PROSPECTS FOR POTATO SEED BASED ON VIRUS UNDER  BASIS IN THE

298 
 
(средняя оценка риска 5×10
-5
 (молоко коровье) и 1×10
-5
 (молоко лошадей). Риск от потребления мяса, 
содержащего 
90
Sr  значительно  ниже  (в  сумме  1×10
-6
  от  потребления  баранины  и  конины). 
Значительно ниже риск от вдыхания 
90
Sr, равный 4,5×10
-12
. Средняя оценка пожизненного риска от 
потребления местных продуктов питания составляет 1,2×10
-4
, в среднем за 1 год пребывания 1,7×10
-6
. 
Максимальная оценка пожизненного риска составляет 3,4×10
-4
, в среднем за 1 год пребывания 3,5×10
-
6
. Предел индивидуального пожизненного риска в течение 1 года для дополнительного техногенного 
облучения населения принят равным 5×10
-5
.   
Таким  образом,  вычисленное  для  населения  Семипалатинского  региона  среднее  расчетное 
значение  индивидуального  риска  от  потребления  продуктов  питания  за  1  год  1,7×10
-6
,  так  и 
максимальное значение 3,5×10
-6
 находятся в области оптимизации риска [3]. 
После    испытательных    ядерных  взрывов  человек  и  животные  становятся  объектами 
облучения. Один из основных источников, это облучение в геометрии  от осевших на местность (в 
первую очередь на почвенно – растительный покров) радионуклидов, ингаляционный канал (переход 
радионуклидов  при  их  выдыхании  как  из  облака  непосредственного  выброса,  так  и  вследствие 
вторичного  подъема  осевших  радиоактивных    веществ)  и  наконец,  облучение  от  поступивших  в 
организм  человека  радионуклидов  с  водой  и  пищевыми  продуктами.  Как  показывает  опыт,  именно 
последний  путь  облучения  человека  и  животных  является  одним  из  наиболее  значимых, 
определяющих, как правило, основной вклад в суммарную дозу облучения [4]. 
При  загрязнении  внешней  среды  радиоактивными  продуктами  в  результате  испытаний 
ядерного  оружия    или  в  процессе    поступления  во  внешнюю  среду  радиоактивных  отходов  
возникают условия дополнительного  внешнего и внутреннего облучения населения  свыше  тех доз, 
которые обусловлены естественным радиационным фоном [5].  
  Дополнительное внешнее облучение может иметь место в случае накопления радиоактивных 
веществ  на  поверхности  земли,  при  этом  в  основном  доза  облучения  будет  обусловлена  – 
излучателями или прохождением над населенным  районом радиоактивного облака.  
Дополнительное  внутреннее  облучение  возможно  при  попадании  радиоактивных  веществ  в 
организм  при  вдыхании  загрязненного  воздуха  и    алиментарным  путем:  при  использовании 
загрязненных радиоактивными веществами воды и пищевых продуктов. В случае неконтролируемого 
постоянного  выброса  в  атмосферный  воздух    значительного  количества  радиоактивных  отходов  в 
виде  аэрозолей  на  прилегающих  к  таким  объектам  территориях    могут  возникнуть  условия,  при 
которых  для  проживающего  населения  наибольшую    потенциальную  опасность  будет  представлять 
аэрогенный  путь  поступления  изотопов  в  организм;  при  неконтролируемом  постоянном    сбросе 
жидких  радиоактивных  отходов  с  высокой  удельной  активностью  в  открытые  водоемы  при  их 
использовании  для  целей  водоснабжения  может  возникнуть  потенциальная  опасность  поступления 
радиоактивных продуктов в организм  с питьевой водой и т.д. [6]. 
Основные  проблемы  обеспечения  радиационной  безопасности  обусловлены  включением 
радионуклидов в биологические цепочки миграции и связанным с этим поступлением радиоактивных 
веществ в пищевые продукты [7]. 
По  данным  ученых  разных  стран  мира  выпадение  радиоактивных  веществ  приняло 
глобальный характер и послужило причиной радиоактивного загрязнения биосферы. Радионуклиды 
выпадая на поверхность земли обнаруживались в атмосфере, в почве, в воде, растениях, в организмах 
животных и человека создавая дополнительное  облучение живых организмов. Загрязнение пищевых 
продуктов  обуславливает  поступление  радиоактивных  веществ  во  внешнюю  среду  вызвало  и 
продолжает вызывать вполне обоснованную тревогу и беспокойство мировой общественности [8]. 
Цель  данной  работы  –  исследование  органолептических  и  биохимических  показателей 
говядины  загрязненных  радионуклидами  в  различных  зонах  радиационного  риска  бывшего  СИЯП. 
Данная  работа  была  проведена  в  испытательной  региональной  лаборатории  инженерного  профиля 
«Науный  центр  радиоэкологических  исследований»  и  на  кафедре  «Ветеринарной  санитарии»  ГУ 
имени  Шакарима  города  Семей.  Образцы  для  исследования  были  отобраны  из  с.Саржал,  Кайнар, 
Новопокровка и Каркаралы, которые относятся к разным зонам радиационного риска. 
Результаты исследований: 
Органолептические  показатели.  При  наружном  осмотре  говядины  из  зоны  минимального 
радиационного  риска  (МинРР)  бывшего  СИЯП  отметили:  состояние  места  зареза  неровное, 
интенсивно  пропитано  кровью;  степень  обескровливания  хорошее,  кровь  отсутствует  в  мышцах  и 
кровеносных  сосудах,  мелкие  сосуды  под  плеврой  и  брюшиной  не  просвечиваются;  гипостазы 
отсутствуют; лимфатические узлы без изменений, при разрезе светло-серого цвета. 

299 
 
Говядина ярко-красного цвета, имеется корочка подсыхания, поверхность мяса не оставляет 
влажного  пятна  на  фильтровальной  бумаге,  плотной  консистенции,  запах  специфический.  Жир 
белого  цвета,  запах  специфический,  консистенция  мягкая,  упругая.  Сухожилия  упругие  плотные, 
поверхность суставов гладкая, блестящая. 
В говядине из зоны максимального радиационного риска (МакРР) бывшего СИЯП состояние 
места  зареза  неровное  незначительно  пропитано  кровью,  степень  обескровливания  хорошая,  со 
стороны  плевры  и  брюшины  сосуды  просвечиваются  слабо,  гипостазы  отсутствуют,  состояние 
лимфатических узов в пределах нормы.  
Мяса красного цвета, имеется корочка подсыхания, мясо влажное на фильтровальной бумаге 
оставляет влажное пятно, мягкой консистенции, запах мяса специфический для данного животного. 
Жир  белый    со  специфичным  запахом,  мягкой  консистенции.  Сухожилия  мягкие,  менее  плотные, 
поверхность суставов местами матовая. 
В  говядине  из  зоны  повышенного  радиационного  риска  (ПРР)  бывшего  СИЯП  состояние 
места 
зареза 
неровное 
незначительно 
пропитано 
кровью, 
степень 
обескровливания 
удовлетворительное,  при  разрезе  мышц  выступают  капли  крови,  со  стороны  плевры  и  брюшины 
сосуды  просвечиваются,  гипостазы  отсутствуют,  лимфатические  узлы  гиперемированы,  отечны.  
Мясо  красного  цвета,  имеется  корочка  подсыхания,  мясо  влажное  на  фильтровальной  бумаге 
оставляет влажное пятно, мягкой консистенции, запах специфический для данного животного. Жир 
светло-желтого  цвета  мягкой  консистенции.  Сухожилия  мягкие,  менее  плотные,  поверхность 
суставов матовая. 
В  говядине  из  зоны  чрезвычайного  радиационного  риска  (ЧРР)  состояние  места  зареза 
неровное  незначительно  пропитано  кровью,  степень  обескровливания  плохое,  при  разрезе  мышц 
выступают  капли  крови,  со  стороны  плевры  и  брюшины  сосуды  просвечиваются,  гипостазы 
отсутствуют,  лимфатические  узлы  гиперемированы,  отечны,  в  некоторых  лимфатических  узлах 
обнаружили кровоизлияния. 
 Mясо красного цвета, имеется корочка подсыхания, мясо влажное на фильтровальной бумаге 
оставляет влажное пятно, мягкой консистенции, запах мяса специфический для данного животного. 
Цвет  жира  светло  желтого  цвета  с  неспецифичным  запахом,  мягкой  консистенции.  Сухожилия 
мягкие, менее плотные, поверхность суставов матовая. 
Химический  состав  и  пищевая  ценность  говядины.  Результаты  исследований  показали, 
что  в  ЧРР  уровень  влаги  в  мышечной  ткани  составил  от  68,1%  до  68,7%,  содержание  белка 
составляет от 14,2% до 14,9%,  жира от 15,9% до 16,2%, золы от 0,9% до 1,1%.. Количество влаги в 
мышечной ткани из зоны МакРР составило 67,9%, количество жира составило- 16,8%, белка – 14,5%, 
золы  –  0,8%.  В  зоне  ПРР    количество  влаги  составило  -  64,9%,  жира  -  16,7%,  золы  -  0,9%,  белка  - 
17,5%. Белка больше всего в говядине зоны МинРР - 18,2%, влаги- 64,4%, жира- 15,8% и золы - 1,1%. 
Разница по содержанию влаги и белка по сравнению с данными ФАО/ВОЗ составили для с. 
Саржал:  влаги  больше  на  4,2%, белка  меньше  на 4,4%;  для  с.  Акжар:  влаги  больше  на  3,6%, белка 
меньше на 3,7%; для с. Кайнар: влаги больше на 3,4%, белка меньше на 4,1%; для с. Новопокровка 
влаги больше на 0,4%, белка меньше на 1,1%; для с. Каркаралы: влаги меньше на 0,1%, белка меньше 
на 0,4%.  
Биохимические  и  бактериологические  показатели  говядины.  По  полученным  данным  в 
говядине зоны МинРР показатели рН составили 5,87±0,06%, реакция на фермент пероксидазу была 
положительной,  вытяжка  вначале  была  синего  цвета,  которая  через  несколько  минут  окрасилась  в 
коричневый цвет; при постановке реакции с 5%-м раствором сернокислой меди по Лубенянцкому  - 
бульон  был  прозрачный,  без  посторонних  примесей;  результаты  формольной  реакции  по 
Колоботскому  Г.В.  была  отрицательной,  вытяжка  из  мяса  -  прозрачная,  жидкая;  определение 
первичного  распада  белков  -  бульон  прозрачный  ароматный  без  примесей.  При  бактериоскопии 
мазков-отпечатков – на поверхности и  в глубоких слоях мышц - условно патогенной микрофлоры не 
обнаружено. 
В    зоне  МакРР    рН  в  мышечной  ткани  животных  было  увеличено  и  составило  6,1±0,03. 
Реакция на пероксидазу была  в 50% случаях были отрицательной, вытяжка из мяса, через некоторые 
время  окрасилась  в  коричневый  цвет.  При  постановке  реакции  с  CuSO
4
  –  бульон  мутноватый,  
формольная  проба  положительная,  в  мясной  вытяжке  обнаружили  мелкие  частицы  хлопьев; 
определение первичного распада белков – бульон мутноватый с хлопьями. 
В зоне ПРР рН в мышечной ткани животных было увеличено и составило 6,2±0,02. Реакция 
на  пероксидазу  –  отрицательной,  реакция  с  CuSO
4
  –положительная,  формольная  проба 

300 
 
положительная,  в  вытяжке  образовались  хлопья;  определение  первичного  распада  белков  –  бульон 
мутный с хлопьями. 
Показатели говядины из  зоны чрезвычайного радиационного поражения имел отрицательные 
биохимические показатели. В мышечной ткани рН было увеличено и составило 6,3±0,07. Реакция на 
пероксидазу была отрицательной, вытяжка из мяса сразу же окрасилась в буро-коричневый цвет. При 
постановке  реакции  с  CuSO
4
  –  бульон  мутный,  с  образованием  хлопьев,  бульон  приобрел 
желеобразную  консистенцию,  формольная  проба  положительная,  в  вытяжке  образовались  хлопья; 
определение первичного распада белков – бульон мутный с хлопьями.  
При бактериоскопии мазков-отпечатков – в говядине зоны МинРР в глубоких слоях мышц - 
условно патогенной микрофлоры не обнаружено. Микрофлора  мяса из зоны ПРР  составила кокков 
15-18  и    6-9  палочек.  Количество  кокков  в  мясе  из  зоны  МакРР    составило  8-12  и  2-3  палочек.  В 
говядине из зоны ЧРР обнаружена микрофлора 15-20 кокков, 8-14 палочек. 
Выводы:  Содержание радиоактивных веществ в организм сельскохозяйственных  животных 
ухудшает органолептические, биохимические показателей и пищевую ценность  мяса. 
 
Литература 
 
1.  Постановление  Правительства  Республики  Казахстан:  утв.  17  марта  1997  года  N  336 
Программа медицинской реабилитации населения, пострадавшего вследствие испытаний на бывшем 
Семипалатинском испытательном ядерном полигоне в 1949-1990.   
2.  Лукашенко  С.Н.  Сборник  трудов  Института  Радиационной  безопасности  и  Экологии 
//Выпуск 2 за 2007-2009 гг.– Павлодар: Дом печати, 2010. – 355 с. 
3. Рихванов Л.П. Радиоактивные элементы в окружающей среде и проблемы радиоэкологии: 
учебное пособие.-Томск: STT,2009.- 430 с. 
4.  Дюсембаев  С.Т.,  Джунусов  К.К.  Экологические  особенности  и  санитарное  состояние  г. 
Семипалатинска.    Материалы  международной  научно-практич.  Конф.  «Актуальные  проблемы 
экологии  природопользования  в  Казахстане  и  сопредельных  территориях».  Павлодар,  ПГУ  им. 
С.Торайгырова, 2006, ІІ т. С.27-30. 
5.  Nadejda  Y.  Mudie,  Anthony  J.  Swerdlow,    Boris  I  Gusev,  Minouk  J.  Schoemaker,  Ludmila  M. 
Pivina,  Svetlana  Chsherbakova,  Almaqul  Mansarina,  Susanne  Bauer,    Yuri  Jakovlev,  and  Kazbek  N. 
Apsalikov. Twinning in the Offspring of Parents with Chronic Radiation Exprozure from Nuclear testing in 
Kazakhstan  // Radiation Research Sosiety,  Р. 829-836, 2010. 
6.  Огиу Т., Мусаханова А.К., Кобаяси С., Кусуми С., Ковзель Е.Ф., Секербаев А.Х., Аоки Й., 
Куракина  Н.Н.  Эпидемиологическое  исследование  влияния  радиации  на  здоровье  жителей 
Семипалатинского 
региона 
// 
Центрально-Азиатский 
научно-практический 
журнал 
по 
общественному здравоохранению, Journal of Central Asian Health Service Research. – 2008. – Volume 7, 
№ 1. – С.11-18. 
7.  Дюсембаев  С.Т.  Миграция  радионуклидов  в  агросфере.  Материалы  Международной 
научно-практической  конференции  «Паразитоценология:  современное  состояние  изученности, 
актуальные проблемы и пути решения» г.Семипалатинск,2006, с.273-275.   
8.  Черепнин  Ю.С.  Современная  радиационная  обстановка  на  бывшем  Семипалатинском 
испытательном  полигоне  //Радиоактивность  при  ядерных  взрывах:  Материалы  международной 
конференции 2000 - -Москва, 24-26 апреля, с. 92-100  
 
РАДИАЦИЯЛЫҚ ҚАУЫПТІ АЙМАҚТАРДАҒЫ СИЫР ЕТІНІҢ 
ОРГАНОЛЕПТИКАЛЫҚ ЖӘНЕ БИОХИМИЯЛЫҚ КӨРСЕТКІШТЕРІ 
С.Т. Дүйсембаев, А.Т. Серікова, Д.Е. Иминова 
 
Бұл мақалада  радиациялық қауыпті аймақтардағы сиыр етінің органолептикалық және 
биохимиялық көрсеткіштері көрсетілген. 
 
ORGANOLEPTIC AND BIOCHEMICAL 
INDICATORS OF BEEF IN TERMS OF RADIATION RISK ZONES 
S.T. Duyssembaev, A.T. Serikova, D.E. Iminova 
 
 
In this paper the study of organoleptic and biochemical parameters of beef sampled 
from  different areas of radiation risk was analyzed. 

301 
 
ТАРИХ ҒЫЛЫМДАРЫ 
 
 
 
УДК: 94(430).012 
 
Б.С. Малыбаева 
Казахский университет технологии и бизнеса, г. Астана 
 
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ  
КАРАГАНДЫ В 1930-е ГОДЫ 
 
Аннотация: Статья посвящена исследованию условий повседневной жизни спецпереселенцев 
Караганды  в  1930-е  годы.  На  основе  анализа  архивных  документов  выявлено  влияние  процессов 
индустриализации и коллективизации на социальные условия спецпереселенцев; показаны жилищные 
условия, уровень медицинского обслуживания, образования, продовольственного снабжения. 
 
Ключевые  слова:  спецпереселенцы,  повседневная  жизнь,  Караганда,  Карагандинский 
угольный бассейн, индустриализация, коллективизация. 
 
Из  континуума  сталинских  репрессий  в  числе  одного  из  наиболее  значительных  моментов 
можно выделить в начале 1930 годов те слои крестьянства, которые сопротивлялись насильственной 
коллективизации,  и  которые  преследовались  как  в  судебном,  так  и  во  внесудебном  порядке.  Это  –  
«спецпереселенцы», которые были высланы коллективно на основании простого административного 
постановления  и  размещены  принудительным  образом  в  спецпоселениях,  подчинявшихся 
центральным органам управления ГУЛАГа. В 1939 году их число составило примерно 1,2 миллиона 
человек,  и  в  1953  году  –  2,7  миллиона  в  СССР  [2].  В  Казахстане,  ставшем  одним  из  адресов 
«кулацкой ссылки» особняком стоит Караганда  – центр созданного в 1930-е годы Карагандинского 
угольного бассейна – третьей «угольной кочегарки» СССР. 
С  1  июля  1931  г.  по  Постановлению  СНК  СССР  «Об  устройстве  спецпереселенцев»  их 
административное  и  хозяйственное  устройство  и  использование  было  поручено  ОГПУ.  Таким 
образом,  ГУЛАГ  ОГПУ  занимался  самим  процессом  выселения  и  отправки  в  «кулацкую 
ссылку».  На  местах  прибытия  их  обустройством  занимались  облисполкомы.  После  выхода  
постановления  СНК  СССР  от  1  июня  1931  г.  эти  вопросы  передаются  Управлению  по 
спецпереселенцам  ОГПУ  в  Казахстане,  находившемуся  в  Акмолинске.  Формально 
спецпереселенцы  считались  обладателями  всех  прав  граждан  СССР,  лишь  ограниченными  в 
передвижении, но согласно «Положению о спецпереселенцах», не могли иметь на руках документов, 
удостоверяющих их личность, так как он находились в местной комендатуре НКВД.  
Таким  образом,  противоречия  были  налицо:  спецпереселенцы  не  являлись 
заключенными, лишенными свободы на определенный срок, но и не были свободными; их труд, 
практически принудительный, должен был оплачиваться по стандартам вольнонаемного труда. 
Естественно,  на  практике  все  значительно  упрощалось,  и  правовая  дискриминация  влекла  за 
собой дискриминацию в оплате по труду, в бытовом положении. 
По  «Временному  положению  о  правах  и  обязанностях  спецпереселенцев,  об 
административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах 
расселения  спецпереселенцев»  от  25  октября  1931  г.  «все  трудоспособные  поселенцы  обязаны 
заниматься  общественно-полезных  трудом»,  причем  «выбор  места  и  характера  работы  для 
спецпереселенцев  является  правом  органов  ОГПУ».  Это  могла  быть:  1)  работа  по  найму  в 
государственных и кооперативных хозорганах; 2) в сельском хозяйстве на основах неуставных 
артелей;  3)  работа  в  специально  организованных  кустарных  предприятиях  на  основах 
неуставных  артелей;  4)  работа  по  предложениям  комендатуры  по  поселковому,  дорожному 
строительству,  раскорчевке  и  мелиорации  земель.  Полное  освобождение  от  всех  работ 
производится  ОГПУ  в  необходимых  случаях  через  врачебную  комиссию  [4,  Оп.1.  –  Д.3.  – 
Л.132-141]. 
Спецпереселение  стало  трагическим  испытание  для  раскулаченных  и  их  семей.  Много 
людей  умирало  в  пути  следования  в  «кулацкую  ссылку»  из-за  высокой  смертности  и 

302 
 
заболеваемости  преимущественно  сыпным  тифом  и  острожелудочными  заболеваниями,  от 
истощения.  Как  вспоминает  Н.В.Болдырев:  «Отношение  по  дороге  в  ссылку  было 
бесчеловечным.  Везли  в  телячьих  вагонах  больше  месяца.  По  дороге  не  кормили  Нас 
повыкидывали в сухой солончаковой степи в 10 км от начавшегося строительства шахтерского 
города Караганды, без воды и продовольствия» [6, 54]. 
Повседневная  традиционная  жизнь  людей  была  насильственно  прервана,  и  стала 
проходить в совершенно новой природной, этнической и трудовой среде, хотя спецпереселенцев 
расселяли  отдельно  от  местного  населения  в  спецпоселках,  но  в  процессе  трудовой  деятельности 
особых преград для взаимодействия с местным населением не было.  
В 1931г., когда первые спецпереселенцы прибыли на территорию Карагндинской области не 
было собственно никаких поселков. Людей привезли в безлюдную Карагандинскую степь и здесь 
бросили. В зимнее время у тех, кто не догадался взять с собой топоры, пилы и лопаты, шансы 
на выживание были весьма призрачны. Обладатели же этих орудий немедленно рыли землянки, 
рубили  дрова,  пилили  бревна,  то  есть  «активно  обживались»  и  очень  часто,  благодаря  этому, 
спасались  от  неминуемой  смерти,  здесь  пригодился  прежний  опыт  жизни,  именно  он  стал 
основой  выживания  «новоселов»  в  новых  реалиях  повседневной  жизни.  Как  вспоминает  А.  А. 
Федина,  высланная  из  Сталинградской  области  осенью  1930  г.  –  «была  настоящая  зимняя  степь, 
разбитая  на  участки  под  номерами  [6,  22],  строительство  поселков  было  возложено  на  самих 
спецпереселенцев, взрослое население копало ямы для землянок, строило бараки. За короткое время 
появились  спецпоселки  Кампанейска,  Майкудука,  Пришахтинска,  Тихоновки  и  другие.  Во  всех 
поселках  жилье  было  в  основном  саманное,  меньше  глинобитное,  дерновое,  которое  строили  сами 
спецпереселенцы. Острый недостаток ощущался в гужевом транспорте (лошади и повозки), подвозку 
самана  и  дерна  из-за  этого  приходилось  осуществлять  людям  на  расстояния  от  1  до  2  км.  Долгое 
время в домах не было печей. По воспоминаниям А.П. Подвигиной: «К зиме нас перевели в поселок 
Майкудук,  около  Караганды.  Дома  были  из  дерна.  Зимой  топить  нечем.  Голодали.  От  голода  и 
болезней умирали целыми семьями » [6, 147]. 
В  1931 г. Управление  спецпереселенцев  должно было  построить  «3000  глинобитных домов, 
ориентировочно  на  сумму  6600000  руб.»,  но  работа  была  выполнена  только  «на  3950000  руб.,  или 
60%»  [3, Ф.3п. – Оп.1. – Д.17. Л.24]. В поселке Кампанейске по плану 1931 г. требовалось построить 
800  жилых  домов,  в  Тихоновке  1000,  в  Пришахтинске  200,  к  августу  месяцу  в  Кампанейске  и  в 
Тихоновке  не  было  ни  одного  готового  дома,  В  Пришахтинке  построено  было  только  92  дома  [3, 
Ф.3п.  –  Оп.1.  –  Д.19.  Л.  11,16-17,19].  Основными  причинам  этого  были  нехватка  строительного 
материала, а также специалистов, так как среди спецпереселенцев их почти не было. В 1931 г.  
В 1933 г. на Карагандинском поселении было 45700 спецпереселенцев [3,  Ф.15. – Оп.1. – 
Д.77.  –  Л.9].  Использование  их  труда  давало  гарантированную  рабочую  силу  промышленности 
Караганды.  В  1930-е  годы  большинство  спецпереселенцев  Карагандинского  поселения было  занято 
на шахтах и подсобных предприятиях треста «Каруголь».  
Все  работающие  заключенные  подразделялись  по  степени  тяжести  выполняемых  ими 
работ  на  три  категории:  основная  –  на  тяжелых  физических  работах,  средняя  –  на  работах 
средней  тяжести,  облегченная  –  не  требующая  значительного  применения  физической  силы:  в  
«Докладной записке 14-го Госстройтреста об итогах строительства за 1931 год и перспективах 
на  1932  год»  в  разделе  «Рабсила»  отмечается,  что  первым  источником  рабочей  силы  была 
вербовка, вторым – спецпереселенцы [3, Ф.3п. – Оп.1. – Д.19. – Л.20]. 
На  каменноугольном  тресте  «Караганда»  в  1932  г.  по  именным  «Спискам 
спецпереселенцев»  значатся  4307  чел.,  [3,  Ф.341.  –  Оп.1.  –  Д.77.  –  Л.1-8,10-13,15-70,72-75,79-
111],  они  проживали  в  поселках  Майкудук,  Тихоновка,  Пришахтинский,  Компанейск, 
им.Жуковского.  В  целом,  удельный  вес  колебался  от  18,7  до  89,6%,  то  есть  спецпереселенцы 
составили не менее 1/5 всех рабочих на каждом из предприятий треста «Каруголь».  
Больным вопросом было продовольственное снабжение. Первые 3-4 недели спецпереселенцы 
питались  за  счет  привезенных  собой  запасов  продовольствия,  но  постепенно  запасы  вышли  и 
единственным источником питания был паек. По причине недоедания, как сообщал комендант Ново-
Тихоновского  поселка  «смертность  достигла  среди  спецпереселенцев  до  530  чел  за  весь  период 
приезда  по  состоянию  на  27  августа  сего  года  в  среднем  ежедневно  умирает  до  15  чел.  Главным 
образом за счет детей», о такой же ситуации сообщал комендант Майкудука: «по причине недостатка 
молока и слабого питания к 28 августа 1931 г. число умерших в поселке Май-Кудук составило 192 
ребенка и 22 взрослых человека»
 
[3, Ф.3п. – Оп.1. – Д.19. – Л.5,10,11,18].  

303 
 
Спецпереселенцам  работавшим  на  производстве  была  установлена  норма  продовольствия, 
например в поселке Тихоновка – 800 грамм хлеба, мясо – 50 грамм, членам их семей выдавался по 
400  грамм,  вместо  мяса  иногда  выдавали  рыбу,  а  также  крупу  или  муку  по  104  грамма  [3,  Ф.3п.  – 
Оп.1. – Д.19. – Л.11]. 
Тяжелые  условия  жизни,  полная  антисанитария  только  способствовали  росту 
эпидемиологических заболеваний – сыпного и брюшного тифа, из-за плохого питания – цинги. На 4 
поселка  имелось  только  одна  больница,  больным  не  хватало  лекарств,  сменных  простыней,  белья, 
одеял [3, Ф.3п. – Оп.1. – Д.19. – л.18]. 
Особенно  велика  была  детская  смертность.  Следует  отметить,  что  в  основном  большая 
смертность  зависит  не  от  эпидемических  заболеваний,  а  от  жилищного  и  бытового 
неустройства,  причем  детская  смертность  повышается  в  связи  с  отсутствием  необходимо го 
питания»  
Советская  власть  ставила  своей  целью  не  только  трудовое,  но  и  идейное  перевоспитание 
раскулаченных,  потому  на  передний  план  выходила  политпросветительская  работа,  для  чего 
организовывались  красные  уголки  избы-читальни,  кружки.  Непосредственное  культурное 
обслуживание  их  осуществлялось  Карагандинским  горОНО.  В  поселках  №19-23,  где  проживало 
15000  населения,  работал  только  1  клуб,  на  них  приходилась  1  изба-читальня,  2  библиотеки,  4 
красных уголка и одна передвижка. Аналогично было положение во всех других спецпоселках. 
Однако на местах это не всегда удавалось развернуть. Например, на шахте 19, где работало 
774 спецпереселенцев, а некоторая часть из них постоянно проживала при шахте, не имела никакого 
культурно-просветительского обслуживания. Аналогичное явление - почти без исключения царило на 
всех  шахтах  [3,  Ф.15.  –  Оп.1.  –  Д.77.  –  л.9].  Лучше  дело  обстояло  в  поселке  Тихоновка,  где  уже  в 
августе  1931  г.  был  открыт  клуб,  организованы  кружки:  драматический,  хоровой,  музыкальный. 
Стенгазета, продаются газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Советская степь» [3, 
Ф.3п. – Оп.1. – Д.19. – л.18]. 
Так  как    население  спецпоселков  было  в  основном  крестьянское,  то  особенную  важность 
имело  дело  ликвидация  безграмотности  как  среди  детей,  так  и  взрослых.  Здесь  остро  сказывалась 
нехватка  специальных  кадров,  инвентаря  и  оборудования.  Поэтому  ликбез  приходилось  вести  на 
основе  мобилизации  общественности  спецпоселков,  результатом  чего  охват  неграмотных  и 
малограмотных удалось довести до 50 % от общего числа.  
В  целом,  отправка  и  прибытие  в  «кулацкую  ссылку»  закончились  в  1934  г.,  но 
функционирование  ее  продлилось  еще  длительное  время  и  выходит  за  рамки  исследуемого 
нами  периода.  На  основе  постановления  СНК  от  9  ноября  1938  г.  за  №  986  по  решению  II-го 
партсъезда  КП(б)  Казахстана  трудпоселки  были  переведены  на  уставы  сельхозатрели.  В 
Карагандинской  области  только  по  одному  Тельманскому  району  были  переведены  24  бывших 
трудпоселка  [3, Ф.18. – Оп.1. – Д.335. – л.5]. 
Положение спецпереселенцев было очень тяжелым в годы  «кулацкой ссылки».  Над людьми 
был  проведен  настоящий  социально-биологический  эксперимент,  выжили  только  те,  кто  прошел 
через «сито» естественного отбора и обрел новый социальный опыт повседневной жизни. Но и после 
окончания срока «кулацкой ссылки», спецпереселенцы не могли покинуть поселок и оставались там 
жить, будучи уже вольными, свободными людьми.  
 
Литература 
 
1.Асылбеков  М.  Х.  Индустриализация  Казахстана  и  ее  социально-экономические  последствия  // 
Мысль. – 1993. – №4. –  С.85-90. 
2.Верт 
Н.  ГУЛАГ  через  призму  архивов.  Новые  источники,  факты  и  выводы  // 
http://shalamov.ru/research/61/1.html (дата обращения: 01.06.2014). 
3.Государственный архив Карагандинской области. 
4.Государственный архив Российской Федерации. 
5.Козыбаев  М.  К.,  Алдажуманов  К.  С.  Тоталитарный  социализм:  реальность  и  последствия.  –  
Алматы: Фонд «XXI век», 1997. – 28 с. 
6.Народ не безмолвствует / Сост. М.И.Пономарев. – Алматы: «Обелиск», «Простор» , 1996.– 305 с. 
 
 
 

304 
 
1930-шы ЖЫЛДАРДАҒЫ ҚАРАҒАНДЫҒА АРНАЙЫ ЖЕР АУДАРҒАНДАРДЫҢ 
КҮНДЕЛІКТІ ӨМІРІ 
Б.С. Малыбаева 
 
Мақала  1930-шы    жылдардағы  Қарағандыға  арнайы  жер  аударғандардың  күнделікті 
өмірін  зерттеуіне  арналған.  Архив  құжаттар  анализының  негізінде  индустриализация  және 
ұжымдастыру  үдерістерінің  Қарағандыға  арнайы  жер  аударғандардың  әлеуметтік 
шарттарына  ықпалы  айқындалған;  тұрғын  шарттар,  медициналық  күтудің  деңгейі,  білімнің, 
азықпен қамтамасыз етуілігі  көрсетілген. 
 
EVERYDAY LIFE OF THE SPECIAL  SETTLEMENTS OF  KARAGANDA IN 1930 's 
B.S. Malybaeva 
 
The  article  is  devoted  to  the  everyday  life  of  special    settlements  of    Karaganda  in  the  1930  's. 
Based on the analysis of archival documents revealed the impact of industrialization and collectivization 
the social conditions, housing conditions, health care, education, food supply were shown. 
 
 
 
УДК 330.59:316.62 
 
Г.К. Отарбаева 
Южно-Казахстанский государственный университет имени  М. Ауезова города Шымкент 
 
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ КАЗАХСКОГО НАСЕЛЕНИЯ  Г.ТАШКЕНТА  
В КОНЦЕ XIX – НАЧ. XX ВВ. 
 
 
 
Аннотация:  В  статье  предпринята  попытка  комплексного  изучения  важнейших 
аспектов духовной жизни казахского населения Ташкента в конце  XIX - нач. XX вв. Существенным 
элементом научной новизны данной статьи является раскрытие и переосмысление малоосвещенных 
сюжетов  духовной  жизни  казахского  населения.  Автор  акцентирует  внимание  на  выявлении 
особенностей  образовательной  системы  в  крае,  по-новому  оценивается  политика  ташкентских 
большевиков,  показана  созидательная  деятельность  крупнейших  представителей  казахской 
интеллигенции Ташкента 
 
 
Ключевые слова:  духовная жизнь, интеллектуальная элита, образование, интеллигенция, 
мактаб, медресе, джадид 
 
Для  обеспечения  новых  школ  учительским  персоналом  в  1879  г.  в  Ташкенте  была  открыта 
Туркестанская учительская семинария с четырехгодичным сроком обучения. В курс этой семинарии 
было введено изучение местных языков - первоначально казахского, затем (с 1884/85 учебного года) 
узбекского и таджикского. Одна треть учащихся семинарии должна была приниматься из молодежи 
местных национальностей. Так, например с 1879 по 1904 г. в семинарию поступило 415 человек. Из 
них русских было 384 (83,9%), казахов – 54 (13%), узбеков – 9 (2,2%), татар – 3 (0,7%), туркмен – 1 
(0,2%) [1]. 
Туркестанская  учительская  семинария  в  течение  всей  второй  половины  XIX  века  была 
единственным педагогическим учебным заведением в Средней Азии.  В 1877 г. в Ташкенте и Верном 
были  открыты  первые  в  Туркестане  мужские  и  женские  прогимназии,  вскоре  преобразованные  в 
полные  гимназии.  Эти  гимназии  пополнялись  затем  реальным  училищем,  открытым  в  Ташкенте  в 
1894 г. и двумя гимназиями в административном центре Закаспийской области  г. Асхабаде  [2]. 
В средние учебные заведения Туркестанского края был открыт доступ и детям местной знати, 
торговцев  и  промышленников.  Однако,  несмотря  на  все  усилия  колониальных  властей,  количество 
учащихся  из  местных  национальностей  в  составе  учащихся  гимназий  и  реального  училища  было 
крайне  незначительным.  За  20  лет  (с  1876/77  по  1895/96  учебные  годы)  количество  учащихся  - 
«туземцев» в Ташкентской мужской гимназии составляло в абсолютных цифрах в среднем 9 человек, 
а в женской - 6, или 3,5% от общего количества учащихся в мужской гимназии и 2% - в женской.  

305 
 
В Ташкентской женской гимназии, в первые годы ее существования, учениц- узбечек  вообще 
не было, «туземками» в ней числились казашки и татарки. В большинстве случаев учащиеся местных 
национальностей  не  оставались  в  гимназии  до  окончания  полного  курса  обучения.  Например,  в 
первых одиннадцати выпусках Ташкентской мужской гимназии был только один «туземец» - казах, и  
в  последующих  выпусках  редко  встречался  хотя  бы  один  представитель  местных  коренных 
национальностей [3]. 
В  связи  с  потребностями  развивавшегося  капиталистического  хозяйства  с  70-х  гг.  в 
Туркестанском крае стали появляться школы профессионального обучения. В 1871 г. первая русская 
начальная школа в Ташкенте была преобразована в «народно-ремесленную» школу. Два года спустя, 
в  1873  г.  в  Ташкенте  открылась  «Туркестанская  школа  шелководства».  В  80-90-х  гг.  возник  целый 
ряд новых низших сельскохозяйственных учебных заведений  [4]. 
В  Ташкенте  в  1896  г.  было  открыто  ремесленное  училище  для  подготовки 
квалифицированных  столяров,  слесарей,  токарей  и  кузнецов  по  ремонту  оборудования 
хлопкоочистительных и других промышленных предприятий. 
Несмотря  на  увеличение  числа  средних  и  среднеспециальных  учебных  заведений  в 
Туркестане количество обучавшихся в них детей коренного населения неизменно сокращалось. Так, в 
городских училищах края в 1882 г. русских учащихся было 291 чел., «туземцев» - 181, к 1896 г. это 
соотношение стало соответственно: 740 и 138 [5]. 
Некоторый  рост  наблюдался  лишь  в  русско-туземных  школах,  но  и  этот  рост  не 
соответствовал  планам  официальных  властей.  Политика  колониальной  администрации  в  области 
образования,  как  уже  отмечалось,  была  основана  на  руссификаторской  идеи  реформирования 
туркестанской  школьной  системы.    Концепция  русификации,  безусловно,  подразумевала  также  и 
глубокое  преобразование  общественного  и  национального  сознания  «туземцев»,  воспитание  их  в 
духе  патриотизма,  любви  к  «общему»  новому  отечеству,  русскому  языку,  культуре  и  истории 
господствующей нации. Наиболее рьяные апологеты и проводники этой политики, а их было не мало, 
пытались  использовать  все  возможные  средства  и  методы  для  скорейшего  «обрусения»  коренного 
населения и, прежде всего, представителей его молодежи.  
Таким  образом,  они,  видимо,  надеялись  увеличить  число  политически  лояльных  и 
«идеологически подкованных», мусульман, готовых верой и правдой служить Российской империи, 
пусть  даже  в  ущерб  своим  национальным  интересам.  Однако,  желание  во  чтобы  –  то  ни  стало 
«обрусить» и оторвать от своих культурных корней местных «инородцев» встречало сопротивление 
не  только  со  стороны  многих  представителей  этого  населения,  но  и  определенной  части  русской 
общественности края.  
После октябрьских событий 1917 года и прихода к власти партии большевиков начался новый 
этап  в  социально-политической,  идеологической  и  духовной  жизни  казахов  и  других  коренных 
народов  Туркестанского  края.  Большевистская  программа  «обновления»  общественной  жизни, 
разумеется,  не  могла  не  коснуться  сферы  образования  и  просвещения.  Первый  шаг  в  этом 
направлении  был  сделан  уже  в  марте  1918  года,  когда  был  опубликован  декрет  Совнаркома 
Туркестанского  края  об  организации  «Совета  народного  образования»,  который  к  середине  июня 
1918 г. власти заменили на «Туркестанский народный комиссариат просвещения». В эти же июньские 
дни 1918 г. в Ташкенте открылся съезд учителей и деятелей народного образования Туркестанской 
республики. После этого съезда началась реорганизация школьного дела и системы образования на 
новых  основах.  Данная  реорганизация  коснулась  и  структуры  комиссариата  просвещения,  который 
состоял из 12 отделов; в их числе имелся отдел мусульманских школ, переименованный осенью 1918 
г. в «тюркскую секцию» [1, С.415]. 
Члены комиссариата просвещения и сотрудники «тюркской секции» должны были претворять 
в  жизнь  концепцию  новой  советской  школьной  системы,  в  которой  не  оставалось  места  для 
«идеологически чуждых» учебных заведений. Джадидские и конфессиональные школы, уже с самого 
начала,  были  отнесены  к  разряду  таковых.    Именно  поэтому  по  отношению,  в  частности,  к 
старометодным  мактабам  и  медресе  было  решено  прекратить  оказание  всякой  помощи  и  выдачу 
финансовых субсидий, а отделам народного образования дано указание запросить эти школы  через 
Советы  рабочих  и  дехканских  депутатов:  «Не  пожелают  ли  они  реформироваться  и  принять 
общереспубликанский  тип?»  [6].  Одним  из  распоряжений  новой  власти  было  также  введение  в 
учебный  план  национальных  школ  Туркестана  преподавания  русского  языка,  как  обязательного 
предмета. 
В  новых  исторических  условиях  большевики  продолжили  русификаторскую  политику 
прежней  власти.  Реализация  этой  политики  была  тесно  связана  с  утверждением  в  обществе 

306 
 
тоталитарной идеологии и т.н. советского типа культуры. Любая попытка акцентирования внимания 
общественности  на  вопросы  развития  национальных  культур  и  языков  вызывала  у  советских 
чиновников  резкое  неприятие  и  настороженность.  Постепенно  власти  начали  апробировать  идею  о 
вредности и недопустимости государственного языка в многонациональной стране.  Вопрос о статусе 
национальных языков практически не обсуждался.  Однако, русский язык фактически был возведен в 
ранг  государственного  на  всей  территории  советской  страны.  В  дальнейшем,  как  известно,  в 
условиях  провозглашения  идеи  о  слиянии  наций  и  формировании  единого  «советского  народа», 
утверждение,  что  русский  язык  в  СССР  является  де-факто  -  государственным,  уже  не  вызывал 
возражений и принимался обществом, как аксиома. 
Между  тем,  как  отмечалось,  после  утверждения  в  крае  советской  власти,  многие  известные 
представители местного населения (в том числе казахского) были вовлечены в различные советские 
учреждения,  где  активно  работая  старались  защитить  интересы  народа  и  внести,  невзирая  на 
постоянно  оказываемое  на  них  мощное  идеологическое  давление  новых  великодержавников,  свою 
посильную  лепту  в  процесс  сохранения  национальных  ценностей,  традиций  и  культурной 
самобытности.  В  частности,    еще  до  начала  своей  эмиграции,  М.  Чокай  оказывал  значительное 
содействие по открытию Высшего учебного заведения в г.Ташкенте для местной молодежи [7]. 
В  ноябре  1918  г,  благодаря  усилиям  представителей  казахской  интеллигенции  Туркестана, 
Коллегия  Комиссариата  просвещения  приняла  решение  об  открытии  в  Ташкенте  казахских 
(киргизских) педагогических курсов и «принятие в число курсантов не менее 60-ти человек» [8]. При 
этих  курсах  была  образована  педагогическая  коллегия,  председателем  которой  был  избран 
И.Тохтыбаев,  а  членами:  Хайретдин  Болганбаев,  Султанбек  Ходжанов,  Конырходжа  Ходжиков, 
Фазиль Култасов и Емберген Табынбаев [9, С.36]. 
1  июня  1919  г.  открытое  при  русском  педагогическом  училище  киргизское  (казахское) 
отделение  было  преобразовано  в  самостоятельное  училище.  К  сентябрю  1920  г.  это  училище  было 
реорганизовано в Казахский институт просвещения (Казинпрос). 
Основные  положения  проекта  «О  киргизском  (казахском)  Институте  Народного 
Просвещения», сводились, в частности, к следующему: 
«1.  Принимая  во  внимание,  что  все  народности  Туркестанской  республики  имеют  право  на 
культурное  самоопределение,  Комиссариат  просвещения  приравнивает  Киргизский  (Казахский) 
Институт  народного  просвещения  к  высшему  учебному  заведению,  имеющей  целью  не  только 
подготовку высококвалифицированных работников по разным отраслям знания, но и занимающийся 
очагом культуры и просвещения киргизского народа. 
 2.  Киргизский  (казахский)  Институт  народного  просвещения  имеет  следующие  отделения: 
педагогическое, медицинское, сельскохозяйственное, физико-математическое… 
3.  Помимо  подготовки  специалистов  по  разным  отраслям  науки  в  программу  Института 
входят  следующие  задачи:      а)  научная  разработка  как  общих  вопросов,  так  и  специальных, 
выдвигаемой  педагогической  практикой,  как-то:  выработка  типов  киргизских  школ,  разработка 
программ  и  составление  учебников  на  родном  языке  и  т.д.,    б)  усовершенствование  киргизского 
(казахского)  языка  для  скорейшего  изучения  европейских  наук;      в)  разработка  терминологии  для 
научных  диспутов;      г)  собирание  и  разработка  киргизской  (казахской)  научной  и  художественной 
литературы;  д)  собирание  и  систематизация  памятников  старины  и  искусства  киргизского 
(казахского)  народа;    е)  изучение  и  составление  истории  киргизского  (казахского)  народа;    ж) 
изучение хозяйственно-бытовых явлений, обычаев, нравов и образа жизни в прошлом и настоящем…     
и)  издание  сборников  монографий,  брошюр,  периодических  журналов  по  вопросам  народного 
образования…» [10, С.37]. 
Казахской  интеллигенцией,  как  считают  некоторые  современные  исследователи,  данный 
институт  «виделся,  в  перспективе,  по  сути  в  виде  университета,  способного  подготавливать 
высококвалифицированные  кадры  казахских  специалистов  по  различным  направлениям  народного 
хозяйства,  действенного очага  науки  и  культуры, содействующего  духовному  прогрессу казахского 
народа»  [11].  В  начале  20-х  годов  в  институте  преподавали  многие  известные  казахские 
общественные  и  государственные  деятели,  в  частности  М.Тынышпаев,  Х.  Досмухамедов, 
С.Ходжанов,  И.Тохтыбаев,  М.Жумабаев,  К.Жаленов,  Х.Болганбаев,  Ф.Култасов,  Е.Табынбаев, 
С.Утегенов, А.Байтурсынов, Д. Сарсенов и др. [12]. 
В  исследуемый  период  значительный  вклад  в  дело  развития  национальной  культуры, 
образования  и  просвещения  туркестанских  казахов  внесли    Н.  Тюракулов  (работал  зав.  отд. 
Народного образования Ферганского областного Совета, председателем ЦК Компартии Туркестана и 
т.п.),  С.Ходжанов  (в  1921-1922  гг.  Нарком  просвещения),  Т.Рыскулов  (занимал  некоторое  время 

307 
 
должности  председателя  ТуркЦИКа  и  СНК  ТАССР),  С.Асфендияров    (Наркомом  здравоохранения 
Туркестанской республики, в 1923-1924 гг. - ответственный секретарь ЦК Компартии Туркестана) и 
др.  Ими  использовалась  любая  возможность  для  того,  чтобы  облегчить  положение  и  жизнь 
казахского (и не только) населения и решить, в том числе многие проблемы, имеющие отношение к 
сфере  просвещения,  образования  и  культуры.  Так,  в  ходе  работы  ранее  упомянутого  съезда 
киргизской (казахской) бедноты (январь 1920 г.) особое внимание уделялось именно этой теме. При 
этом делегаты съезда, указывая на имеющиеся серьезные недостатки в деле просвещения казахской 
молодежи, отмечали, что «… в самом  г. Ташкенте в единственном киргизском (казахском) среднем 
учебном заведении…,  занятия прерываются за отсутствием топлива, а в интернатах и школах первой 
ступени  киргизские  (казахские)  дети  начинают  умирать  от  холода  и  голода;  в  тоже  время  в 
европейских школах и интернатах все обстоит довольно благополучно.  
По  сведениям  на  просвещение  киргизской (казахской) бедноты  было  потрачено  в  истекшем 
году  средств  в  1-2  раза  менее,  чем  на  развлечение  жителей  одного  г.  Ташкента.  Города  и  деревни 
обсыпаются листовками, брошюрками и древними видами литературы, а аулы и кишлаки утопают в 
неведении  и  невежестве…Надо  принять  экстренные  меры  к  изданию  учебников  на  киргизском 
(казахском)  языке,  переводя  таковые  с  русского  и  других  языков.  Необходимо  создание  для 
киргизской  (казахской)  части  населения  специальных  учебных  заведений,  могущих  выпустить 
руководителей различными сторонами профессиональной жизни.  
Необходимо доведение до максимума числа средних школ 3-й ступени для киргиз (казахов) и 
двери всех факультетов Ташкентского университета должны быть широко раскрыты для киргизских 
(казахских) детей» [13]. 
По  предложению  целого  ряда  видных  представителей  казахской  политической  элиты, 
участники  съезда  подготовили  список  неотложных  мероприятий  по  обсуждаемому  вопросу,  где,  в 
частности, указывалось: 
1)  Немедленно  приступить  к  составлению  и  изданию  достаточного  количества  учебников  и 
учебных  пособий  на  киргизском  (казахском)  языке,  учредив  для  руководства  этой  работой  особую 
учебную комиссию. 
 2)  Озаботиться  обучением  существующих  и  подлежащих  открытию  школ  и  их  интернатов 
необходимым количеством продуктов и предметами обмундирования. 
 3) На рабочем и других факультетах Ташкентского университета предоставить детям киргиз 
(казахов) вакансии пропорционально соотношению населения Туркреспублики, не ставя поступление 
детей киргиз (казахов) в университет в зависимость от принадлежности их к партии… 
4) Увеличить число издающихся на киргизском (казахском) языке газет, участить их выпуск, 
стремясь довести до выхода ежедневно; издавать на киргизском языке журналы…» [14, С. 43]. 
После завершения работы съезда его участники приступили к реализации принятых решений. 
В частности, 6 марта 1921 г. на заседании Киргизского (Казахского) отдела при ТуркЦИКе, в котором 
принимали  участие  Асфендияров,    Тохтабаев,    Алманов,    Будаилов,  Кулетов,  Досмухамедов  и  др., 
было принято постановление, где отмечалось : «В целях проведения в жизнь постановления Краевого 
съезда  бедноты  Туркестана,  предложить  Наркомпросу  немедленно  и  ни  в  коем  случае  не  позднее 
начала осенних учебных занятий 1921 г., открыть в каждой киргизской волости, по крайней мере, по 
одной школе первой ступени с интернатом, приступить к постройке зданий школ и заготовки всего 
необходимого сейчас же. Признавая состояние учебников на киргизском (казахском) языке задачей 
боевой,  принять  самые  решительные  меры  для  подготовки  учебных  пособий  на  киргизском 
(казахском)  языке.  Для  этого  необходимо  объединить  хозяйственную  часть,  предполагающегося  к 
изданию журнала «Чолпан» на киргизском (казахском ) языке с хозяйственным аппаратом казахской 
газеты «Ак жол» [14, С. 43]. 
Одним  из  инициаторов  издания  газеты  «Ак  жол»,  которая  выходила  в  г.Ташкенте,  был 
Н.Тюракулов. В редакции этой газеты также работали Ж. Аймаутов, М. Дулатов, А. Байтурсынов. На 
страницах  газеты  они  выступали  за  сохранение  и  развитие  казахского  языка,  культуры  народа, 
знакомили  читателей  с  произведениями  талантливых  казахских  и  среднеазиатских  поэтов  и 
писателей [14, С. 82]. 
 К  1923  г.  в  целях  повышения  эффективности  учебно-воспитательной  работы  национальных 
учебных  заведений  и  развития  процессов  просвещения  коренного  населения,  по  инициативе  Т. 
Рыскулова  было  образовано  «Краевое  бюро  содействия  просвещению  в  ТАССР».  На  заседании 
президиума  этого  Бюро,  которое  состоялось    9  декабря  1923  года  в  Ташкенте,  было  утверждено 
«Положение о Культурном Совете». В Культурный Совет при Краевом бюро содействия народному 
просвещению  от представителей казахского населения Туркестана вошли Б. Аралбаев, Д. Исхаков и 

308 
 
Х.  Досмухамедов.  Данный  Совет  в  исследуемые  годы  осуществлял  большую  созидательную 
деятельность и в значительной мере способствовал культурному просвещению, повышению качества 
образования коренных народов региона. 
В январе 1924 г. в Ташкенте состоялся XII Всетуркестанский съезд Советов, где был заслушан 
доклад Наркомпроса. В этом докладе, который был подготовлен с активным участием многих видных 
представителей казахской интеллигенции г. Ташкента, было обращено особое внимание на решение 
насущных  проблем  в  сфере  образования,  просвещения  и  культурной  жизни  местного  (в  том  числе, 
казахского) населения Туркестана.  
Выступавшие  на  данном  съезде  делегаты  от  туркестанских  народов,  апеллируя  к  основным 
принципам декларируемых советской властью, также требовали скорейшего преодоления «остатков 
колониального  прошлого»  в  процессе  реализации  образовательной  и  культурной  политики.  И, 
невзирая на то, что, как показали дальнейшие события, претворение в жизнь некоторых требований 
часто наталкивалось на скрытое и явное сопротивление советского бюрократического аппарата, все 
же, во многом благодаря усилиям казахских интеллектуалов и политических деятелей г.Ташкента в 
обществе  продолжалась  борьба  за  сохранение  и  развитие  духовных  и  национальных  ценностей 
народов Туркестана. 
После  российского  завоевания  коренное  (в  том  числе  казахское)  население  г.  Ташкента  и 
всего  Туркестана,  подверглось  сильнейшему  культурно-идеологическому  давлению  со  стороны 
империи.  Это  давление  могло  привести  к  серьезным  разрушительным  последствиям  для  народов, 
которые желали сохранить свою национальную идентичность и духовно-культурную самобытность.  
Официальные  власти  царской,  а  затем  и  советской  России  предпринимали  активные  усилия 
для максимального ограничения влияния, на сознание и общественную жизнь местных казахов и др. 
коренных  народов,  со  стороны  национальных  учебно-образовательных  заведений.  Политика 
ташкентской (царской и советской) администрации в этой сфере, была основана на русификаторской 
идеи реформирования туркестанской образовательной системы.  
Реализация  этой  идеи,  как,  видимо,  представлялось  ее  авторам,  должна  была  привести  к 
резкому  увеличению  числа  политически  лояльных  и  «идеологически  подкованных»  «националов», 
готовых служить официальным властям и принять новую систему ценностей. 
Но,  как  показало  время,  данные  расчеты  лишь  частично  себя  оправдали.  Представители 
местной  национальной  политической  и  интеллектуальной  элиты,  в  частности,  видные  казахские 
общественные деятели, ученые, писатели (Х. Досмухамедов, М. Жумабаев, Т. Рыскулов, Ф. Култасов, 
А.  Диваев,  С.  Садвокасов,  Ж.  Аймаутов,  К.Тогусов  и  др.)  многие  из  которых,  как  известно, долгое 
время  проживали  в  г.Ташкенте,  часто  рискуя  своим  положением,  благополучием  и  даже  жизнью, 
сумели оказать достойное сопротивление этой политики. 
После  прихода  к  власти  в  Туркестане  ташкентских  большевиков,  значительная  часть 
казахской  творческой  и  научной  интеллигенции  г.  Ташкента  также  была  вовлечена  в  жесткое 
политико-идеологическое  противостояние  с  теми,  кто  выступал  за  очищение  общественного 
сознания  от  «вредного»  и  «тлетворного»  влияния  традиционных  национальных  приоритетов  и 
духовных ценностей «старого» мира.  
Взамен последние предлагали, ускоренными методами, начать претворять в жизнь программу 
«социалистической  культурной  революции»,  в  основе  которой  лежала  идея  классовой  борьбы  и 
дискредитации,  в  глазах  народа,  богатейшего  культурно  –  исторического  и  научного  наследия 
прошлого.  Однако,  во  многом  благодаря  усилиям  целой  плеяды  выдающихся  казахских 
интеллектуалов, научная и творческая жизнь которых была, в том числе, связана с  г. Ташкентом, у 
нас  сегодня  есть  возможность  пользоваться  плодами  трудов  наших  предков,  внесших  огромный 
вклад в мировую культуру и науку. 
Литература 
 
1. ЦГА РУз. Ф.2282.Оп.1.Д.1745.Л.7 
2. ЦГА РУз. Ф.2282.Оп.1.Д.1745.Л.8 
3. ЦГА РУз. Ф.2282.Оп.1.Д.1745.Л.8 
4. ЦГА РУз. Ф.2282.Оп.1.Д.1745.Л.8 
5. ЦГА РУз. Ф.2282.Оп.1.Д.1745.Л.14 
6. ЦГА РУз. Ф.Р.- 1630.Оп.1.Д.1.Л.17 
7. ЦГА РУз. Ф.34.Оп.1.Д.97.Л.4 
8. ЦГА РУз. Ф.34.Оп.1.Д.97.Л.14 

309 
 
9.  Тилеукулов  Г.,  Тилеукулова  Г.  Из  истории  Казахского  педагогического  института  в  Ташкенте.  - 
Алматы, 2005 – 121 с.  
10. ЦГА РУз. Ф. 372. Оп.1. Д.60. Л.5-6 
11. ЦГА РУз. Ф.Р.- 17.Оп.1. Д.273. Л.143 об. - 150 
12. ЦГА РУз. Ф.Р.- 17.Оп.1.Д.273.Л.143 об. – 150 
13. Первый казахский институт в Ташкенте: Сб. документов и материалов. - Ташкент, 2005.-159 с. 
14.  Бахтибаев  А.А.  Казахская  диаспора  в  Узбекистане  в  1920-1930  гг.  (Исторический аспект):  Дисс. 
канд. ист.н. - Алматы, 2000. - 121с. 
 
 
ХІХ - XX ҒАСЫРДАҒЫ ТАШКЕНТТЕГІ ҚАЗАҚ ХАЛҚЫНЫҢ РУХАНИ ӨМІРІ   
Г.К. Отарбаева 
 
 
Мақалада Ташкентте XIX-ғасыр соңында XX-ғасырдың басындағы қазақ тұрғындарының 
рухани  өмірлерінің  маңызды  қырларын  кешенді  зерттеуге  әрекет  жасалған.  Бұл  мақаладағы 
ғылыми жаңашылдықтың  маңызды  элементы қазақ тұрғындарының  аз  айтылған  рухани өмір 
көріністерін ашу мен жаңа ой түйіндеу болып табылады. Автор өлкедегі білім беру жүйесінің 
ерекшеліктерін  анықтауға  көңіл  бөліп,  Ташкент  большевиктерінің  саясатын  жаңаша 
бағалайды. Ташкенттегі ірі қазақ зиялылар өкілдерінің жасампаздық қызметі көрсетілген. 
 
 
THE SPIRITUAL LIFE OF THE KAZAKH POPULATION OF TASHKENT 
IN THE LATE XIX - EARLY. XX CENTURY. 
G.K. Otarbayevа 
 
This article attempts a comprehensive study of the most important aspects of the spiritual life of 
the  Kazakh  population  in  Tashkent  in  late  XIX  -  early.  XX  centuries.  An  essential  element  of  scientific 
novelty  of  this  article  is  to  reveal  and  a  rethinking  of  low-light  scenes  stories  of  the  spiritual  life  of  the 
Kazakh population. The author focuses on the identification of the features of the education system in the 
province,  a  new  policy  is  estimated  Tashkent  Bolsheviks,  shows  the  creative  activity  of  the  leading 
representatives of the Kazakh intelligentsia Tashkent. 
 
 
УДК: 947 
 
Р.А. Камалдинов  
Южно-Казахстанский государственный университет имени  М. Ауезова города Шымкент 
 
 
ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ЗЕМСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ  
В КАЗАХСТАНЕ 
 
Аннотация: На основе проведенного историографического анализа автор показывает, что 
вопросы  истории  местного  самоуправления  в  Казахстане  затрагивались  в  работах  западных 
исследователей,  которые  проявили  больший  интерес  к  социально-политической  проблематике 
истории российского земства, чем отечественные. Автор приходит к выводу, что изучение истории 
местного  самоуправления  земских  учреждений  является  актуальным  как  с  научно-теоретической, 
исторической, так и с практической и прогностической точек зрения  
 
Ключевые  слова:  земство,  местное  самоуправление,  историография,  земская  реформа 
историографический анализ 
 
Воссоздание  истории  земства  Казахстана,  существовавшего  недолго  и  в  крайне 
драматический  отрезок  времени  1917-1919  гг.,  но  с  предшествующим  длительным  периодом 
настойчивой борьбы общественности за него, несомненно, поможет более полно осветить целый ряд 
проблем, связанных с взаимоотношениями правительственных кругов и российского общества. Опыт  
деятельности    земства  представляет,  на  наш  взгляд,  несомненный  интерес  не  только  для  дела 

310 
 
возрождения  традиций  местного  самоуправления,  но  и  шире  -  для  определения  наиболее 
эффективных  методов  развития  современной  отечественной  демократии.  Этот  опыт    показывает 
неизбежность и неодолимость рождения новых форм общественного бытия. Появившись на рубеже 
эпох,  земства  фиксировали  ту  границу,  где  политическая  сфера  непосредственно  соприкасалась  с 
социальной, а эта последняя с хозяйственной деятельностью. 
История земских учреждений в Казахстане дает богатый материал для размышления о путях 
решения  сегодняшних  проблем.  Многие  страны  мира  восприняли  положительный  опыт  земской 
системы местного самоуправления, она считалась одной из передовой в мире. Однако после октября 
1917  года  живые  всходы  земства  были  безжалостно  истреблены,  причем  дважды:  первый  раз  в 
период  установления  Советской  власти  в  Казахстане  и  во  второй  раз  в  период  окончания 
гражданской войны. И в первом и во втором случае они были заклеймены как  продукт буржуазной  
идеологии и, в конце концов, ликвидированы. Вместо них была введена система Советов, а история 
земства была подвергнута забвению 
Игнорирование в течение десятилетий отечественного и зарубежного опыта муниципального 
управления было значительным шагом назад. 
На  современном  этапе  в  числе  проводимых  в  настоящее  время  реформ,  одно  из  первых  по 
важности мест занимает реформа местного самоуправления как организации нижнего звена власти. 
Необходимость  создания  эффективной  системы  местных  органов  власти  вызвана  потребностями 
сегодняшнего  дня.  Уже  к  концу  1980-х  годов  стало  очевидным,  что  большое  количество  вопросов 
социально-экономического развития, не теряя своего общегосударственного значения, тем не менее, 
имеет прямое отношение к повседневной жизни людей и должно решаться, прежде всего, в местах 
проживания  граждан,  с  их  непосредственным  участием.  Предоставление  населению  возможности 
самостоятельно  решать  вопросы  своей  повседневной  жизни,  распространение  предприимчивости  и 
инициативности должно стать основным результатом реформ. 
В  связи  с  вышесказанным,  встает  проблема  эффективности  действующих  органов  местного 
самоуправления,  как  наиболее  близких  к  населению  органов  власти.  Между  тем,  многие 
дискуссионные сегодня проблемы, такие как выборность, природа местного самоуправления, сфера 
их  компетенции,  были  в  свое  время  разработаны,  исследованы,  внедрены  в  практику  земскими 
учреждениями  и  их  лидерами.  Отсюда  важно  вспомнить,  что  проблема  местного  самоуправления 
имеет  свою  историю.  По  образному  выражению  Н.  Бердяева  «земство  представляло  собой 
(качественное) образование, в нем накопился общественный опыт,  знание дела, традиция» [1].
 
 
Более  того,  опыт  формирования  земской  избирательной  системы  является  актуальным  для 
суверенного Казахстана потому, что дает пример серьезной работы по согласованию позиций внутри 
правящей  элиты,  оригинальных  попыток  учитывать  интересы  различных  слоев  общества  и 
территориальную специфику.  
Таким  образом,  в  современных  условиях,  когда  суверенный  Казахстан  строит 
демократическое,  цивилизованное  государство  с  социальной  ориентированной  рыночной 
экономикой, изучение истории местного самоуправления, земских учреждений является актуальным 
как с научно -теоретической, исторической, так и с практической и прогностической точек зрения. 
Изучение  земского  самоуправления  в  отечественной  исторической  науке  ведется  давно  и 
достаточно  плодотворно.  Но  при  этом  из  43  губерний  Российской  империи,  имевших  земские 
учреждения к февралю 1917 года, 25 не исследованы вообще, не говоря уже о земствах, появившихся 
в  ходе  реформ  Временного  правительства.  Это  относится  и  к    земству  Степного  и  Туркестанского 
края. К тому же почти все существующие работы посвящены различным аспектам земской истории 
до  1917  года,  а  заключительный  период  существования  земского  самоуправления  -  1917-1920  гг.  - 
практически не исследован.  
Из  достаточно  широкого  круга  работ,  исследовавших  проблему  земства,    можно  отметить 
монографию князя А. Васильчинова [2], в которой  рассматривается общее понятие самоуправления в 
России, делается попытка сравнительного его анализа с аналогичными системами Европы. Проводя 
свое  исследование,  автор  приходит  к  выводу  о  том,  что  главная  ошибка  самоуправления  в  России 
заключается в том, что в документах, регламентирующих деятельность земства, на последнее  были 
возложены не свойственные ему функции решения вопросов государственных, законодательных, не 
указано «какие основания должны быть приняты для определения ценности и доходности имуществ» 
[2, С 85]. 
Несколько  иначе  видит  проблему  М.  Гессен  [3].  В  его  работе  основное  внимание  уделено 
истории  генезиса  института  земских  начальников,  раскрываются  наиболее  типичные  конфликты 
между администрацией и земством, освещена компетенция земства. Говоря о последней, он отмечает, 

311 
 
что  данный  вопрос  является  одним  из  наиболее  спорных.  По  его  мнению,  земству  были  не  четко  
определены  функции,    что  приводило  к  тому,  что  «компетенция  государственных  установлений 
определяется  не  столько  объективными,  твердыми  и  определенными    нормами  закона,  сколько 
субъективным  усмотрением  (политическими  соображениями)  органов  администрации»  [3,  С.  227-
228]. 
Интересны  статьи  В.С.  Голубева  [4],  в  которых  рассматриваются  основные  направления 
деятельности  земств,  в  частности,  народное  образование,  земская  пресса.  В  исследовании  И.П. 
Белоконцева  [5]  делается  попытка  показа  эволюции  земственных  учреждений,  где  наибольший 
интерес для нас представляет показ основных тенденций в конце XIX – нач. XX в. 
Особняком стоят исследования появившиеся  в канун празднования юбилея земств. К ним, 
прежде  всего,  следует  отнести  исследование  М.Слобожанина  [6],  В    котором  делается 
сравнительный  анализ  земских  положений  1864  и  1890  гг.,  раскрываются  основные  тенденции  в 
земской  практике,  особо  анализируется  структура  финансирования  земства.  В  результате 
рассмотрения  широкого  круга  вопросов,  автор  заявляет,  что  постановка  местного  самоуправления 
возможна  только  в  том  случае,  «если  оно  будет  общенародным,  территориально  близким  народу, 
основанным  на  действительных  хозяйственных  и  земских  интересах  всеобщих,  прямых,  тайных, 
равных  выборах» [6, С. 108]. 
Труды  Н.  Авинова,  [7]  и  С.  Маслова  [8]  представляют  собой  крупные  обобщающие  труды, 
посвященные анализу  деятельности земств России в период 1864-1914 гг. 
 
В ряду ученых, занимавшихся изучением истории земства, труды Б.Б. Веселовского занимают 
особое место. Он являлся известным  теоретиком и историком земского движения в России. В период 
Февральской  революции  он  был  главным  советником  Временного  правительства  по  вопросам 
административного  устройства,  именно  он  специально  посвятил  в  своей  работе  раздел  введению 
земства в Степном крае и Туркестане [9]. 
Монография В. Трутовского [10]  также представляет интерес. В ней нас заинтересовала  YII  

жүктеу/скачать 7,62 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: