Мифология

41 
 
 
 
 
 
 
 
 
II. 
НАУКА И МИФ: 
 
ПРИРОДА ПОЗНАНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ 
 
 
«
Наука  не  знает  Истины,  а  знает  лишь 
истины. Истина науки имеет значение лишь для 
частных состояний бытия и для частных в нем 
ориентировок». 
                                                                                                 
Николай Бердяев 
 
«
Вера  в  научную  достоверность  и  авто-
ритет  науки  оказывается  благодушным  поже-
ланием:  наука  погрешима,  ибо  наука  -  дело  рук 
человеческих». 
                                                 
Карл Поппер
1
 
 
«
В  силу  своей  специализации,  наука  пре-
вратилась  в  место  исследования  бесконечных 
частностей,  которые  позволяют  ею  манипули-
ровать  также,  как  манипулируют  обществен-
ным сознанием».  
 
                                     
Хосе Ортега-и-Гассет
2
 
                                                           
1
 
К. Р, Поппер (1902-1994) - а
встрийский и британский философ и социолог; автор книги 
«
Открытое общество
»
.
 
2
 
Х. Ортега-и-Гассет (1883-1955) - испанский философ и социолог, автор «Восстания 
масс».  

42 
 
2.1. 
Миф как единство множеств   
и проблема научной специализации 
 
Миф  изначально  неуловим  для  того,  кто  не  мо-
жет принять его во всей полноте и целостности. При 
этом,  опирающиеся  на  ту  или  иную  традиционную 
точку зрения исследователи, изучая миф с позиции ка-
кой-либо одной науки, будут плодить свои мифы о нём, 
односторонне  его    раскрывающие,  с  полной  уверенно-
стью, что им удалось постичь миф онтологически. 
 
Обращаем  внимание  на  то,  что,  несмотря  на  многовековую  историю 
изучения  мифа,  большинство  его  современных  исследователей  сходится  в 
том, что он принадлежит к числу тех изучаемых наукой тем, которые в рам-
ках  какой-либо  единственной  научной  специальности  даже  не  могут  быть 
корректно поставлены. В результате в науке сложилась ситуация, что «с ка-
кой бы точки зрения мифы ни рассматривались, их всегда сводят или к бес-
почвенной  игре  воображения,  или  к  примитивной  форме  философских  спе-
куляций»
68
.  
Возможно, когда грядущая наука как система знаний будет внутренне 
выстраиваться не по традиционно сложившимся дисциплинам, а по пробле-
мам, наука сможет рассматривать и изучать миф как целое. Но пока что в ка-
ждом  конкретном  случае  исследования,  за  крайне  редким  случаем,  мы  на-
блюдаем  преобладание  того  или  иного  дисциплинарного  подхода,  который 
ограничивает  рассмотрение  мифа  известными  и  важными  для  данной  науч-
ной дисциплины темами, оставляя без требуемого внимания остальное. 
Так, по мнению М. Ф. Альбедиль, «мифами занимаются самые разные 
науки – и история, и литературоведение, и этнография, и психология, и фи-
                                                           
68
 
Леви-Строс К. Структурная антропология / Пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. М. : ЭКСМО-
Пресс, 2001. С. 214. 

43 
 
лософия, и многие другие. И каждая из наук, втягивая миф в свое исследова-
тельское поле, дает ему свое удобное определение»
69
. Однако на этом, иссле-
дователи мифа не останавливаются. И, руководствуясь «своим» определени-
ем,  в  зависимости  от  своей  специализации  они  не  просто  втягивают  миф  в 
своё исследовательское поле, но и трансформируют его под себя. В результа-
те, они миф используют, толкуют, трансформируют, преподнося его в таком 
виде, в каком он будет достаточно понятен исследователям. Причём, к сожа-
лению, соображение удобства в отношении к мифу играет для науки и кон-
кретных исследователей далеко не последнюю роль. Данное удобство выте-
кает из привычки, воспитанной ещё в детстве, начиная со знакомства с древ-
ними мифами, и выстраивается вокруг удобства работы с мифом и удобства 
понимания.  Для  того  и  другого  объект  исследования  лучше  в  духе  реляти-
визма упростить, уподобить схеме и в таком виде с ним работать. Но таким 
образом наука лишь сама втягивается в бесконечные игры смыслов, которые 
миф устраивает для неё, раскрываясь перед ней в таком виде, в каком она хо-
чет и готова его понять. Так мотивации и воспитание исследователей форми-
руют  те  возможности,  в  которых  миф  будет  ими  исследоваться.  Но  итогом 
подобных исследований будут лишь более или менее обоснованные видимо-
сти.  
Однако с чем это заблуждение связано? Почему миф рассматривается 
разными исследователями настолько по-разному, что создаётся впечатление, 
что объектом их изучения является не миф, а нечто совершенно иное? Воз-
можно, подобная неуловимость мифа во многом связана с тем, как миф нау-
кой изучается.  Ведь, рассматривая  миф с определённой  позиции, современ-
ные  исследователи  мифа  в  большинстве  своём  не  могут  анализировать  его 
как целое даже в том случае, когда заявляют об этом в качестве своей глав-
ной  цели,  фактически  сведя  основополагающие    принципы  исследования  и 
                                                           
69
 
Альбедиль М. Ф. В магическом круге мифов. Миф. История. Жизнь. С. 22. 

44 
 
функционирования  мифа  к  ритуальному  их  означиванию
70
. 
В  результате, 
взявшиеся за изучение мифа учёные, исследуя лишь определённые его свой-
ства, словно распределяют миф по отдельным направлениям, давая повод «к 
одностороннему  его  пониманию»
71
 
по  причине  своей  собственной  односто-
ронности.  Тогда  как  исследователю,  стремящемуся  понять  миф  как  можно 
полнее,  нужно  опыт  разных  наук  не  делить,  а  умножать  и  синтезировать
72
. 
Ведь  универсальность  мифа  требует  и  универсального  его  рассмотрения.  В 
результате, исследование мифа сводится у них к анализу различных его част-
ностей, которые призваны «стать» основополагающими, и становятся такими 
для них в зависимости от приоритетов исследователя. 
Другой  причиной,  ведущей  к  ограничению  возможностей  исследова-
ния, является изначальная предубежденность исследователя по отношению к 
мифу,  «воспитанная»  той  или  иной  научной  традицией,  когда  для  удобства 
рассмотрения под мифом «принято понимать» нечто для исследователя уже 
привычное. В таком случае исследователь отсекает те сферы существования 
и проявления мифа, которые оказываются за пределами его понимания, по-
рождая  проблему установления границы своего метода, зависящего от изна-
чально  заданного  отношения  к  мифу  и  связанной  с  этим  постановкой  про-
блемы. В связи с этим,  следует сказать, что пренебрежение мифом, основан-
ное на изначальной предубежденности исследователя по отношению к мифу, 
приводит к его принципиальной недооценке и ряду существенных заблужде-
ний, которые: 
- 
заводят исследование в тупик, не позволяя увидеть миф во всём его 
неисчерпаемом  и красочном многообразии;  
                                                           
70
 
См.: Малеева М. А. Миф как социокультурный феномен: дис. ... канд. филос. наук.  
Черкесск, 2005. 163 с.. 
71
 
Анализируя исследования известного филолога M. Мюллера, А. А. Потебня упоминает 
его как «ученого более многих других старавшегося уяснить этот вопрос и невольно более 
других подавшего повод к одностороннему его пониманию»  [См.: Потебня А. А.  Теоре-
тическая поэтика. Сост., вступ. ст., коммент. А. Б. Муратова. М. : Высш. шк., 1990.  С. 
294]. 
72
 
См.: Гаврилова Ю. Ю., Гиршман М. М. Миф, автор, художественная целостность: Ас-
пекты взаимосвязи // Филологические науки, 1993. №3. С. 41-48. 
 

45 
 
- 
не  дают  понять  всю  силу  его  воздействия,  тем  более  сильного,  чем 
более явной и тотальной по характеру является роль в нём информации;  
- 
ограничивают возможности исследования, отсекая те сферы сущест-
вования  и  проявления  мифа,  которые  оказываются  за  пределами,  воспитан-
ного традицией понимания, порождая  проблему границы метода, зависящего 
от изначально заданного отношения к мифу и связанной с этим постановки 
проблемы.  
Чтобы двигаться дальше, чтобы понять роль мифа в обществе, всю его 
значимость для него, необходимо: 
- 
исходить из того, что каждая наука, каждая «школа», каждое направ-
ление  вносит  свой  неоценимый  (незаменимый)  вклад  в  исследование  мифа, 
используя свои методы исследования, свои научные средства, подходя к ми-
фу с разных сторон и позволяя понять его во всём его многообразии в рамках 
единства множеств;  
- 
не делить исследователей мифа на «школы», выясняя, что отличает и 
разделяет их, «растаскивая» само представление  мифа на разные направле-
ния, но напротив, исходить из их синтеза, обобщения и систематизации;  
- 
учитывать, что внёс каждый в процесс изучения мифа;  
- 
не  ограничивать  науку  тем,  что  она  уже  знает  (не  ограничиваться 
рамками уже известного) и пытаться в исследовании мифа идти дальше;  
- 
подходить  к  мифу  максимально  осторожно,  корректно,  бережно,  по 
возможности стараясь не становиться на позицию одной из исследующих его 
наук, учитывая возможности и успехи каждой из них в комплексе;  
- 
ставить  проблему  максимально  широко  (максимально  широкое  тол-
кование мифа), чтобы не выводить за пределы исследования те аспекты ми-
фа, в которых он проявляет или может проявить себя и которые, возможно, 
станут источником дальнейшего продвижения его исследования вперед;  
- 
использовать преимущества семиологии, не боясь применять те спо-
собы изучения и «расшифровки» мифа, которые максимально глубоко и пол-
но отражают его знаково-символическую и образно изменчивую сущность.   

46 
 
Следует отметить, что в данном вопросе особенно важно отказаться от 
традиционной  подачи  основных  направлений  («школ»)  исследования  мифа, 
где  речь  идёт  об  изучении  его  частностей.  Отметим,  что  такой  подход  не 
констатирует принципиальные различия, а суммирует в мифе разнообразие, 
где каждый новый вариант исходит из принципа дополнительности и способ-
ствует большему знанию о мифе. А значит, он не только позволяет увидеть, 
какой  вклад  в  процесс  изучения  мифа  внесли  самые  разные  исследователи, 
опиравшиеся на знания и опыт своих наук, но и показывает, что их не разде-
ляет, а объединяет. Кроме того, следует учитывать, что при делении исследо-
вателей мифа на «школы» есть опасность, что систематизация может перейти 
в  схематизацию,  заведомо  упрощающую  как  процесс  познания  мифа,  так  и 
эволюцию понимания мифа теми, кто ему посвятил свои исследования. При 
этом стоит также учесть, что каждая традиция строится на своей мифологии. 
И  научная  традиция  исключением  не  является.  Не  случайно,  нередко  в  по-
рядке шутки можно услышать, что о величии и заслугах того или иного на-
учного деятеля можно судить по тому, насколько он задержал развитии нау-
ки в своей области. Впрочем, нам не стоит упрекать учёных, выбравших миф 
в  качестве  темы  своего  исследования.  Но  им  следует  знать,  что  сложность 
исследуемой темы заключается в том, что изучение мифа как социокультур-
ного  и  политического  феномена  требует  от  исследователя  знаний,  находя-
щихся на стыке самых разных сфер культуры и научных дисциплин. И пото-
му тем, кто исследует проблемы культуры «всякий раз нужно с риском  для 
себя пускаться в многие сферы, в которых он не чувствует себя как дома»
73
.  
Понимая  это,  большинство  исследователей  предпочитают  анализиро-
вать миф, не выходя за пределы своей дисциплины и проблематики. Это су-
щественно  сужает  и  ограничивает  их  возможности,  но  зато  снижает  риск 
синтеза общих теорий, что делает их выводы более выверенными и основа-
тельными. При этом, к  сожалению, исследователи в силу определённой до-
                                                           
73
 
Хёйзинга Й. Homo ludens. Человек играющий. Пер. с нидерл. М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. 
С. 7. 

47 
 
вольно  жёсткой  специализации  сами  ставят  себе  пределы,  ведь  к  познанию 
мифа  ведут  разные  пути,  а  каждая  отрасль  науки,  как  правило,  предлагает 
лишь один из них, ограничиваясь только частностями. Но, несмотря на это, 
открытия в одних гуманитарных дисциплинах неизбежно порождали и поро-
ждают отклики в других, подводя к выводу, что у мифа лиц столько, сколько 
форм  его  выражения  и  отражения.  Вот  почему  каждому,  кто  хочет  разо-
браться  в  мифе  как  социокультурном  явлении
74
 
приходится  использовать 
разработки, идеи, выводы, ставшие достижением самых разных наук, каж-
дая  из  которых,  ставя  цель  изучать  миф,  использует  свои  возможности, 
свои методы, свой инструментарий; словом, то, что другие науки заменить 
или  компенсировать  не  могут.  Отсюда  понятно,  что  исследования,  при-
держивающиеся какого-то одного приоритета или метода на всех уровнях 
анализа мифа, не учитывают его сложность, многослойность, универсаль-
ность,  многообразие,  и  уже  поэтому  ведут  к  существенным  искажениям, 
которые в дальнейшем только множатся
75
.  
В  результате,  утвердившийся  в  науке  принцип,  позволяющий  учёным 
«понимать под мифом, мифологией и мифотворчеством всё, что сообразуется 
с их областью знаний»
76
, не только привёл к тому, что в отношении к мифо-
логии до сих пор господствует ведущая к путанице эклектика, но и закрепил 
за каждой наукой право представлять миф так, как ей удобно, совершенно не 
считаясь с теми знаниями, которые были накоплены другими, а значит, с ми-
фологией в принципе.  
При этом, особенно досадно то, что они рассуждают о мифе от имени 
всей науки. Тем самым они только компрометируют её, нередко распростра-
няя под видом научных знаний лишь собственные предрассудки, где те или 
иные свойства мифа подменяют его как явление, лишая миф его целостности  
и уводят существенно в сторону от понимания того, чем миф на самом деле 
                                                           
74
 
См.: Малеева М. А. Ук. соч. 
75
 
См.: Білокобильський О.В. Міф як онтологічна упорядковуюча система // Мультивер-
сум. Філософський альманах. 1999.№13. С. 24-38. 
76
 
Мифы и мифология в современной России. С. 9. 

48 
 
является. Возможно, поэтому, любое объяснение мифа, с каких бы позиций 
оно ни велось, является тем упрощением, которое может быть оправданным 
лишь из соображений удобства общего понимания. Но, несмотря на это, ис-
кушение  упростить  миф  становится  для  большинства  исследователей  столь 
сильным, что вместо внимательного и бережного изучения его, они «съезжа-
ют» к подгонке мифа под те однобокие представления, пределы которых они 
не могут преодолеть, тем самым творя свои мифологии о мифе, которые они 
считают  научными  теориями.  В  этом  смысле  каждый  исследователь  мифа, 
изучающий его в современных условиях, сталкивается с проблемой иденти-
фикации мифа, которая, как бы победно она для него ни завершалась, подоб-
на двумерной оценке многомерности.  
О том, насколько это верно, можно судить по тем многочисленным оп-
ределениям  мифа,  которые  давали  и  дают  его  исследователи,  опираясь  на 
данные  конкретных  наук.  Однако,  на  наш  взгляд,  основная  проблема  не  в 
различных вариантах академической интерпретации мифического творчества 
и наследия, а в выявлении сохраняющих силу для современности их скрытых 
возможностей,  когда  через  культуру  и  творчество  её  самых  выдающихся 
представителей миф учит нас тому, как избегать «невыносимых противоре-
чий цивилизованной жизни»
77
, либо находит в них источник для своего твор-
чества. 
Поэтому вполне возможно, что проблема целостности для мифа сейчас 
становится основной. Как в плане его изучения, так и в плане понимания его 
роли в процессе познания. Через такое отношение можно понять и проблему 
осознания собственно мифологического смысла. Согласно ему общественное 
сознание, воспринимаемое как общее мировидение, может быть представле-
но как некий не проявленный, скрытый, не принятый в явной форме, но оче-
видно    существующий  единый  Текст,  в  прошлом  имевший  сакральный  ха-
рактер  и  сохранивший  в  скрытом  виде  эту  сакральность.  То,  чего  человек, 
возможно, даже стыдится, но во что всё равно верит. В нём знаки сплетаются 
                                                           
77
 Levi-Strauss C. Antropologie Structurale deux. Paris, Plon, 1973. 
Р. 52. 

49 
 
из  множества  культурных  кодов,  закрепляясь  в  тексте  на  уровне  бессозна-
тельного, и обеспечивают богатство смыслов, из которого выделяются те, что 
сейчас подходят обществу, культуре, эпохе больше всего. Они и формируют 
тот общий для общества Текст, который будет «читать» и впитывать эпоха. 
Этот  Текст  есть  миф.  Он  –  не  линейная  цепочка  слов,  а  многомерное  про-
странство, в котором слышно многоголосье мыслей, образов, скрытых и яв-
ных  цитат,  отсылающих  к  тысячам  культурных  источников,  прячущихся  в 
прошлом, оживших, но до времени забытых или нераспознаваемых. Смеше-
ние разных текстов, знаков, кодов, позволяющих выразить миф максимально 
ёмко. В целом и в частностях, где от частностей мифа зависит осмысленность 
целого.  
В  этом  смысле  критика  К.-Г.  Юнга,  предпринятая  К.  Леви-Стросом  в 
«Структурной антропологии»
78
 
в определённой степени адресуется и ему са-
мому, поскольку каждый из них в своих исследованиях «плясал» от того, что 
лучше  знал,  поневоле  ограничивая  себя  известным  и  привычным  в  рамках 
уже познанного. В подтверждение этого, можно привести касающиеся мифа 
утверждения,  взятые  из  самой  знаменитой  работы  К.  Леви-Строса  «Струк-
турная антропология»: «миф целиком входит в сферу высказывания», «миф – 
это язык», «лингвистический объект», «сущность мифа составляют не стиль, 
не форма повествования, не синтаксис, а рассказанная в нем история»
79
.  
В основе подобных ошибок лежит неспособность увидеть миф как це-
лое, что, видимо, на тот момент К. Леви-Стросу было свойственно. И единст-
венное, что в данном случае оправдывает великого французского мыслителя, 
это  то,  что  после  своей  «Структурной  антропологии»  он  напишет  книги,  в 
которых,  напрямую  к  данной  теме  не  возвращаясь,  будет  позиционировать 
иной взгляд на миф, более цельный и глубокий, где миф уже  будет уподоб-
ляться не языку, а музыке
80
. Хотя и эта аналогия условна, ведь миф обладает 
                                                           
78
 
Леви-Строс К. Структурная антропология. С. 216. 
79
 
Там же. С. 218. 
80
 
См.: Леви-Строс К. Мифологики. В 4-х тт. Т. 4. Человек голый. М. ; СПб. : Универси-
тетская книга, 2007. 784 с.  

50 
 
силой такого знака, когда одно слово вбирает в себя целые миры, а высказы-
вание  становится  подобным  внутреннему  взрыву,  в  одно  мгновение  разом 
передавая всю информацию целиком. И эти сжатые в словах миры, реализу-
ясь и проявляясь разом в человеке на всех уровнях, создают то аффективное 
состояние,  которое  никакими  «высказываниями»  не  передать.  Его  можно 
только пережить. И всё пережитое им будет его подлинным и живым мифом. 
Мифом, который подобен взрыву и симфонии Моцарта одновременно.    
Возможно, поэтому миф не может быть задачей, которую уже решили 
или загадкой, которую можно разгадать. Он изначально неуловим для того, 
кто  не  может  принять  миф  во  всей  его  полноте  и  целостности.  При  этом, 
опирающиеся  на  ту  или  иную  традиционную  точку  зрения  исследователи, 
изучая миф с позиции какой-либо одной науки, будут плодить свои мифы о 
нём, односторонне его  раскрывающие, с полной уверенностью, что им уда-
лось постичь миф онтологически. И в этом смысле  их односторонний под-
ход «оказывается всего лишь неправомерным переносом субъективных пред-
взятых  установок  исследователей  на  исследуемую  объективную  реаль-
ность»
81
. 
 
Вопросы к главе 
1. Почему проблема целостности восприятия мифа для всех его иссле-
дователей  должна  быть  основной?  2.  Чем  можно  объяснить  тот  факт,  что 
большинство исследователей не состоянии изучать миф как целое?  3. Какие 
факторы определяют научные подходы исследователей мифа и влияют на их 
восприятие? 4. Как влияет на изучение мифа научная специализация иссле-
дователя? 5. Какую роль в изучении мифа играет научная традиция? 6. Как на 
изучение мифа влияет соображения удобства его понимания? 7. Из каких ус-
ловий надо исследователю мифа исходить, чтобы воспринимать его как це-
лое?  
                                                           
81
 
Скляров А. Миф о «мифологическом сознании». URL: http://lah.ru/text/sklyarov/pril4.htm 

51 
 

жүктеу/скачать 2,19 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: