«Открыто воздерживаться от труда - повсюду признанный знак репутации

ный самому себе, находясь в состоянии «творческой свободы», чело­
век на досуге отчаянно ищет возможности забить гвоздь, разобрать 
мотор. Вне сферы конкуренции он не имеет никаких независимых 
потребностей, никакой спонтанной мотивации. Но он не отказывает­
ся тем не менее от того, чтобы ничего не делать; напротив, он имеет 
настоятельную потребность ничего не делать, ибо это отличитель­
ная общественная ценность.
Сегодня средний индивид через каникулы и свободное время требу­
ет не «свободы самоосуществления» (В качестве кого? Какую скрытую 
сущность собираются показать?), а прежде всего демонстрации беспо­
лезности своего времени как излишнего капитала, как богатства. Во­
обще время досуга, как время потребления, становится важнейшим и 
ярко выраженным общественным временем, производящим ценность, 
показателем не экономического выживания, а общественного спасения.
Видно, на чем основывается в конечном счете «свобода» свобод­
ного времени. Нужно сблизить ее со «свободой» труда и «свободой» 
потребления. Как нужно, чтобы труд был «освобожден» в качестве 
рабочей силы и мог приобрести экономическую меновую стоимость; 
как нужно, чтобы потребитель «освободился» в качестве такового, 
то есть получил (формально) свободу выбирать и устанавливать пред­
почтения, в результате чего могла возникнуть система потребления, 
так же нужно, чтобы время было «освобождено», то есть было сво­
бодно от своих символических, ритуальных смыслов, чтобы стать:
1) не только товаром (во времени труда) в цикле экономического 
обмена;
2) но также знаком и материалом знаков, принимающим в досуге 
общественную меновую ценность (игровую ценность престижа).
Именно это последнее качество только и определяет потреблен­
ное время. Время труда не является «потребленным», или, скорее, 
оно им является в том смысле, в каком мотор потребляет бензин, -
значение, которое не имеет ничего общего с логикой потребления. 
Что касается «символического» времени, то есть того, которое не 
является ни экономически принужденным, ни «свободным» как функ­
ция-знак, но связанным, то есть неотделимым от конкретного цикла 
природы или взаимного социального обмена, то это время не являет­
ся, очевидно, потребленным. Фактически только по аналогии и в ре­
зультате проецирования нашей хронометрической концепции мы его 
называем «временем»; это ритм перемен.
В нашей интегрированной и тотальной системе нельзя иметь сво­
боды времени. И досуг не является свободой времени, он его афиша. 
Основная его черта состоит в принуждении к различию в соотноше­
нии со временем труда. Он поэтому не автономен: он определяется 
отсутствием времени труда. Это отличие, составляющее глубинную 
ценность досуга, повсюду коннотировано, отмечено многословно,
202

чрезмерно выставлено. Во всех своих знаках, позициях, во всей своей 
практике и во всех дискурсах, с помощью которых он о себе говорит, 
досуг существует этим выставлением и сверхвыставлением себя са­
мого, непрерывным выставлением напоказ, этой маркой, афишей. 
Можно лишить его всего, все от него отсечь, за исключением этого, 
ибо именно это его определяет.

жүктеу/скачать 9,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: