Российское законодательство о недвижимом имуществе

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
219 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
Поместья как особая условная форма землевладения впервые были упомянуты в Судебнике 1497 г. Со-
гласно его положениям поместье предоставлялось («жаловалось») из княжеских или дворцовых земель 
лицам, находившимся на службе у князя. Размер предоставляемого поместья зависел от объема возла-
гаемых государственных обязанностей и оценивался в денежной форме. Поместье включало в себя не 
только сельскохозяйственные наделы, но и городские дворы и проч. Изначально поместья предоставля-
лись за службу у князя, которая начиналась в пятнадцатилетнем возрасте. Сын помещика, поступаю-
щий на службу, получал право пользования землей вплоть до наступления совершеннолетия. Женщи-
ны к наследованию поместий не допускались, а получали право пользования землей в форме пенсион-
ных выплат. Размеры этих выплат определялись государством.
Обязательства по обороту недвижимости включали: договор купли-продажи, дарения, мены, а 
также соглашение о залоге. Купля-продажа имела ряд условий и ограничений, прежде всего, связанных 
с правом родового выкупа: покупатель, приобретший родовую вотчину, был ограничен в праве собст-
венности на нее, поскольку наследники продавца могли в течение 40 лет выкупить приобретение об-
ратно. Впервые право родового выкупа было упомянуто в Царском Судебнике 1550 г. Судебник уста-
новил действие права родового выкупа только на возмездные сделки: куплю-продажу, мену, залоговые 
обязательства. Что же касается безвозмездных сделок – дарения, завещания, то правовой режим родо-
вого выкупа был распространен на них лишь так называемыми новоуказными статьями 1679 г. Правом 
выкупа обладали все члены рода, кроме участвовавших в сделке. Законодатель при этом уточняет, что 
продавший вотчину мог купить ее лишь полюбовно, «если станет тот купец ту вотчину продавати». 
Лица, участвовавшие в сделке в качестве свидетелей, не получали права выкупа, потому что своим уча-
стием они дали согласие на отчуждение. Нисходящие родственники продавца лишались права выкупа, 
поскольку действия их отца или деда, вследствие солидарности семейных прав, всегда признавались 
для них обязательными.
Цена, по которой выкупались вотчины, первоначально законом определена не была, поэтому вы-
куп совершался по продажной цене. Но когда контрагенты сделок, чтобы парализовать право выкупа 
фактически, стали обозначать в актах заведомо завышенную цену, то законодатель вынужден был пре-
дусмотреть таксы для выкупа вотчин. Впервые упоминание о цене выкупа вотчин встречается в Судеб-
нике 1550 г, но только относительно заложенных имуществ без определения таксы: «в меру чего та 
вотчина стоит» [30. С. 117]. Конкретный размер таксы был установлен в более поздних документах: 
1619 и 1621 гг. Обязательным условием, ограничивающим право родового выкупа, было требование к 
выкупающему произвести оплату собственными деньгами. Согласно тому же Судебнику 1550 г., если 
продавцу станет известно, что родич выкупил вотчину чужими деньгами и «держит ее не за собой», то 
она возвращается к отчуждавшему ее.
Договор мены стал широко использоваться в сделках с недвижимостью, когда постепенно начали 
сближаться вотчинное и общинное землевладение. Именно тогда этими сделками стали прикрывать 
реальную куплю-продажу и дарение, которые в тот момент были запрещены в целях ограничения иму-
щественных притязаний церкви.
Древнейшим способом обеспечения исполнения обязательства по русскому праву было личное 
взыскание, обращение же требований кредитора на имущество должника, в том числе, – и по схеме за-
лога практиковалось в меньшей степени. Однако с развитием хозяйственного оборота сфера примене-
ния залога, в том числе, недвижимого имущества, значительно расширяется. Весьма примечателен тот 
факт, что древнерусское право еще не требовало заложенного имущества во владение кредитора и 
лишь в более позднем законодательстве, начиная с XVI в., залог недвижимости преимущественно со-
стоял в том, что залогоприниматель получал от залогодателя вещь во владение и пользование, причем 
право пользования вещью вытекало не из залоговых отношений, а из условий о «росте» (процентах), 
что прямо было выражено в Указе Ивана Грозного от 25 декабря 1557 г.: он предоставил должникам 
рассрочку платежей по закладным на 5 лет с тем, чтобы кредиторы «тое вотчину за рост пахали» [30.
С. 376-377]. Правда, при этом законодатель запретил взимание «роста» при установленной им всеоб-
щей рассрочке платежей, но этот запрет не распространялся на обязательства, обеспеченные залогом. 
Наряду с этой существовала и иная форма залога, связанная с передачей кредитору лишь документов на 
это имущество без перехода его самого во владение кредитора. Наибольшее распространение она полу-
чила в торговых городах Пскове и Новгороде, но была известна и за их пределами. По сути дела, такой 
залог был переходной формой к развитому формализованному договору.

220 
Н.Ю. Шеметова 
2014. Т. 24. Вып. 4 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
Таким образом, залоговые отношения в России периода становления единого централизованного 
государства отличались разнообразием как правовой регламентации, так и практики применения такого 
рода норм. Наиболее яркой их чертой следует признать доминирование фактического обладания вещью 
преимущественно к одному только праву кредитора на присвоение вещи в случае просрочки исполне-
ния обязательства. Однако дальнейшее развитие экономических отношений, совершенствование систе-
мы поземельной регистрации уменьшали необходимость передачи имущества кредитору с целью 
обезопасить его от злоупотреблений со стороны должника.
Следующий период развития законодательства об обороте недвижимого имущества связан с 
формированием в России так называемой сословно-представительной монархии и тех политических и 
правовых институтов, которые обеспечивали ее функционирование. Первоначально основным право-
вым источником оставался еще Царский Судебник, претерпевший три редакции. Однако он не мог 
удовлетворить запросы все более усложняющейся практики, а зачастую вступал в прямое противоречие 
с ней (главным образом, по вопросам распоряжения недвижимым имуществом, предоставляемым госу-
дарством во временное владение). Кроме того, особое беспокойство государства вызывали растущие 
земельные владения церкви: если государственные земли подвергались постоянному дроблению в ходе 
земельных раздач, то церковь, не имевшая права отчуждать земли, сумела сконцентрировать в своих 
руках огромное (около трети территории государства) их количество. Поэтому ко второй половине 
XVI в. принимается ряд актов, ограничивающих церковное землевладение. Так, Стоглавым Собором в 
1551 г. было предусмотрено, что все земельные приобретения церкви производятся только с санкции 
государства. Позднее, на Соборе 1572 г., большим монастырям было запрещено приобретать землю по 
дарственным от частных лиц. Следующий Собор, 1580 г. запретил церкви приобретать земли по заве-
щаниям, купчим и закладным грамотам. Наконец, Собором 1584 г. церковь была лишена особого ста-
туса независимого от государства земельного собственника и уравнена в правах с частными лицами, 
однако и эти меры не вполне удовлетворили государственную власть. Более того, под фактическую (а 
позднее и юридическую) секуляризацию была «подведена» теоретическая база: по мнению сторонни-
ков ограничения земельных прав церкви, все принадлежащие ей имущества были дарованы для испол-
нения государственных задач: для призрения бедных, мер против голода, распространения народного 
просвещения. Когда же выполнение всех этих задач государство постепенно стало принимать на себя, 
то предполагалось, что должно быть уничтожено и особое положение церкви как собственника.
Несмотря на все усилия ни в XVI в., ни позднее полную секуляризацию церковных земель осу-
ществить так и не удалось. Окончательно церковь перестала быть крупнейшим земельным собственни-
ком только в XX в. В правовой области в тот период накопилось и множество других проблем, требо-
вавших принципиально иного подхода к ним законодателя.
Новый свод законов был принят в 1649 г. и назван Соборным Уложением [31. Ч.76-443]. Впервые 
в российской истории законом столь подробно устанавливались формы феодального землевладения: 
обороту недвижимого имущества были посвящены две огромных главы Уложения. Глава 16 (69 статей) 
определяла статус поместного владения, глава 17 (55 статей) – вотчинного. Так, Уложением устанавли-
валось, что владеть поместьями могли бояре и дворяне, детально регламентировался порядок передачи 
поместья сыновьям по наследству. Было также предусмотрено право жены и дочери умершего вла-
дельца поместья на часть земли, впервые регламентировалось закрепление поместий за дочерьми в ка-
честве приданого. Кроме того, по многочисленным «челобитным» дворян был разрешен обмен поме-
стья на поместье и поместья на вотчину, но помещики по-прежнему не могли самостоятельно (без цар-
ского указа) продать землю или заложить ее. Вотчина же по-прежнему оставалась привилегированной 
формой землевладения: вотчиной можно было свободно распоряжаться, в том числе продать, обменять, 
передать по наследству близким родственникам, заложить. Установленное ранее право родового выку-
па развивалось Уложением с учетом новых экономических реалий: дополнения, отражающие новый 
этап в развитии вотчинного права, состояли в том, что Судебник 1550 г. распространял право родового 
выкупа только на родовые вотчины и только на их продажу, в то время как Уложение говорит о прода-
же и закладе родовых и выслуженных вотчин. По-прежнему Уложение сохраняет запрет выкупа вотчин 
детьми и внуками вотчинника, его братьями и племянниками. Примечательно также исключение из 
Уложения содержащегося в Судебнике запрета выкупать вотчины чужими деньгами, который был на-
правлен против возможности использования монастырями и крупным купечеством права родового вы-
купа с целью приобретения вотчин. Но поскольку, как уже упоминалось, российское законодательство, 
начиная с середины XVI в., постепенно ограничивало земельные права церкви, а затем и вовсе устано-

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
221 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
вило запрет на приобретение вотчин крупными монастырями (который был повторен и в Уложении), то 
дополнительные ограничения на этот счет потеряли свою актуальность. В то же время уже при Иване 
Грозном разрешалось покупать у казны поместные земли в вотчины в Московском уезде не только 
дворянам, но и богатым гостям (купцам). Позже такая продажа допускалась и в других уездах, поэтому 
запрещать выкуп вотчин чужими деньгами больше не имело смысла. Кроме того, если Судебник
1550 г. допускал продажу купленных вотчин без права выкупа их наследниками, что отвечало правово-
му статусу купленных вотчин, то Уложение устанавливает более широкую норму, разрешая не только 
продажу, но иные формы отчуждения – залог, дарение, завещание и иные сделки, тем самым запрет 
родового выкупа стал распространяться практически на все формы отчуждения купленных вотчин, что 
способствовало большей защите интересов их приобретателей и устранило необходимость в разного 
рода ухищрениях и попытках «обойти» законодателя. Для родичей, кроме того, сохранялось преиму-
щественное право выкупа вотчин, предназначенных в судебном порядке к продаже для погашения ис-
ков, возбужденных в отношении владельца.
Уложение также определяет формы, требуемые для заключения договоров. Особое значение 
приобретает письменная форма, а для наиболее значимых договоров (в том числе для сделок с недви-
жимостью) – так называемая крепостная форма, требовавшая официального засвидетельствования или 
регистрации в учреждении. Соборное Уложение, кроме того, предусматривало обязательную регистра-
цию любых сделок относительно вотчин в Поместном приказе. Только такая сделка имела юридиче-
скую силу. Именно поэтому законодатель оставляет в силе повторную продажу той же вотчины друго-
му лицу, если повторная продажа зарегистрирована, а первичная – нет. За выдачу в Поместном приказе 
различных документов (грамот) и дальнейшую регистрацию их в Печатном приказе взималась печатная 
пошлина. Уложение подробно определяет её размеры, способы и порядок взимания.
Помимо вопросов вотчинного и поместного землевладения, Уложение регламентировало и ин-
ститут залога: заложенная земля могла оставаться в руках залогодателя или же перейти в руки зало-
годержателя. Отдельно регулировался залог дворов и лавок на посаде. Не допускалось заключение 
договоров залога с иностранцами (такие сделки признавались недействительными). Кроме того, если 
в отношении другого имущества просрочка выкупа влекла передачу прав на нее залогодержателю, то 
дворы и лавки на посаде даже в случае просрочки платежей не могли перейти в собственность непо-
садским людям (беломестцам). Соборное Уложение также определяет сервитутные права на недви-
жимость: право проезжавших, а также прогонявших скот останавливаться на лугах, прилегавших к 
дороге, право владельца мельницы в производственных целях заливать нижележащий луг, принадле-
жавший другому лицу, возможность возводить печь у стены соседского дома или строить дом на ме-
же чужого участка.
В области наследственного права главным объектом внимания законодателя было наследова-
ние земельных участков. Возможность их завещать была ограничена: запрещалось завещать землю 
церкви, в том числе монастырям, нельзя было также завещать родовые и пожалованные вотчины, а 
также поместья. Завещания могли касаться только купленных вотчин и движимого имущества. Родо-
вые и пожалованные вотчины можно было передать по наследству только членам того же рода, к ко-
торому принадлежал наследодатель. Дочери допускались к наследованию вотчин только при отсут-
ствии сыновей, поместья всегда переходили по наследству к сыновьям, каждый из которых получал 
из него по «окладу». До 1684 г. в наследовании поместья участвовали боковые родственники. Вдова и 
дочери помещика могли получить часть поместья на «прожиток», то есть в пожизненное владение. 
Вдове также могла быть передана часть выслуженной вотчины на « прожиток », но лишь в случае, 
когда после смерти супруга не оставалось прожиточного поместья.
Суммируя вышеизложенное, можно выделить следующие особенности Соборного Уложения 
как крупнейшего нормативного источника допетровской России, устанавливающего охрану вещных 
и обязательственных прав: 1) оно санкционировало расширение поместного землевладения в количе-
ственном его выражении; 2) Уложение приняло ряд норм, направленных на сближение поместья с 
вотчиной, что получило выражение в институте прожиточного поместья, в разрешении на обмен по-
местий на вотчины и, особенно, продажу поместий в вотчины, результатом чего стало постепенное 
вытеснение поместий вотчинами в пропорциональном отношении их друг к другу.
Следующий этап в развитии института вещных прав связан с правлением Петра и его последо-
вателей. В этот период завершается длительный процесс уравнивания поместий и вотчин: Указом от
23 марта 1714 г. «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах» (здесь и далее 

222 
Н.Ю. Шеметова 
2014. Т. 24. Вып. 4 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
см.: [32]) был установлен единый правовой режим для вотчин и поместий. Они получили общее на-
звание недвижимости. Недвижимое имущество запрещено было закладывать и, как правило, прода-
вать (в порядке исключения допускалась продажа его «по нужде» с оплатой значительной пошлины). 
Главным же новшеством Указа стало введение так называемого единонаследия: чтобы избежать 
дробления земельных владений, недвижимое имущество передавалось по наследству только одному 
сыну по выбору наследодателя, остальные дети получали часть движимого имущества. Если не было 
сыновей, то наследницей недвижимого имущества по завещанию становилась одна из дочерей. При 
отсутствии детей недвижимое имущество могло быть завещано только ближайшим родственникам 
одной фамилии с наследодателем, движимое – «кому захочет». Завещание недвижимого имущества 
лицам женского пола сопровождалось условием, что муж замужней наследницы должен принять фа-
милию наследодателя для сохранения «фамилии». В противном случае недвижимое имущество пере-
ходило к государству. 
При наследовании по закону применялся взятый из европейского законодательства принцип 
майората, согласно которому недвижимое имущество передавалось старшему сыну, а движимое иму-
щество делилось поровну между остальными наследниками. Принятие такой нормы законодатель 
объяснял несколькими соображениями: с крупного имущества легче было собирать налоги и пошли-
ны, дробление поместий влекло за собой «оскудение рода», а главное, наследники, оставшиеся без 
недвижимого имущества, вынуждены были идти на службу государству. Кроме того, за наследника-
ми признавалось право выкупа недвижимого имущества в течение 40 лет (в 1837 г. этот срок был со-
кращен до 3 лет). Указ 1714 г. был отменен в 1731 г.: отменялся не только сам принцип единонасле-
дия, но и иные ограничения в отношении недвижимого имущества. Сохранял юридическую силу 
только запрет на завещание родовых имений посторонним лицам. Наследование же по закону проис-
ходило следующим образом: недвижимость переходила ко всем сыновьям в равных долях, дочери 
получали одну четырнадцатую, а вдовы – одну восьмую часть недвижимого имущества. Из движимо-
го имущества дочерям выделяется одна восьмая, а вдове – одна четвертая доля. Петром I был введен 
ряд ограничений в праве пользования землей: так, вводился ряд запретов на рубку отдельных, особо 
ценных пород деревьев, на добычу металлов и минералов частными собственниками земель.
Продуктом эпохи промышленного подъема был Указ «О покупке заводам деревень» от 18 ян-
варя 1721 г., по сути дела создавший новый объект недвижимости – заводские (населенные) деревни, 
которые запрещено было продавать отдельно от заводов. На любое отчуждение такой деревни требо-
валось согласие Берг - и Мануфактур-коллегий. В любом случае такие деревни запрещено было за-
кладывать.
Позднее, в екатерининскую эпоху, законодательство пошло по пути расширения имуществен-
ных привилегий дворянства: лицам недворянских сословий было запрещено приобретать заводские 
деревни, а родовое недвижимое имущество могло переходить только к наследникам по закону. Для 
этого периода характерно постепенное освобождение от устаревших архаичных норм, ориентирован-
ных на натуральное хозяйство, с переходом к развитым рыночным отношениям. Определенная стаг-
нация в этой области наблюдалась в период правления Екатерины II, стремившейся обеспечить при-
вилегии дворянства и тем самым на время «законсервировать» существующую экономическую сис-
тему.
Однако объективные процессы в экономике остановить было невозможно: в первой половине 
XIX в. гражданское законодательство стало развиваться исключительно интенсивно, что объяснялось 
бурным ростом промышленности и торговли. Прежде всего, развитие гражданского законодательства 
этого периода связывается с составлением грандиозного Свода законов Российской империи, введен-
ного в действие в 1835 г. и просуществовавшего вплоть до 1917 г. Гражданское законодательство бы-
ло систематизировано в его десятом томе. Свод законов впервые дал легальное определение права 
собственности вообще и недвижимого имущества в частности. Так, под правом собственности пони-
малось право «исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоря-
жаться оным (имуществом) вечно и потомственно». Право собственности на землю определялось как 
право «на все произведения природы на поверхности ее, на все, что заключается в недрах ее, на воды, 
в пределах ее находящиеся, и, словом, на все ее принадлежности» Свод законов давал описательное 
определение недвижимости, относя к ним «земли и угодья, дома, заводы, лавки, всякие строения и 
пустые дворовые места, а также железные дороги». Качественные характеристики недвижимого 
имущества (неразрывная связь с землей и т. д.) в Своде Законов отсутствовали. Попытка дать абст-

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
223 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
рактное определение была предпринята еще в 1810 г., когда был разработан проект Гражданского 
уложения, одобренный Государственным Советом, но не вступивший в силу. В нем недвижимость 
определялась как «земля и всякие строения, к земле основанием их утвержденные».
Необходимость определить четкие критерии, по которым объекты можно было бы отнести к 
движимому или недвижимому имуществу была вызвана увеличением количества сделок с недвижи-
мым имуществом, а также особенностями оформления сделок с недвижимостью: они требовали совер-
шения купчих крепостей, то есть должны были быть нотариально удостоверены. В купчей указывалось, 
каким образом продавец приобрел данное имущество, подтверждалась его свобода от запрещений от-
чуждения. Законодательство знало договор запродажи, предусматривавший заключение договора куп-
ли-продажи в будущем. Если же говорить о правовом статусе отдельных категорий объектов недвижи-
мости (по субъектам-правообладателям), то очевидно сохранение законодателем ряда прежних уста-
новлений: права преимущественной покупки членов дворянского рода, системы майората (передачи 
земельных владений по наследству старшему сыну) на отчуждаемое недвижимое имущество.
Кроме того, появился и ряд новых норм: крестьянам было запрещено выделяться из общины и 
закреплять за собой выделенный им надел. Земли казенных и удельных крестьян не могли отчуж-
даться ни отдельными общинниками, ни общиной в целом. Ряд земельных ограничений существовал 
и для некоторых народов. Так, поляки не могли приобретать в собственность, брать в залог и арендо-
вать землю в 9 западных губерниях (мера, ограничивавшая переход земель в «чужие руки»). Строго 
говоря, ограничения прав на недвижимое имущество по признаку национальной принадлежности и 
вероисповедания существовали в русском праве давно: так, ещё в Соборном Уложении (гл. 16, ст. 41-
44) устанавливалось, что за народами Поволжья закреплялись только земли, принадлежавшие им к 
моменту принятия Акта при условии продолжения службы, однако впредь закон запрещал раздавать 
им русские поместные земли. Еще более строгие ограничения, в том числе имущественного характе-
ра, были приняты Сводом законов в отношении представителей еврейской нации.
Система вещных прав включала в себя право собственности, право владения, залоговое право и 
сервитут. Право собственности определялось как возможность исключительно и независимо от дру-
гих лиц владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, включая право на передачу его потом-
ству. Законодатель четко отделял право владения от права собственности: право владения было не-
прикосновенно до тех пор, пока судом не будет доказана принадлежность имущества другому лицу 
(презумпция законности владения). Правила о залоге предусматривали три вида залога недвижимых 
имений: по договорам с казной; с частными лицами; по договорам займа в кредитных учреждениях 
государственных, общественных и частных. Некоторыми особенностями отличался договор с част-
ными лицами, поскольку должник в этом случае имел право на продажу имущества (вместе с перево-
дом долга по закладной с согласия залогодержателя или с условием удержания суммы кредита, а 
также процентов, причитающихся залогодержателю до истечения срока залога, из покупной цены). 
Кроме того, залогодатель вправе был владеть, пользоваться и распоряжаться заложенным имением по 
своему усмотрению, не уменьшая при этом его стоимости. Также он вправе был вторично заклады-
вать это имение. В случае неисполнения обеспечиваемого требования заложенное имущество подле-
жало продаже, а при ее безрезультатности, залогодержатель вправе был получить заложенное имение 
в погашение долга. 
Сервитуты впервые в русском законодательстве были разделены на общие и частные (иначе, 
«ограничения на право участия общего» и «ограничения на право участия частного»). В первом слу-
чае ограничение в праве собственности устанавливалось в пользу неограниченного круга лиц, во вто-
ром – в отношении определенного лица. В части наследования недвижимого имущества тоже поя-
вился ряд новшеств: вводились ограничения завещательной свободы (нельзя было завещать земли 
майоратные и заповедные имения; исключались завещания недвижимости в пользу евреев, поляков и 
иностранцев на некоторых территориях). Допускалось оформление нотариальных и домашних заве-
щаний, в обоих случаях требовалось присутствие свидетелей. Наследование недвижимости по закону 
было следующим: к наследованию призывались все кровные родственники независимо от степени 
родства. При наличии сыновей и дочерей последние наследовали одну четырнадцатую часть недви-
жимого имущества (и одну восьмую движимого). Если же состав наследников был однороден (только 
сыновья или только дочери), то оно делилось поровну между всеми. Супруги наследовали друг после 
друга в размере одной седьмой доли недвижимого имущества и одной четырнадцатой движимого.

224 
Н.Ю. Шеметова 
2014. Т. 24. Вып. 4 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
Таким образом, гражданское законодательство этого периода, продолжая многовековые тради-
ции защиты интересов монархического государства и главной его социальной опоры-дворянства (в 
виде архаичных норм, например, права родового выкупа), постепенно переориентируется на право-
вые конструкции европейского континентального права: классическую триаду правомочий собствен-
ника; обязательное предупреждение покупателя недвижимости о том, что передаваемое имущество 
свободно от прав третьих лиц; требования к форме договоров об отчуждении недвижимого имущест-
ва и т.д. Однако радикальными эти изменения быть не могли из-за того, что сохранялась дворянская 
монополия собственности на землю.
Крестьянская реформа 1861 г. внесла в ситуацию определенные коррективы, но окончательной 
ассимиляции России в систему континентального права при этом не произошло, особенно если речь 
вести о правовом регулировании не просто оборота недвижимости (хотя в нормах общего характера 
тоже была своя специфика), но и конкретно земельных отношений. «Сердцевина» института собст-
венности на землю – традиционное общинное землевладение сохраняло ведущие позиции, хотя пра-
вовой инструментарий при этом был уже современным. Рассмотрим эту ситуацию подробнее. 19 
февраля 1861 г. Александром II был подписан ряд документов: Манифест об освобождении крестьян, 
Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, другие акты о крестьянской 
реформе (всего 17 документов) [33]. Они разрешали вопросы о личном освобождении крестьян, о зе-
мельных наделах, в выкупе крестьянами своих земельных наделов и об организации крестьянского 
управления. Земельный вопрос в тот период решался следующим образом. Освобождавшиеся кресть-
яне наделялись землей в обязательном порядке и не могли отказаться или продать эту землю в тече-
ние 9 лет после издания закона о земельной реформе. Передаваемые земли делились на три полосы в 
зависимости от их качества. В каждой полосе были свои нормы наделения землей, которые, как пра-
вило, были меньше того количества земли, которым крестьяне фактически пользовались до реформы. 
Мелкопоместные дворяне, кроме того, могли выделять крестьянам наделы меньше установленной 
нормы. И наконец, крестьяне по соглашению с помещиками могли получить так называемый даровой 
надел (без выкупа) размером в четверть от низшей нормы. Таким образом, в ходе реформы часть зем-
ли у крестьян была отрезана. За переданную землю они должны были заплатить выкуп, причем не по 
ее действительной стоимости, а в размере дореформенных крестьянских повинностей (оброка).
20–25% выкупной цены крестьяне выплачивали наличными деньгами, остальные 75–80 % помещики 
получали от государства, которое взыскивало эти деньги с крестьян в рассрочку в течение 49 лет под 
6 % в год. Другие категории крестьянства: так называемые удельные (принадлежавшие царской фа-
милии) крестьяне, крепостные рабочие, государственные крестьяне получили землю на более льгот-
ных условиях. Удельные и государственные крестьяне получили практически всю землю, которой 
пользовались до реформы. Крепостные рабочие получали усадьбы, а надел лишь в том случае, если 
они фактически пользовались им до реформы. С юридической точки зрения в этот период сохраняли 
силу Полное собрание законов (в его втором, а затем и третьем, исправленном издании) и Свод зако-
нов Российской империи (дополненный 16-м томом). Кроме того, был разработан ряд проектов нор-
мативных актов, в том числе – проект Гражданского Уложения, который так и не был утвержден.
Остановимся на некоторых изменениях законодательства о собственности в целом и недвижи-
мом имуществе в частности. Обращает на себя внимание использование единого термина «имущест-
во» независимо от конкретной формы собственности. Разница не просто терминологическая: она 
свидетельствует о стремительном продвижении русского законодательства той эпохи к единой кон-
струкции права собственности. Имущество, в свою очередь, делилось на движимое и недвижимое, 
причем недвижимое могло быть благоприобретенным, полученным не по наследству, и родовым, то 
есть полученным по родовой принадлежности по наследству. На распоряжение благоприобретенным 
имуществом не было практически никаких ограничений. Напротив, распоряжение родовыми име-
ниями было ограничено: родовые имения могли быть отчуждены только в пользу кого-либо из числа 
наследников по закону. Если родовое имение уходило на сторону, то ближайшие родственники в те-
чение 3 лет имели право выкупить его. Сохранялись и так называемые майоратные имения, переда-
вавшиеся по наследству только старшему сыну. К новшествам законодателя следует отнести введе-
ние заповедной собственности. Заповедным могло быть не только землевладение, но и движимое 
имущество. С заповедной собственностью запрещены были любые виды сделок, она не подлежала 
судебным взысканиям, ее нельзя было дробить при передаче по наследству.

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
225 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
В 1899 г. были введены временно заповедные имения. В отличие от заповедных временно запо-
ведными могли стать средние по размеру поместья. Учредить его помещик мог в пользу одного из 
своих детей или других потомков. Через одно поколение временно заповедное имение могло снова 
перейти в разряд обычных. Ограничения существовали и в отношении крестьянского землевладения; 
как уже упоминалось ранее, оно могло осуществляться в двух формах: подворной и общинной. Лишь 
в первом случае можно было относительно свободно распоряжаться землей, хотя отчуждение ее до-
пускалось только в пользу других сельских собственников. При общинном землепользовании право 
собственности на землю принадлежало общине в целом, а не отдельным ее членам, поэтому говорить 
о распоряжении землей здесь можно только применительно ко всему землевладению. Однако и оно 
было серьезно ограничено: продавать землю сельская община могла лишь с согласия губернского по 
крестьянским делам присутствия, а в крупных размерах – министра внутренних дел. Независимо от 
формы собственности государство сохраняло за собой право выкупа имущества, в первую очередь 
земли.
Как и ранее, в отношении распоряжения недвижимым имуществом закон придерживался самых 
жестких позиций: такие сделки могли оформляться путем совершения купчей крепости (нотариаль-
ного оформления). В то же время законодатель стремился преодолеть анахронизмы феодального ха-
рактера: была запрещена мена недвижимости и иные безвозмездные сделки с нею; из родовых име-
ний, как уже упоминалось ранее, были выделены крестьянские наделы. Порядок наследования иму-
щества в целом оставался таким же, как и в начале века, определенные особенности появились лишь 
в правилах наследования крестьянского двора: к наследованию допускались не только члены семьи, 
но и посторонние лица, ставшие членами крестьянского двора (усыновленные, приемыши, незакон-
норожденные). Раздел крестьянского двора производился только с согласия большинства сельского 
сообщества.
Реформа 1861 г. не только ускорила переход к буржуазной форме хозяйствования, но и создала 
множество проблем, прежде всего связанных с обременительностью, а зачастую и с непосильностью 
выкупных платежей для большинства крестьян. К началу XX в. назрела необходимость в проведении 
коренных изменений в регулировании земельных отношений. В ноябре 1905 г. был принят «Мани-
фест об улучшении благочиния и облегчения положения крестьянского населения», уменьшивший 
выкупные платежи с крестьян, а с января 1907 г. и вовсе их отменивший. Одновременно с ним был 
принят Указ «Об уменьшении и последующем прекращении всех платежей с крестьян» и Указ «Об 
облегчении задачи крестьянского Поземельного банка по содействию к увеличению площади земле-
владения малоземельных крестьян» [34]. Они предусматривали кредитование крестьян и погашение их 
задолженности за счет выкупных платежей, поступивших в банк.
В этом же году правительство Столыпина начинает переселенческую политику. Крестьянам мог-
ли предоставляться участки земли на казенных землях, либо на свободных землях с условием обложе-
ния их оброчной податью. Эти меры были призваны хотя бы частично утолить земельный «голод» в 
наиболее заселенных районах страны.
Но, безусловно, самую большую роль в экономической жизни страны того времени сыграл Указ 
«О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающегося крестьянского землевла-
дения и землепользования», принятый 9 ноября 1906 г. [34. С. 227-231]. Он разрешил свободный выход 
из общины и закрепление наделов в частную собственность (в нее включались все наделы, находив-
шиеся в его пользовании в течение времени, прошедшего с момента последнего передела). Общинные 
угодья при этом оставались в пользовании выделявшихся крестьян. Переход к новой («отрубной») сис-
теме землевладения оформлялся крепостным порядком либо актами уполномоченных на то органов: 
решениями земских начальников и уездных съездов, постановлениями сельских сходов, судебными 
решениями.
Таким образом, в начале века в России завершается процесс перехода земельной (и вообще не-
движимой) собственности от традиционных форм, ориентированных преимущественно на натуральную 
форму хозяйства и минимальную потребность в отчуждении и передаче их по наследству третьим ли-
цам их владельцами к активному вовлечению недвижимости в хозяйственный оборот во всем разнооб-
разии его правовых форм.
Российское частное право имело реальный шанс постепенно «влиться» в общеевропейскую (кон-
тинентальную) систему права, но события 1917 г. прервали этот процесс. Поскольку недвижимость из 
всех объектов собственности всегда была наиболее зависимой от политических изменений, то как раз в 

226 
Н.Ю. Шеметова 
2014. Т. 24. Вып. 4 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
области ее правовой регламентации и произошли самые уродливые трансформации. Переходный пери-
од февраля-октября 1917 г. не внес ничего нового в регламентацию отношений собственности, по-
скольку образованное Временным правительством в марте 1917 г. Юридическое Совещание рекомен-
довало правительству оставить в силе акты, принятые до революции императором, и это несмотря на 
стихийные волнения крестьян, требовавших запрета сделок с землей, поскольку помещики начали спе-
куляцию землей, в том числе дешевую ее распродажу иностранцам. К концу апреля 1917 г. крестьян-
ские волнения охватили 42 из 49 губерний европейской части России. Декларация коалиционного пра-
вительства от 5 мая обещала начать преобразования в данной области, не дожидаясь Учредительного 
Собрания, но во исполнение Декларации так и не было издано ни одного документа. 3 мая 1917 г. но-
вый министр земледелия В.М.Чернов пообещал издать закон о запрете купли-продажи земли, а ми-
нистр юстиции разослал инструкцию нотариусам о приостановлении сделок. Однако закон так и не был 
издан, и уже 25 мая министр юстиции отменил свое распоряжение. С августа, с момента окончания по-
левых работ начались крестьянские восстания с требованием национализации земли, однако национа-
лизация так и не была проведена.
Советское законодательство, как известно, начинает свою историю с двух эпохальных декретов: 
Декрета о мире [35] и Декрета о земле [36]. Последний, принятый 26 декабря 1917 г. отменил помещи-
чье и церковное (в т. ч. монастырское) землевладение и передал национализированные земли в распо-
ряжение местных волостных земельных комитетов, уездных Советов крестьянских депутатов. Кресть-
янский Наказ о земле, носивший характер приложения к Декрету, реализовал многочисленные требо-
вания граждан о национализации земли: право частной собственности на землю отменялось навсегда, 
земля не могла быть продаваема, покупаема, сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим 
способом отчуждаема. Вся земля обращалась во всенародное достояние и переходила в пользование 
трудящихся на ней. Все недра, имевшие общегосударственное значение, переходили в исключительное 
пользование государства. Все мелкие реки, озера, леса переходили в пользование общин. Устанавлива-
лось уравнительное землепользование, а земля распределялась среди трудящихся по трудовой или по-
требительской норме. Декрет отменил частную собственность на землю и запретил гражданско-
правовые сделки с землей. Принятый 19 февраля 1918 г. Декрет ВЦИК «О социализации земли» [37] 
установил, что перешедшая в государственную собственность земля распределяется среди землеполь-
зователей Советскими государственными органами.
Если говорить об иных объектах недвижимого имущества, прежде всего промышленных пред-
приятиях, то здесь вопрос был решен столь же радикально: уже осенью 1917 г. были национализирова-
ны предприятия, имевшие особое значение для республики, а также предприятия, владельцы которых 
эмигрировали или саботировали решения властей. Весной 1918 г. началась национализация уже целых 
отраслей промышленности по величине размера уставного капитала предприятия. В декабре 1917 г. 
были национализированы банки, летом 1918 г. – все предприятия сахарной и нефтяной промышленно-
сти, железные дороги. Таким образом, вся промышленная собственность целиком почти на 80 лет была 
изъята из хозяйственного оборота.
Стремление революционного законодателя к массовой национализации затронуло и частную 
сферу: в соответствии с Декретом ВЦИК от 20.08.1918г. «Об отмене права частной собственности на 
недвижимость в городах» [38] национализации подверглось жилье, а принятым в апреле 1918 г. Декре-
том «Об отмене наследования» [39] отменялись все виды наследования. Исключение составляло лишь 
имущество на сумму, не превышающую 10 тысяч рублей, которая поступала родственникам умершего 
в качестве меры социального обеспечения. Этой же суммой ограничивалось и безвозмездное отчужде-
ние (дарение, переуступка и проч.) любого имущества. Следует учесть, что в дореволюционном рус-
ском праве действовал принцип, согласно которому режим недвижимости распространялся на соору-
жение только как на составную часть земли, а значит, ее национализация автоматически означала и 
изъятие из хозяйственной сферы всех связанных с ней объектов. Таким образом, первое советское за-
конодательство отделяет вещные права на землю от права собственности на объекты, на ней располо-
женные и многократно дублирует эту норму в разнообразных по содержанию актах. В дальнейшем в 
советском праве появилась конструкция вещного права на строение, оторванная от права собственно-
сти на землю. При этом показательно, что одновременно с ликвидацией прав частной собственности на 
землю гражданское право Советской России отказалось от использования понятия «недвижимость». 
Гражданский кодекс 1922 г. прямо установил, что «с отменой частной собственности на землю деление 
вещей на движимые и недвижимые упразднено» [40]. Принятый в том же году Земельный кодекс уста-

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
227 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
новил, что все земли сельскохозяйственного назначения (и те которые можно было в будущем исполь-
зовать для сельскохозяйственного производства) составляли единый государственный земельный фонд, 
находившийся в ведении Наркомзема и его местных органов.
Кодекс не уделил большого внимания правовому положению несельскохозяйственных земель, 
ограничившись указаниями на их состав и на то, что они управляются на основании соответствующих 
особых правил. Во многом такая односторонность объяснялась тем, что разработка проекта Земельного 
кодекса была поручена не Наркомюсту, а сельскохозяйственному ведомству – Наркомзему. Кроме того, 
ее причиной мог служить взятый государством Новый Экономический Курс, потребовавший отступле-
ния от принятого 14 февраля 1918 г. Положения о социалистическом землеустройстве и мерах перехода 
к социалистическому земледелию. Этим Положением в состав единого государственного земфонда бы-
ли включены все земли, как сельскохозяйственные, так и несельскохозяйственные. По Земельному ко-
дексу (точнее, в соответствии с Законом о трудовом землепользовании от 22 мая 1922 г., который был 
включен в Земельный кодекс) все формы отчуждения земли были запрещены, пользование землей до-
пускалось в нескольких формах: общинного, допускавшего переделы; землепользование по участкам; 
товарищеское (посредством коммун, товариществ по совместной обработке земли). Обязательным ус-
ловием предоставления земли была ее обработка своим трудом, то есть даже в случае использования 
наемной рабочей силы сами члены хозяйства должны были принимать участие в его работе (так на-
зываемая трудовая аренда). Сдача земли в аренду производилась на срок не более одного севооборо-
та. Субаренда Земельным кодексом была запрещена [41]. В целом законодатель отдавал предпочте-
ние коллективным пользователям: они могли требовать компактного выделения им земли без права 
ее последующего передела сельским сообществом.
Что же касается прав на иные объекты недвижимости, то закон также ограничивал вещные 
права на них. Жестко определялись нормативы домовладения, частного предприятия, круг субъектов, 
которые могли быть частными собственниками. Кроме того, существовал ряд ограничений в части 
распоряжения такого рода имуществом. Так, домовладение, полученное по наследству, не могло от-
чуждаться, им можно было только пользоваться. Сдача домовладения внаем до 1922 г. вообще была 
запрещена, а затем была разрешена, но с рядом ограничений по нормам жилплощади, тарифам, сро-
кам сдачи. Жилые строения могли быть предметом купли-продажи при условии, что в руках покупа-
теля (его супруга и их несовершеннолетних детей) оказывалось не более одного владения, а продавец 
и его семья могли отчуждать не более одного строения раз в три года.
Ограничения действовали и по кругу объектов частной собственности: ими могли быть торго-
вые предприятия, промышленные предприятия с численностью работающих не более установленной 
законом, строения, не перешедшие в муниципальную собственность, орудия производства и другие 
предметы, не изъятые из гражданского оборота. В кооперативной собственности могли находиться 
предприятия без ограничений по их размеру. Все остальные объекты, в том числе земля, ее недра, 
железные дороги, летательные аппараты были собственностью государства. Структура принятых 
вещных правоотношений отражала многоукладность экономики государства с явным доминировани-
ем государственного сектора, а существовавшие тогда нормы отличались пестротой и причудливым 
смешением частноправовых начал с публичными.
В отношении земли действовали Общие начала землепользования и землеустройства от 15 де-
кабря 1928 г. [42]. Они окончательно закрепили собственность государства на все земли независимо 
от их назначения. Различия между ними состояли лишь в порядке использования и категории госу-
дарственных органов, в ведении которых они находились. В частности, впервые были выделены го-
родские земли и земли специального назначения. К последним относились земли, предоставленные в 
пользование предприятиям и учреждениям, а также земли транспортного назначения, земли, исполь-
зуемые под горные и торфяные разработки, для нужд обороны. Этим же документом предусматрива-
лись преимущества для колхозов в получении земли, передаче им в безвозмездное пользование по-
строек, промышленных и подсобных предприятий. Сдача земель в аренду была ограничена: так, раз-
решалось сдавать землю в аренду только трудовым крестьянским хозяйствам. Позднее, в период мас-
совой коллективизации аренда земли вообще была отменена.
Развитие законодательства в последующие годы свидетельствовало о почти полном изъятии 
недвижимости из сферы действия гражданского законодательства. Особенно ярко это проявилось в 
сфере земельных отношений: земельные участки колхозников обобществлялись в единый земельный 
массив, в личном пользовании оставались только приусадебные участки с находящимися на них по-

228 
Н.Ю. Шеметова 
2014. Т. 24. Вып. 4 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
стройками. В 1932 г. постановлением ЦИК и СНК «О создании устойчивого землепользования кол-
хозов» [43] за колхозами были закреплены находящиеся в их ведении земли, а переделы запрещены. 
С 1935 г. райисполкомы обязывались выдавать сельхозартелям государственные акты на вечное 
пользование землей. В принятом в том же году Примерном уставе колхоза – сельскохозяйственной 
артели [44. С.518] прямо указывалось, что земля – общенародная государственная собственность и не 
подлежит ни купле-продаже, ни сдаче в аренду. Размеры приусадебного участка устанавливались 
наркомземами союзных республик и составляли от ¼ до ½ га (в некоторых районах – до 1 га). Совме-
стным Постановлением ЦК ВКП (б) и ВСНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных 
земель колхозов от разбазаривания» [45] колхозные земли были разделены на два фонда: фонд обще-
ственных земель колхозов и приусадебный фонд. Земли из фонда колхозов категорически запреща-
лось передавать под приусадебные участки. Кроме того, во исполнение данного постановления были 
проведены обмеры земель, находившихся в пользовании колхозников, изъяты выявленные при этом 
излишки земель, а также земли, занятые колхозниками под огороды и бахчи на колхозных полях.
Административные отношения стали доминирующими и в жилищной сфере. Принятое 17 ок-
тября 1937 г. Постановление ЦИК и СНК СССР «О сохранении жилищного фонда и улучшении жи-
лищного хозяйства» [46] ликвидировало жилищно-арендные кооперативные товарищества, пайщики 
становились пользователями занимаемых ими помещений на основании договоров аренды. Исключе-
ние было сделано лишь для тех кооперативов, которые смогли в течение шести месяцев погасить 
полностью стоимость жилья. Остальной жилищный фонд находился в ведении местных Советов либо 
был ведомственным. Жилье и в том, и в другом фондах было государственной собственностью. Гра-
ждане на основании письменного договора с соответствующим отделом коммунального хозяйства 
или с администрацией предприятия получали лишь право пользования занимаемым ими жилым по-
мещением. В дальнейшем советское законодательство длительный период сохраняло преимущест-
венно административный порядок регулирования отношений в сфере использования земли и связан-
ных с ней объектов.
Период Великой Отечественной войны можно охарактеризовать как время застоя в сфере регу-
лирования рассматриваемых отношений. Особо можно выделить лишь Постановление СНК СССР от
5 августа 1941 г., согласно которому за военнослужащими сохранялась и освобождалась от оплаты 
жилплощадь, а члены семей военнослужащих оплачивали ее по льготным нормативам. Законодатель-
ством также был предусмотрен особый порядок предоставления жилых помещений лицам, эвакуи-
руемым в другие местности. После окончания войны государство пошло на некоторые послабления в 
исследуемой нами сфере и разрешило гражданам строить и покупать жилые дома на праве личной 
собственности. Это помогло хотя бы частично сгладить остроту жилищной проблемы в стране. Пре-
дусмотревший такую возможность Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1948 г. 
[47] при этом ввел ограничения по размеру (не более 60 м
2
), количеству комнат (не более пяти), 
этажности дома (не более двух этажей), количеству жилых домов, находившихся в собственности 
одной семьи (не более одного дома).
Весь послевоенный период, вплоть до середины 60-х гг., в РСФСР продолжало действовать 
прежнее кодифицированное гражданское и земельное законодательство, в большинстве своем принятое 
еще в 20-е гг. Землепользование предопределялось национализацией всей земли и изъятием ее из граж-
данского оборота, победой социалистических форм хозяйства. Находившаяся в государственной собст-
венности земля передавалась государственным учреждениям и предприятиям, общественным органи-
зациям, колхозам, совхозам – первичным пользователям (они составляли подавляющее большинство) 
для ведения хозяйственной деятельности. В отдельных случаях первичный землепользователь мог пе-
редать небольшие участки земли другим лицам: например, колхозы, согласно Примерному уставу сель-
скохозяйственной артели, предоставляли колхозным дворам небольшие приусадебные участки из при-
усадебного фонда колхоза. Совхозы вправе были предоставить своим рабочим и служащим небольшие 
участки земли для строительства жилого дома и ведения домашнего хозяйства. Железная дорога вправе 
была предоставить отдельным категориям своих работников (например, путевым обходчикам) неболь-
шие участки земли для ведения домашнего хозяйства. Такой вид землепользования иначе назывался 
вторичным и требовал наличия трудовых отношений или членства в колхозе.
В конце 50-х гг. была проведена работа по кодификации союзного, а затем республиканского 
законодательства. Её результатом явились принятые 8 декабря 1961 г. Основы гражданского законо-
дательства [48], а также Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. [49]. На их основании были 

Развитие института недвижимости в историческом аспекте 
229 
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 
2014. Т. 24. Вып. 4 
введены в действие многочисленные законодательные и подзаконные акты, в том числе и в рассмат-
риваемой нами области. Так, развитие в послевоенный период земельных отношений обусловило 
принятие многочисленных подзаконных актов (напр.,Постановление Совета Министров СССР от 12 
июля 1962 г. «Об улучшении государственного учета земель и использовании их в сельскохозяйст-
венном производстве» [50. С.156] и т.д.). В целях унификации земельного законодательства, а также 
приведения его в соответствие с новым гражданским законодательством Верховным Советом СССР 
были приняты Основы земельного законодательства Союза ССР и союзных республик [51]. В Рос-
сийской Федерации положения Основ были конкретизированы в Земельном кодексе РСФСР 1970 г. 
[52]. После Основ земельного законодательства был принят ряд аналогичных актов, регулировавших 
правоотношения, связанные с земельными: Основы водного законодательства Союза ССР и союзных 
республик 1970 г. [53], Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о недрах 1975 г. 
[54], Основы лесного законодательства Союза ССР и союзных республик 1977 г. [55], соответствую-
щие кодексы союзных республик.
Принятая в 1977 г. Конституция СССР [56] впервые нормативно закрепила право граждан на жи-
лище, потребовавшее более подробной регламентации; результатом чего явилось принятие 24 июля 
1981 г. Верховным Советом СССР Основ жилищного законодательства Союза ССР и союзных респуб-
лик [57]. На базе Основ 24 июня 1983 г. был принят Жилищный кодекс РСФСР [58]. Кодифицирован-
ные акты еще раз подтвердили ключевой принцип правового регулирования вещно-правовых отноше-
ний: исключительная собственность государства на землю, нежилые объекты хозяйственного назначе-
ния, большинство жилых помещений при допущении некоторой доли жилых помещений, находящихся 
в собственности граждан, а также в собственности жилищных и жилищно-строительных кооперативов. 
По Жилищному кодексу граждане получали жилое помещение в пользование, основанием чему служил 
неоднородный по своей юридической природе состав, ставший в советской цивилистике классическим: 
административный акт (ордер) и заключаемый на его основании договор найма.
Не устанавливая нормативно недвижимость как самостоятельный правовой институт, совет-
ский законодатель тем не менее не мог не выделить особенности правовой регламентации того круга 
связанных с землей объектов, ограниченный оборот которых допускался в государстве. Так, отчуж-
дение жилого дома (части дома), находящегося в городе, курортном или дачном поселке, если одной 
из сторон являлся гражданин, договоры о возведении индивидуального жилого дома на праве личной 
собственности на отведенных земельных участках требовали обязательного нотариального оформле-
ния, а последний договор – и регистрации в местном Земельном комитете.
Следующий этап в развитии законодательства о недвижимости условно может быть назван пе-

жүктеу/скачать 371,39 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: