Мифология

91 
 
3.2. Возможности науки и её право на истинность 
 
Доказательность науки носит преимущественно 
относительный  и  условный  характер.  А  это  значит, 
что  «основная  масса  ее  знания»  в  силу  локальности 
процесса познания не может считаться окончатель-
но  доказанной.  Попытки  же  доказать  обратное  ве-
дут к тем мифологическим построениям, от которых 
наука всё время пытается убежать. 
 
Одним  из  основных  аргументов  в  пользу  науки  является  проблема  её 
истинности, которая в отличие от мифов целиком строится на опытным пу-
тём проверенных фактах
1
. И хотя считается, что миф, религия и наука явля-
ются тремя различными и во многом равноправными явлениями, в отличие 
от первых двух, согласно общепринятому мнению, наука как доказательная 
форма познания стремится к доказательству и исходит из установки на дока-
зуемость, опираясь, как доказательная форма познания, на факты: объектив-
ные (наблюдаемые и исследуемые с разных сторон) и эмпирические (практи-
чески проверяемые, доступные проверке)
2
.  
Принято считать, что миф построен на вере, а наука – на фактах. В от-
личие от веры факты можно осмыслить и подвергнуть сомнению. И многие 
учёные  именно  в  этом  видят  принципиальное  отличие  между  наукой  и  ми-
фом.  На  самом  деле  всё  значительно  сложнее
3
.  Так  исторический  процесс 
можно подавать как ряд фактов, причинно влияющих друг на друга. Но исто-
рия как наука начинается не с фактов, а с толкований и обобщений, со струк-
турной  систематизации,  требующей  каждый  факт  «встраивать»  в  систему  и 
                                                           
1
 
См.: Айдукевич К. Картина мира и понятийный аппарат // Философия науки. Вып. 2 : 
Гносеологические и методологические проблемы. М., 1996. С. 231-254. 
2
 
См.: Бондаренко Ю. Заметки о науке и паранауке // Вестн. высш. шкoлы. 1991. №11.  С. 
89-97.  
3
 
См.: Балла О. Технология смысла // Балла О. Примечания к ненаписанному. Статьи. Эс-
се. USA : Franc-Tireur, 2010. С. 225-241. 

92 
 
подчинять  определённому  образно  понятому  и  логически  оформленному 
смысловому контексту
1
. В этой системе уже факты не берутся как «голые» 
факты,  а  исследуются  личностно,  с  внесением  в  них  определённых  точек 
зрения, рассматриваются с определённых субъективных позиций
2
.   
При этом субъективное отношение подаётся как объективность по от-
ношению  к  субъективно  понимаемому  и  оцениваемому  объекту  исследова-
ния, скрывающее свое «вероучение», построенное на всякого рода построе-
ниях, отношениях, мотивах, симпатиях и антипатиях
3
. Факты, соответствен-
но понимаемые и оцениваемые, становятся фактами сознания, прослеженны-
ми  с  определённых  позиций  и  включёнными  в  определённую  концепцию, 
выстраивающую свою мифическую систему
4
. 
В  других  науках  важнейшие  и  наиболее  фундаментальные  научные 
факты,  без  которых  сегодня  немыслимо  всё  здание  науки,  в  свою  очередь 
«являются  продуктом  истолкования.  Истолкования  постольку,  поскольку 
предполагают наличие теории, для того чтобы мы вообще поняли, что подра-
зумевается под высказываниями о фактах. Когда говорят об измерении элек-
трического тока, длины волны, температуры и т. д., речь идет не о том, что 
непосредственно можно видеть, воспринимать, а о том, что уже предполагает 
наличие сложных знаний, прежде всего гипотез об электромагнитных, опти-
ческих, термодинамических законах. Можно, правда, утверждать, что эти за-
коны якобы уже подтверждены какими-либо эмпирическими фактами, но то-
гда в круг обоснования будут лишь втянуты новые законы и гипотезы. Такое 
обоснование  нельзя  продолжать  бесконечно,  на  какой-то  группе  предпосы-
лок нужно остановиться, однако сама она уже не будет подтверждаться ка-
кими-либо эмпирическими фактами, а будет принадлежать к априорным ус-
ловиям и предпосылкам,  которые вообще делают возможным истолкование 
                                                           
1
 
См.: Бейкер М. Атомы языка : Грамматика в темном поле сознания. Пер. с англ. М. : Из-
дательство ЛКИ, 2008. 272 с. 
2
 
См.: Бердяев Н.  Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 175 с.  
3
 
Блок М. Апология истории. М.: Наука, 1986. 254 с.  
4
 
См.: Автономова Н. С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М. : РОССПЭН, 
2008. 704 с.  

93 
 
фактов.  К их числу относятся, например, самые общие предпосылки о том, 
что  все  природные  процессы  имеют  причину,  а  также  ряд  других,  которые 
образуют онтологию науки»
1
. 
Иначе говоря, любая научная теория в значительной степени есть про-
дукт истолкования, в котором т. н. «факты» нередко самым причудливым об-
разом вплетаются в сложную структуру знаний
2
. Для её усвоения необходи-
мо определённое «воспитание», так как она нередко опирается на такие зако-
ны  и  понятия,  которые  сами  являются  следствием  определённых  господ-
ствующих на данном этапе в науке гипотез, условностей и интерпретаций, не 
утверждающих  истину,  но  лишь  соответствующих  принципу  правдоподо-
бия
3
.     
Впрочем, дело не только в этом. «История должна рождать не просто 
образы  и  картины  фактов,  но  и  слова  о  фактах»,  -  писал  
А. Ф. Лосев
4
. Слова-образы, заменяющие историческую реальность и творя-
щие её в нашем сознании в соответствии с нашими явными и скрытыми же-
ланиями
5
. «Мир не есть историческое событие как таковое, но он всегда есть 
слово»
6
, знак, семиотическая система и, значит, в любом случае попадает в 
сферу функционирования мифического сознания. Слово – всегда образ, сим-
вол
7
,  информация,  «орган  самоорганизации  личности,  форма  исторического 
бытия личности»
8
, в котором «сознание достигает степени самосознания». И, 
И, таким образом, можно сказать, что история как наука выступает историей 
личностно  понятых  или  личностно  понимаемых  фактов,  явлений  и  процес-
                                                           
1
 
См.: Хюбнер К. Прогресс от мифа, через логос - к науке? URL: 
http://ru.philosophy.kiev.ua/iphras/library/ruspaper/HUEBNER1.htm 
2
 
См.: Бонди Г. Гипотезы и мифы в физической теории.М. : Мир, 1972. 105 с.  
3
 
См.: Василькова В. В. Синергетика и архетипические коды социальной самоорганизации 
// Синергетическая парадигма : Многообразие поисков и подходов. М. : Прогресс-
Традиция, 2002. С. 247-262.  
4
 
Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Самое само : Сочинения. М. : ЭКСМО – 
Пресс, 1999. С. 343. 
5
 
См.: Дебакер Л. Миф, язык и культура (к палеонтологии речи Н.Я. Марра). URL:    
http://anthropology.ru/ru/texts/debaker/misl8_6.html  
6
 
Лосев А. Ф. Ук. соч. С. 343. 
7
 
См.: Григорьев В. П. Поэтика слова. М. : Наука, 1979. 465 с 
8
 
Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 343. 

94 
 
сов, что роднит её с мифом, охарактеризованным А. Ф. Лосевым как «лично-
стное бытие, данное исторически», «в словах данная личностная история»
1
.  
Она - объект своего собственного сознания, в котором как в зеркале ка-
ждое данное общество пытается увидеть не прошлое, но самого себя во вре-
мени; ищет не ответы, а оправдание. Она – цепь чередующихся и взаимодей-
ствующих друг с другом фактов, каждый из которых есть выражение своего 
неосознанного  самосознания
2
.  Вот  почему  «миф,  заменяющий  знание  –  это 
действительность истории и современности и даже неизбежность будущего»
3
. 
И мы с этим, естественно, согласны, с тем уточнением, что противопоставлять 
миф знанию, а знание – мифу в условиях постоянно меняющего, а значит, пре-
вращающегося в миф знания, крайне проблематично
4
. 
Однако, к сожалению, 
многие  историки  до  сих  пор  думают,  что  следуют  известной  максиме  Лео-
польда фон Ранке: изучать и рассказывать всё, «как это было на самом деле» 
(«wie es eigentlich gewesen» - 
нем.). Но это допустимо лишь в том случае, ес-
ли у истории есть только один источник, что практически невозможно.   
История донесла фразу машинистки, перепечатавшей рукопись романа 
Томаса Манна «Иосиф и его братья», которая по завершению своей работы 
сказала: «Теперь я знаю, как это было на самом деле». Но учёные не могут 
позволить себе быть столь наивными. В том числе и историки. Ведь, соглас-
но  мысли  Р.  Дж.  Коллингвуда,  «применительно  к  прошлому  мы  вообще  не 
соприкасаемся с каким бы то ни было «на самом деле», а лишь с повествова-
ниями о прошлом»
5
. К тому же исторический рассказ неизбежно навязывает 
исследователю жанр повествования: трагедию, сатиру или комедию. И в нём 
главная проблема заключается в том, какими приёмами достигается сюжет-
                                                           
1
 
Там же. С. 342, 343, 384. 
2
 
См.: Бугров В. А. Мова та символ в контексті проблеми розуміння : дис. ... канд. філос. 
наук. К., 1996. 156 л. 
3
 
Кравченко И. И. Политическая мифология: вечность и современность // Вопросы фило-
софии, 1999. №1. С. 4. 
4
 
См.: Горбунова И. М. Методологические проблемы исследования мифомышления: ав-
тореф. дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1980. 17 с.                          
5
См.:  Фрумкина Р. Что и как рассказывают историки о своих «богах» и «героях». URL:  
http://www.strana-oz.ru/?numid=15&article=732 

95 
 
ность исторического повествования, а также вокруг чего выстраивается «ин-
трига»
1
?  
Возможно,  поэтому  язык  историка  определяется  не  только  его  миро-
воззрением  и  воображением,  но  и  языком  изложения,  способом  построения 
нарратива,  жанром  повествования,  степенью  прочувствованности  источни-
ков
2
. При этом, работая над своим исследованием, историк незаметно для се-
бя, нередко оказывается  заложником  тех обстоятельств,  которые были опи-
саны выше. И как после этого он может точно и объективно воспроизвести 
прошлое,  следуя  лозунгу  «как  это  было  на  самом  деле»?  В  свою  очередь, 
коль наука противопоставлена вере, которая якобы не допускает осмысления 
и разночтений верующих, приведём небольшой фрагмент из «Исповеди» Ав-
релия  Августина,  затрагивающий  разноголосицу  мнений  по  вопросу  Творе-
ния: «Из всех истин один выбирает себе слова "в начале Бог создал небо и 
землю" и толкует их так: "Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог соз-
дал  мир  умопостигаемый  и  мир  чувственный,  т.е.  духовный  и  телесный". 
Другой,  говоря  "в  начале  Бог  создал  небо  и  землю",  понимает  это  иначе: 
"Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог создал всю громаду этого те-
лесного мира со всем, что мы на нем видим и знаем"; третий, говоря "в нача-
ле Бог создал небо и землю", понимает это еще иначе: "Словом Своим, из-
вечным, как и Он Сам, Бог создал бесформенную материю для мира духов-
ного  и  телесного".  Четвертый,  говоря  "в  начале  Бог  создал  небо  и  землю", 
понимает  еще  иначе:  "Словом  Своим...  Бог  создал  бесформенную  материю 
для мира телесного, где еще в смешении находились и небо и земля, которые 
теперь,  как  мы  видим,  получили  в  громаде  этого  мира  свое  место  и  свою 
форму". Пятый, говоря "в начале Бог создал небо и землю", понимает это так: 
"в самом начале Своего дела Бог создал бесформенную материю, содержав-
                                                           
1
 
См.: Греймас А. К теории интерпретации мифологического нарратива // Зарубежные ис-
следования по семиотике фольклора. М., 1985. С. 109-145. 
2
 
См.: Деррида Ж. Письмо и различие : Пер. с франц. А. Гараджи, В. Лапицкого и С. Фо-
кина. Сост. и общ. ред. В. Лапицкого. СПб. : Академический проект, 2000. 432 с. 

96 
 
шую небо и землю в смешении; получив форму, они выдвинулись из нее и 
появились со всем, что на них"»
1
.  
В  данном  случае  Августин  демонстрирует  прекрасный  пример  описа-
ния многообразия понимания в рамках одной фразы, которую каждый умуд-
ряется  понять  по-своему,  не  выходя  за  рамки  теологии.  А  ведь  в  нём  речь 
идёт о крайне важном для верующих религиозном каноне, который, казалось 
бы, не должен трактоваться никоим образом. Но что тогда говорить о науке? 
Ведь для неё возникновение и взаимодействие разных позиций по всем клю-
чевым вопросам является одним из главных условий её развития
2
.   
Что касается  фактов, вера в них до сих пор выступает аналогом крите-
рия  истинности
3
.  Впрочем,  судя  по  всему,  ситуация  с  ними  оказалась  не-
сколько сложнее, чем ранее думалось
4
.  
«Сегодня несложно показать, что законы природы не могут быть выве-
дены  из  конечного  числа  фактов:  однако  мы  до  сих  пор  можем  прочесть  о 
том, что научные теории основываются на фактах»
5
,  - 
заметил по этому по-
воду известный теоретик науки И. Лакатос. Но и это не всё. «Факты, - пишет 
Э.  М.  Чудинов,  -  играют  роль  судей,  решающих  вопрос  об  истинности.  Но 
насколько они суверенны и беспристрастны? Анализ научных фактов приво-
дит к выводу, что они не исчерпываются «чистой эмпирией». Они включают 
в себя не только восприятие явлений, но и их теоретическую интерпретацию. 
Наличие теоретической интерпретации делает факты видом знания, придает 
им статус научных фактов»
6
. Значит, чтобы событие или факт стали фактом 
для теории, они должны быть в неё включены и раскрыты языком теории. Т. 
н. «голые факты» есть факты, существующие вне теории и не встроенные в 
                                                           
1
 
Аврелий Августин. Исповедь. Пер. М. Е.Сергеенко. М., 1991. С. 326. 
2
 
См.:  Девятко  И.  Философия  языка  и  язык  социальной  науки.  URL:  
http://ecsocman.edu.ru/data/294/831/1219/004-Devyatko.pdf 
3
 
См.: Добровольская Т. В. Тождество и различие мифологической и научной картин мира 
// Человек в пространстве мифов : Материалы межрегион. конференции 10-11 июня 2004, 
г. Омск / Омск. гос. пед. ун-т ; ред. А. С. Шаров. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. С. 132-135. 
4
 
См.: Дэвидсон Д. Истина и интерпретация. М.: Праксис, 2003. 448 с. 
5
 
Лакатос И. Наука и псевдонаука. URL: http://www.nsu.ru/classics/pythagoras/Lacatos.pdf 
6
 
См.: Чудинов Э. М. Природа научной истины. М. : Издательство политической литера-
туры, 1977. С. 106-107. 

97 
 
систему.  Но  попадая  в  сферу  осмысления,  факт  обязательно  должен  быть 
встроен в систему (теорию) и далее будет рассматриваться исключительно в 
её  контексте.  При  этом  истолкование  факта  новой  теорией  обязательно  со-
провождается очищением его от других истолкований.  
Согласно здравому смыслу, любой исследователь должен быть правди-
вым, и только. А для этого ему надо слиться с фактами, жить фактами, сле-
довать фактам, не идя дальше их. Но поскольку сами факты  существуют не 
сами по себе, а «функционируют» в системе, их смысл уже будет меняться в 
зависимости  от  того,  какой  аспект  системы  получает  у  исследователя  при-
оритет.  Следовательно,  призывы  к  смысловой  конкретности,  обращённые  к 
социальным  наукам,  нередко  оказываются  «нацелены  против  смысла»
1
,  так 
как факт, включённый в определённую структуру, работает по её логике. Тем 
более это важно, если речь идёт о мифе. Мифы нельзя толковать  прямо и од-
нозначно, сводя их к буквальным значениям и самоочевидности, уже в силу 
их символической насыщенности
2
. Иначе, гонясь за буквальной точностью и 
свойственным  ей  смыслом,  мы  не  увидим  вторичных  смыслов,  в  которых 
собственно миф и развивается
3
.  
Абсолютизировав ту или иную тенденцию, и считая остальные факто-
ры  несущественными,  можно  создать  более-менее  правдоподобную  модель 
процесса или явления. Но в какой степени эта модель будет отражать реаль-
ность, если она изначально выстраивается на снятии противоречий и включа-
ет в себя локальную информацию? Насколько она в этом случае будет жиз-
неспособной? Тем более, если теория, модель, концепция создаётся как мо-
нодисциплинарный проект, где все процессы оцениваются с позиции какой-
либо  одной  отрасли  знания,  а  прочие  («субъективные»)  факторы  игнориру-
ются? 
                                                           
1
 
Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. С. 398. 
2
 
См.: Кассирер Э. Понятийная форма в мифическом мышлении // Кассирер Э. Из-
бранное. Опыт о человеке. М. : Гардарика, 1998. С. 183-252.  
3
 
См.: Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рас-
суждения  о  сознании, символике и  языке  / Ю.  П.  Сенокосов  (ред.).  М.  :  Языки  русской 
культуры, 1997. 324 с. (Язык)  

98 
 
Спрашивается,  как  в  таких  условиях  решается  проблема  научности? 
Объясняя новые подходы, сформированные в основном на базе теории нео-
позитивизма,  И.  Лакатос  написал  следующее:  «в  1934  году  Карл  Поппер… 
показал, что математическая вероятность всех теорий, научных или псевдо-
научных, оказывается равной нулю при любом количестве свидетельств. Ес-
ли Поппер прав, то все научные теории не только равно недоказуемы, но и 
равно  невероятны».  Однако,  поставив  таким  образом  проблему,  К.  Поппер 
сам же предложил и выход из неё. И он заключался в следующем: «Теория 
является  научной, если можно заранее предложить такой решающий экспе-
римент, который в принципе может её опровергнуть; и она будет псевдона-
учной, если такого эксперимента не существует. … Таким образом, суждение 
может стать и псевдонаучной догмой, и научным знанием, в зависимости от 
того, готовы ли вы искать опровергающие его условия»
1
.  
Впрочем, по мнению И. Лакатоса, данный «критерий не принимает во 
внимание  замечательное  упорство  научных  теорий»  и  отличается  «наивно-
стью». Но и позицией Т. Куна, согласно которой «научная революция пред-
ставляет собой всего лишь нелогичное изменение взглядов» и «является пе-
реходом от одной религии к другой», он не согласился. «Наука – это не толь-
ко пробы и ошибки, но также догадки и опровержения», - резюмировал он. 
Тем более, что «все теории рождаются опровергаемыми и умирают опровер-
гаемыми». Но в чём тогда их ценность? Научные теории приводят к откры-
тию новых фактов
2
, считает И. Лакатос, и в этом видит их главное отличие от 
«ненаучных», создавая впечатление, что его собственные рассуждения о роли 
и значении для выявления истинности «фактов» ему самому не знакомы.  
Возможно, поэтому его сравнение теории относительности с марксист-
ской теорией нам представляется не вполне корректным. И не только потому, 
что в данном случае сравниваются не аналогичные по своей специализации 
теории, что следует считать неправильным. Но потому, что каждая из них в 
                                                           
1
 
Лакатос И. Ук. соч. 
2
 
Там же. 

99 
 
своей истинности является относительной
1
. И, следовательно, в каких-то ас-
пектах соответствует фактам, а в каких-то – нет. В чём-то доказывается, а в 
чём-то опровергается. Только в физике подобные нестыковки и несоответст-
вия обычно называют парадоксами и оформляют как допущения. А в соци-
альной теории это сделать труднее. Тем более, если последствия от её реали-
зации были настолько противоречивыми и грандиозными, что затронули бу-
квально всех.    
Впрочем, вернёмся к аргументации И. Лакатоса, согласно мысли кото-
рого научная теория должна помогать предсказывать факты и процессы, как 
это происходило с Й. Кеплером или А. Эйнштейном. Однако данное его со-
ображение  не  может  быть  принято  в  качестве  критерия  оценки  научности 
теории  уже  хотя  бы  потому,  что,  как  известно,  представители  вненаучной 
сферы знаний – от Кардано и Нострадамуса до Ванги
2
 
нередко демонстриро-
вали высокую степень предсказуемости фактов будущего. А Й. Кеплер сис-
темно  занимался  астрологией  и  делал  предсказания,  которые  позже  сбыва-
лись. Но чего больше в подобных случаях – мистики или житейского опыта, 
научных знаний или интуиции, мы не берёмся угадывать.  
При  этом  заметим,  что  новые  авторитеты  далеко  не  всегда  склонны 
щадить  своих  предшественников,  какие  бы  заслуги  за  ними  ни  числились. 
«История  науки  уже  опровергла  и  Поппера,  и  Куна.  При  более  детальном 
рассмотрении критические эксперименты Поппера и революции Куна оказа-
лись мифами»
3
, - 
убеждён был И. Лакатос. Однако если быть достаточно по-
следовательным, следует признать и его идеи мифами. Хотя сам И. Лакатос 
был бы против. Как и Б. Рассел, чьи доведённые до абсурда своей категорич-
ностью  «логические»  утверждения  плодили  свою  мифологию,  которую  сам 
Б. Рассел не замечал. Впрочем, мы не будем анализировать, кто из них прав. 
Достаточно и того, что неправым каждый из этих известных и в своё время 
весьма влиятельных учёных признавал другого. Более того, как видим, счи-
                                                           
1
 
См.: Петров В. М. Мифы современной физики. М. : Либроком, 2012. 226 с. 
2
 
Великие прорицатели разных времён. 
3
 
Лакатос И. Ук. соч. 

100 
 
тал взгляды оппонента мифическими лишь на том основании, что их не раз-
делял
1
.  
Естественно,  что,  в  отличие  от  науки,  миф  как  «деятельность  по  со-
вмещению смысла и реальности» (П. Флоренский)  делает ставку не на фак-
ты, а на их интерпретацию и смысловую значимость
2
. Но утверждать, что он 
может обходиться без фактов или бежит от доказательности, будет опромет-
чивым, так как в отличие от науки, стремящейся абстрагироваться от фактов, 
воплотив их анализ в теории, миф поднимается над фактами через их образ-
но-символическое  осмысление
3
.  Следовательно,  и  в  том  и  в  другом  случае 
речь идёт о доказательности, только способ её достижения для науки и мифа 
оказывается разным
4
.    
Как  видим,  к  сожалению,  в  данном  случае  учёные  нередко  заменяют 
системный анализ привычными установками. Но всегда ли учёные видят это? 
«Наука  сильна  доказанным  знанием.  И  основная  масса    ее  знания  является 
именно таковой»
5
, - 
утверждает общепринятое П. К. Гречко. Только вот как 
быть с тем обстоятельством, что, в силу противоречивости процесса позна-
ния, ранее доказанные знания на новом этапе познания могут оказаться лож-
ными? Иначе говоря, доказательность науки носит преимущественно относи-
тельный и условный характер
6
. А это значит, что «основная масса ее знания» 
в силу локальности процесса познания не может считаться окончательно до-
казанной.  Попытки  же  доказать  обратное  ведут  к  тем  мифологическим  по-
строениям, от которых наука всё время пытается убежать
7
. К тому же опыт 
                                                           
1
 
См.: Поппер К. Р. Что такое диалектика? // Вопросы философии. 1995. №1. С. 118- 
138. 
2
 
См.: Петров М. К. Миф и научно-техническая революция // Вопросы. философии. 
1992.  
№6. С.120-124. 
3
 
См.: Пятигорский А. М. Мифологические размышления: Лекции по феноменологии ми-
фа. М.: Языки рус. культуры: Кошелев, 1996. 279 с. 
4
 
См.: Рузавин А. Наука, паранаука и миф // НТП: Мифы и реальность. ИФ АН СССР. 
М., 1991, С. 5-24. 
5
 
Гречко П. К. Введение в обществознание. М. : Поматур, 2000. С. 93. 
6
 
См.: Синергетическая парадигма. Многообразие методов и подходов. М. : Прогресс 
- 
Традиция, 2000. 536 с.  
7
 
См.: Хорган Дж. Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки. 
URL: http://alt-future.narod.ru/Future/horgan0.htm 

101 
 
развития мировой науки показывает, что в ней, борясь за утверждение новых 
идей  и теорий,  нередко пользовались не понятием «истинности», а катего-
риями  «прогрессивности»  или  «реакционности»,  фактически  подменяя  ими 
истинность
1
. 
Что касается строгой рационалистической деятельности, к которой ре-
гулярно апеллирует наука, известно, что «практически все великие научные 
идеи  и  теории  явились  не  в  результате  строгой  рассудочной  и  критической 
деятельности людей, а, как правило, путем интуиции, озарения, а то и в по-
рядке откровения свыше или видений, то есть извлечены из недр подсозна-
ния»
2
. Понимая это, Н. А. Бердяев писал: «Задача философии – найти наибо-
лее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции [курсив – Н. 
Б.]»
3
. 
И  эта  его  мысль  наглядно  показывает  не  только  его  представление  о 
предназначении  философии,  но  и  механизм  поиска  и  нахождения  истины
4
. 
«
Убеждает и заражает в философии совершенство формул, их острота и 
ясность, исходящая от них свет, а не доказательства и выводы [курсив – Н. 
Б.]. Доказательства всегда находятся в середине, а не в началах и не в концах, 
и потому не может быть доказательств истин начальных и конечных. Доказа-
тельства, в сущности, никогда не доказывают никаких истин, ибо предпола-
гают уже принятие некоторых истин интуицией. В середине же можно дока-
зать какую угодно ложь. Доказательство есть лишь техника логического ап-
парата и к истине отношения никакого не имеет»
5
.  
К тому же наука принципиально гипотетична, так как каждая научная 
теория  -  всего  лишь  предлагаемая  миру  гипотеза,  которую  следует  опро-
                                                           
1
 
См.: Скляров И. Миф о «мифологическом сознании» или О пагубности вопроса «поче-
му?»  для  устаревших  теорий  и  собственного  спокойствия  (Приложение  №4  к  трактату 
«Основы физики духа»). URL: http://lah.ru/text/sklyarov/pril4.htm 
2
 
Мельников Л. Разум - конец эволюции? URL:  http://www.bibliotekar.ru/chip/795-2.htm 
3
 
Бердяев Н. А. Ук. соч. 
4
 
См.: Тарский А. Семантическая конценция истины и основания семантики // Аналити-
ческая философия: Становление и развитие (антология). М. : Дом интеллектуальной кни-
ги, Прогресс-Традиция, 1998. С. 90-129. 
5
 
Бердяев Н. А. Ук. соч. 

102 
 
вергнуть  или  подтвердить
1
.  Но  даже  в  случае  общего  признания,  её  утвер-
ждение более или менее временно
2
.  
Что касается проблемы научного познания истины, то в данном случае 
вполне уместным будет отослать к мысли К. Поппера: «Вера в научную дос-
товерность и авторитет науки оказывается благодушным пожеланием: наука 
погрешима,  ибо  наука  -  дело  рук  человеческих»
3
.  А  это  значит,  что  любое 
объяснение, если оно неоднозначное, не может быть абсолютно истинным, а 
знание не может быть неопровержимым и устойчивым, непреложным и бес-
спорным,  так  как  тоже  пребывает  в  развитии.  «Абсолютно  истинным  было 
бы  описание  явления  через  единую  теорию  всей  действительности,  но  по-
скольку  создать  подобную  теорию,  по-видимому,  нельзя,  любое  описание 
физических явлений будет оставаться всего лишь возможным ("можно и так 
объяснить"),  приемлемым,  похожим  на  правду,  подходящим  для  наших  це-
лей, расчетов и т. д.»
4
, - 
в связи с этим пишет теоретик науки С. В. Месяц.  
Итак любая наука может быть представлена как явление развивающее-
ся
5
. А это значит, что в ней по ходу её развития одна теория неизбежно сме-
няет другую, либо одновременно присутствуют две и более соперничающих 
позиции, нередко взаимно исключающих другу друга
6
. В любом случае, ни 
одна  из  господствующих  ныне  в  мире  научных  теорий  не  может  считаться 
абсолютно доказанной, непогрешимой и неизменной
7
. Поэтому в современ-
ных  условиях    конкуренция  различных  научных  подходов  является  жела-
                                                           
1
 
См. напр.: Мандельброт Б. Фрактальная геометрия природы. М. : Институт компьютер-
ных исследований, 2002. 656 с.  
2
 
См.: Тростников В. Н. Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание 
истины. М. : Грифон. 224 с.  
3
 
См.: Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. URL: 
http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/POPPER.HTMl  
4
 
Месяц С.В. Современная физика – правдоподобный миф? URL:  
http://www.opentextnn.ru/man/?id=1639#_ftnref4 
5
 
См.: Хазен А. М. О возможном и невозможном в науке, или где границы моделирования 
интеллекта. М. : Наука, 1988. 382 с. : ил. (Пробл. науки и техн. прогресса)  
6
 
См.  напр.:  Кузина  С.  За  820  000  евро  священник  доказал  существование  Бога.  URL: 
http://kp.ru/daily/24440/607040/; 
Лаговский В. Григорий Перельман доказал, что Бога нет. 
URL: http://www.kp.ru/daily/24466.4/626061/ 
7
 
См.: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки : Переводы с англ. и нем. / 
общ. ред. и авт. вступ. ст. И. Парский. М. : Прогресс, 1986. 542 с. 

103 
 
тельной и нормальной. Хотя, поскольку в данном случае речь нередко идёт 
не только о разных языках описания
1
, но и воспитанной в рамках определён-
ных  школ  научной  традиции,  психологические  аспекты  процесса  познания 
могут создать дополнительные трудности. В чём же они? «На одно и то же 
явление сторонники разных теорий будут смотреть как бы разными глазами. 
Это похоже на увидение нового аспекта в гештальтпсихологии, когда преж-
ние очертания складываются в совершенно неожиданную фигурку. Человеку, 
не видящему новый аспект, объяснить его практически невозможно. Для это-
го необходимо самостоятельное переключение  зрения.  Именно поэтому но-
вые теории, по словам Томаса Куна, прокладывают себе путь в науку не че-
рез убеждение и доказательство, а через принуждение и обращение против-
ника "в свою веру"»
2
. 
В известном смысле естественнонаучный разум предусматривает в по-
следнем синтезе познания снятие предыдущих форм знания, сводя всю пол-
ноту  человеческой  философской  мысли  к  «последней  фразе»,  что  в  значи-
тельной степени неизбежно, но лишает каждый период самодостаточности. И 
хотя обоснование данной позиции будет вполне убедительным, тот факт, что 
для нового уровня научного дискурса потребуется актуализация идей, кото-
рые были ранее отброшены, дабы компенсировать недостатки предыдущего, 
напоминает, что этот процесс обязательно когда-нибудь повторится снова. И 
значит,  снятие  предыдущих  форм  знания  было  относительным  и  не  может 
быть иным.  
Более того, актуализированная мысль из прошлого нередко выдёргива-
лась из контекста, искусственно модернизировалась, подгонялась под запро-
сы  и  представления  настоящего  и,  проходя  таким  образом  через  своеобраз-
ную историческую цензуру, превращалась в симулякр, который и брался за 
                                                           
1
 
См.: Потебня А. А. Об участии языка в образовании мифов  // Потебня А. А. Теоретическая 
поэтика. М. : Высшая школа, 1990. С. 311-314. 
2
 
Месяц С. В. Современная физика - правдоподобный миф? 

104 
 
основу при анализе
1
. А это значит, что игра смыслов в условиях новых соци-
альных потребностей ни одну из утвердившихся позиций не делает абсолют-
ной. Но, чтобы быть принятой, она будет так подаваться, неизбежно при этом 
мифологизируясь.    
Не удивительно, что анализ согласованных с концепцией Бокс-Уилсона 
линейных моделей применительно к химии, проводимых на семинарах про-
фессора В. В. Налимова, растянувшись на два десятилетия, показал, что пре-
одоление иллюзий является одним из естественных результатов процесса по-
знания науки, хотя исходная задача была совсем иная. Вот что об этом напи-
сал сам В. В. Налимов: «Долгие годы усилия науки, в том числе математиче-
ской  статистики,  были  направлены  на  то,  чтобы  в  результате  какого-то  хо-
рошего эксперимента можно было выбрать какую-то одну, единственно вер-
ную, истинную, хотя бы в статистическом смысле, модель. Теперь стала по-
нятна вся иллюзорность этой тенденции»
2
. Зато было подтверждено универ-
сальное  значение  принципа  условности,  который  при  достаточной  последо-
вательности должен быть распространён и на разум.  
Согласно  общепринятой  научной  позиции,  писал  в  связи  с  этим  Г.-Г. 
Гадамер, «именно разум должен всегда быть тем, что познает истинное. На 
деле  же  разум,  когда  он  себя  осознает,  он  осознает  разумность  чего-то,  то 
есть познает себя через что-то, не являясь при этом господином самого себя. 
Его собственная возможность постоянно сопряжена с чем-то самому ему не 
принадлежащим, но с ним случающимся, и поэтому сам он тоже есть всего 
лишь ответ, как и те другие, были мифическими ответами. Разум — это так-
же и истолкование некой веры, но необязательно веры религиозной или ми-
фопоэтической. Знание исторической жизни о себе самой всегда заключено в 
самой верящей в себя жизни. Реализацией этой жизни и является знание.  
                                                           
1
 
См.: Садовский В. Н. Карл Поппер, Гегелевская диалектика и формальная логика // Во-
просы философии. 1995. №1. С. 139-148.   
2
 
Налимов В. В. Планирование эксперимента. Найдут ли новые проблемы новые решения? 
// Журнал Всесоюзного общества им. Д. И. Менделеева. М., 1980. Т. XXXV. С. 3-4. 

105 
 
Тем  самым  романтическое  сознание,  критикующее  иллюзии  просве-
щенного разума, приобретает также и в позитивном плане новые права. На-
встречу просветительскому движению устремляется противоположный поток 
— 
поток  верящей  в  себя  жизни,  защищающей  и  оберегающей  мифические 
чары в самом сознании, утверждая тем самым истинность»
1
. Следует отме-
тить, что последняя мысль Г.-Г. Гадамера о «потоке верящей в себя жизни» 
для нас становится особо важной, так как в данном случае выдающийся фи-
лософ  прямо  в  гётевском  стиле  противопоставил  «истину»  науки  истине 
жизни
2
.  И  выступить  против  неё  не  рискнёт  ни  один  мыслитель,  по-
настоящему понимающий и ценящий смысл бытия.    
 

жүктеу/скачать 2,19 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: