И основы анализа



Pdf көрінісі
бет20/144
Дата06.10.2023
өлшемі9,72 Mb.
#113257
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   144
Байланысты:
Агафонова теория кино

 художественно значимо
жесткое ограничение 
или вовсе практическое отсутствие музыки. Например, в заключи­
тельном эпизоде фильма «Профессия: репортер» М. Антониони 
возникает краткое соло трубы — трехкратное повторение незатей-
54 


 лаконичной мелодии. То ли это некто в глубине гостиничного 
упражняется, то ли это робкий «вздох» души умирающего 
главного героя, то ли «одинокий голос Человека». 
Обратный пример функции музыки — всепоглощающей — 
фильм Э. Сколы «Бал», где история Франции (и шире — Европы) 
в. хронологически представлена через антологию дансинговых 
мелодий, популярных в то или иное десятилетие. В картине нет ни 
единого слова — лишь музыка и танец. Пространство события 
ограничено танцплощадкой.
при этом авторами достигнут эпи­
ческий размах образности в богатстве инструментального и хореог­
рафического колорита. 
В редких случаях музыка в фильме выступает как утонченный 
подтекст, прочтение которого меняет диспозицию противоборству­
ющих сторон. Так, в «Осенней сонате» шведского режиссера 
И. Бергмана именно характер исполнения одного и того же форте­
пианного произведения (прелюдии Шопена) двумя героинями — 
матерью и дочерью — выправляет дисбаланс этих конфликтующих 
сил. Молодая женщина Эва предъявляет матери (известной пианис­
тке) моральный счет: эгоизм последней лишил когда-то Эву домаш­
него уюта, тепла любви и стимулировал рост внутренней неуверен­
ности. Зритель, естественно, смотрит на мать глазами Эвы. Но 
эпизод, в котором обе героини поочередно исполняют прелюдию 
Шопена, как раз приоткрывает неожиданный ракурс обоих 
представленных характеров. Фортепианная игра Эвы ученически 
неумела, скованна, суха. Каждая фраза звучит у нее как мучитель­
ное преодоление. И это вдруг проливает свет на глубинные свой­
ства ее натуры — самоедство, мстительность. Слушая грубую тяже­
ловесную игру дочери, мать переживает и раскаяние, и надежду, и 
нежность. 
В исполнении матери, напротив, прелюдия, окрашиваясь много­
образием оттенков, получает внутреннюю эмоциональную силу и де­
ликатность одновременно. Здесь во всей полноте раскрывается та­
лант матери как истинного художника, тонко чувствующего красоту 
и умеющего заразить этим чувством слушателя. 
Как эстетический механизм образно-смысловой экстраполяции 
функционирует музыкальный компонент в фильме Б. Фосса «Каба­
ре». Наиболее ярок в этом отношении эпизод в таверне. Многочис­
ленные посетители — благодушные бюргеры — сидят за столами с 
кружками пива. Сквозь общий гомон, словно тонкая жемчужная 
нить, начинает звучать соло юноши. Крупный план его ясного лица 
гармонирует с умилительными строками песни. Но завершающая 
фраза куплета «Завтрашний день принадлежит мне» иллюстрирует-
55 


ся свастикой на рукаве рубашки поющего юноши из
Далее с каждым новым куплетом осуществляется ритмическая, 
пластическая и метафорическая модуляция: изменение характера 
исполнения песни влечет за собой трансформацию общей художес­
твенной тональности эпизода. Лирическое соло постепенно раство­
ряется в хоре поддерживающих его голосов, а первоначальный 
мягко-колыбельный ритмический рисунок преобразуется в суровое 
маршеобразное стаккато. Атмосфера расслабленности, царившая в 
таверне, перерастает в исступленный экстаз поющих от мала до ве­
лика. Все участники события (за редким исключением) становятся 
монолитной опорой юного солиста. В данном контексте именно 
песня и «драматургия» ее исполнения служат аллегорией зарожде­
ния и
фашизма. 
Многие крупные режиссеры слагали творческий тандем с компо­
зиторами: Ф. Феллини и Н. Рота, К. Кесьлевски и 3. Прейснер, П. Гри-
нуэй и М. Найман. Их сотрудничество было долгосрочным в силу 
совпадения мироощущения. Н. Рота выразил в музыке гротеск 
Ф. Феллини, 3. Прейснер — сентиментализм К. Кесьлевского, М. Най­
ман — «черный» британский юмор П.
Другие мастера кино намеренно избегают широкого внедрения 
музыки в свои картины, считая этот прием слишком легким для ре­
шения творческих задач в силу мощного эмоционального воздей­
ствия музыки на зрителя. Например, М. Антониони утверждает, что 
киномузыка должна быть лишь одной из нитей целостной художес­
твенной ткани экранного произведения и потому не может сущес­
твовать вне контекста конкретного фильма. В то же время широко 
распространен опыт, когда музыка, написанная к кинопроизведе­
нию, довольно легко отделяется от его образной фактуры и авто­
номно существует в аудиальном пространстве слушателя посред­
ством распространения саундтреков. И все же музыка в кино — это 
прежде всего компонент единого звукового образа, как, например, 
цвет в пластическом образе фильма. Форсирование его необходимо 
в конкретных жанрах — мюзиклах, музыкальных комедиях и пр. 
В иных случаях музыкальный элемент должен очень осторожно 
вплетаться в образную партитуру картины. 
Наряду с внутренней природой звукового образа художественное 
значение также приобретают и его «внешние» параметры: высота, 
сила
глубина звука. Звук способен характеризовать место дей­
ствия — пляж, подвал, лестничная площадка и пр., благодаря своей 
пространственной
конфигурации в экранной среде. Я. Мукаржов-
ский указывал на то, что звук компенсирует плоскость экрана, при­
давая ему добавочное измерение —
56 


Визуальные образы в кино, создаваемые с помощью плана, ра­
света, цвета, композиции, базируются на законах линейной 
перспективы. Столь же значима и перспектива звуковая, которая 
синхронизируется с изобразительной, т.е. сила звука прямо зависит 
удаленности объекта в кадре. Звуковая перспектива расширяет 
пространство события и художественное пространство кадра, как и 
фильма в целом. Более того, звуковая перспектива «расширяет» се­
мантику изображения. Например, лающая собака на крупном 
(среднем) плане буквально означает лишь агрессивную реакцию 
пса. Но лай собаки в глубине закадрового пространства на фоне 
пейзажа (поле, лесная просека) является носителем иного значе­
ния — «далекое селение», «человеческое жилье». 
Итак, звуковой образ в кино представлен синтезом шумов, сло­
ва, музыки, тишины. Он сам по себе является воплощением 
сложного полифонического рисунка и при этом должен быть эсте­
тически соотнесен с визуальным рядом фильма. Лишь в гармонич­
ном сплетении с визуальным звуковой образ способствует раскры­
тию символико-метафорического надтекста кинопроизведения, а 
не только «комментирует» сюжет. 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   144




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет