АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМЫНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
 
 
223
сатирический  и  саркастический  эффект.    В  качестве  примеров  разложения  фразеологизмов  взяты 
скетчи, шутки, анекдоты.  
В  языковом  сознании  казахов  бытует  такой  фразеологизм  «Мақал  –  сөздің мәйегі»,  в  котором 
мақал – пословица, сөз  имеет расширительное значение речь, язык, а слово мәйек  означает ядро. 
Этот фразеологизм придает большое значение пословице,  мақал – это ядро языка, казахского слова 
в  широком  смысле.  В  обновленном  современными  шутниками  этот  фразеологизм  звучит:  «Мақал  – 
сөздің  майонезі».  Эта  забавная  характеристика  пословицы  получилась  благодаря  использованию 
названия  известного  кулинарного  соуса  вместо  серьезного,  весомого  слова  мәйек.  Здесь  нельзя 
говорить о сниженной, оценочной характеристике.  
Дело в том, что в наших казахстанских современных условиях самые популярные соусы – это  
майонез и огонек. Майонез – это  благородный соус, основой которого являются яйца и масло, а мука 
в  нем  полностью  отсутствует.  Любимым  соусом  жителей  всего  Советского  Союза  майонез  стал  с 
середины тридцатых годов, когда началось производство майонеза «Провансаль», который все также 
любим и сейчас. Он придает пикантность, особый вкус блюдам. Конечно, лингвисты, любители языка 
могут  обидеться  на  некоторую  пониженную  оценку  пословицы,  а  казахи  быть  в  недоумении,  почему 
майонез,  а  не  конина  –  их  любимое  мясо.  Этот  обновленный  фразеологизм  создает  смешливую, 
веселую атмосферу. 
Во  многих  языках  есть  фраза  «Надежда  умирает  последней».  В  казахском  языке  есть 
абсолютно  идентичная  «Үміт  ең  соңында  өледі».  Если  в  предыдущем  фразеологизме  имеет  место 
замена  одного  понятия  другим,  то  в  следующей  фразе  «Үміт  ең  соңында  өледі.  Сол  үшін  Үмітке 
уйленбе»  происходит  его  расширение  за  счет  введения  дополнительного  предложения  «Сол  үшін 
Үмітке  уйленбе»,  которое  переводится  «Поэтому  не  женись  на  Умит».  Здесь  обыгрываются  два 
слова:  абстрактное  үміт-  надежда  и  Үміт-  имя  девушки.  В  русском  языке  также  надежда  – 
абстрактное  понятие  и  Надежда  –  имя.  Здесь  имеет  место,  когда  абстрактное  слово  приобретает 
конкретно-образное значение, благодаря метафоризации и создает юмористический эффект. 
В  казахском  языке  есть  такие  пословицы  «Көп  сөз  –  бос  сөз»,  русский  аналог  которого  «В 
многословии  не  без  пустословия»,  другая  «Көп  сөз  –  бос  сөз,  аз  сөз  –  рас  сөз»,  которое  можно 
перевести  «Многословие  –  это  пустословие,  краткое  слово  –  верное  слово»,  далее  «Аз  сөз  – 
алтын, көп сөз – кұміс», русский эквивалент которго «Слово – серебро, молчание – золото». 
Примером  расширения  фразеологизма,  когда  усиливается  его  ироническая  и  сатирическая  
окраска может служить «Көп сөз – боқ сөз, үнсіздік – алтын. Бірақ әшекейге құмар әйелдердің өзі осы 
алтынды  ұнатпайды».  Сатирический  эффект  высказывания  достигается,  во-первых,  за  счет 
использования  внелитературной  лексики  боқ  (помет,  дерьмо)  вместо  нейтральной  лексики 
кумулированных  существующих  пословиц,  а  также  за  счет  добавленного  «Бірақ  әшекейге  құмар 
әйелдердің  өзі  осы  алтынды  ұнатпайды»  -  «Но  некоторые  женщины,  млеющие  от  украшений,  не 
любят  это  золото».  Через  это  дополнение  происходит  полное  обновление  фразеологизма  и 
объектом сатиры становятся некоторые представительницы прекрасного пола. Это камешек в огород 
дочерей Евы, которых хлебом не корми, а дай поговорить и любят побрякушки. 
Известная  библейская  фраза  «пересчитать  ребра»  потрясающе  изменена  и  на  каазхском 
языке  звучит:  «Хауа  Ана  тек  қабырға  санаса,  қазіргілер  қабырғаңды  сындырады».  Автором  этого 
обвинения  является  мужчина  и,  похоже,    сильный  пол любит  «пройтись»  насчет  женщин. Женщины 
прошлого  только  считали  (санау)  ребра  как  наша  праматерь  Ева  (по-казахски  это  имя  произносится 
Хауа), нынешние подруги Адама могут и поломать (сындыру) ему ребро. 
В мировой литературе известны имена влюбленных: Ромео и Джульетта, Руслан и Людмила и 
много  других.  Печальна  судьба  героев  «Кыз  Жибек»  —  казахской  народной  лиро-эпической  поэмы. 
История  любви  храброго  воина  Толегена  и  красавицы  Жибек  заканчивается  трагически  из-за 
межплеменных  распрей.  Толеген,  боровшийся  за  руку  и  сердце  Жибек,  был  предательски  убит 
Бекежаном.    Поэма  воспевает  верность  в  любви.  Велика  была  их  любовь.  Но  времена  меняются, 
меняются  отношения  между  мужчинами  и  женщинами.  Недоброе  время,  неверные,  продажные 
отношения отражены  во фразе «Бұрынғы Жібектер Төлегенді сүйетін, қазіргі Жібектер төлегенді 
сүйеді».  Для передачи сарказма, желчи автор следующую организацию   языковых средств как игру 
слов, каламбур: имя возлюбленного Жибек Толегена  в родительном падеже имеет форму Төлегенді, 
такое  же  написание  имеет    слово  төлеу  (платить)  төлегенді  в  значении  заплатившего  –
современные Жибек любят заплативших за «любовь». Эта фраза означает продажных женщин. 
Творчество Бакеша Айсина еще не исследовано. Переводов его произведений на другие языки 
еще практически нет. Анализ его сатирических произведений показывает неприятие нашим земляком 
неприглядных  сторон  современной  жизни.  Выходец  из  гущи  трудового  казахского  народа, 
представитель  рабочего  класса,    Бакеш  Айсин  хорошо  знаком  с  реалиями  советского  и  нынешнего 
периода, ему близки надежды и мечты простого люда. Человек из глубинки, он хорошо знает устное 
народное  творчество,  и,  частности,  такое  бесценное  богатство  как  пословицы,  поговорки  и 
фразеологизмы.    Особенностью  его  сатирических  стихов  заключается  в    их  использовании    для 
выявления уродливых явлений. 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ 
 
 
224
Анализ, подвергшихся  разложению казахских фразеологизмов,  показывает, что есть большое 
количество  преобразования  и  что  использование  подобных  измененных  фразеологизмов  меняет 
полностью тональность повествования и вызывает улыбку читателя. 
 
Литература: 
1.  І.Кенесбаев. Қазақ тілінің  фразеологиялық сөздігі. Алматы, 1977 
2.  Г.Бельгер. Гармония духа. М., 2003 
3.  Х.Қ.  Қожахметова,  Р.Е.  Жайсақова,  Ш.О.  Қожахметова.  Қазақша-орысша  фразеологиялық 
сөздік. Алматы, 1988 
4.   А. А. Шахматов. Синтаксис русского языка, вып. I. Изд. 2. М., 1941 
5.  В. В. Виноградов Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977 
6.  Фразеологический  словарь  русского  языка.  Составили  Л.  А.  Воинова,  В.  П.  Жуков,  А.  И. 
Молотков, А. И. Федоров. Под редакцией А.И.Молоткова. М., 1968 
7.  А.В. Кунин. Англо-русский фразеологический словарь в 2-х книгах. М., 1984 
8.  Richard A. Spears.  McGraw-Hill’s Dictionary of American Idioms and Phrasal verbs. McGraw-Hill, 
2005 
9.  Б. Айсин. Бір қап күлкі. Қостанай, 2009 
10. М.Сәмәмбет. Мақалдар. Пословицы. Proverbs. Костанай, 2014  
 
 
УДК 811 
 
  
МЕТАФОРИЧЕСКОЕ СРАВНЕНИЕ КАК СПОСОБ ВЕРБАЛИЗАЦИИ 
ЭМОТИВНОГО КОНЦЕПТА «ГОРЕ/ПЕЧАЛЬ»  В НОВЕЛЛАХ Э. МАНРО 
 
Смагулова А.С. – магистрант, Костанайский государственный университет им. А. Байтур-
сынова 
Румянцева М.В. – к.ф.н., Костанайский государственный  университет им. А. Байтурсынова 
 
В  статье  рассматривается  метафорическое  сравнение  как  способ  вербализации 
эмотивного  концепта  «горе-печаль»  на  примерах  произведений  Э.Манро.  Приводятся  способы 
моделирования семантических отношений. Раскрываются особенности идиостиля писательницы. 
Ключевые  слова:  метафорическое  сравнение,  эмотивность,  концептуальное  поле, 
идиостиль.  
 
Языковое пространство англоязычной прозы в большей или меньшей степени основано на раз-
личных  моделях  сравнения.  Метод  сравнения  всегда  проявляется  в произведении  как  способ  выра-
жения идиостиля писателя, понимаемого как специфическая совокупность авторских стилистических 
приёмов.  
Д. Ахметова в своем труде «Языковое пространство художественного текста» утверждает, что 
метафора является художественным образом, а метафорические сравнения – образными [1, с. 65]. 
П.  Крысин  выделяет  различия  между  метафорой  и  метафорическим  сравнением,  а  именно: 
метафора  характеризуется  отсутствием  «подвижности»,  тогда  как  метафорическое  сравнение 
обладает синтаксической подвижностью [2, с. 28]. 
 
 
 
 
 
 
 
Что  касается  семантического  аспекта,  то  очевидно,  что  метафорическое  сравнение  является 
более сложным в смысловом плане, т.е. содержит в себе несколько смыслов. Иногда для понимания 
глубинного смысла необходим анализ в метатекстовом смысле. 
 
 
 
 
 
А. Вежбицкая предложила следующий способ моделирования семантических отношений между 
сравнением и метафорой на фоне сходных языковых явлений: 
 
Сравнение – 
« можно сказать, что это могло бы быть...» 
Метафора – 
«можно сказать, что это не..., а ...» 
Выражение кажется – 
«можно сказать, что...»  
Гипербола – 
«более чем очень; можно сказать, что...» [3, с. 146].  
 
В  стилистическом  плане  метафорическое  сравнение  служит  цели  привлечения  внимания 
читателя, выделения значимых моментов, обогащения комплекса речевых средств.  
 
 
В  художественной  речи  роль  сравнения  очень  велика,  потому  что  оно  более  полно  выражает 
объяснения через контраст, оттенки или параллели.  
 
Композиционно-языковая роль сравнений в тексте связана с тем, какую роль играют сравнения 
в качестве  компонентов текста. Сравнения используются как для описания внешности героев, так и 
для передачи  внутреннего мира человека.   
 
 
 
 
 
 
 

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМЫНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
 
 
225
И, наконец, наиболее важным фактором становится эмотивность: метафорические сравнение в 
большинстве  случаев  направлено  на  интенсификацию  эмоционального  воздействия  на  читателя 
либо отражение эмотивности  отдельно взятого концепта.   
 
 
 
 
Таким  образом,  изучение  метафорического  сравнения  в  контексте  вербализации  эмотивных 
концептов  затрагивает  различные  аспекты  лексико-стилистического,  семантического,  творческого 
характера, рассматриваемые  в рамках лингвокультурного подхода. 
Обращение  к  рассмотрению  данной  проблематики  на  основе  анализа  идиостиля  Э.  Манро, 
лауреата  Нобелевской  премии  по  литературе  2013  г.,  необходимо  предварить  некоторыми 
обобщениями, основанными на изучении текстов  новелл разных периодов ее творчества. 
 
Э.  Манро,  являясь  канадской  писательницей,  в  своем  идиостиле  демонстрирует  такие  черты, 
как  предельный  лаконизм,  сдержанность,  намеренное  избегание  любых  выражений  «цветистости» 
языка;  в этом проявляется наряду с индивидуальными предпочтениями автора в большой степени и 
этнокультурный фактор.   
 
 
 
 
 
 
 
 
Этим,  в  частности,  объясняется  сравнительно  редкое  обращение  Э.  Манро  к  сравнению  в  его 
непосредственном  понимании.  Мы  поставили  задачей  в  данном  небольшом  исследовании 
предпринять  анализ  применения  различных  моделей  сравнения  в  идиостиле  Э.  Манро  на  основе 
вербализации эмотивного концепта «горе/печаль».    
 
 
 
 
 
 
Концептуальное поле эмотивного концепта достаточно обширно (см. рис. 1): 
 
Рисунок 1– Концептуальное поле эмоции горе /печаль в английском языке 
  
В текстах новелл Э. Манро наиболее часто используются возможности синонимического ряда: 
When  she  was  not  mad  at  us  her voice  would  be  throaty  and  exasperated,  not  unfriendly,  but in  no 
way wise or tender or reproving, with the full tones, the suggestion of sadness, that I expected in a mother. 
/Даже если на нас не злились, голос у нее был хриплым и недовольным, не злым, но и не добрым; в 
нем не было ни проникновенности, ни скрытой грусти, которые, как мне казалось, должны быть у 
матери (Face / Лицо).   
 
 
 
 
 
 
 
Здесь  использована  ЛЕ  sadness  –    элемент  концептуального  поля  эмоции  grief;  иначе  говоря, 
реализованы возможности синонимического ряда. 
 Вербализация концепта осуществляется посредством создания фреймового окружения – этому 
способствуют  такие эпитеты, как throaty and exasperated / хриплый и недовольный (о голосе), способ 
повтора отрицательных глагольных форм:  she was not mad; no way wise or tender or reproving.   
Пример использования метафорического сравнения представлен в следующем фрагменте: 
There is no sorrow 
Time heals never; 
No loss, betrayal, 
Beyond repair. 
        («Face») 
Нет больше грусти, 
Чей лекарь время; 
Как ни бывало 
Утрат, предательств – 
Все миновало. 
(«Лицо») 
Здесь  мы  видим  пример  метафоры  время-лекарь,  использованной  в  смысле  развернутого  
эпитета к концепту грусть; иначе говоря, грусть, проходящая со временем; семантическая структура 
метафорического сравнения в данном случае может быть представлена в следующем виде:  «можно 
сказать, что нет грусти, походящей со временем, т.е. грусть прошла». 
 
 
 
Метафорическое  сравнение  используется  автором  в  целях  передачи  через  портретное 
описание внутреннего состояния героя: 
 
The  tired  sullen  droop  to  the  eyelids,  the 
skeptical-in him scornful-curl to the full lips.  
(«Too match happiness»)    
 
Печально  поникшие  веки,  скептический,  если 
не презрительный изгиб полных губ. 
(«Cлишком много счастья») 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ 
 
 
226
Здесь  мы  видим  пример  метафорического  сравнения,  основанного  на  соматическом 
олицетворении:  веки  как  будто  печально  поникли  –  веки  опустились.  При  этом  интерес  пред-
ставляет то, как интерпретирован исходный вариант: The tired sullen droop to the eyelids – буквальный 
перевод  звучит  как  Усталые  угрюмые  свисающие  веки,  т.е.  соматическое  олицетворение  (веки 
свисают  –  достаточно  часто  встречающейся  троп)  переходит  в  развернутую  метафору,  усиливая 
эмоциональное  воздействие  на  читателя  и  в  то  же  время  несколько  смягчая  оттенки:  вместо 
угрюмости  и  усталости  мы  видим  печаль  и  легкое  увядание.  В  данном  случае  переводчик  точно 
уловил авторский подход к созданию портрета персонажа (речь идет о близким героине лицам).   
Текстообразующими свойствами  метафоры  называется  ее  способность  быть мотивированной, 
развернутой,  т.е.  объясненной  и  продолженной.  Простые  метафоры,  входящие  в  ее  состав 
взаимосвязаны,  дополняют  друг  друга,  усиливают  мотивированность  образа,  который  обычно 
выражен центральным, стержневым словом. 
Метафорическое  сравнение  становится  компонентом  языковой  композиции  текста  наряду 
с другими компонентами. 
Например, в следующем фрагменте мы встречаем комплекс средств выразительности: 
 
She will turn away, refuse to look, but left alone with 
these  eatables  will  be  miserably  tempted;  roused 
and  troubled  and  drawn  back  from  thoughts  of 
suicide  or  flight  by  the  smell  of  salmon,  the 
anticipation  of  crisp  chocolate,  she  will  reachout  a 
finger,  just  to  run  it  around  the  edge  of  one  of  the 
sandwiches (crusts cut off!) to get the overflow, get a 
taste. 
(Royal  Beatings) 
Но  ее,  взбудораженную  и  несчастную,  отвлечет 
от  мыслей  о  самоубийстве  и  побеге  запах 
лососины,  предвкушение хрусткости  шоколада,  и 
она  не  выдержит  соблазна  и  протянет  руку  — 
только  провести  пальцем  по  краю  одного 
сэндвича (корка с хлеба срезана!), снять избыток 
начинки, ощутить вкус. 
(Королевская взбучка) 
 
В  данном  фрагменте  надо  учитывать  контекст:  речь  идет  о  «королевской  взбучке»,  во  время 
которой  персонажи  в  некотором  роде  играют  свои  роли,  девочка  не  является  несчастной  в  полном 
смысле слова; принесенные мачехой в качестве извинений лакомства играют роль примирительного 
дара  и  придают  сцене  оттенок  иронии.  Здесь  возникает  эффект  метафоры,  о  котором  говорила  А. 
Вежбицкая:    «можно  сказать,  что  это  не  горе,  а  игра»;  это  впечатление  усиливается 
противопоставлением:  thoughts  of  suicide  or  flight  vs  the  smell  of  salmon,  the  anticipation  of  crisp 
chocolate  (мысли  о  самоубийстве  и  побеге  против  запаха  лососины  и  хрусткости  шоколада); 
причем последнее побеждает. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Таким  образом,  авторское  отношение  к  повествованию  наносит  свой  отпечаток  на  выбор 
средств выразительности. Метафорическое сравнение становится компонентом языковой композиции 
текста наряду с другими компонентами. 
Результаты  предпринятого    краткого  исследования  некоторых  аспектов  метафорического 
сравнения  как  способа  вербализации  эмотивного  концепта  «горе/печаль»    в  новеллах  Э.  Манро 
позволяют  сделать  вывод  о  том,  что  на  выбор  и  частотность  применения  различных  моделей 
сравнения  влияет  в  первую  очередь  идиостиль  писателя,  на  втором  месте  находятся 
текстообразующие  особенности  метафорического  сравнения,  представляющего  эффективное 
средство отражения концептуального поля эмоции. 
 

жүктеу/скачать 39,72 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: