Философия

Таким образом, теория «растекания сверху вниз»
при внимательном рассмотрении ее истории лишь
отчасти отражает закономерности моды. За послед
ние 40 лет развитие в значительной мере пошло про
тивоположным путем и, вероятно, достигло своего
крайнего выражения в 90х, когда появился стиль
«
героин шик», основанный на лозунге Ива СенЛора
на: «Жить на улице! Долой Ритц!». Не вызывает сомне
ния тот факт, что люди, имеющие относительно проч
ное положение в высших социальных слоях, в мень
шей степени пытаются следовать новейшей моде, чем
те, кто занимает в этих слоях не такое устойчивое
положение. Они, очевидно, имеют бо1льшую потреб
ность в демонстрации своего отличия, чем первые.
Таким образом, «растекание вниз» начинается не с
самой вершины – главные инноваторы находятся не в
этой прослойке. Мы можем также констатировать, что
фактически новшества возникают и в более низких
социальных слоях, в том числе и в виде значительных
модификаций моды высших слоев общества.
Инновации в других социальных слоях, однако,
не отражены в истории моды по той причине, что
она в основном содержит сведения о том, что счита
лось модным в высших слоях общества. Нам извест
но значительно меньше об одежде представителей
более низких социальных прослоек. Существовала
тенденция фокусировать свое внимание на от
кутюр («моделировании и пошиве одежды для высо
кого класса»), считающейся эталоном моды, а в
последние десятилетия все более и более распро
67
66
тили все свое «мятежное» значение. Далее они изме
нялись и заняли свое место в системе дифференци
ации. С самого начала джинсы были «эгалитарной»
одеждой. Энди Уорхол восхвалял кокаколу за то, что
она является эгалитарным продуктом: «Кокакола –
это кокакола, и ни за какую сумму денег ты не смо
жешь купить кокаколу лучше, чем ту, что пьет босая
девчонка на углу. Все бутылки кокаколы одинаковы и
все хороши. Это знают и Лиз Тейлор, и президент, и
босая девчонка, и ты»
98
. Он мог бы сказать то же самое
и о джинсах, однако дизайнерский подход к послед
ним – Ив СенЛоран был первым, кто включил в свою
коллекцию в 1966 году джинсы, – изменил такое
положение вещей: когда джинсы стали одеждой для
всех классов и возрастов, появилась необходимость
наделить их дифференцирующим свойством, отча
сти посредством дизайна, отчасти прикрепляя к ним
лейблы. Между джинсами из «Dressmann»* и джинса
ми от Versace имеется большое символическое разли
чие. Таким образом, дизайнерские джинсы стали
примером того, как можно одеваться «бедно», платя
за это большие деньги. Такой же пример – «малень
кое, черное платье» Шанель. Карл Лагерфельд** созда
вал одежду из стриженой норки, смешивая синтети
ческий и натуральный мех, тем самым демонстрируя
экстремальный вариант того, что Веблен называл
«чрезмерной расточительностью».
* Сеть магазинов одежды в Осло.
** Карл Лагерфельд – дизайнер, возродивший Дом Шанель и соз
давший славу Фенди, основатель собственной марки «Лагерфельд».

такого рода обязанности, которые предусматривали
взаимодействие с представителями среднего и
высшего классов и поэтому были заметны в город
ском обществе
102
. Речь идет о ремесленниках, про
давцах магазинов и служащих, которые были одеты
«изящнее», чем большинство работников, и в мень
шей степени о фабричных рабочих и др. Как и мно
гие другие, Зиммель, основываясь на информации о
небольшой части представителей рабочего класса, а
именно тех, с кем он фактически встречался, сделал
вывод обо всем рабочем классе, и, таким образом,
его мнение отчасти ошибочно. Верным в его теории
является положение о том, что в XIX веке различия в
одежде социальных слоев стали значительно менее
заметны, чем ранее. В этом также важная причина
того, что к концу XIX века все большее распростра
нение получала тенденция, по которой униформа и
одежда, соответствующая определенной профес
сии, заменила обычную одежду, так что социальный
статус более четко выражался вещами, которые
носил человек. Подобное положение, бесспорно,
являлось результатом целенаправленных действий,
которые предпринимали представители высших
сословий, чтобы обозначить «место», которое зани
мает определенный человек в социальной иерар
хии, и тем самым противодействовать начавшемуся
размыванию границ между формой одежды различ
ных слоев общества. Теория Зиммеля не является
полностью ошибочной, однако картина была гораз
до более сложной, чем он полагал.
69
68
страненным является изучение всего спектра от
моды в массовом производстве до от кутюр
99
. И
взаимодействие между этими разными элементами
совсем не соответствует схеме «растекания сверху
вниз». Распространение в более низких социальных
слоях одежды, считавшейся модной представителя
ми высших сословий, в XIX веке было относительно
ограничено
100
. Рабочий класс лишь в незначитель
ной степени использовал одежду, имитирующую ту,
что носили в высших прослойках общества, а когда
это и происходило, фасоны радикальным образом
изменялись, исходя из потребности в функциональ
ности. Безусловно, функциональность всегда пред
ставлялась более важной, нежели соответствие тому
образцу, который в высшем обществе считался
модой. Конечно, это совсем не означает, что вопрос
вкуса не играл роли при выборе одежды представи
телями более низких социальных слоев, однако в
данном случае речь идет о другом вкусе. Социолог
П. Бурдьё* называет его «вкусом по необходимости»
и на первое место ставит в нем функциональ
ность
101
.
Почему же тогда Веблен и в еще большей степе
ни Зиммель были уверены, что представители более
низких социальных слоев перенимают стиль
высшего сословия, пусть даже и с небольшим опоз
данием? Это объясняется тем, что представители
рабочих слоев, которые были 
на виду, выполняли
* Пьер Бурдьё (1930–2002) – французский социолог.

высшего класса, нацеленное на установление разли
чий между слоями общества
107
. Бурдьё утверждает, что
предпринятый им анализ вкуса не имеет ничего
общего с теорией Веблена, поскольку у Веблена
субъект должен искать различия умышленно, в то
время как у Бурдьё это происходит в основном на
подсознательном уровне
108
. Однако это отличие едва
ли столь значительно, как утверждает Бурдьё. Веблен
считает, что субъект обычно не желает руководство
ваться принципом расточительного потребления как
основным мотивом
109
, однако необходимо добавить,
что он часто высказывается таким образом, как будто
расточительное потребление как раз и должно быть
сознательным намерением
110
. Несмотря на это,
модель рассеивания, придуманная Бурдьё, в значи
тельной мере совпадает с теорией Веблена: по мере
того как одежда высшего класса имитируется более
низкими слоями общества, она теряет свою исключи
тельность и заменяется новой модой, выступающей в
качестве классового определителя. Поэтому движу
щей силой в развитии моды является высшее сосло
вие, в то время как более низкие социальные слои
пассивно копируют и перенимают моду первого,
чтобы отождествлять себя с этим сословием. Сред
ний класс в этом случае выступает как промежуточ
ное звено. Он тянется вверх и тянет за собой более
низкие социальные слои, от которых пытается отли
чаться
111
.
Подход Бурдьё в значительной мере отличается
от теории Веблена. Для последнего во главе угла
71
Хотя Бурдьё и пытался дистанцироваться от
таких теорий, в том числе и концепции Веблена, он
следует всетаки той же самой модели. Бурдьё утвер
ждает, что первично движущей силой в символиче
ском потреблении является не имитация более низ
кими социальными слоями высших, а, скорее, попыт
ка высших слоев отличить себя от более низких
103
.
Бурдьё описывает, каким образом приобретение
эстетического объекта – идет ли речь о живописи
или о моде в одежде – приводит к тому, что этот
объект преобразуется «в овеществленное отрицание
со стороны всех тех, кто недостоин обладать им,
поскольку они лишены тех материальных или симво
лических средств, которые необходимы для его при
своения»
104
. Для Бурдьё вкус – в своей основе негатив
ная категория, понятие, функционирующее на уров
не отрицания и исключения. Бурдьё утверждает, что
так называемый «чистый вкус» характеризуется
«

жүктеу/скачать 490,25 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: