ОПРЕДЕЛЕННО-ЛИЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ И КОНТЕКСТ
∗
Академик А.А. Шахматов, впервые выделивший среди односоставных
предложений определенно-личные предложения, относил к ним структуры
не только с формами 1-го и 2-го лица глагола, но и такие предложения, как: –
Что, кончил хлопоты по делу этой девушки? – Кончил. (Что делать?); Рабо-
таю уже давно, и мозг высох, похудела, подурнела, постарела и ничего, ниче-
го, никакого удовлетворения (Три сестры, III) и другие [5, c.64–69]. Подоб-
ные примеры могли наводить на мысль о недостаточной обработанности ма-
териала, собранного А.А. Шахматовым, но не редактировавшим рукопись
«Синтаксиса». Между тем А.А. Шахматов интуитивно полагал, что помимо
морфологического способа, существует синтаксический способ выражений
определенно-личного субъекта. В этом случае значима синтагматика, а не
парадигматика языковых форм, в силу вступает контекстная реализация зна-
чения лица.
Известно, что определенно-личное значение связано с морфологически-
ми формами 1-го и 2-го лица глагола. Занятость/незанятость позиции подле-
жащего в предложениях типа: – Прошу внимания! Я начинаю (А. Чехов) для
выражения определенно-личного значения нерелевантна, поскольку уже са-
мое окончание конкретизирует лицо.
На этом морфолого-синтаксическом основании и выделяется тип одно-
составных определенно-личных предложений [см., напр.: Бабайцева, Лекант,
∗
Опубликовано: Предложение в текстовом аспекте: Межвуз. сборник научных работ / Отв. ред. проф.
С.Г. Ильенко. Вологда, 1985.
24
Скобликова, Юрченко]. Предикативная основа таких синтаксических струк-
тур благодаря закрепленной сочетаемости глаголов 1-го и 2-го лица с одним
единственным возможным подлежащим (или «я», или «ты», или «мы», или
«вы») представляет субъект действия как определенное лицо речи:
а) ее автор: (Аркадина) П о м н ю , в Москве в оперном театре…
(А. Чехов. Чайка); (Шамраев) Н е м о г у с вами согласиться (Чайка);
б) ее адресат: (Нина) А если ч и т а е т е про себя в газетах? (Григории)
Когда хвалят, приятно… (Чайка); (Аркадина) Ну, ж и в и тут, н е с к у ч а й ,
н е п р о с т у ж а й с я . Н а б л ю д а й за сыном. Б е р е г и его. Н а с т а в л я й .
(Чайка);
в) группа лиц, в составе которой есть автор: (Аркадина) Вот в с т а -
н е м т е . С т а н е м рядом. (Чайка); (Астров) Как-то странно… Были знако-
мы и вдруг почему-то… никогда уже больше н е у в и д и м с я (А. Чехов. Дядя
Ваня);
г) группа адресатов: (Треплев) С т а н о в и т е с ь по местам (Чайка); (Тре-
плев) С к а ж и т е ей, что я уехал. И прошу всех, о с т а в ь т е меня в покое!
О с т а в ь т е ! Н е х о д и т е за мной! (Чайка).
Обращение же к семантике предложения в контексте и ситуации речи
выявляет значимость не только форм глагола, но и других способов выраже-
ния определенности лица.
Не случайно академик А.А. Шахматов, считая главной чертой спрягае-
мо-глагольных бесподлежащных предложений «представление о подлежа-
щем, оставшемся не выраженным особым словом», полагая, что подлежащим
в них является «представление о лице», относил к односоставным предложе-
ниям, вызывающим представление об определенных лицах, предложения с
вопросительными частицами и обращением, например: Ну, б р а т , спасибо,
что на ум наставил, а то было свихнулся совсем (Бедность не порок); Ж е н а !
С ума, что ль, сошла в самом деле? (Бедность не порок); Что, б р а т , прозяб?
(Капитанская дочка) [5, с. 64, 67].
В самом деле, в составе этих предложений нет морфологических показа-
телей 2-го лица, но действие отнесено к адресату речи. Именно обращение и
вопросительные частицы, имеющиеся в структуре предложения, свидетель-
ствуют о разговорной речи, диалоге, где действующие лица – автор и адре-
сат. Такие средства, коммуникативно направленные на обращенность одного
лица к другому, способны представлять определенно-личный субъект дейст-
вия. В подобных предложениях можно говорить о коммуникативно-
синтаксическом способе выражения определенно-личности.
Так, обращение в структуре предложения, как правило, относит дейст-
вие к адресату речи или же группе адресатов:
– А, п р о с н у л с я , м о л о д ч и к . Сынком Ивану Ивановичу-то дово-
дишься? (А. Чехов. Степь); – Н е в и д е л и , р е б я т а , Варламова? (Степь); –
Опять з а з е в а л с я , м о й б а т ю ш к а ! (Д. Фонвизин. Недоросль); – Лечи, –
с обычным добродушием согласился он. – А когда собирается хурал? – З а -
б ы л , б е д н е н ь к и й ? – Прекрасно знает: сам будет на нем. (С. Славич. Кон-
фликт).
25
Обращение, находясь не в вопросительных предложениях, может «свя-
зывать» действие с автором речи; позволяет говорящему обратиться к собе-
седнику, «перекинуть мостик» к нему. Такое обращение становится комму-
никативным средством выражения отнесенности действия к автору речи:
– В о з н е н а в и д е л , б р а т , ее! Видеть равнодушно не могу! (А. Чехов.
Дочь Альбиона); (Сорин) Мне, б р а т , в деревне как-то не того… вчера л е г в
десять и сегодня утром п р о с н у л с я в девять… А после обеда нечаянно
опять уснул… (А. Чехов. Чайка); (Астров) Да… В десять лет другим челове-
ком с т а л . А какая причина? З а р а б о т а л с я , н я н ь к а . От утра до ночи все
на ногах, покою не знаю… (А. Чехов, Дядя Ваня).
В выражении значения адресата действия участвуют вопросительные
частицы что, ну что, что ли:
– Ну, что? С п р а в л я л и с ь ? – Справлялся, но со мной говорить не хо-
тят. (А. Чехов. Справка); – Ну, ч т о ? К а к ? С к о л ь к о п о л у ч и л ? – спро-
сила мамаша, подойдя к кровати. (А. Чехов. Случай с классиком); – Ну, пере-
стань, неловко… Ч т о н а п а л на женщину. (А. Чехов. Дочь Альбиона); –
Денег-то много, ч т о л ь , н а д у м а л ? – смогла она, наконец, выговорить.
(Ф. Достоевский. Идиот); – Ч т о , в з я л ? (Идиот); – Ну, ч т о ж , к о н ч и л ,
ч т о л и ? (Идиот); – Ч т о , о с е к л и с ь ? (Ф. Достоевский. Преступление и
наказание); – Ну, п о с т р о и л гараж? – спросил он вдруг Игоря. – Да нет…
Там очередь. (Б. Гусев. Открытие).
Известную роль в этих случаях играет ситуация употребления частиц:
как правило, они относят действие к адресату или адресатам речи. Нередко
частицы, несущие коммуникативную направленность, выступают в тексте
вместе с обращением:
– Что ж, м и л ы й , на смех в з д у м а л меня здесь выставлять?
(Ф. Достоевский. Идиот); – Ну, Н а г у л ь н о в , н а т в о р и л делов?
(М. Шолохов. Поднятая целина); – Ну, В а с я , с д е л а л уроки? (разг.) – час-
тица ну при наличии обращения заменяет частицу что.
Названные коммуникативно-синтаксические средства могут сопутство-
вать морфолого-синтаксическому способу выражения определенно-личного
значения, заостряя коммуникативную направленность действия:
(Шамраев) Я к о в , п о д н и м и - к а , б р а т е ц , занавес! (А. Чехов. Чай-
ка); (Саша) И д и - к а , б р а т , спать. Если бы не пил, не делал бы открытий!
Пьяница! А еще учитель. (А. Чехов. Пьеса без названия); (Сорин) М а р и я
И л ь и н и ч н а , б у д ь т е так добры, п о п р о с и т е вашего папашу, чтобы он
распорядился отвязать собаку. (А. Чехов. Чайка); (Полипа Аркадьевна) Я за-
болеваю, видите, я дрожу… Я не выношу его грубости. Е в г е н и й , д о р о -
г о й , н е н а г л я д н ы й , в о з ь м и т е меня к себе… (А. Чехов. Чайка); –Что
ж , у й д е т е или нет? – спросил Пятигоров после минутного молчания.
(А. Чехов. Маска); – На шею тебе с я д у , что ли? (А. Чехов. Налим).
Определенно-личность как широкая функционально-семантическая ка-
тегория может быть выражена не только показателями структуры предложе-
ния, но и контекстными показателями, синтагматикой текста. Контекст
функционирования грамматических форм глагола уточняет, конкретизирует
26
значение лица.
Так, наличие в контексте форм личных местоимений 1-го лица сигнали-
зирует об отнесенности действия, выраженного глагольной формой прошед-
шего времени глагола, к автору речи:
(Сорин) Когда-то я страстно х о т е л двух вещей: хотел жениться и
х о т е л стать литератором. (А. Чехов. Чайка); (Астров) Я говорю: мое вре-
мя уже ушло, поздно м н е … П о с т а р е л , з а р а б о т а л с я , и с п о ш л и л с я ,
притупились все чувства… (Чайка); (Серебряков) Нет, мне душно… Я сейчас
задремал и м н е снилось, будто у меня левая нога чужая. П р о с н у л с я от му-
чительной боли (А. Чехов. Дядя Ваня).
Формы личных местоимений 2-го лица, употребляющиеся в контексте,
уточняют значение глагольных форм прошедшего, времени как действие ад-
ресата речи:
– А, это т ы ? – спросил Грябов, не отрывая глаз от воды. П р и е х а л ?
(А. Чехов. Дочь Альбиона); – А мы т е б я еще вчера ждали! Хорошо д о е -
х а л ? Благополучно? (Чехов. Мальчики); – За что т ы ужика убил? Что он
т е б е сделал? Ишь, ужика у б и л ! А ежели бы тебя так? (А. Чехов. Степь);
(Нина) Зачем вы говорите, что ц е л о в а л и землю… (А. Чехов. Чайка); (Аст-
ров) В ы где родились? (Елена Андреевна) В Петербурге. (Астров) А п о л у -
ч и л и образование? (А. Чехов. Дядя Ваня).
На принадлежность действия такого неполного предложения к опреде-
ленному лицу речи может указывать и контекст в рамках ССЦ или секвен-
ции. Обычно контекст указывает на автора речи как субъекта действия:
– Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда
переведен столоначальником. Здесь буду служить. Ну, а ты как? (А. Чехов.
Толстый и тонкий); (Аркадина). <…> Мы помешали. Кажется, все уложила.
Замучилась. (А. Чехов. Чайка); (Астров) Моя пристяжная что-то захромала.
Вчера еще заметил, когда Петрушка водил поить. (А. Чехов. Дядя Ваня);
(Треплев) Я люблю мать, сильно люблю, но она ведет бестолковую жизнь,
вечно носится с этим беллетристом… Кто я? Что я? Вышел из третьего курса
университета… (А. Чехов. Чайка); – Ах да, чуть было не забыла! (А. Чехов.
Дамы); – Да, забыла! К тебе ведь письмо вчера без тебя пришло
(Ф. Достоевский. Идиот). В последних примерах инициальная позиция не-
полного предложения и частица «да» в присоединительном значении относят
действие к автору речи.
Реже контекст конкретизирует субъект действия как адресат речи: (Лу-
ка) Чем эти самые слова, пошли бы лучше по саду погуляли, а то велели бы
запрячь Тоби или Великана и к соседям в гости… (А. Чехов. Медведь).
Наконец, ситуация речи, отраженная прежде всего в вопросно-ответной
форме диалога, выражает определенно-личное значение в неполных предло-
жениях, предикативная основа которых – глаголы прошедшего времени.
Примеры:
1). Значение определенного лица – автор речи или группа лиц, в число
которых входит автор речи:
(Треплев) Зачем в Елец? (Нина) Взяла ангажемент на всю зиму.
27
(А. Чехов. Чайка); (Маша) Завтракать пора, должно быть ногу отсидела…
(Чайка); – В гимназии вместе учились! – продолжал тонкий (А. Чехов. Тол-
стый и тонкий).
2). Значение определенного лица – адресат речи:
– Видал? – спросил Грябов хохоча… Эта кукла напоминает мне длин-
ный гвоздь. (А. Чехов. Дочь Альбиона). (Астров) Выспался? (Войницкий)
Да… Очень. (А. Чехов. Дядя Ваня); – Ну, как живешь, друг? – спросил тол-
стый, восторженно глядя на друга. – Служишь где? Дослужился? (А. Чехов.
Толстый и тонкий).
Диалогическая речь – яркий показатель «динамики» личного значения
глагольной формы прошедшего времени: вопросительная форма первой реп-
лики относит действие к адресату речи, ответная реплика выражает действие
автора речи:
(Попова) Струсил? (Смирнов) Да, струсил. (А. Чехов. Медведь); (Мари-
на) И чего засуетился? Сидел бы. (Астров) Нельзя. (Работник) Михаил Льво-
вич, лошади поданы. (Астров) Слышал. (А. Чехов. Дядя Ваня); – Не выдер-
жал, стало быть? – спросила она. – Порезался… Двойку получил…
(А. Чехов. Случай с классиком); – Звали? – Звал. Ну и что же из этого?
(Ф. Достоевский. Преступление и наказание); – Ссыпал в общественный ам-
бар семена? – Ну. – Получил их обратно? – Ну, получил. Далее что?
(М. Шолохов. Поднятая целина).
В «Синтаксисе русского языка» А.А. Шахматова большое число приме-
ров определенно-личных предложений связано именно с ситуативно-
контекстуальными возможностями выражения определенности лица. На этом
же основании А.А. Шахматов выделял определенно-личные предложения и
среди инфинитивных, если контекст, ситуация речи относят действие, выра-
женное инфинитивом, ко 2-му лицу: А сам п о д и , сейчас п р и б е р и хорошо
эту комнату для гостя. Там п о с т а в и т ь кровать, рукомойник и прочее. (Ре-
визор). Называя личные формы типа «люблю» нерасчлененными глагольны-
ми формами, А.А. Шахматов отмечает, что «наиболее последовательное рас-
членение» (значений действия и субъекта действия) проводится в формах
прошедшего времени, реже в настоящем и будущем времени: любил я, ты,
вы [5, с. 65–82].
Именно морфологическая специфика глагольных форм прошедшего
времени в отношении лица не позволяет безоговорочно относить бесподле-
жащные предложения с этими формами к односоставным структурам. Нали-
чие только диалогических форм с глаголами прошедшего времени без под-
крепления коммуникативно-синтаксическими показателями ставит предло-
жение в разряд неполных. Перевод предложения в число односоставных воз-
можен при условии появления в структуре предложения дополнительных
служебных показателей: обращения, частиц. Предложения типа «Что, кончил
хлопоты по делу этой девушки?» могут быть квалифицированы как полные,
так как не характеризуются ситуативно-диалогической зависимостью благо-
даря наличию в них коммуникативно-синтаксических средств выражения оп-
ределенно-личности.
28
Таким образом, определенно-личное значение может быть выражено в
структуре самого предложения как морфологическими формами, так и ины-
ми его компонентами. Вместе с тем значима и ситуативно-контекстуальная
реализация определенно-личного значения. В этом плане определенно-
личность может быть рассмотрена как функционально-семантическое поле
со своим ядром и периферией, ядерными и периферийными средствами вы-
ражения [3].
Примечания
1. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке. М.,
1968. С. 28–34.
2. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М.,
1974. С. 19–21.
3. См., напр., об изучении обобщенно-личности как функционально-семантического
поля: Малеев Б.Г. Обобщенно-личный тип функционирования глагольных форм в совре-
менном русском языке. Автореф. дисс. … канд. филолог. наук. Л., 1979.
4. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.,
1979. С. 102, 104.
5. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М.–Л., 1941.
6. Юрченко В.С. Простое предложение в современном русском языке. Саратов, 1972. С.
106–111.
29
РАЗДЕЛ II
К ВОПРОСУ О СЕМАНТИЧЕСКОЙ СПЕЦИФИКЕ
ОДНОСОСТАВНЫХ НЕОПРЕДЕЛЕННО-ЛИЧНЫХ
ПРЕДЛОЖЕНИЙ
∗
Для выражения действия, субъект которого неопределенен, в русском
языке существует особый структурный тип предложения: односоставное
предложение, главный член которого выражен формой 3-го лица множест-
венного числа. За такими структурами, благодаря академику А.А.Шахматову
[10], закрепился термин неопределенно-личные предложения[см., например:
1, 2, 3, 4, 5, 8], хотя его употреблял уже А.А.Потебня [7]. Более того, струк-
туры с подобной синтаксической семантикой лингвисты выделяют и в дру-
гих славянских языках [9], языках неиндоевропейских по происхождению
[6].
Выбор грамматических средств для выражения неопределенного син-
таксического лица не случаен. Глагол 3-го лица множественного числа в од-
носоставном предложении не конкретизирует субъекта действия или носите-
ля предикативного признака. В этом смысле форма 3-го лица множественно-
го числа может быть противопоставлена формам первых двух лиц как «от-
страненно-личная» форма.
Семантическая сущность неопределенно-личных предложений заклю-
чается в выдвижении на первый план самого факта действия, в ненадобности
конкретного обозначения субъекта. Ненужность его конкретного обозначе-
ния лица ведет к тому, что семантически неопределенным субъектом может
быть представлены и одно лицо, и группа лиц, и, наконец, все лица, которым
может быть свойственно данное действие.
Такой различный характер соотнесенности действия с неопределенным
лицом, различное «наполнение» неопрелеленно-личности можно усмотреть в
тексте, речи, учитывая различные лингвистические и экстралингвистические
факторы.
В тех неопределенно-личных предложениях, где действие может быть
соотнесено с группой неопределенных лиц, форма 3-го лица множественного
числа находится ближе к своему обычному значению, так как ее отстранен-
но-личное значение не противоречит значению формы множественного чис-
ла: Я сплю, а надо мной строят дом (В. Каверин. Открытая книга); Говорят,
что в Петрограде, — сообщил Санчик, — царя прогоняют. (Евг. Пермяк.
Горбатый медведь).
∗
Опубликовано в 1967 г. в «Программе и тезисах докладов к IX научно-методической конференции
пединститутов Северо-Запада». ЛГПИ им. А.И.Герцена. Ч. I.
30
Более ярко семантическая специфика неопределенно-личных предложе-
ний выступает в тех случаях, когда действие может быть соотнесено только с
одним деятелем. Форма 3-го лица множественного числа служит для пред-
ставления субъекта неопределенным и тогда, когда говорящему заведомо из-
вестно, что действие принадлежит одному лицу, и даже самому говорящему.
Именно ненужность конкретного обозначения субъекта и позволяет употреб-
лять в подобных случаях форму 3-го лица множественного числа. На приме-
ре таких конструкций очевидно своеобразное разрушение значения множе-
ственности в неопределенно-личных предложениях, потеря реального значе-
ния множественности: В кухонное окно постучали (С. Сартаков. Философ-
ский камень); – Слушаю! Кто это? — Из горкома говорят, – раздался в труб-
ке незнакомый голос (А. Чаковский. Свет далекой звезды).
Стремление выдвинуть на первый план само действие естественно при-
водит в ряде случаев к невозможности определить точный характер соотне-
сенности действия с деятелем. В таких случаях можно лишь отметить, что
действие может быть произведено группой неопределенных лиц, а может
быть – одним неопределенным лицом, то есть в таких предложениях налицо
возможность одновременной соотнесенности действия как с группой лиц, так
и с одним лицом. Именно такие конструкции с наибольшей очевидностью
свидетельствуют о ненужности конкретизации деятеля в неопределенно-
личных предложениях. «Отстраненно-личность» формы 3-го лица множест-
венного числа здесь получает наибольшую степень: (Глафира). Просят в
столовую (М. Горький. Егор Булычон и другие); В решающий момент вызва-
ли к генералу (В. Песков. Капитан звездолета «Восток-4»); В комбинате ме-
ня: заверили, что ко мне претензий нет <…>(А. Чаковский, Год жизни); Нам
могут возразить, что указательный жест может сопровождать любое слово и
любую форму (А. Пешковский. Русский синтаксис…, гл. 9).
Хотя в неопределенно-личных предложениях с грамматической точки
зрения нет необходимости указывать соотнесенность действия с лицом-
деятелем, однако именно ее установление обнаруживает утрату формой 3-го
лица множественного числа ее обычного значения. «Отстраненно-личность»
и «внечисленность» составляют семантическую специфику формы 3-го лица
множественного числа в неопределенно-личных предложениях (ср., напри-
мер, значение формы 3-го лица единственного числа в безличных предложе-
ниях). Именно отстраненно-личное значение формы 3-го лица. множествен-
ного числа отличает неопределенно-личные предложения от неполных пред-
ложений, в которых ситуативно-контекстуальная связь всегда сохраняет лич-
ное значение глагольной формы.
Личное значение глагольной формы 3-го лица множественного числа
сохраняется и при обобщенном значении, которое может быть присуще не-
определенно-личным предложениям, но уже на уровне инвариантного значе-
ния неопределенности лица (в отличие от форм 1-го и 2-го лица в определен-
но-личных предложениях, в которых обобщенное значение возникает на
уровне инвариантного значения определенности лица).
31
При обобщении денотат главного члена неопределенно-личного пред-
ложения может включать в себя всех лиц без ограничения (или в обозначен-
ных пределах), каждое из которых представлено как третье грамматическое
лицо. Неслучайно А.А.Шахматов рассматривал обобщенно-личные предло-
жения в разряде неопределенно-личных [10]. Именно формой 3-го лица мно-
жественного числа и может выражаться обобщение как основанное на реаль-
ных действиях многих лиц и потому данное как общее положение, относя-
щееся к людям вообще и к любому семантически неопределенному лицу в
соответствующей ситуации: Любить ее, как вообще любят, — нельзя, – стро-
го сказал Макаров (М. Горький. Жизнь Клима Самгина); Никакого подледно-
го лова в наших местах не знают (Вл. Солоухин. Капля росы).
В итоге на основании различного характера соотнесенности действия с
лицом-деятелем, или различного характера отстраненности формы 3-го лица
множественного числа от морфологически закрепленного значения лица и
числа можно выделить три семантических варианта собственно неопреде-
ленно-личных предложений (1) и два семантических варианта обобщенно-
неопределенно-личных предложений (2). В них выражается инвариантная
семантика неопределенно-личности: действие, состояние, признак относятся
не к лицам речи, а к третьим, другим, о которых сообщается в предложении:
1). а) В Германии особенно сильно влияние Достоевского. Его здесь
чтут, может быть, больше, чем у нас (А.Толстой. Из письма); <…> На этом
основании различают «прямой» порядок слов и «обратный» (А.Пешковский.
Русский синтаксис…). – Субъект действия – неопределенно-личный: это
многие лица в определенных пределах, то есть их круг достаточно очерчен
детерминантами с тем, чтобы предложение могло быть квалифицировано как
полное односоставное неопределенно-личное.
б) Он погладил еще раз ослика между глаз, и ослик, наверное, понял,
что вторично у него покупать не будут (Вл.Лидин. «Париж ночью. Дождь»);
– Говори о деле! – грубо закричали где-то рядом с матерью. – Не мешай! –
негромко раздались два возгласа в разных местах (М.Горький. Мать). –
Субъект действия тоже неопределенно-личный, но это одно неопределенное
лицо, оно может быть очевидным из контекста, ситуации речи.
в) В ворота стучали (Вад.Кожевников. Варвар); Стучали в ворота,
Матвей слышал стук, но не отпирал <…> (М.Горький. Жизнь матвея Коже-
мякина); – Предлагали же тебе на рудник пойти – сам отказался
(А.Чаковский. Год жизни). – Субъект действия – неопределенный: им может
выступать и группа неопределенных лиц, и одно лицо.
2).
Но вместо первого поцелуя – перчатка в лицо. При людях. За что?
Такое легко не прощают. Даже невесте своей, которую любишь…
(С.Сартаков. Философский камень); (Акулина Ивановна) От счастья не ухо-
дят…(М.Горький. Мещане); Иногда кажется, что слово «судьба» – не что
иное, как псевдоним оптимизма. Верят только в хорошую судьбу. А вера в
хорошее побеждает (К.Федин. Свидание с Ленинградом). – Субъект действия
– неопределенно-обобщенный: это может быть любой деятель в типичных,
подобных условиях.
32
Примечания
1. Абакумов С.И. Современный русский литературный язык. М.: Учпедгиз, 1942.
2. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке: учебно-
методическое пособие. Мичуринск, 1963.
3. Галкина-Федорук Е.М., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык.
М.: Учпедгиз, 1958.
4. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Госучпедгиз, 1955.
5. Грамматика русского языка. АН СССР. М., 1960. Т. II. Синтаксис. Ч. 2.
6. Муллонен М. Разграничение неопределенно-личных и обобщенно-личных предложе-
ний в финском языке //Всесоюзное совещание по вопросам финно-угорской филологии.
Петрозаводск, 1961.
7. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I–II. М., 1958.
8. Руднев А.Г. Синтаксис простого предложения. М.: Учпедгиз, 1960.
9. Сятковский С.И. Неопределенно-личные предложения в современных славянских
языках // Славянская филология. Вып. 5. МГУ, 1963.
10. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 1941.
Достарыңызбен бөлісу: |