован- 
ная единица ментально-лингвального комплекса 
представителя 
определенной 
этнокультуры 
реализуемая  в  речевом  общении  в  виде  нор- 
мативной  локальной  ассоциации  к  стандартной 
для данной культуры ситуации общения [4, 101]. 
Выделяются  различные  типы  стереотипов: 
1)  стереотипы,  связанные  с  национальной  при- 
надлежностью; 2) по  характеру; 3) по  тем- 
пераменту; 4) его  стилю  жизни; 5) стереотипы 
общения  “свой-чужой”; 6) стереотипы  восприя- 
тия; 7) стереотипы  мышления;  8) стереотипы 
пресуппозиции  адресата.  Стереотипы,  связан- 
ные  с  национальной    принадлежностью,  опре- 
деляются  как  этнический  стереотип,  охарак- 
теризуем  некоторые  из  них.  Под  этническим 
стереотипом  понимается  обобщенное  пред- 
ставление  о  типичных  чертах  характеризующих 
какой-либо народ [5, 89].  
Этнические стереотипы дают представление 
о  позитивных  или  негативных  стереотипных 
характеристиках  какого-либо  этноса  относятся: 
прилежание,  точность,  пунктуальность,  любовь 
к  народу,  неподкупность,  доверие.  К  отри- 
цательным:  упрямство  одержимость  работой, 
отсутствие  юмора,  угрюмость,  ворчливость, 
замкнутость.  Ю.Е.  Прохоров  и  И.А.  Стерлин  в 
качестве  позитивных  и  негативных  этнических 
стереотипов  русских  выделяют:  русские  не 
боятся  давать  в  долг – второстепенность 
материального,  соборность  (решать  сообща  
все  проблемы),  бессребренность  терпеливость, 
стремление  к  справедливости,  общительность; 
отрицательные:  законопренебрежение,  неосмо- 
трительность, лень, пассивность в преобретении 
знаний [4].         
Стереотипы  используемые  в  ходе  меж- 
культурной  коммуникации,  способствуют  соз- 
данию  диалога  культур,  так  как  заранее  состав- 
ленное мнение об этнических чертах характера, 
поведении,  представителей  другой  нации 
облегчает восприятие, способствует проявлению 
толерантности,  поэтому  их  следует  знать.  К 
наиболее распространенным этническим стерео- 
типам.  Об  англичанах  относятся  следующие 
стереотипы  английского  поведения,  например 
small talk. Англо-русский словарь под редакцией 
В.К.  Мюллер  определяет small talk следующим 
образом: “small talk – пустой,  бессодержатель- 
ный,  светский  разговор”.  Другой  источник, 
Новый  англо-русский  словарь,  составленный 
И.Р.  Гальпериным,  дает  такой  перевод  выра- 
жения small talk: “small talk – болтовня, (легкая) 
светская  беседа”.  После  прочтения  этих 
переводов становится не совсем понятно, что же 
такое small talk. The Longman Dictionary of 
English Language and Culture объясняет  это 
выражение  так: “small talk – light conversation 
unimportant or non-serious subjects”, (“легкая 
беседа на незначительные и несерьезные темы”)  
 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
59
и дает следующий пример: “people making small 
talk at a cocktail party”. Oxford Advanced 
Dictionary of Current English by A.S. Hornby 
определяет small talk как “conversation about 
everyday and unimportant social matters”. (“беседа 
на  бытовые  и  незначительные  светские  темы”). 
Руководствуясь  последними  определениями, 
нельзя  сказать,  что small talk – это  “пустая, 
бессодержательная болтовня”. 
Умение  выбрать  правильно  тему  для  раз- 
говора  очень  важно  при  общении  с  предста- 
вителями  другой  языковой  и  культурной 
общности. “Безопасные”  темы  разговоров, 
которые считаются подходящими для общения с 
незнакомыми  людьми    (или  с  людьми,  которых 
вы  плохо  знаете),  в  разных  странах  различны.  
Сравнительный  анализ  тем  для small talk в 
русской  и  англоязычной  культуре  показывает, 
наиболее  популярным  для  англичан  являются 
темы: 1) путешествия; 2) погода; 3) хобби, 
интересы; 4) работа; 5) происхождение. 
В  Англии  опасно  говорить  о  королевской 
семье,  расовых  отношениях,  доходах,  зарплате, 
здоровье,  домашних  питомцах.  Такие  темы 
следует избегать. 
Англичане  всегда  стремятся  соблюдать 
приличия,  прибегая  даже  к  лицемерию.  Стрем- 
ление  придерживаться  определенной  манеры 
поведения  характеризует  такой  стереотип 
поведения, например в романе С.Моэма “Луна и 
грош”,  где  автор  описывает  стремление  англи- 
чан всегда соблюдать приличия. Многое из того, 
что  они  делают,  свидетельствует  об  их  не- 
искренности,  носит  лицемерный  характер,  по- 
скольку  англичанам  свойственно  придержи- 
ваться  определенных  норм  поведения; “Oh, my 
poor dear, you’re thinking of that day he came here 
to look at my pictures. What does it matter if he 
didn’t think them any good? It was stupid of me to 
show them to him. I dare say they’re not very 
good”; “Even if he didn’t like them he should have 
been civil. He didn’t have insulted you”. “Деточка 
моя,  ты  все  вспоминаешь,  как  он  пришел  сюда 
смотреть  мои  картины.  Что  за  беда,  если  ему 
они  показались  скверными?  С  моей  стороны 
было  бы  глупо  показывать  их.  А,  кроме  того, 
они ведь и вправду не очень-то хороши”; “Даже 
если  они  ему  не  понравились,  он  обязан  был 
соблюсти вежливость. Зачем он оскорбил тебя?” 
(С. Моэм “Луна и грош”, с.82). 
 “New arrivals claimed my host’s attention, and 
I was left to myself. When at last we were all 
assembled, waiting for dinner to be announced, I 
reflected, while I chatted with the woman I had 
been asked to ‘take in’, that civilized man practices 
a strange ingenuity in wasting on tedious exercises 
the brief span of his life. It was the kind of party 
which makes you wonder why the hostess has 
troubled to bit her guests, and why the guests have 
troubled to come. There were ten people. They met 
with indifference, and would part with relief. It was, 
of course, a purely social function. The Stricklands 
‘owed’ dinners to a number of persons, whom they 
took no interest in, and so had asked them, these 
persons had accepted”. “Новые  гости  отвлекли 
меня  внимание  хозяина,  я  снова  был  пред- 
ставлен  самому  себе.  Когда  все  были  уже  в 
сборе,  и  я  занимал  разговором  даму,  которую 
мне было назначено вести к столу, мне невольно 
подумалось,  что  цивилизованные  люди  неве- 
роятно  изобретательны  в  способах  расходовать 
свою  краткую  жизнь  на  докучные  церемонии. 
Это  был  один  из  тех  обедов,  когда  невольно 
дивишься:  зачем  хозяйка  утруждает  себя 
приемом гостей и зачем гости взяли на себя труд 
прийти  к  ней.  За  столом  было  десять  человек. 
Они  встретились  равнодушно,  и  разойтись  им 
предстояло  со  вздохом  облегчения.  Такой  обед 
был  отбыванием  светской  повинности.  Стрик- 
ленды    ‘должны’  были  пригласить  отобедать 
этих  людей,  ничуть  им  не  интересных.  Они 
выполняли свой долг, а гости – свой” (С. Моэм 
“Луна и грош”, с.22).    
Наблюдения  показывают,  что  англичане 
также  придерживаются  гендерного  стереотипа. 
В  таком  стереотипе  реализуются  патриар- 
хальные  установки  англичан  в  отношении 
мужчин  и  женщин,  например:  женщине  при- 
суще  многие  пороки,  поэтому  сравнение  с  ней 
мужчины – всегда  несет  негативную  окраску: 
болтлив,  любопытен,  кокетлив,  самовлюблен, 
капризен,  истеричен  как  женщина,  женская 
логика;  женщину  же  сравнение  с  мужчиной 
только  украшает:  мужской  ум,  мужская  хватка, 
мужской  характер.  Женщина  приписывается 
неумение  дружить  и  хранить  тайны,  глупость, 
алогичность:  бабе  дорога  от  печали  до  порога, 
бабьи  умы  разоряются  дома;  в  английском 
языке: A woman’s advice is best at a dead lift (у 
бабы  волос  долог,  да  ум  короток).  В  много- 
численных  пословицах  и  поговорках  о  жен- 
щинах  сквозит  пренебрежение  и  покровитель- 
ственный  тон:  мое  дело  сторона,  а  муж  мой 
прав;  мужнин  грех  за  порогом  остается,  а  жена 
все  в  дом  несет;  женщина  льстит – лихое 
норовит;  в  английском  языке: If I never see you 
again, it’ll be too soon (баба  с  возу – кобыле 
легче). 
Этнические 
стереотипы 
представляют 
англичан  как  людей,  умеющих  держать  себя  в 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
60 
руках,  поэтому  эта  черта  запечатлена  в  посло- 
вицах,  поговорках  и  фразеологизмах  англий- 
ского  народа,  например: Actions speak louder 
than words (Поступки  говорят  громче,  чем 
слова.); Bad wound is cured, not a bad name 
(Лучше  лишиться  жизни,  чем  доброго  имени); 
He laughs best who laughs last (Хорош  смеется 
тот, кто смеется последним).     
Таким  образом,  изучение  национальных 
стереотипов  англичан  как  обобщенных  пред- 
ставлений  о  черте  характера  представителей 
какой-либо национальности способствует дости- 
жению взаимопонимания в межкультурной ком- 
муникации,  так  как  заранее  составленное  мнение, 
знакомое  нам    уже  по  представлениям  о  чертах 
характера  представителей  другой  нации,  облегчит 
восприятие  иностранца,  позволит  идентифи- 
цировать его образ как своего. 
 
 
 
 
1.  Lippman W. Public Opinion. N.Y. 1950. 
2.  Katz D., Braly K. Racial Stereotypes in One Hundred 
College Students//Journal of Abnormal and Social Psychology, 
1933, Vol.28. 
3.  Quashaff U. Soziales Voruteil und Kommunication 
Eine sprachvissen schaftliche Analyse des stereotypes. – 
Frankfurt am Mein: Alhenaeum Fischer Taschenbusch verlas, 
1973.      
4.  Прохоров  Ю.Е.  Стереотипы  речевого  общения  и 
их  роль  в  обучении  русскому  языку  иностранцев.-М.: 
издательство ЛКИ, 2008. 
5.  Маслова  В.А.  Лингвокультурология.-  М. Academia, 
2007.  
* * * 
Мақалада  орыс-ағылшын  коммуникацияда  жүзеге 
асырылатын  этникалық  стереотиптер,  олардың  турлері 
қарастырылады. 
* * * 
This article is about ethnic stereotypes in the process of 
Russian-English communication. 
 
 
 
 
 
 
Т. А. Лисицына 
 
ЯЗЫК И ЭТНОС В ДИАЛОГЕ СО ВРЕМЕНЕМ 
 
Рецензия на монографию З.К.Сабитовой 
«Прошлое в настоящем. Русско-тюркские культурные и языковые контакты» 
(Алматы: изд-во КазНУ, 2007. 320 с.) 
 
 
«Язык располагается на полдороге между зримыми формами природы и тайными  
соответствиями эзотерических рассуждений. Язык – это раздробленная, внутренне расколотая и  
видоизмененная природа, утратившая свою изначальную прозрачность; это – тайна, несущая в себе,  
но на поверхности, доступные расшифровке знаки того, что она обозначает. Язык одновременно  
является скрытым откровением и откровением, которое мало-помалу возвращает себе все возрастающую ясность». 
Мишель Фуко [3]. 
 
В  центре  внимания  автора – проблема 
поиска  ценностных  смыслов  настоящего  путем 
погружения  в  прошлое – культурную  и  языко- 
вую  ретроспективу.  Открывая  новые  возмож- 
ности  интерпретационной  модели  для  вербаль- 
но-символических структур бытия, автор актив- 
но  использует  методологический  инструмента- 
рий,  возникший  и  апробированный  в  недрах 
разных мировоззренческих парадигм и научных 
традиций:  отсюда  «концепция  евразийства», 
«дискурс  толерантности», «перфектный  под- 
ход», «диалоговая  модель»  культуры, «дразне- 
ние  языков»  и  т.п.  ‒  наряду  с  элементами  тра- 
диционных  историко-лексикологических  штудий. 
Используемые  приемы – репрезентативный 
анализ слов как резервуаров культурной памяти 
этноса,  историко-этимологические  разыскания 
этимонов,  концептуализация  значений,  лингво- 
 
археологический  и  феноменологический  анализ 
архетипов – нацелены  на  проникновение  в 
сокровенные смыслы культуры, запечатленные в 
материи  языка,  в  недрах  слова.  Вербоцентризм 
как  основной  принцип  исследования,  опираю- 
щийся  на  суммарные  достижения  лингвокуль- 
турологов, историков, психологов, этнографов и 
этнологов,  выводит  локальные  историко-лек- 
сикологические  штудии  на  уровень  цивили- 
зационной  лингвистики.  В  результате  предла- 
гаемое  автором  прочтение  глубинных  смыслов, 
объединяющих  культурные  ориентиры  славян- 
ских  и  тюркских  народов,  становится  синер- 
гетической основой для социального оптимизма. 
Сосредоточенное внимание исследователя к 
самым  острым  граням  межкультурного  взаимо- 
действия  ‒  уже  в  первой  главе  книги  «Диалог 
культур  в  межкультурной  коммуникации»  

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
61
(с. 19‒58)  ‒  продиктовано  стремлением  рас- 
крыть  интегральный,  цивилизационный  смысл 
евразийства  на  базе  анализа  онтологических 
структур  языка.  З.К.Сабитова  убеждает  нас  в 
том,  что  настойчиво  предлагаемая  западно- 
европейской  научно-философской  традицией 
культурно-мировоззренческая  модель  «ина- 
кости»,  основанная  на  противопоставлении 
собственного  «Я»  образу  «Иного», «Другого», 
едва  ли  отвечает  гуманистическим  интенциям 
цивилизационного  развития.  Отстаиваемая  ав- 
тором  идея  взаимодополнения  и  взаимообога- 
щения  культур  как  результат  созидающего 
взаимодействия  «Я»  и  «Другого»  имеет 
предпочтительную  цивилизационную  перспек- 
тиву. 
Актуализация прошлого в формах языка как 
основы  для  настоящего  и  предпосылки 
будущего  обнаруживает  кумулятивный  потен- 
циал  культуры,  ресурсные  возможности  вер- 
бально-символического  кода  в  проектировании 
социального  будущего.  Изучение  результатов 
русско-тюркского  диалога  во  времени  ока- 
зывается  весьма  полезным  именно  с  точки 
зрения  социокультурного  прогнозирования: 
высокая информативность лингвокультурологии 
создает  базу  для  лингвогенетики,  которая  в 
ближайшем будущем и приоткроет нам секреты 
эффективного  «микста»  ‒  механизмы  ДНК-
совместимости  этнокультур.  Опыт  состояв- 
шегося  многовекового  русско-тюркского  диа- 
лога,  подытоженный  в  книге  с  учетом  актуаль- 
ных  запросов  современности,  в  этом  плане 
чрезвычайно ценен. 
Характеризуя  универсальные  и  идиоэтни- 
ческие  черты  русской  и  тюркской  языковых 
картин  мира  во  второй  главе  книги  ‒  «Язык – 
культура – сознание в контексте евразийства» (с. 
59‒148),  автор  уделяет  приоритетное  внимание 
репрезентации  мировоззренческих  установок 
этносов  в  вербально-символической  ткани 
культур.  Модели  концептуализации  действи- 
тельности  в  русскоязычной  и  тюркоязычной 
картинах  мироздания  рассматриваются  ис- 
следователем  сквозь  призму  динамики  слова  в 
контексте  культуры.  Искомая  мыслительная 
субстанция  воплощается  в  структуре  значения 
слова  в  виде  «национально-культурного  ком- 
понента»,  раскрытие  содержания  которого 
технологически  настолько  трудоемко,  что 
сравнивается  с  поимкой  сказочной  жар-птицы 
(с. 14). Оценивая по достоинству настойчивость 
исследователя в достижении поставленной цели, 
заметим,  что  него  есть  единомышленники  в 
российских 
научно-академических 
кругах, 
положившие  системную  лексикографическую 
репрезентацию  национально-культурного  ком- 
понента  (НКК)  значения  слова  в  основу 
концепции  «Словаря  русского  языка XIX века» 
(Проект ИЛИ РАН) [1; 2]. 
Энергоемкость слов, преобразуемая в живи- 
тельные  токи  фраз,  питает  синергетику  жизни 
как  лингвистической  реальности.  Энергоре- 
сурсный  потенциал  языков  признается a priori 
различным, но попытку дать его сравнительный 
анализ  с  точки  зрения  возможностей  создания 
синергийного  эффекта  в  результате  длительных 
культурно-языковых  контактов  З.К.Сабитова 
предпринимает  впервые,  специально  посвящая 
этим  вопросам  третью  главу  своей  книги  ‒ 
«Слово как национально-специфический способ 
освоения  мира» (с. 149‒208).  Особый  интерес 
вызывают  приводимые  автором  факты  полной 
аккультурации  вербально-символических струк- 
тур,  завершающиеся  вживлением  инокуль- 
турных  элементов  в  ментальную  матрицу 
русской  культуры  (сарафан,  богатырь,  кафтан, 
дудка, телега и др.). Вербализованные элементы 
такого  надкультурного  опыта  взаимодействия 
этносов  автор  квалифицирует  как  «феномены 
евразийской  лингвокультуры» (с. 16). Так  под 
пером  филолога  концепция  евразийства  обре- 
тает надежную лингвофактологическую базу. 
Разыскания и интерпретационные выкладки 
З.К.Сабитовой являются серьезным поводом для 
критического  пересмотра  ключевых  координат 
языковой карты русского мира. Если до сих пор 
в  российской  славистике  к loci communes от- 
носилось  утверждение  о  том,  что  старославян- 
ский  язык  исторически  «вплавлен»  в  совре- 
менный  русский,  то  теперь  на  корректировку 
качества  русского  языкового  «сплава»  все 
настойчивее указывает тюркославистика. 
Заслуживает  пристального  внимания  и 
представленная в четвертой главе монографии ‒ 
«Тюркизмы  как  феномен  евразийской  куль- 
туры» (с. 209‒271)  ‒  обновленная  трактовка 
семантической  эволюции  тюркизмов  в  русском 
языке:  она  рассматривается  как  результат 
действия  их  культурной  памяти  (с. 16). 
«Евразийская  специфичность  тюркизмов,  ‒ 
подчеркивает в итоговом разделе книги автор, ‒ 
заключается в том, что они представляют собой 
энергетический,  культурный  симбиоз,  вме- 
щающий  в  себя  смыслы,  идущие  от  тюркского 
языка‒источника,  и  смыслы,  связанные  с  их 
функционированием  в  русском  языке. <…> 
Тюркизм‒кентавр  питается  энергией  обоих 
языков  и  культур:  он  извлекает  из  тюркского 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
62 
корня  исконный  смысл  и  эксплуатирует  его  в 
новой среде обитания – русском языке» (с. 273). 
Наблюдения  З.К.Сабитовой,  свидетельствую- 
щие  о  системном  развитии  лингвокультурных 
имплантантов в недрах принимающей языковой 
почвы  на  базе  принципа  самоорганизации 
(саморазвертывания),  должны  быть  учтены  при 
изучении  законов  языковой  эволюции.  Спе- 
циалистам  предстоит  раскрыть  масштабы  и 
репрезентативную  лингвокогнитивную  базу 
образа  кентавра,  символизирующего,  по  мысли 
автора  книги,  национально-специфический  спо- 
соб  активного,  динамического  освоения  мира, 
овладения им (с. 16‒17). 
Любопытны замечания исследователя о кА- 
чественно  различной  природе  гендерной  пара- 
дигмы в русском и казахском языках (с. 32‒33), 
о происхождении и смысле отдельных ритуалов 
русской культуры (напр., челобитье ‒ с. 42‒46), 
о  роли  инокультурного  компонента  в  форми- 
ровании  русских  ментальных  стереотипов 
(особо с. 209‒248 и 249‒271) и др. Соотношение 
калькирующих  и  синергетических  моделей 
смыслопорождения  в  культуре,  набор  и  иерар- 
хия ценностных смыслов культуры, культурный 
возраст  архетипа,  уровень  проницаемости 
ментальной  матрицы  культуры – эти  и  другие 
вопросы,  касающиеся  типологической  характе- 
 
 
 
 
 
ристики этнокультур, затрагивает в своей книге  
З.К.Сабитова  ‒  и  предлагаемыми  решениями 
приглашает  не  только  к  новым  научным 
поискам,  но  и  к  серьезным  раздумьям  над  уже 
добытым  лингвистической  наукой  и  хорошо 
освоенным образовательной практикой знанием. 
В свете сказанного намеренно расширенная 
адресация 
книги 
представляется 
вполне 
обоснованной: знакомство с ней весьма полезно 
как  профессионалам,  так  и  любителям,  как 
пользователям, так и читателям, потому что она 
воспитывает  столь  необходимое  уважение  к 
истокам  бытия,  возделывающим  человека 
культуры,  творчество  которого  в  настоящем 
становится  созиданием  будущего.  Блестящий 
пример  такого  человекотворения  являет  собой 
автор  рецензируемой  книги,  неравнодушное 
присутствие  которого  мы  ощущаем  на  каждой 
ее странице. 
__________________ 
1.  Словарь  русского  языка XIX века:  Проект.  СПб.: 
Наука, 2002. 209 с. 
2.  См.  анализ  лексикографической  концепции  ака- 
демического  проекта:  Лисицына  Т.А.  Русский  язык XXI 
века:  наш  выбор // Язык  и  образование:  Материалы 3-й 
всерос.  науч.-практ.  конф.  с  междунар.  участием, 25‒27 
апр. 2003 года.  ‒  Великий  Новгород. 2003. ‒  Вып. 5. ‒  С. 
76‒83. 
3.  Фуко  М.  Слова  и  вещи:  археология  гуманитарных 
наук [1966] / Пер. с франц. ‒ М., 1977. ‒ C. 83 
 
 
 
 
 
Г. Г. Лукпанова 
 
II МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 
«РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА В МЕЖДУНАРОДНОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ 
ПРОСТРАНСТВЕ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ»  
(г. Гранада, Испания) 
 
 
8–10  сентября 2010 г.  в  городе  Гранада 
(Испания)  состоялась II Международная  кон- 
ференция  «Русский  язык  и  литература  в 
международном  образовательном  пространстве: 
современное  состояние  и  перспективы»,  прове- 
денная  Гранадским  университетом.  Организа- 
торами  этого  масштабного  мероприятия  высту- 
пила  исследовательская  группа  «Славистика, 
кавказология  и  типология  языков»  отделения 
славянской  филологии  Гранадского  универ- 
ситета,  при  поддержке  Международной  ассо- 
циации  преподавателей  русского  языка  и  лите- 
 
 
ратуры  (МАПРЯЛ),  правительства  Андалусии, 
вице-ректората  по  распространению  универ- 
ситетской  деятельности,  факультета  перевод- 
чиков  и  филологического  факультета  Гранад- 
ского  университета,  а  также  при    частичной 
финансовой  поддержке,  оказанной  фондом 
«Русский  мир».  Впервые  Гранада  проводила 
представительный  форум  филологов-русистов  в 
2007  г.  В  этот  раз  на  конференцию,  посвя- 
щенную  знаменательной  дате – 55-летию  пре- 
подавания русского языка в Испании, съехались 
456 специалистов из 213 университетов 32 стран 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
63
мира,  а  также  члены  Президиума  МАПРЯЛ. 
Среди  них  отрадно  было  отметить  нашу 
соотечественницу – президента  Казахстанской 
ассоциации  преподавателей  русского  языка  и 
литературы  (КазПРЯЛ),  д.ф.н,  проф.  КазНУ 
имени  аль  Фараби  Э.Д.  Сулейменову.  Надо 
сказать, что русистика Казахстана проявила себя 
в  Гранаде  довольно  активно:  всего  препода- 
вателей  из  наших  университетов,  принявших 
участие  в  конференции,  как  в  очной,  так  и 
заочной форме, было 29, из них 11 прочитали и 
обсудили  свои  сообщения  на  секциях,  а  док- 
тора  наук  Э.Д.  Сулейменова,  Е.А.  Журавлева, 
Р.Т.  Касымова  и  Л.В.  Сафронова  были  также 
председателями секций.  
Русский  язык  начал  изучаться  в  Испании  в 
отличие от других европейских стран (Франция, 
Германия,  Англия,  Италия),  имевших  много- 
вековые  исторические  и  культурные  связи  с 
Россией,  только  с  середины 50-х  годов XX в. 
Хотя взаимный интерес к культуре друг друга в 
обеих  странах  возник  давно.  Так,  например, 
первый русский перевод «Дон Кихота» появился 
в 1769 г., а сведения о Пушкине, кстати, вполне 
серьезно  изучавшем  испанский  язык,  и  пере- 
воды  его  произведений  проникают  в  Испанию 
уже  в  конце 40-х  годов XIX столетия. 
Разумеется, образ далекой страны, находящейся 
за  Пиренеями,  складывался  в  русском  сознании 
еще  и  благодаря  реальным  впечатлениям 
писателей-путешественников  в  их  путевых 
очерках, заметках и письмах (В.П. Боткин, Д.В. 
Григорович,  Вас.И.  Немирович-Данченко).  Но 
вот  что  удивительно,  самые  яркие,  самые 
незабываемые  «испанские»  страницы  в  русской 
литературе принадлежат писателям, никогда так 
и  не  побывавшим  в  Испании,  а  увидевшим  ее 
силой  своего  творческого  воображения.  Это – 
прежде  всего  А.  Пушкин,  Ф.  Достоевский,  
А.К. Толстой, а также А. Блок и М. Цветаева. 
Что касается преподавания русского языка в 
Испании, оно началось во второй половине 50-х 
годов  прошлого  века,  когда  на  родину  стали 
возвращаться  так  называемые  «дети  войны», 
вывезенные  в 1937-1938 гг.  из  страны,  объятой 
гражданской войной, в Советский Союз. Многие 
из  них,  даже  не  будучи  профессиональными 
филологами,  стали  первыми  преподавателями 
русского  языка,  именно  они  заложили  основу 
для  растущего  интереса  испанцев  к  русскому 
языку, литературе и культуре. На открытии  кон- 
ференции нам довелось услышать воспоминания 
77-летнего  Антонио  Претеля  Мартинеса,  ко- 
торый, имея диплом биологического факультета 
МГУ, с 1961 г. начал преподавать русский язык 
в  языковой  школе  Гранадского университета.  В 
1993  г.  русский  язык  вводится  для  изучения  на 
филологическом  факультете,  а  в 1994 г.  уже 
открывается  специальность  «Славянская  фило- 
логия».  Таким  образом,  университет  Гранады 
стал вторым в Испании, после мадридского, где 
славянская  филология  приобрела  официальный 
статус. 
На  торжественном  открытии  конференции  
с  приветственной  речью  к  ее  участникам 
обратился  ректор  Гранадского  университета 
Франсиско  Гонсалес  Лодейро.  В  своем  выступ- 
лении председатель организационного комитета, 
член  Президиума  МАПРЯЛ  профессор  Рафаэль 
Гусман  Тирадо  рассказал  об  истории  и 
современном  состоянии  русистики  в  Испании. 
Его  первым  учителем  русского  языка  был 
Антонио  Претель,  затем  он  поступил  в  аспи- 
рантуру МГУ, защитил в Москве 2 диссертации, 
ныне успешно и энергично руководит кафедрой 
славянской  филологии  Гранадского  универ- 
ситета,  сотрудники  которой  среди  русистов 
Испании  отличаются  особой  активностью. 
Именно  поэтому  МАПРЯЛ  принял  решение 
провести  конференцию  в  Гранаде.  Рафаэль 
Гусман  подчеркнул,  что  русский  язык  ста- 
новится у испанцев все более востребованным и 
популярным: «У  русского  языка  большое 
будущее,  великая  русская  литература  всегда 
будет  примером  высокой  духовности».  Посол 
России в Испании Александр Кузнецов говорил 
о  важности  изучения  русского  и  испанского 
языка,  способствующего  взаимному  обогаще- 
нию  культур,  а  также  о  необходимости  защиты 
родного  языка  от  пагубного  воздействия  гло- 
бализации.  Президент  Международной  ассо- 
циации  преподавателей  русского  языка  и 
литературы, 
председатель 
попечительского 
совета  фонда  «Русский  мир»  Л.А.  Вербицкая 
выразила  убежденность  в  том,  что  форум 
русистов  в  Гранаде  будет  способствовать 
укреплению  позиции  русского  языка  в  между- 
народном  образовательном  пространстве.  С 
живым  интересом  участники  конференции 
слушали  выступление  патриарха  испанской 
русистики Антонио Претеля Мартинеса. 
Работа конференции проходила в 7 секциях: 
1.  Актуальные  проблемы  русской  грамм- 
матики. 
2.  Теория  и  практика  преподавания  рус- 
ского языка. 
3.  Сопоставительные  исследования:  тео- 
ретические и методические аспекты. 
4.  Перевод  и  межкультурная  коммуни- 
кация. 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
64 
5.  Новые  информационные  технологии  в 
русистике. 
6.  Вопросы  изучения  и  преподавания  рус- 
ской литературы. 
7.  Русская лексикология и лексикография. 
К  сожалению,  невозможно  в  короткой  ин- 
формации  рассказать  о  работе  всех  секций, 
поэтому  остановлюсь  лишь  на  докладах  казах- 
станских  филологов.  Наибольшее  количество 
выступлений  прозвучало  во  второй,  третьей, 
четвертой  и  пятой  секциях.  Очевидно,  проб- 
лематика,  отчетливо  заявленная  в  названиях 
этих  секций,  является  для  нашей  русистики 
особенно актуальной и значимой.  
Так,  к  примеру,  д.ф.н.,  проф.  Э.Д.  Сулей- 
менова  (КазНУ  им.  аль  Фараби)  на  основе 
сопоставления  сильных  и  слабых  контрастов  и 
особенностей  их  сочетания  в  русском  и  казах- 
ском  языках  осуществила  контрастно-методи- 
ческое  прогнозирование  трудностей  усвоения 
этих  языков.  Д.ф.н.,  проф.  О.А.  Алтынбекова 
(КазНУ  им.  аль  Фараби)  обратилась  к  анализу 
проблем  разработки  и  качества  тестовых 
заданий  по  русскому  языку  как  первому  и 
второму  в  формате  ЕНТ.  Предметом  иссле- 
дования 
д.ф.н., 
проф. 
Б.А. 
Ахатовой 
(КазУМОиМЯ  им.  Абылай  хана),  проведенного 
совместно  с  коллегой  из  Киевского  нацио- 
нального  университета  С.Е.  Мельник,  были 
формы  вербальной  агрессии  в  политическом 
дискурсе  русскоязычной  прессы  Казахстана  и 
Украины, анализ которых позволил обнаружить 
то  особенное  и  универсальное,  что  присуще 
людям  в  стратегии  коммуникативного  пове- 
дения  вне  зависимости  от  их  языковой, 
культурной  или  этнической  принадлежности. 
Проблеме  модификации  лексической  системы 
русского  языка  в  процессе  его  функциони- 
рования  в  полиэтническом  государстве  посвя- 
тила 
свое 
выступление 
д.ф.н., 
проф.  
Е.А.  Журавлева  (Евразийский  национальный 
университет  им.  Л.Н.  Гумилева).  Д.ф.н.,  проф. 
Р.Т.  Касымова  (КазНПУ  им.  Абая),  говоря  о 
трудностях  обучения  тематической  лексике 
русского  языка  как  второго,  подчеркнула 
важную  роль  когнитивного  принципа,  потому 
что  процесс  познания  мира,  лингвокреативная 
деятельность  обучаемого  тесно  связаны  с 
коммуникативной  и  когнитивной  функциями 
языка. В обучении русскому языку иностранцев 
д.ф.н., проф. А.А. Чингисова (КазНПУ им. Абая) 
предложила  активнее  использовать  возмож- 
ности коммуникативно-интегративного подхода. 
Д.ф.н., проф. Т.В. Шевякова (КазНПУ им. Абая) 
рассмотрела  результаты  межкультурной  ком- 
муникации, отраженные в русских медиатекстах 
Республики Казахстан. 
Несколько  слов  о  сообщениях  наших 
литературоведов,  их  было 3. Д.ф.н.,  проф.  
В.В.  Савельева  (КазНПУ  им.  Абая),  обратив- 
шись  к  роману  А.  Пушкина  «Евгений  Онегин», 
провела сопоставление сновидений пушкинских 
героев  со  сном  Татьяны  и,  выявив  черты 
сходства,  пришла  к  выводу  о  том,  что  сон 
Татьяны  можно  считать  метатекстом.  Анализ 
сюжетов  об  убийстве  «меньших  братьев», 
предшествующих  в  романе  Ф.М.  Достоевского 
«Братья  Карамазовы»  сюжету  отцеубийства, 
позволил к.ф.н., доц. Г.Г. Лукпановой (КазНПУ 
им.  Абая)  выявить  их  особый  метатекстовый 
статус.  Проблема  преодоления  начинающей 
творческой личностью изначально повышенного 
нарциссизма  была  рассмотрена  д.ф.н.,  проф. 
Л.В.  Сафроновой  (КазНПУ  им.  Абая)  на 
материале  романа  современного  казахстанского 
автора  И.  Одегова  «Звук,  с  которым  встает 
солнце». 
10  сентября  в  старинном  актовом  зале 
факультета  права  Гранадского  университета  со- 
стоялось торжественное закрытие конференции. 
Президент  МАПРЯЛ  Л.А.  Вербицкая  высоко 
оценила  итоги  прошедшего  форума,  сердечно 
поблагодарила  руководство,  организационный 
комитет  и  славистов  Гранадского  университета 
за  отличную  организацию  конференции,  за 
теплый прием, оказанный филологам-русистам. 
Основную 

жүктеу/скачать 4,17 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: