Сборник научных трудов г. Кокшетау, 2016

153 
ной Шуйской долины, г. Темиртау, но и в других городах и селах республики, на железнодо-
рожных станциях и перегонах участились случаи задержания наркокурьеров и сбытчиц нар-
котиков, давно перешагнувших пенсионный барьер по возрасту, либо школьного возраста.  
В отличие от наркомании, женский наркобизнес представлен более зрелым возрастом 
участниц, у которых уже накоплен определенный жизненный опыт, сформированы ориенти-
ры, устоявшиеся принципы и взгляды на жизнь. Это наводит на мысль о существовании тен-
денции осознанного вовлечения женщин в незаконное распространение наркотиков [4].  
В осуществленной выборке лица в возрасте 16 - 17 лет составили 1%, 18 - 19 лет - 1%, 
20 - 21 года - 1,5%, 22 - 24 года - 3%, 25 - 29 лет - 22%, 30 - 34 года - 38%, 35 - 39 лет - 15%, 
40 - 49 лет - 13, 5%, 50 - 59 лет - 2%, 60 лет и старше - 3%. 
Очевидный рост за этот же период количества тяжких преступлений, совершенных с 
применением оружия, а также доли лиц, ранее совершивших преступления, говорит о нарас-
тании негативных тенденций в структуре самой преступности. И, наконец, складывающаяся 
ситуация расценивается скорее как тотальное увеличение уровня естественной и искусствен-
ной  латентности,  вызванное  прежде  всего  растущим  недоверием  населения  к  деятельности 
всех  без  исключения  органов  уголовного  преследования  и  правосудия,  а  также  существен-
ными  недостатками  в  учетно-регистрационной  работе.  Реальные  показатели  уровня  жизни 
граждан Республики находятся, по существу, в обратной зависимости к динамике снижения 
статистических показателей преступности. 
В  криминологической  характеристике  преступности  среди  женщин  особое  место  за-
нимает  такое  криминологическое  свойство  преступности  как  латентность.  Не  углубляясь  в 
общий анализ проблемы латентности преступлений, обратим внимание на то место, которое 
занимает в ее структуре женская преступность. Общая криминологическая аксиома «обрат-
ной зависимости уровня латентности» гласит, что чем меньше общественная опасность дея-
ния, тем выше уровень его латентности, и наоборот. Если опираться на этот постулат, то в 
принципе  можно  говорить  о  более  высоком  уровне  латентности  совершаемых  женщинами 
преступлений, поскольку в большинстве своем они все же носят менее общественно опасный 
характер. 
Но  здесь  нельзя  не  учитывать  и  того  обстоятельства,  что  значительная  часть  сферы 
преступного  поведения  женщин  находится  в  плоскости  совершения  так  называемых  «пре-
ступлений без потерпевших», в том числе связанных с наркотиками, должностного, финан-
сово  -  экономического  Типичным  для  женщин  преступлением  насильственного  характера 
продолжает  оставаться  убийство  матерью  новорожденного  ребенка, иногда  его  обозначают 
как «детоубийство». Характерно, что выделение данного деликта в качестве самостоятельно-
го  состава  преступления,  после  достаточно продолжительной  дискуссии,  получило  отраже-
ние в уголовном законодательстве ряда стран СНГ. Новый УК Республики Казахстан также 
предусматривает ответственность за  убийство матерью новорожденного ребенка в виде от-
дельного состава преступления, предусмотренного ст. 97 УК РК. Данный подход, по мнению 
некоторых ученых, не действенным фактором при совершении профессиональных преступ-
лений является применение чисто женского «оружия» - сильного эмоционального воздейст-
вия. Женщины, по сравнению с мужчинами, действуют более тонко, уверенно и изощренно. 
Характерной  особенностью  женщины  -  рецидивистки  данной  группы  является  использова-
ние  доверия  людей.  Чаще  всего  кражи  посредством  использования  доверия  совершаются 
преступницей после знакомства с будущей жертвой на вокзале, в поезде, в ресторане, иных 
общественных местах. Символично, что внешний облик таких преступниц обычно вызывает 
расположение  и  симпатию,  а  психологические  особенности  позволяют  ей  быстро  и  легко 
проникнуть в психику жертвы, расположить ее к себе характера, то есть относящихся к раз-
ряду неочевидных, трудно выявляемых, имеющих высокую степень естественной латентно-
сти, достигающей по различным оценкам 95%. Вместе с тем, эти преступления могут носить 
весьма общественно опасный характер (к примеру деятельность организованных преступных 
сообществ  в  различных  отраслях  экономики,  в  сфере  медицинского  обслуживания  населе-
ния). Поэтому надо всегда иметь в виду, что под общественной опасностью в данном случае 
надо  понимать  скорее  как  бы  ее  внешнее  выражение,  объективное,  фактическое  значение 
преступления на момент его совершения, отодвигая на второй план оценку его социальных 

154 
последствий,  данные  о  личности  преступника  и  иные  традиционные  криминологические 
критерии общественной опасности. 
Следовательно,  абсолютно  закономерно  наличие  определенной  относительности  в 
степени достоверности и объективности абсолютных характеристик состояния, структуры и 
динамики женской преступности в Казахстане. Подтверждением этого тезиса служит мнение 
В.В.  Лунеева  о  том,  что  «оценивая  зарегистрированную  преступность  и  официальные  дан-
ные  о  раскрываемости  преступлений,  а  также  другие  результаты  борьбы  с  преступностью, 
необходимо  осознавать  степень  их  надежности.  При  наличии  сомнений  уточнение  офици-
альной  статистической  отчетности  можно  осуществить  с  помощью  выборочных  изучений» 
[5].  
 
ЛИТЕРАТУРА 
1.
 
Алауханов  Е.О.,  Каирова  Н.И.  Преступное  насилие  в  отношении  женщин.  (уголовно-
правовые и криминологические аспекты). Учебное пособие - Алматы: Өркениет, 2008. - С. 
8 - 10. 
2.
 
Бегалиев К.А. - Криминология: учебник, 2-е изд., перераб. и доп. - Алматы: Изд - во Акад. 
МВД Каз ССР, 1984.  
3.
 
Бейсенов Б.С. Криминология и социальная профилактика. - Астана: «Таң», 1980. - С. 36 - 
40. 
4.
 
Алауханов Е.О., Зарип С.З. Профилактика преступлений. Учебное пособие. - Алматы: Заң 
әдебиеті, 2008. - С. 4 - 8. 
5.
 
Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. М.: Права человека, 2002. - С. 45.  
 
 
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИ ВОЗМЕЩЕНИИ НЕМАТЕРИАЛЬНОГО ВРЕДА 
 
Сатыбалди Л. - к.ю.н., доцент. 
Кульмагамбетов А.М. - Магистрант 2 курса 
 
Значительные  изменения,  происходящие  в  политической,  экономической  и  социаль-
ной  жизни  общества,  направленные  на  возвышение  роли  человека  для  государства,  берут 
свое  начало  из  требований  Конституции  Республики  Казахстан,  согласно  которым  высшей 
ценностью государства являются «человек, его жизнь, права и свободы». Гарантии их обес-
печения возложены на государство, которое возложило на себя обязательства по принятию 
всех мер для обеспечения прав человека (п. 1 ст. 12 Конституции РК) [1], к числу которых 
относятся, в частности, права как материальной, так и нематериальной стороны его жизни. В 
этом  аспекте  важное  значение  имеет  проблема  гарантий  прав  каждого  на  возмещение  мо-
рального  вреда,  причиненного  преступлением.  Эта  проблема,  обусловленная  ее  большой 
практической значимостью и сложностью, постоянно находилась и продолжает находиться в 
поле зрения ученых. Так, в 20-х годах прошлого столетия Б. Лапицкий, одним из первых со-
ветских  ученых поставивший вопрос о возмещении  морального вреда, считал, что этот ин-
ститут не связан с капиталистическим строем ни по цели, ни по средствам. Поскольку социа-
лизм, призванный наилучшим образом защищать интересы личности, не может еще полно-
стью  уничтожить  посягательства  на  чужую  правовую  сферу,  поэтому  в  таком  государстве 
для института возмещения морального вреда будут созданы еще более благоприятные усло-
вия, чем в условиях капитализма [2]. 
Выражая аналогичное мнение, Б. Утевский полагал, что формальным основанием для 
юридического признания морального вреда явилась  ст. 44 УК РСФСР 1926  г., возлагавшая 
на осужденного обязанность «загладить вред», а также ст. 403 ГК РСФСР 1922 г., в соответ-
ствии  с  которой  возмещению  подлежал  вред,  причиненный  личности,  исходя  из  того,  что 
понятие  «личность»  носит  нематериальный  характер,  охватывает  больше  духовную  сферу 
человека, а поэтому на основании указанной статьи должен возмещаться не только матери-
альный, но и моральный вред, причиненный личности, в большинстве случаев более остро 
заставляющий  страдать  потерпевшего,  чем  имущественный  вред.  Автор  полагал,  что  хотя 

155 
моральный вред не может быть возмещен тем, чтобы восстановить духовное состояние чело-
века за деньги, но возможна денежная компенсация, размер которой должен определяться в 
каждом конкретном случае исходя из индивидуальных особенностей каждого дела, из степе-
ни и характера морального вреда и имущественного положения потерпевшего и причините-
ля. Аналогичная точка зрения по этому вопросу была ранее высказана И. Брауде. 
Вместе с тем были высказаны и иные мнения. Например, А. Зейц, подвергший крити-
ке идеи Б. Утевского и И. Брауде, полагал, что «идея возмещения морального вреда является 
буржуазной и чужда  советскому правосознанию» [3]. К. Варшавский, отрицавший возмож-
ность возмещения морального вреда, обосновывал это тем, что этот вид вреда не может быть 
оценен и потому не может быть возмещен в деньгах [4]. 
В  конце  30-х  годов,  в  период  обсуждения  проекта  общесоюзного  Гражданского  ко-
декса, М. Агарковым было предложено ввести в этот кодекс правила о возмещении мораль-
ного вреда, предусматривающие право суда обязать ответственное лицо уплатить потерпев-
шему, помимо возмещения за имущественный вред, еще дополнительное возмещение, опре-
деляемое  судом  в  случае,  если  повреждение  здоровья  потерпевшего  влечет  для  него  дли-
тельные страдания или лишения, отвергая общее допущение денежной компенсации для всех 
случаев причинения неимущественного вреда [5]. 
После этого в течение длительного периода, вплоть до 60-х годов прошлого столетия, 
вопрос о возмещении морального вреда в юридической литературе практически не исследо-
вался. В начале 60-х годов в связи с кодификацией действующего советского законодатель-
ства эта проблема вновь стала активно обсуждаться. Основные точки зрения в этот период 
относительно возмещения морального вреда сводились к следующим положениям: 
1)
 
возмещение  морального  вреда  недопустимо,  денежная  компенсация  морального 
вреда безнравственна; 
2)
 
возмещение морального вреда допустимо независимо от того, понесен ли при этом 
потерпевшим и имущественный вред; 
3)
 
возмещение  неимущественного  вреда  возможно  только  наряду  с  возмещением 
имущественного вреда как дополнение. 
В Гражданском кодексе Казахской ССР 1963 г. вопросам возмещения вреда была по-
священа (ст. ст. 456-459/1), которая регулировала порядок возмещения вреда, причиненного 
здоровью, средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий и 
т.д., однако нормы данного акта не предусматривали компенсацию морального вреда. 
Однако в юридической литературе было высказано мнение о том, что моральный вред 
должен  быть  компенсирован.  В  частности,  Н.С.  Малеин,  обосновывая  необходимость  воз-
мещения наряду с имущественным вредом также и морального вреда, считал, что такого ро-
да обязанности могут быть возложены на причинителя судом в виде денежной компенсации, 
размер которой определяется с учетом конкретных обстоятельств дела [6]. 
Ю. Калмыков полагал, что «вслед за признанием личных неимущественных отноше-
ний,  не  связанных  с  имущественными,  в  качестве  гражданско-правового  регулирования, 
можно было сделать второй шаг и осуществить охрану отдельных личных неимущественных 
отношений не только путем морального, но и материального удовлетворения интересов по-
терпевшего лица» [7]. 
Л. Майданик и Н. Сергеева считали, что если моральный вред может быть устранен 
или смягчен поддающимися денежной оценке материальными средствами, за потерпевшими 
должно быть право на возмещение этих средств. Они полагали, что моральные страдания по-
терпевшего, лишившие его возможности вследствие травмы или из - за обезображивания ли-
ца посещать театр, кино и т.п., могут быть обеспечены путем возмещения расходов на при-
обретение необходимых средст [8]. 
 
Однако  некоторые  авторы  возражали  против  компенсации  морального  вреда,  утвер-
ждая, что данное понятие перешло в советскую юридическую науку из буржуазного права, 
где деньги были всеобщим эквивалентом: «не оставила между людьми никакой другой связи, 
кроме  голого  интереса,  бессердечного  «чистогана»,  которая  превратила  личное  достоинств 
человека в меновую стоимость. 

156 
До  обретения  Казахстаном  суверенитета  и  независимости,  право  на  удовлетворение 
требования потерпевшего о возмещении морального вреда регулировалось гл. 19 Основ гра-
жданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. Так, в ст. 131 основ 
указывалось, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный 
гражданину неправомерными действиями, возмещаются причинителем при наличии его ви-
ны. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размерах, 
определяемых  судом,  независимо  от  подлежащего  возмещению  имущественного  вреда  по-
становлением  Верховного  Совета  РК  от  30  января  1993  г.  «О  регулировании  гражданских 
правоотношений в период проведения экономической реформы» было установлено, что по-
ложения  Основ  применяются  на  территории  после  принятия  настоящего  постановления  (п. 
3).  ГК  РК  (общая  часть)  1994  г.  ввел  нормы,  предоставляющие  право  на  судебную  защиту 
гражданских прав путем компенсации морального вреда, при этом не раскрывая ни его опре-
деления, ни порядка возмещения вреда. 
В последующем вопросы возмещения морального вреда были урегулированы норма-
ми ГК РК (Особенная часть) 1999 г., в которой глава 47 «Обязательства, возникшие вследст-
вие  причинения  вреда»  содержала  самостоятельный  параграф  4  «Возмещение  морального 
вреда», раскрывающий понятие морального вреда, порядок его компенсации. 
В свою очередь, вопросы возмещения морального вреда в уголовном процессе в рес-
публике до принятия УПК РК 1997 г. регулировались УКПК Казахской ССР 1959 г., преду-
сматривавшим возмещение только материального вреда. УПК РК, принятый 13 декабря 1997 
г., вплоть до декабря 2004 г. не предусматривал порядка предъявления и рассмотрения в уго-
ловном  процессе  гражданского  иска  о  возмещении  морального  вреда,  причиненного  пре-
ступными действиями. Только после принятия Закона РК от 9 декабря 2004 г. №10 «О внесе-
нии  изменений  и  дополнений  в  Уголовный,  Уголовно-процессуальный,  Уголовно-
исполнительный кодексы Республики Казахстан и Кодекс Республики Казахстан об админи-
стративных  правонарушениях  по  вопросам  упрощения  процедур  расследования  уголовных 
дел,  декриминализации  некоторых  составов  преступлений  и  совершенствования  законода-
тельства об административных правонарушениях» в ст. ст. 75 и 162 УПК РК были внесены 
соответствующие изменения и дополнения, согласно которым иск потерпевшего о возмеще-
нии  ему  морального  вреда  рассматривается  в  уголовном  процессе  наряду  с  иском  о  возме-
щении имущественного вреда. 
Отсутствие  в  уголовно-процессуальном  законе  норм,  определяющих  как  понятие 
«моральный  вред»,  так  и  другие  связанные  с  ним  понятия  (возмещение  морального  вреда, 
определение  его  размера  и  т.п.),  негативно  отражалось  на  правоприменительной  практике. 
Ввиду этого в целях разъяснения судам вопросов, касающихся возмещения морального вре-
да, пленумом Верховного Суда РК 22 декабря 1995 г. было принято постановление
 
№10 «О 
применении  судами  законодательства  о  возмещении  морального  вреда»,  согласно  которым 
моральный  вред  рассматривался  как  нравственные  или  физические  страдания  (унижение, 
раздражение, гнев, стыд, отчаяние, физическая боль, ущербность, дискомфортное состояние 
и  т.п.),  испытываемые  (претерпеваемые,  переживаемые)  потерпевшим  в  результате  совер-
шенного против него правонарушения». 
Согласно ч. 1 ст. 75 и ч. 1 ст. 162 УПК РК причинение морального вреда является од-
ним  из  оснований  признания  лица  (физического  или  юридического)  потерпевшим  и  граж-
данским истцом в  уголовном процессе наряду с имущественным и физическим вредом. ГК 
РК, определяя понятие морального вреда в виде нарушений, умалений или лишений личных 
неимущественных  благ  и  прав  физических  и  юридических  лиц,  в  том  числе  нравственные 
или  физические  страдания  (унижение,  раздражение,  подавленность,  гнев,  стыд,  отчаяние, 
физическая  боль,  ущербность,  дискомфортное  состояние  и  т.п.),  испытываемые  (претерпе-
ваемые, переживаемые) потерпевшим в результате совершенного против него правонаруше-
ния (ст. 951 ГК РК), также допускает компенсацию морального вреда юридическими лицами. 
Между тем в юридической литературе высказано мнение о том, что понятие «мораль-
ный вред» не может быть применимо к юридическим лицам. Аналогичное мнение высказано 
и рядом российских ученых, которые считают, что моральный вред, причиненный юридиче-
ским  лицам,  возмещаться  не  должен.  Так,  С.  Нарижний  указывает:  «Юридическое  лицо  не 

157 
может предъявить иск о компенсации морального вреда, так как не в состоянии испытывать 
физические или нравственные страдания». 
По мнению Йенса Деппе, вопрос о том, может ли юридическое лицо испытывать та-
кие человеческие чувства, как боль, гнев или отчаяние, является спорным. Автор полагает, 
что если под этим подразумевается, например, гнев коллектива, на это можно возразить, что 
юридическое лицо не может быть приравнено к совокупности относящихся к нему физиче-
ских лиц. Юридическое лицо представляет собой наделенную собственными правами фигуру 
права, не способную страдать [9]. Перечисление же в законе душевных состояний также на-
водит  на  размышления,  как  считает  автор,  поскольку  такие  чувства,  как  раздражение  или 
стыд,  то  есть  чисто  субъективные  ощущения,  в  отличие  от  физической  боли  или  тяжелых 
физических нарушений, едва ли могут быть измерены в количественном выражении. Поэто-
му наиболее значимые характеристики морального вреда, такие как физические и нравствен-
ные страдания, в состоянии испытывать только человек как психофизическая особь. Юриди-
ческое лицо - социальная общность, коллектив людей. Факты, повлиявшие на доверительное 
отношение населения к органам власти, на стабильность бизнеса и авторитет в конкурентной 
среде,  несомненно,  коснется  руководства  государственного  органа,  администрации  компа-
нии и т.д. Однако невозможно, чтобы из-за этого весь коллектив находился в раздраженном, 
стрессовом состоянии, в состоянии нравственных страданий. 
В этой связи следует указать, что, исходя из содержания п. 3 нормативного постанов-
ления Верховного Суда РК, разъясняющего правила возмещения морального вреда, следует, 
что  состояние,  положение  лица  в  связи  с  нарушением,  умалением  или  лишением  которого 
возмещается моральный вред, присущ гражданину, т.е. физическому лицу. В частности, ука-
зывается: «Под моральным вредом следует понимать нравственные или физические страда-
ния, испытываемые гражданином (здесь и далее курсивом выделено нами. - Ж.И.) в резуль-
тате  противоправного  нарушения,  умаления  или  лишения  принадлежащих  ему  личных  не-
имущественных прав и благ. Под нравственными страданиями как эмоционально-волевыми 
переживаниями человека следует понимать испытываемые им чувства унижения, раздраже-
ния, подавленности, гнева, стыда, отчаяния, ущербности, состояния дискомфорта и т.д.». 
В этой связи, как нам представляется, следует согласиться с мнением Б. Базарбаева, 
считающего, что для придания понятию морального вреда необходимой ясности и четкости 
следует исключить из ст. ст. 142 и 951 ГК РК упоминания о юридических лицах как субъек-
тах претерпевающих моральный вред, а также изменить редакцию ст. 162, ч. 12 ст. 75 УПК 
РК  в  части,  допускающей  рассмотрение  в  уголовном  процессе  гражданских  исков  физиче-
ских и юридических лиц о возмещении морального вреда, исключив рассмотрение граждан-
ских исков юридических лиц о возмещении морального вреда [10]. 
 
ЛИТЕРАТУРА 
1.
 
Конституция Республики Казахстан //www.constitution.kz. 
2.
 
Лапицкий  Б.  Вознаграждение  за  неимущественный  вред.  Сб.  Ярославского  гос.  ун-та. 
Вып. 1. - Ярославль: Изд-во Вестник, 1920. - С. 131. 
3.
 
Зейц А. Возмещение морального вреда по советскому праву. - М.: Еженедельник совет-
ской юстиции, 1927. - №47. - С. 24. 
4.
 
Варшавский  К.  Обязательства,  возникающие  вследствие  причинения  другому  вреда.  - 
М.: Инфра, 1929. - С. 34. 
5.
 
Агарков М. Обязательства из причинения вреда. Проблемы социалистического права. - 
М.: Гражданское право, 1939. - №1. - С. 67. 
6.
 
Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. М.: Юридическая литература, 
1965. - С. 18. 
 
7.
 
Калмыков Ю. Возмещение вреда, причиненного имуществу. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-
та, 1965. - С. 21. 
8.
 
Майданик Л., Сергеева Н. Материальная ответственность за повреждение здоровья. М.: 
Госюриздат, 1968. - С. 17. 
9.
 
Деппе  Й.  Возмещения  нематериального  вреда  из  немецкой  судебной  практики.  -  М.: 

158 
Юрист, 2003. - №8. - С. 86. 
10.
 
Базарбаев Б. Возмещение морального вреда по законодательству Республики Казахстан 
// Юрист. - М.: Наук, 2003. - №7. - С. 78. 
 
 
PROBLEMS AND PROSPECTS OF MEDIATION AS AN ELEMENT OF RESTORATIVE 
JUSTICE IN KAZAKHSTAN 
 
Кульмагамбетов А.М. - магистрант кафедры «Юриспруденция»  
Научный руководитель: Сатыбалди Л. - к.ю.н. 
 
Criminal proceedings in the Republic of Kazakhstan never  focused on the damages, which 
caused by the crime. So, for example, in Article 8 of the Code of Criminal Procedure of the Repub-
lic of Kazakhstan, dated December 13, 1997, prompt and full solve crimes, expose and bring to jus-
tice people who have committed them, fair trial and a proper application of the criminal law are as-
signed to the criminal proceedings’ tasks [1].  
The new Criminal Procedure Code of Kazakhstan on July 4, 2014 attributes the following as 
the tasks of criminal proceedings: suppression, impartial, prompt and full solve crime, investigation 
of criminal offences, the conviction and criminal prosecution of the persons, who committed them, 
reasonable court proceeding, proper application of the criminal law, protection the persons, the so-
ciety and the Government from the criminal offences to the criminal proceedings’ issues [2].  
As we can see, there is no word in criminal proceedings’ tasks about restoration of the vic-
tim’s violated rights, compensation of the damage, neither in the law of the old editorial board, nor 
in  the  newly  adopted Code  of  Criminal  Procedure. And this  implies  punitory  consideration of  the 
criminal process in general, and justice in particular, when the cornerstone is primarily the prosecu-
tion of person, guilty of crime.  
Concerning the criminal  policy in the Concept of Legal Policy of the Republic of Kazakh-
stan  2010-2020  it  is  noted  that,  fundamental  direction  of  development  of  criminal  law  is  capacity 
evaluation  of  a  phased  reduction  of  the  scope  of  criminal  repression  by  expanding  the  exemption 
criteria from criminal punishment, particularly with regard to who do not pose a great public danger 
[3].
 
In our opinion, this approach must be specified. The use of criminal repression should be re-
duced, but not so much with regard to persons that do not pose great danger to society, as against 
individuals, to restore the violated rights of victims of crime. 
Otherwise, situation is that people who live at the expense of petty theft, fraud simply avoid 
punishment by imprisonment, but do nothing to restore the damage caused by a crime, and in this 
situation only the victims are in the most disadvantageous position, as well as potential victims and 
the society as a whole. 
However,  in  light  of  implementation  of  the  Concept  of  Legal  Policy  for  2010-2020  as  an 
important step in improving the legal system should be the development of one of the elements of 
restorative justice - Mediation. 
The mediation institute in the Republic of Kazakhstan made an analysis, which demonstrat-
ed a fix group of problems. 
In accordance with paragraph 1 of Article 1 of the Law of the Republic of Kazakhstan "Me-
diation Act" the sphere of application of the mediation is legal disputes (conflicts), considered in the 
course  of  criminal  justice  process in  cases  of non-grave  crimes  and  crimes  of  average  weight,  for 
misdemeanours, unless otherwise specified by the laws of the Republic of Kazakhstan [4].
 
At the same time, part 2 of Article 68 of the Criminal Code establishes that minors, pregnant 
women, women with infant children, men, raising small children alone, women at the age of fifty-
eight and over, men aged sixty-three and over, have committed a serious crime that is not associated 
with causing death or serious harm to human health, may be released from criminal responsibility if 
they  were  reconciled  with  the  victim,  the  applicant,  including  by  way  of  mediation,  and  made 
amends for the caused harm [5].
 
Consequently,  this  rule  implies  that  mediation  is  applied  in  the  commission  of  serious 

159 
crimes, if they are not associated with causing death or serious harm to human health, provided that 
they are made by this category of persons. 
There is a discrepancy between the rules on the scope of mediation in accordance with the 
Law of RK "Mediation Act" and the norms of the Criminal Code on the application of such grounds 
for  discharge  from  criminal  liability,  as  the  exemption  from  criminal  liability  in  connection  with 
reconciliation of the parties. 
Of course, the Law "Mediation Act" should be brought into line with the rules of the Crimi-
nal Code of the Republic of Kazakhstan. 
But in our view it is not necessary to directly correlate the use of mediation and the use of 
such an institution as the exemption from criminal liability in connection with reconciliation of the 
parties  and  on  the  ground  to  limit  the  use  of  mediation  legal  disputes  that  arise  as  a  result  of  the 
commission of the crimes for which the exemption is possible. 
Thus,  part 2  of  Chapter  VI of  the  Law of  the  Republic  of  Moldova "Mediation  Act"  regu-
lates  the  details  of  mediation  in  criminal  matters,  where  the  use  of  mediation  is  not  restricted  de-
pending on the severity of the crime. 
Law  of  the  Republic  of  Moldova  stipulates  that  in  use  of  mediation  in  criminal  cases  in 
which the conciliation leads to the elimination of criminal responsibility, the parties have the right 
to use the services of a mediator, paid by the state, under the conditions established by the Govern-
ment. 
It means that the Republic of Moldova, recognizes mediation in criminal matters and restor-
ative, realizing that here due to the qualitative effect is necessary to subsidize the activities of medi-
ators, and offers free mediators [6].
 
In  case  of  serious crimes  in  the Republic of Moldova the use of  mediation  is  possible,  but 
the presence of a mediation agreement on reconciliation is not a ground for exemption, but only has 
the quality of a mitigating circumstance that, in general, possibly under Kazakh legislation. 
The Criminal Code of the Republic of Kazakhstan dated July 3, 2014 in article 53 provides 
for such a mitigating circumstance as voluntary compensation for material damage suffered as a re-
sult of a criminal offense, reparation of moral and other damage caused by a criminal offense. 
In  the  context of  the  development  of  restorative  justice  would  be  quite  appropriate  legisla-
tion to regulate the use of mediation and the Serious Crimes. 
Unit, of course, is not related to causing irreversible damage. 
But here, it should be noted that if the legislation is to develop in this direction, it is neces-
sary to change some of the articles and sanctions, as for some serious crimes, for example, against 
the property  sanction  article does not provide  for any other type of punishment other than impris-
onment. 
Against this background, the accused reluctant to voluntary restitution, because they believe 
that in any case, they will be sentenced to actual imprisonment. 
In addition, the sanctions of the articles provided the confiscation of property as additional 
punishment. 
We  believe  that  such  formulations  should  contain  alternative  penalties  under  the  condition 
of reparations. Otherwise, the situation often arises when the accused is not interested in compensa-
tion, the victim's rights and are broken, and the state and society is spending additional resources for 
the maintenance of the convict in prison.  
Analysis of international experience displays that the practice of mediation in criminal mat-
ters in the different countries has gone on quite different paths. 
In the Anglo-Saxon legal system, judicial mediation is used in all types of cases. 
In Austria, Germany and the UK probation service have initiated mediation movement. 
Austria is a pioneer in the development of models of mediation to juveniles, there was creat-
ed a well-organized «Aussergerichtlicher Tatausgleich» services network. In addition to mediation, 
these services also offer the possibility of public works. The greatest amount of mediation services 
is different Germany. There are about 400 services «Täter-Opfer Ausgleich», most of which are al-
so focused on juvenile offenders. 
In Belgium, mediation model was developed for the more serious crimes, the starting point 
for which the needs of the victims serve. 

160 
Poland deserves special  mention. There mediation program is firmly  rooted at the  comple-
tion of the trial period, began to operate successfully and has been taken at the level of national law 
[7].
 
In the USA the mediation procedure is used in virtually all types of cases, but does not yet 
have a systemic character [8].
 
Another problem that has been solved in different ways in Kazakhstan since the beginning 
of the introduction of mediation in criminal matters - it is the procedure of compensation to the vic-
tim. 
During the stay of the Penal Code of the Republic of Kazakhstan, dated December 13, 1997, 
and prior to the introduction of the Law "Mediation Act" exemption from criminal liability in con-
nection  with  reconciliation  of  the  parties  takes  place  only  with  the  full  redress  and  reparation,  in-
cluding compensation for material, physical and moral damage [9].
 
So, Normative Resolution of the Supreme Court of the Republic of Kazakhstan of June 21, 
2001 N 4 “On judicial practice in application of Article 67 of the Criminal Code of the Republic of 
Kazakhstan”. the reparation must be real and take precedence of reconciliation of the parties and the 
decision to release the offender from criminal liability”. 
For the application of the Criminal Code has Article 67 matter who undid the damage: the 
person who committed a crime, or at his request of relatives, other persons or organizations” [10].
 
It is understood that with the entry into legal force of the new Criminal Code of the Republic 
of Kazakhstan in January 2015, this regulatory decision, apparently, will also be re-evaluated due to 
the changes in the rate of application of exemption from criminal liability of the Institute in connec-
tion with the reconciliation of the parties, however, as long as it is valid. 
With  enforcement  of  the  Law  "Mediation  Act"  practice  of  some  first-instance  courts  took 
the path of approval of mediation agreements, which provided for compensation for damage caused 
by the crime in installments over several months. 
And the law did not provide any guarantees for the victim. Also as before the victim stated 
in court that he/she had no claims to the accused, the damage undid and compensated, wrote about a 
relevant application submitted along with a mediation agreement. 
The logical consequence of the conclusion of such a mediation agreement became its failure 
on the part of  the  accused,  and  the only  way  for  the victim in  this  case  -  filing  appeal  against  the 
court decision to release a person from criminal responsibility, as in civil matters Court of First In-
stance has never accepted and will never accept claims for non-performance of such agreements. 
In our opinion, to introduce in the criminal legislation phased damages caused by the crime 
possible, and quite likely it will even be very effective for the following reasons: 
1)
 
if  the  defendant  is  aware  that  matter  is  will  he  live  up  to  their  obligations  under  the 
agreement or not, will depend on his future, and directly applying it to real punishment, he still will 
carry them out;  
2)
 
to perform the obligations under the mediation’s agreement, the mediation party - the ac-
cused will have to work, as most of the obligations, nevertheless, associated with compensation of 
material damage, and labor has always been recognized a major reformation means; 
3)
 
in  case of  minor offences and  crimes  of  average  weight,  accused  -  people  of low  social 
status and, as a rule, they simply cannot afford to repair the damage caused by a crime until a court 
order for release. As a result, the court issues a verdict, and, in many cases, non-custodial, the vic-
tim files a claim for damages, which is likely, the known objective reasons, will never be filled, and 
as a consequence, the victim in this situation remains the injured, who in fact it did not cover dam-
age and do not restore their rights; 
4)
 
in such cases we can add to the mediation procedure the elements of probation, when the 
defendant accepts the  obligations of voluntary treatment for drug addiction, alcoholism, treatment 
adherence by other addiction; or mediators may cooperate with the authorities responsible for em-
ployment,  in  order  to  help  the  defendant  to  get  a  job,  go  through  a  certain  process  of  re-
socialization. 
It  is  understood  that,  if  the  legislator  would  admit  the  parties  to  order  mediation,  or  make 
with each other agreements of this nature out-of-process, directed at restoring the violated rights of 
the victim, he will have to provide the restrictions too. For example, in respect of persons who does 

161 
not have permanent place of residence, in relation to foreign nationals, etc. 
Guarantees  of  performance  of  such  of  mediation  agreements  may  be  provided  within  the 
framework of civil procedure law, which is quite appropriate in view of the process of adoption of 
the  new  Civil Procedure  Code,  a draft  of which provides  for  a  simplified  (written)  proceedings in 
disputes concerning non a mediation agreement and the issuance of a writ of execution on a media-
tion agreements approved by the court. 
Thus, we have shown a number of problems the application of mediation in criminal matters 
in the context of restorative justice in the Republic of Kazakhstan. However, the main problem to-
day probably lies in the fact that the criminal policy in Kazakhstan is far from becoming a restora-
tive justice model in the model leaning punitive departing in this case from the practice of real im-
prisonment. 
In our opinion, the use of criminal punishment, not connected with deprivation of freedom 
or exemption from criminal liability unconditionally for damages caused by a crime will only lead 
to distortion of the principle of inevitability of punishment and further to the generation of the feel-
ing of impunity for crime in the environment even if small, but professional criminals. 
 
LITERATURE 
1.
 
The  Criminal  Procedure  Code  of  the  Republic  of  Kazakhstan:  Code  from  12.13.1997  //  The 
information-legal  system  of  normative  legal  acts  of  the  Republic  of  Kazakhstan  «Adilet».  - 
(Http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z970000206 25.03.2015 city). 
2.
 
The  Criminal  Procedure  Code  of  the  Republic  of  Kazakhstan:  Code  from  07.04.2014  //  The 
information-legal  system  of  normative  legal  acts  of  the  Republic  of  Kazakhstan  «Adilet».- 
(http://adilet.zan.kz/rus/docs/ K1400000231 25.03.2015 Mr.). 
3.
 
On  the  Concept  of  Legal  Policy  of  the  Republic  of  Kazakhstan  for  the  period  from  2010  till 
2020: the Republic of Kazakhstan President's Decree of 24 August 2009 №858 // Information-
legal  system  of  normative  legal  acts  of  the  Republic  of  Kazakhstan  «Adilet».- 
http://adilet.zan.kz /rus/docs/U090000858_25.03.2015). 
4.
 
Mediation Act: Law of the Republic of Kazakhstan dated 28.01.2011 // Information-legal sys-
tem 
of 
normative 
legal 
acts 
of 
the 
Republic 
of 
Kazakhstan 
«Adilet».- 
http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z1100000401 25.03.2015 city). 
5.
 
The Criminal Code of the Republic of Kazakhstan: Code from 07.03.2014 // The information-
legal  system  of  normative  legal  acts  of  the  Republic  of  Kazakhstan  «Adilet».  - 
Http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000226#z1483 25.03.2015 city). 
6.
 
Mediation  Act:  Law  of  the  Republic  of  Moldova  №134  dated  June  14,  2007  //  (http://liga-
mediatorov.ru 25.03.2015 city). 
7.
 
Davydenko DL From the history of conciliation procedures in Western Europe and the USA// 
Bulletin  of the  Supreme  Arbitration  Court  of  the  Russian  Federation. -  2004. - №1.  - P. 163-
170. 
8.
 
Uniform Act of the United States mediation 2001. // mosmediator.narod.ru.  
9.
 
The  Criminal  Code  of  the  Republic  of  Kazakhstan:  Code  from  16.07.1997  g.  //  The  infor-
mation-legal  system  of  normative  legal  acts  of  the  Republic  of  Kazakhstan  «Adilet».  - 
Http://adilet.zan.kz/rus/docs/K970000167_25.03.2015). 
10.
 
On  judicial  practice  in  the  application  of  Article  67  of  the  Criminal  Code  of  the  Republic  of 
Kazakhstan: Normative Resolution of the Supreme Court of the Republic of Kazakhstan dated 
21.06.2001, the N 4. // information-legal system of normative legal acts of the Republic of Ka-
zakhstan «Adilet». - (Http://adilet.zan.kz/rus/docs/P01000004S_25.03.2015 g). 
 
 
 
ШЕТ МЕМЛЕКЕТТЕРДЕГІ АДВОКАТУРА ЖӘНЕ  
АДВОКАТТАРДЫҢ ҚҰҚЫҚТЫҚ ЖАҒДАЙЫ 
 
Муканов К.Б. - Юк-41 тобының студенті 
Ғылыми жетекшісі: Сейсембаева Г.Р. 

162 
 
Алыс  шет  мемлекеттердің  адвокатурасының  тәжірибесін:  АҚШ,  Ұлыбритания, 
Франция,  Германия,  Италия  мемлекеттерінің  адвокатурасы,  оның  ұйымдастырылуын  және 
олардағы адвокаттардың құқықтық жағдайларын қарастырамыз. 
АҚШ  та  заң  университетінің  түлегі  дипломы  мен  заңтану  докторы  дәрежесінің  бар 
болуына қарамастан адвокаттық практикамен айналысуға автоматты түрде ие болмайды. Ол 
үшін ол адвокаттық практикаға патент алуы тиіс, қосымша аттестациядан өтуі тиіс. Патент 
адвокаттық практикамен бүкіл АҚШ аумағында емес, тек қана адвокат қызмет атқаратын бір 
штаттың аумағында ғана айналысуға құқық береді [1]. 
Адвокаттық практикаға жіберу, әдетте, штаттың Жоғары сотымен белгіленеді. Алайда 
адвокаттық практикаға жіберудің өзі туралы мәселе штат адвокаттарының ассоциациясымен 
құрылған  немесе  сотпен  әлде  штат  губернаторымен  тағайындалған  адвокатураға  жіберу 
туралы арнаулы комиссиямен шешіледі. Әдетте, комиссия тәжірибелі адвокаттардан тұрады. 
Адвокаттық  практикаға  жіберу  кезінде  комиссия  үміткердің  моральдық  сипаттарын 
және  ол  тапсырған  емтиханның  нәтижелерін  ескереді.  Моральдық  сипаттарын  зерттеу 
емтихан алдыңғы болып келеді және үміткер ұсынған құжаттармен танысудан тұрады. Егер 
комиссияда  ұсынылған  құжаттардың  шынайлығында  күмән  туса,  онда  алынған  деректерді 
жасырын  тексеруге  құқылы.  Адамның  мінездемесі  үміткердің  өзі  туралы  айтуынан, 
соттылығы  бар  немесе  жоқ  екені  туралы  ақпараттан,  полиция  ұсталуларынан,  есірткі  мен 
алкогольдік  ішімдіктермен  әуестенуінен  тұрады.  Кейде  патент  алушының  моральдық 
тұрпаты туралы тұрғылықты жері бойынша оның көршілерінен анықтамалар алынады. 
АҚШ  адвокаттарының  тең  жартысы  дербес  жеке  дара  немесе  екі,  үш  адвокатпен 
бірлесіп жұмыс істейді. Дегенмен, адвокаттық қызметтің ең маңызды нысаны ірі адвокаттық 
фирмалар  болып  табылады.  Мұндай  фирмалар,  әдетте,  қылмыстық  істермен  айналыспайды 
және дәулетті клиенттердің істерін, көбнесе, корпорациялардың істерін жүргізуге тырысады. 
Ондай фирмалардың иелері партнерлер [1].  
Ұлыбританияның  және  Солтүстік  Ирландияның  Біріккен  Корольдігінде  адвокаттар 
барристерлер,  солисторар,  атторнейлер  сословиелеріне  бөлінеді.  Англияның  ұлттық 
адвокатурасы  1285  жылы  І  Эдуард  корольдің  заң  актісінің  негізінде  пайда  болды.  Сот 
қорғаушылары екі ірі топқа бөлінді: барристерлер мен атторнейлерге және солисторларға. 
Барристер  (ағылшын  тілінен  аударғанда  судьяларды  сотталушылардан  бөлетін 
кедергі). Англиядағы адвокаттың ең жоғарғы атағы. Барристерлер қағаздар мен құжаттарды 
ұсынуға  уәкілетті  солистерлер  мен  атторнейлерге  қарағанда  сот  алдында  істерді  жүргізеді 
және сөз сөйлейді. 
Барристер  атағын  алу  үшін  жоғары  заң  білімі  болуы,  адвокаттық  корпорациялардың 
бірінде  үш  жыл  дайындықтан  өтуі  және  құқықтық  пәндер  бойынша  адвокат  емтиханын 
тапсыруы тиіс. 
Адвокаттардың  екі  санатының  болуы  және  осымен  байланысты  істерді  жүргізу 
бойынша шығындарды елеулі ұлғайтуда. Барристерлер ағылшын іскерлік элитасының өкілі 
болып табылады және Ұлыбританияның саяси өмірінде елеулі рөлді атқарады. Барристерлер 
қатарынан,  әдетте,  Ағылшын  Тәжінің  мүддесін  білдіретін  адвокатқа  берілетін 
Ұлыбританиядағы  жоғарғы  адвокаттық  атақ  Бас  атторней,  сондай  ақ  жоғары  соттардың 
судьялары тағайындалады [2]. 
Бас  атторней  -  бұл  Англиядағы  Тәждің  заңгері  және  адвокаты,  ол  барристерлер 
қатарынан  тағайындалады,  Қауымдар  палатасында  министрлік  жобаларын  құқықтық 
жағынан қорғау және түсіндіру үшін отырады, Тәждің мүддесін бүкіл соттарда білдіреді. 
Солисторлар  -  графтардың  және  қала  графтықтардың  магистраттық  соттарында 
істерді  дербес  жүргізуге  және  жоғарғы  рангтердегі  адвокаттар  барристерлерге 
материалдарды дайындауға мамандандырылған Ұлыбританиядағы адвокаттардың санаты.  
Солисторлар  мекемелерде,  кәсіпорындарда,  ұйымдарда,  акционерлік  қоғамдарда 
заңгер қызметін де атқарады. 
Солисторлар  ХІІІ  ғасырдан  бері  бар  және  1825  жылы  олар  Заңи  қоғамда  бірікті. 
Солисторлардың құқықтық жағдайы 1941 жылғы Солисторлар туралы Актімен белгіленген. 
Солистор болуға үміткер бес жыл Солисторда көмекші ретінде немесе басқа жауапты 

163 
лауазымда  (университет  білімі  бар  болған  жағдайда  тағылымдамадан  өту  үш  жалға  дейін 
азайтылады) жұмыс істеу қажет. 
Атторней - ағылшын саксон елдерінде сенім білдірілген немесе мәміле жасау кезінде 
не соттан тыс өзге жағдайда өзгенің атынан әрекет етуші басқа адамның мүддесін білдіруші. 
Англияда 1873 жылға дейін атторнейлер деп адвокаттардың ең төменгі санатын атаған. 1873 
жылғы  Сот  төрелігін  жүзеге  асыру  туралы  Актіге  сәйкес  соттардағы  ісіті  жүргізуге 
жіберілгеннің барлығы барристерлерді қоспағанда, солисторлар деп атала басталды. 
Францияда  ХІХ  ғасырда  адвокаттық  кәсіптің  тәуелсіздік  принципі  орнықтырыды. 
Адвокаттық  кәсіп  әр  уақытта  дәстүрлі  түрде  елдің  қоғамдық  өмірінде  елеулі  орынға  ие. 
Франциядағы  адвокат  әрқашан  Еуропаның  басқа  елдеріне  қарағанда  кең  бостандыққа  ие 
болды және француз адвокатурасының бай тәжірибесін жинақтады. Қазіргі кезде Францияда 
19000 адвокат бар [2]. 
Қазіргі кезде Францияда соттарға қатысу құқығы бар адвокаттардың үш санаты бар: 
солисторлар,  барристерлер,  Кеңес  алдындағы  барристерлер.  Солисторлар  бірінші 
инстанциядағы  сотта,  барристерлер  -  аппеляциялық  соттарда,  ал  кассациялық  сотта  және 
Францияның Кеңесінде - Кеңес алдындағы барристерлер мүдделерді білдіруге құқылы. 
Францияда  адвокаттық  кәсіпке  жіберудің  талаптары  1972  жылғы  Декретпен 
анықталады. 
Ұлыбритания  мен  Франция  адвокатурасының  ұйымдастырылуының  ерекшелігі 
адвокаттардың  ортағасырда  қалыптасқан  істің  санаттарына  байланысты  дәстүрлі 
сословиелерге  бөлінуі  және  адвокаттың  солисторларға,  барристерге,  атторнейге  жатуына 
байланысты оның тиісті құқықтық мәртебесі анықталады [3]. 
Ал  Германияда  адвокатураның  қызметі  мен  оның  құрылуы  арнаулы  заңнамамен 
реттеледі. Бұл 1959 жылдың 1-тамызында қабылданған Адвокатура туралы федералдық заң 
және  1957  жылдың  26-шілддесінде  қабылданған  Адвокаттардың  қызметтерін  төлеу  туралы 
федералдық ереже. 
Германияның  Федералдық  Жоғарғы  сотында  адвокаттық  қызметке  жіберілген 
заңгерге  одан  төмен  тұрған  кез  келген  сотта  адвокаттық  практикамен  айналысуға  ешбір 
ерекше жағдайда жол берілмейді [3]. 
Германияда адвокатар алқасы аумақтық қағида бойынша ұйымдастырылады және бір 
жердің  сотына  тіркелген  адвокаттарды  біріктіреді.  Германияның  аумағындағы  барлық 
адвокаттар алқалары Біртұтас Федералдық адвокаттар палатасына бірігеді. 
Қазіргі замандағы Қазақстандағы адвокатура институтының қызметіне тереңірек баға 
беру  үшін  және  қоғамдық-құқықтық  институттың  алдында  тұрған  маңызды  міндеттерді 
орындау  үшін  қалыптасуымен  мен  даму  тарихына  тоқталуымыз  керек.  Бұл  өз  кезегінде 
құқықтық  және  демократиялық  мемлекет  орнықтыруда  адвокаттық  институттың  орны  мен 
рөліне жан-жақты түсінік беруіне ықыпал етеді.  
 
ӘДЕБИЕТ 
1.
 
Арсентьев О.В. Адвокатура и нотариат в Республике Казахстан. - Костанай: Пилот, 1998. -
С. 25 - 28. 
2.
 
Стецовский  Ю.И.,  Ларин  А.М.  Конституционный  принцип  обеспечение  обвиняемому 
права на защиту. - М.: Наука, 1988. - С. 19 - 25. 
3.
 
Стецовский Ю.И. Советская адвокатура: Учебное пособие для ВУЗов. - М.: Высшая шко-
ла, 1989. - 304 с. 
 
 
 
 
СОВРЕМЕННОЕ ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, 
 СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ ОПЬЯНЕНИЯ 
 
Байзакова Н.Б. - магистрант кафедры юриспруденция 
Жумабаева К.Ж. к.ю.н. 

164 
 
История производства и потребления алкогольной продукции, охватывающая период 
дореволюционный до настоящего времени, свидетельствует о том, что увеличение потребле-
ния алкогольной продукции и изменение структуры ее потребления в сторону более крепкой 
алкогольной продукции происходили из-за отсутствия единых подходов государства к регу-
лированию производства и оборота алкогольной продукции, смещению приоритетов в сферу 
экономических интересов в ущерб охране здоровья населения.  
В 1914 - 1917 годах по сравнению с Европой был самый низкий уровень потребления 
алкогольной продукции - 0,83 литра абсолютного алкоголя (безводного спирта) в расчете на 
душу населения, но с середины 1970-х годов началось существенное увеличение ее потреб-
ления. К началу 1990 - х годов потребление учтенной алкогольной продукции на душу насе-
ления составило 5,4 литра абсолютного алкоголя (безводного спирта) в год, а к 2010 году оно 
возросло до 10 литров, то есть в 1,8 раза.  
Однако  с  учетом  не  разрешенных  к  потреблению  спиртосодержащей  продукции  и 
крепких  спиртных  напитков  домашней  выработки  фактическое  потребление  алкогольной 
продукции на душу населения в настоящее время составляет около 18 литров в год. [1]. 
По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, превышение допус-
тимого уровня потребления алкогольной продукции (из расчета 8 литров абсолютного алко-
голя  (безводного  спирта)  в  год  на  душу  населения)  является  крайне  опасным  для  здоровья 
нации  и  потребление  сверх  данного  предела  каждого  литра  отнимает  11  месяцев  жизни  у 
мужчин и 4 месяца у женщин. Согласно мировой статистике потребление алкогольной про-
дукции является причиной смерти почти 2 миллионов человек и возникновения 4 процентов 
болезней во всем мире ежегодно. В настоящее время в Республике Казахстан от случайного 
отравления алкогольной продукцией умирает более 23 тысяч человек, а от болезней, связан-
ных со злоупотреблением алкогольной продукцией, - более 75 тысяч человек в год. 
В Казахстане с 1998 года в связи со злоупотреблением алкогольной продукцией про-
исходят снижение продолжительности жизни и рост преждевременной смерти, которые яв-
ляются существенными факторами ухудшения демографической ситуации в стране.  
Злоупотребление  алкогольной  продукцией  приводит к преждевременной  смерти  лю-
дей от предотвратимых причин и является одной из основных причин социальной деграда-
ции  определенной  части  общества,  которая  выражается  в  росте  преступности,  насилия,  си-
ротства, в ухудшении здоровья, росте инвалидности и случаев суицида.  
В  состоянии  алкогольного  опьянения  ежегодно  совершаются  многочисленные  пре-
ступления  -  убийства,  причинение  тяжкого  вреда  здоровью,  изнасилования,  хулиганство, 
грабежи, разбои, угоны автотранспорта.  
Любое исследование,  направленное в итоге на выработку предложений профилакти-
ческого характера в отношении конкретного преступного деяния, в первую очередь требует 
изучения его распространенности. 
По  данным  Государственной  службы  государственной  статистики  число  преступле-
ний, совершаемых в состоянии алкогольного опьянения гораздо выше числа преступлений, 
совершаемых в состоянии наркотического опьянения. 
 
Число преступлений, совершенных лицами, 
находящимися в состоянии опьянения, единица, РК 
 
Алкогольного 
Наркотического 
2010 
311799 
8526 
2011 
302255 
10759 
2012 
262278 
11713 
2013 
231785 
12873 
2014 
214371 
14090 
2015 
237283 
14828 
 
Следовательно, алкогольная проблематика, если брать только такую характеристику, 
как  распространенность  данных  преступлений,  заслуживает  большего  внимания  по  сравне-

165 
нию с наркоманией.  
 
Число преступлений, совершенных лицами,  
находящимися в состоянии опьянения, единица,  
Акмолинская область 
 
Алкогольного 
Наркотического 
2010 
2904 
47 
2011 
2754 
19 
2012 
2520 
5 
2013 
1762 
27 
2014 
1352 
105 
2015 
2269 
75 
 
Криминогенная  роль  алкоголя  не  исчерпывается  тем,  что  состояние  опьянения  спо-
собствует  совершению  преступлений  либо  непосредственно  вызывает  их.  Значительная 

жүктеу/скачать 2,54 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: