в странной комнате, где идет дождь, и нет ничего, кроме старого
мутного зеркала.
Итак, главный герой 40-летний Алексей
(alter ego
Андрея
Тарковского) и поэт Арсений Тарковский (отец Андрея Тарковско
го) обосновались в закадровом аудиальном пространстве.
Жена/мать Алексея (актриса М. Терехова) и мать Андрея Тарковско
го заняли центральное место в изобразительной сфере картины.
Вторая глава также длится около 14 мин. В связи с переброской
в настоящее здесь еще сохраняется экспозиционная функция:
медленным тревеллинтом представляется мир дома Алексея, акцен
тируется его недомогание. Но центральным драматургическим
компонентом все же является разработка образа матери в «жерно
вах» времени и судьбы. Возвращение в прошлое (1935) — это уход
мужа и воспитание двоих оставленных им детей, это тяжелая рабо
та корректором под всевидящим сталинским оком, когда одна опе
чатка может стоить жизни. Однако подобная логика возникает на
рациональном уровне восприятия и не имеет буквального выхода
на экран. Эпизод «типография» выстроен в черно-белой гамме,
подчинен стилистике документального кинописьма, но одновре
менно изящен в своем общем пластическом рисунке. Лишь
несколько коротких штрихов (распахнутое пальто и вот-вот готовые
«рассыпаться» по плечам волосы матери, ее учащенное дыхание и
упрямое нежелание объясниться с сослуживцами, «замаскирован
ный» портрет Сталина) указывают на невыносимое напряжение.
И — тихое счастье облегчения, оттеняющего в полной мере глубин
ный страх.
Третья глава (7 мин) смыкает настоящее и прошлое через
отождествление бывшей жены героя Натальи и его матери. Не толь
ко внешне (в роли Натальи также М. Терехова), но по сути: «Когда я
вспоминаю, у матери всегда твое лицо... Жалко вас обеих одинако
во», — поясняет Алексей, осознавая свою удаленность как от
одной, так и от другой женщины. Мотив разрыва в этой части полу
чает довольно отстраненное и вместе с тем обобщенное значение.
Эпизод с обрусевшими испанцами, вывезенными еще детьми в
СССР для спасения от гражданской войны
гг., в узком
смысле отсылает к драме потерянной связи с родителями, с отчим
домом. А в широком — к
проблеме утраты человеком своих корней,
своей культуры, своей идентичности.
Достарыңызбен бөлісу: