В рассказе Л. Толстого «Дьявол»:
«На Красную горку Евгений обвенчался в городе и тотчас
же с молодой женой уехал в деревню».
В
повести Чехова «Моя жизнь» Михаил и Маша повенчались
«вскоре после Фоминой недели».
Как бы ни колебалось из-за лунного цикла время Пасхи и Красной горки, но это всегда весна.
Не случайно в «Анне Карениной» говорится:
«…на второй день святой, понесло теплым
ветром… и на самую Красную горку… открылась настоящая весна».
24 июня (7 июля) празднуется день ИВАНА КУПАЛЫ. Хотя церковь поминает в этот день
Иоанна Крестителя (Предтечу), на самом деле Иван Купала — дохристианский славянский
праздник, посвященный борьбе со злыми духами с помощью огня и разного рода растений. В
ночь на Ивана Купалу жгли костры, устраивали игры и пляски. Гоголь посвятил этому
таинственному празднику свой чудесный рассказ-быль «Вечер накануне Ивана Купалы».
Праздник ТРОИЦЫ — передвижной, он отмечается на 50-й день после Пасхи. (В отсчет
включается и самый праздник Пасхи.) Отсюда и другое его название — ПЯТИДЕСЯТНИЦА, так
как он приходится на седьмое воскресенье после Пасхи. Седьмой от Пасхи четверг именуется
СЕМИК.
Праздник Троицы издревле был связан с культом растительного мира, большое место в нем
всегда уделялось поклонению деревьям и другим растениям, отсюда и обычай украшать дома
березовыми ветвями. Один из обрядов описан во второй главе «Евгения Онегина» (строфа
XXXV), где о
Лариных говорится:
…В день Троицын, когда народ
Зевая, слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слезки три…
ЗАРЯ, или ЗОРЯ (другое название — ЛЮБИСТОК), — пахучая травка, которую во время
троицкого богослужения следовало оросить слезами, дабы очиститься от грехов.
Гоголь, всегда интересовавшийся народными обычаями, записал в своей карманной книжке:
«Троицын день и семик — не работают три дня: заплетают венки, поют песни; хороводный
праздник, оканчивающийся бросанием венков в реку».
Праздничные гуляния происходили в семик как в селах, так и в городах.
«На Ярилином поле по
семикам городское мещанство устраивало гулянье», — пишет А. М. Горький в «Жизни
Матвея Кожемякина». В
Москве подобные гулянья происходили в Марьиной Роще.
Ближайшая после семика суббота считалась РОДИТЕЛЬСКОЙ — день поминовения близких
родственников.
Сразу после Троицы начинался ПЕТРОВ ПОСТ, длившийся до дня Петра и Павла (29 июня / 12
июля). Так как начало этого поста определялось лунным календарем — по Троице, а конец
приходился всегда на один и тот же день, то продолжительность поста была различной — от 5
до 42 суток.
ПЕТРОВ ДЕНЬ — любимые народом ПЕТРОВКИ, середина лета, время сенокоса:
«Петровки.
Время жаркое. В разгаре сенокос» (Некрасов). Герасим в «Муму» Тургенева
«о Петров день
так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с
корней долой…»
«Аверкий слег, разговевшись на Петров день», — так начинается рассказ Бунина «Худая
трава»; именно с
Петрова дня можно было есть скоромную пищу.
Константин Левин («Анна Каренина») приступает в своем имении к покосу, не дожидаясь
Петрова дня, так как видит
«не движимое ветром огромное серо-зеленое море луга».
Встреченный старик Фомич говорит ему:
«По-нашему, до Петрова дня подождать. А вы
раньше всегда косите. Что ж, Бог даст травы добрые. Скотине простор будет».
Далее — знаменитое, классическое описание косьбы, принадлежащее к лучшим страницам
русской литературы.
Следующий после Петрова большой пост — УСПЕНСКИЙ. Он длится с 1/14 по 15/28 августа и
заканчивается в
праздник УСПЕНИЯ (кончины) Богородицы. Успенский пост в
народе
назывался СПОЖИНКАМИ (или ГОСПОЖИНКАМИ), так как праздник Успения знаменовал
собой завершение уборки урожая — спожинать означало дожинать. Слово «спожинки»
превратилось в «госпожинки» по созвучию со словом «госпоженка», как иногда называли
Богоматерь. Если Бог был господь, то есть господин, то Богоматерь — госпожа.
В «Преступлении и наказании» Достоевского мать Раскольникова пишет, что Лужин, жених
дочери,
«хочет сыграть свадьбу в нынешний мясоед (то есть время между Петровым и
Успенским постом. —
Ю.Ф.),
а если не удастся, по крайности срока, то тотчас после
госпожинок».
В «Былом и думах» А.И. Герцен передает такой разговор:
«— Да ты что это, Анна Якимовна, больна, что ли, ничего не кушаешь?
…
— …да так-с, по-старинному-с, ха, ха, ха, теперь спажинки».
Достарыңызбен бөлісу: