Н. Ю. Зуева (жауапты хатшы), О. Б. Алтынбекова, Г. Б. Мәдиева

ISSN  1563-0223
Индекс 75878; 25878
ӘЛ-ФАРАБИ атындағы ҚАЗАҚ ҰЛТТЫҚ УНИВЕРСИТЕТІ
ҚазҰУ  ХАБАРШЫСЫ
Филология сериясы
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени АЛЬ-ФАРАБИ
ВЕСТНИК   КазНУ
Серия филологическая
AL-FARABI KAZAKH NATIONAL UNIVERSITY
KazNU  BULLETIN   
Philology series
№
 
      4 (144)
Алматы
"Қазақ университеті" 
201
3

1992 жылдың 22 сәуірінен бастап шыға бастады
Тіркелу куәлігі № 766
Жылына 4 рет шығады 
Редакциялық алқа:
Қ. Әбдезұлы (ғылыми редактор),
Ж.Д. Есімова, Б.У. Джолдасбекова (ғылыми редактордың орынбасарлары),
Н.Ю. Зуева (жауапты хатшы), О.Б. Алтынбекова, Г.Б. Мәдиева,
Б.К. Момынова, А. Салқынбай, А.С. Тарақ, А. Темірболат,
 С.А. Кибальник (Ресей), А.И. Ковтун (Литва), В.А. Курдюмов (Ресей),
Гусман-Тирадо Рафаэль (Испания), Сойлемез Орхан (Түркия),
Хаяти Д
евели (Түркия), Хенрык Янковский (Польша), Жан Динг Жин (Қытай)
ҚазҰУ ХАБАРШЫСЫ
ФИЛОЛОГИЯ СЕРИЯСЫ
№
 
     4 (144)
ИБ №
 6881 
  
Басуға 
09.09.2013 жылы қол қойылды.  Пішімі 60х84 1/8. Көлемі 22,91 б.т. 
Офсетті қағаз. Сандық басылыс. Тапсырыс № 
1764.
Таралымы 500 дана. Бағасы келісімді. 
Әл-Фараби атындағы Қазақ ұлттық университетінің «Қазақ университеті» баспасы.
050040, Алматы қаласы, әл-Фараби даңғылы, 71.
«Қазақ университеті» баспаханасында басылды
© Әл-Фараби атындағы Қазақ ұлттық университеті

3 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4(144). 2013 
 
 
ТІЛ БІЛІМІ 
ЯЗЫКОЗНАНИЕ 
 
 
 
 
 
 
 
УДК 81:1; 81-13 
 
Э.Д. Сулейменова 
 
Д. ф. н., профессор, Казахский национальный университет им. аль-Фараби, 
Казахстан, г. Алматы 
е-mail: esuleim@gmail.com 
 
Реминисценции о картине мира 
 языковой картине мира 
(статья вторая) 
 
В статье в контексте глобального текста и культурного универсума рассмотрены понятия «картина мира» 
и  «языковая  картина  мира».  Проводятся  параллели  между  теориями  о  неразрывности  мышления/ 
мировидения и языка Абу Хаййана ат-Таухиди (Х в.) и В. фон Гумбольда (XIX в.). Перекидывается «мостик» 
к современной трактовке языковой картины мира. 
Ключевые  слова:  картина  мира,  языковая  картина  мира,  глобальный  текст,  культурный  универсум, 
действительность, мышление. 
 
Э. Д. Сүлейменова 
Әлем бейнесі 
 тілдік әлем бейнесі туралы реминисценциялар 
(екінші мақала) 
 
Бұл  мақалада  глобальды  мәтін  және  мәдени  универсум  контексінде әлем  бейнесі  мен  әлемнің  тілдік 
бейнесі  түсініктері  қарастырылды.  Ойлау  мен  дүниетанымның  ажырағысыз  байланысы  теориясы  мен  Абу 
Хаййан  ат-Таухиди  (Х  ғ.)  мен  В.  фон  Гумбольдтың (XIX ғ.)  тілдері  арасындағы  параллельдер  келтірілді. 
Әлемнің тілдік бейнесінің қазіргі түсіндірмесіне «көпір» салынды. 
Түйін сөздер: әлем бейнесі, тілдік әлем бейнесі, глобальды мәтін, мәдени универсум, ақиқаттық, ой.  
 
E. D. Suleimenova 
Further Thoughts on Worldview 
 Linguistic Worldview 
(second essay) 
 
The notions of worldview and linguistic worldview are examined in the context of global text and cultural 
universe. Parallels are drawn between theories of continuity of thought and worldview of Abu Hayyan al-Tawhidi 
(10th century) and Wilhelm von Humboldt (19th century). A 'bridge' to modern treatment of linguistic worldview is 
drafted. 
Key words: worldview, linguistic worldview, worldview in language, reality, thought. 
_______________________________ 
 
Нельзя  не  учитывать  того  обстоятельства, 
что  никакие  номинативные  средства  языка  не 
существуют  сами  по  себе.  Независимо  от  на-
циональных  особенностей  языков  их  номина-
тивные средства однозначно соотносятся с ре-
ферентом в рамках осуществляющегося обще-
ния,  корректируясь  как  со  стороны  конкрет-
ных  параметров  и  особенностей  коммуника-
тивной ситуации, так и со стороны общей кар-
тины мира в целом.  
В  контексте  данных  рассуждений  можно 
привести  мнение  Е.С.  Кубряковой [1, 142]: 
«Картина  мира – то,  каким  себе  рисует  мир 
человек  в  своем  воображении, 
  феномен 
более  сложный,  чем  языковая  картина  мира, 
т.е.  та  часть  концептуального  мира  человека, 
которая имеет привязку к языку и преломлена 
через языковые формы. Не все, воспринятое и 
познанное  человеком,  не  все,  прошедшее  и 
проходящее  через  разные  органы  чувств  и 
© 2013 al-Farabi Kazakh National University 

4 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. № 4
 (144). 2013
поступающее  извне  по  разным  каналам  в  го-
лову человека имеет или приобретает вербаль-
ную  форму.  Не  все  отражается  с  помощью 
языка  и  не  вся  информация,  поступающая 
извне,  должна  быть  пропущена  через  языко-
вые формы». 
Сегодня  по-прежнему  интересны  исследо-
вания 80-90-х  годов  о  роли  метафоризации  в 
создании языковой картины мира (В.Н. Телия), 
об  особенностях  вторичной  языковой  номи-
нации,  дифференциальных  и  интегральных 
признаках  лексики  (А.А.  Уфимцева),  об  атри-
бутивных  характеристиках,  процессуально-
динамическом и субстанциональном представ-
лении  картины  мира  (В.И.  Постовалова),  о 
роли  словообразования  в  формировании 
языковой картины мира (Е.С. Кубрякова) и др. 
Эти  работы  в  значительной  мере  помогают 
понять  не  только  сам  сложнейший  механизм 
формирования  картины  мира,  но  и  проясняют 
вопрос  о  том,  насколько  различия  между 
языками сказываются на картине мира.  
Концептуальное  единство  и  адекватность 
смысла могут быть достигнуты в любом языке, 
поэтому  сами  языки  в  этом  смысле  оказы-
ваются  абсолютно  равноправными  как  не-
отъемлемые  атрибуты  человеческого  знания. 
Картина  мира  может  быть  выражена  разными 
языками,  но,  независимо  от  этого,  он  может 
быть  сведена  к  единству  материального  мира, 
отражаемого нашим мозгом. 
В  понимании  языковой  картины  мира  су-
ществует несколько аспектов, рассмотрим сле-
дующие два: а) один связан с выделением язы-
ковой  картины  мира  как  таковой,  безотноси-
тельно к конкретным национальным языкам и 
тем  различиям,  которые  существуют  между 
ними;  б)  другой – с  языковой  картиной  мира, 
формируемой  конкретными  национальными 
языками  и  ориентированной  на  те  различия, 
которые существуют между разными языками, 
в  первую  очередь,  в  системе  лексических  но-
минаций.  
Отвечая  на  вопрос  о  правомерности  такого 
выделения  общеязыковой  и  частноязыковой 
картины  мира,  следует  помнить  о  тех  аргу-
ментах,  которые  используются  для  обосно-
вания  этого  противопоставления:  в  основном, 
это  изолированные  слова.  Несмотря  на  все 
разнообразие  семантики  отдельных  слов  или 
определенных лексико-семантических групп – 
это  все  же  фрагмент,  мазок  в    картине  мира. 
Как  говорилось  выше,  картина  мира – это 
познавательный  когнитивный  феномен,  кото- 
 
 
рый  не  складывается  из  значений  или  суммы 
значений отдельных слов. 
Языковая  картина  мира  не  существует  и  в 
более  крупных  единицах  языка,  рассматри-
ваемых также изолированно. Можно, пожалуй, 
вслед за Г.В. Колшанским, допустить, что язы-
ковая картина мира представлена в глобальном 
тексте,  т.е.  всей  совокупности  текстов,  по-
рождаемых  и  порожденных  обществом [2, 3]. 
Действительно, само по себе понятие картины 
мира  включает  в  себя  признак  целостности, 
которая может быть реализована в языке толь-
ко  в  виде  текста  как  длительного  и  непре-
рывного  акта  общения  людей.  Природная  не-
способность изолированных слов (как и вообще 
отдельных  номинативных  единиц)  создавать 
языковую картину мира хорошо согласуется с 
тем,  что  слово,  как  и  всякая  иная  номинатив-
ная  единица,  не  может  образовывать  номина-
тивную  картину  мира,  вычленяющую  и  обозна-
чающую  лишь  то,  что  выделено  познающим 
мышлением, получило название и закрепилось 
среди людей.  
Зарождение  интереса  к  процессам  форми-
рования  картины  мира  и  роли  языка  в  них 
чаще  всего  связывают  с  именем  В.  фон  Гум-
больдта.  Это  справедливо,  если  речь  идет 
только о европейской традиции в языкознании 
и науке в целом.  
Однако в более древние времени в Греции и 
на Востоке эта проблема (решавшаяся, правда, 
в других терминах и формулировках) занимала 
умы  ученых.  Хотелось  бы  остановиться  на 
чрезвычайно  интересном  подходе  к  проблеме 
взаимоотношения  языка  и  знания,  характери-
зующемся  широким  контекстом  культурного 
универсума,  в  котором  созрела  и  арабская 
культура. 
В  Х  веке  Абу  Хаййаном  ат-Таухиди  была 
написана «Книга услад и развлчений», в кото-
рой  в  форме  увлекательных  диалогов  между 
логиком  и  литератором обсуждаются  вопросы 
универсальности  мышления  и  независимости 
его  от  языка.  Ат-Таухиди  «отстаивает  нераз-
рывность связи языка и мышления, демонстри-
руя значимость любого элемента языка и отри-
цая возможность внеязыкового мышления. Его 
утверждения  о  том,  что  у  каждого  языка  своя 
логика,  а  мысль  вырастает  из  языка,  сни-
мающие  абсолютность  противопоставления 
формы  и  содержания  применительно  к  оппо-
зиции «язык – мышление» [3, 50], основаны на 
том, что логика – создание греческих ученых – 
есть логика греческого языка. Сам ат-Таухиди  
 
 
Э.Д. Сулейменова 

5 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4
 (144). 2013 
 
 
считал,  что  «значение  в  грамматике  поделено 
между вариациями словесной формы, употреб-
лением слов в должном месте и порядком слов 
в  строе  речи.  В  этом  требуется  точность  и 
недопустимы  ошибки.  Отклонения  от  правил 
либо принимают как редкое исключение,  если 
они поддаются хоть в какой-то степени объяс-
нению,  исходя  из  нормы,  либо  отвергают  как 
не соответствующие врожденным навыкам го-
ворящих.  При  этом  допускается,  что  в  языке 
племен могут быть различия, которые следует 
учитывать.  В  основании  всего  лежит  преем-
ственность,  традиция,  наблюдение  и  строгое 
выведение  по  аналогии  из  общепризнанного 
основания.  Лишь  тщеславие  заставляет  логиков 
полагать, что значения можно познать и уяснить 
не  иначе,  как  следуя  их  воззрениям,  только  с 
помощью их методов и процедур» [4, 65]. 
Ат-Таухиди  считал,  что  у  каждого  языка 
своя логика, своя грамматика и понять логику 
можно  только  через  язык: «Грамматика – это 
логика,  но  выделенная  из  арабского  языка,  а 
логика – это  грамматика,  но  понятая  через 
язык.  Разница  между  словесной  формой  и 
значением  в  том,  что  форма  относится  к  при-
роде,  а  значение – к  разуму» [4, 62]. Аргу-
ментами  в  споре литератора с логиком оказы-
ваются  частицы,  их  значение  и  позиции.  Ат-
Таухиди  доказывает,  что  расчленение  в  араб-
ском  осуществляется  иначе.  Расчленение  с 
помощью  частиц,  которое  приводят  в  спорах 
логики, «исходит  из  разума  греков  и  обус-
ловлено их языком, а разум индийцев, тюрков 
и  арабов  не  позволяет  так  мыслить»  [4, 63]. 
Ат-Таухиди высмеивает претензии логиков на 
универсальность  их  знания,  поскольку  в  ло-
гике  содержится  совершенно  иной,  чуждый 
арабам, персам и индийцам метод мышления и 
познания.  Логика  греков  отрывает  мышление 
арабов  от  их  языка,  а  язык  и  мышление  на-
ходятся  в  неразрывной  связи.  Законы  мышле-
ния по-арабски содержатся в грамматике араб-
ского  языка,  которая  должна  сохранить  свою 
непроницаемость для «чужого» знания. 
Как  видим,  тема  спора  в  диалогах  весьма 
современна, и  оценить  взгляды  ат-Таухиди  по 
достоинству  можно,  если  привести  также  его 
мнение о знаниях: «Знание о мире рассеяно по 
миру  между  всеми». «Оправленное  в  словес-
ную  форму  не  охватывает  всего  содержимого 
разума.  Значения  постигаются  разумом,  они 
образуют  непрерывность  и  протираются  без 
границ.  Словесная  форма  какого  бы  ни  было  
языка  не  обладает  достаточной  силой,  чтобы  
 
овладеть этим содержанием, вобрать его в себя 
и  воздвигнуть  вокруг  него  ограду,  которая 
помешала  бы  чему-либо  изнутри  вырваться 
наружу,  а  чему-любо  снаружи  проникнуть 
внутрь,  остерегаясь  порчи  от  смешения» [4, 
68]. Хотелось бы обратить особое внимание на 
следующие  моменты:  во-первых,  ат-Таухиди, 
исходя  из  неразрывности  языка  и  мышления, 
делает  вывод  об  уникальности  мышления 
(логики  и  грамматики)  и  зависимости  его  от 
языка; во-вторых, никакой язык не в состоянии 
создать  преграду  для  знания,  которое  «рас-
сеяно по миру между всеми»; в-третьих, образ 
ограды  параллелен  образу  языка-круга,  о  ко-
тором  говорил  Гумбольдт,  рассматривая  язык 
и мировидение
1
.  
Однако  выводы,  которые  делают  ученые, 
можно рассматривать в известной степени как 
противоположные:  общее  утверждение  о  не-
разрывности  мышления  (мировидения)  и 
языка  приводит  ат-Таухиди  к  мысли  о  це-
лостности  знания, о  том, что  между  знаниями 
невозможно провести преграду, а В. фон Гум-
больдта – напротив, к положению о специфич-
ности  мировидения  разными  народами.  Как 
известно,  именно  эта  гумбольдтовская  идея 
была  впоследствии  широко  использована  в 
теории  лингвистической  относительности  и 
концепции неогумбольдтианства. 
В  последних  теориях,  как  правило,  осу-
ществлялось  сравнение  картин  мира  по  от-
дельным  фрагментам – словам  и  высказыва-
ниям.  Однако,  такие  единицы,  как  слово,  не 
могут выполнять функции общения, поскольку 
не  могут  передавать  содержания  сообщения. 
Неспособность  слова  выступать  в  качестве 
единицы  общения  не  является  признаком 
какой-либо  ущербности,  а  объясняется  изна-
чальным  свойством  слова – обозначать.  Обо-
значение же само по себе не содержит свойств 
сообщения.  Природная  неспособность  слов 
выступать  в  функции  сообщения  объясняется 
как раз тем, что они не создают объективной и 
целостной  картины  мира,  не  передают  истин-
ного бытия вещей и не могут существовать на 
правах полноценных коммуникативных единиц. 
Продолжая  аналогию,  приводимую  выше, 
можно  говорить  о  том,  что  языковые  выра-
жения, построенные в  пределах  одного  языка,  
                                                 
1
 Как видим, проблема мировидения занимала ученых издавна, в 
новейшее  время  оно  традиционно  связана  с  представлениями  о 
промежуточном  мире  в  духе  В.  фон  Гумбольдта,  Й.Л.Вайс-
гербера, Л.Витгенштейна, Й.Г. Гердера, Э.Сепира – Б.Л. Уорфа, 
от которых был совсем короткий шаг к особости национального 
мировоззрения, далее – языковой картине мира и национальной 
картине мира. 
Реминисценции о картине мира 
 языковой картине мира 

6 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. № 4
 (144). 2013
могут быть приравнены к различным способам 
выражения  идентичного  смысла,  свойствен-
ным  разным  национальным  языкам.  Ни  логи-
чески,  ни  практически  нельзя  считать  недо-
пустимой возможность существования и функ-
ционирования  разных  субстанциональных 
знаков (коммуникативных, в первую очередь), 
выражающих  один  концепт,  одну  и  ту  же 
сущность. 
Концептуальное  единство  и  адекватность 
смысла могут быть достигнуты в любом языке, 
а  сами  языки  в  этом  смысле  оказываются 
абсолютно  равноправными  как  неотъемлемые 
атрибуты человеческого знания. Картина мира 
может  быть  выражена  по-разному  в  разных 
языках,  но  независимо  от  этого  она  может 
быть  сведена  к  единству  способов  существо-
вания  материальных  предметов  и  явлений  и 
оправдана как адекватное выражение это сущ-
ности в языковых формах. 
Вся  совокупность  социально-культурных 
особенностей  жизни  конкретного  коллектива 
находит  свое  выражение  в  формировании  се-
мантики  языковых  единиц,  особенностях  их 
употребления,  которые  могут  эксплициро-
ваться в языке различными способами и сред-
ствами,  а  могут  оставаться  и  невыраженными 
(так  называемые  скрытые  классы,  или  крип-
тотипы,  по  Б.Л.  Уорфу).  Объективно  мы  на-
блюдаем,  что  билингвы  и  мультилингвы  не 
имеют  никаких  сдвигов  в  своем  сознании 
относительно картины мира из-за зависимости 
от  языка,  на  котором  они  в  данном  случае 
общаются. 
Никакой  язык  не  может  рассматриваться  в 
качестве  ограды,  как  говорил  ат-Таухиди, 
точно  так  же,  как  не  может  считаться  само-
стоятельным  познавательным  механизмом, 
способным  полностью  регулировать  познание 
мира и адекватно представлять его в сознании. 
Язык  не  отражает  действительность,  это 
деятельность  и  функция  мозга.  В  языковых 
формах  фиксируются  и  отображаются  резуль-
таты этого отражения. Поэтому, когда говорят 
о    языковой  картине  мира,  то  могут  иметь  в 
виду  саму  форму  существования  картины 
мира.  В  языке  как  одной  из  специфических 
форм,  наряду  с  представлениями  и  их  отно-
шениями,  существует  картина  мира.  Однако 
язык  не  соотносится  с  объективным  миром 
непосредственно и не создает его картины. 
Итак,  в  понимании  картины  мира,  языко-
вой  картины  мира  и  национальной  картины 
мира  не  наблюдается  единства,  равно  как  нет  
 
 
единства  и  в  характеристике  путей  и  средств 
формирования  этих  картины.  Мнения  варьи-
руют  от  признания  всех  трех  феноменов  до 
сведения  их  в  рамки  только  картины  мира. 
Языковая картина мира понимается также как 
общеязыковая  картина  мира,  в  отличие  от 
частноязыковой  картины  мира,  с  которой 
может  быть  отождествлена  национальная  кар-
тина  мира.  Кроме  того,  языковая  картина 
мира  получает  уточнение  как  форма  и  способ 
существования  картины  мира.  Уточнение 
данных  понятий  может  быть  достигнуто  и  за 
счет  введения  в  анализ  человеческого  фак-
тора.  
Язык – это обязательный атрибут человека, 
который  включается  во  взаимодействие  с 
объективной  действительностью  и  вызывает 
(актуализирует)  сложную  сеть  взаимоотноше-
ний  с  миром.  В  этих  связях  и  проявляется  со 
всей  полнотой  человеческий  фактор,  т.к.  вся 
деятельность  человека,  в  том  числе  и  языко-
вая, неизбежно вплетена в его жизнь. 
Если  предположить,  что  вся  мыслительная 
деятельность  человека  регламентируется  языко-
вой  системой,  то  отсюда  неизбежно  следует, 
что  человек  живет  только  в  своем  языковом 
мире,  за  пределы  которого  он  в  принципе  не 
может  выйти, «путы»  языка  были  бы  для 
человека непреодолимыми. В этом отношении 
по-особому  выглядит  язык  при  условии  его 
использования билингвом. 
Верно ли, что при использовании двух языков 
одним человеком они сохраняют свою целост-
ность  и  уникальность?  Р.Т.  Белл,  например, 
считает, что автономность языка (как первого, 
так  и  второго)  при  билингвизме  нарушается, 
он перестает быть аналогичным «вновь откры-
тому  языку  вновь  открытого  народа».  Выска-
зывания  билингва  не  являются  ни  высказы-
ваниями на этом языке, ни высказываниями на 
другом  языке,  а  представляют  собой  поверх-
ностные  манифестации  интеръязыка,  языко-
вой  системы,  формальные  характеристики 
которой  помещают  такой  интеръязык  в  неко-
торой  точке  между  двумя  языками,  которыми 
владеет билингв [5, 171-176]. Каково же соот-
ношение  такого  интеръязыка  и  концептуаль-
ной системы? Интеръязык, по Р.Т. Беллу, воз-
никает  в  ситуации  смешанного  билингвизма, 
которому  свойственна  единая  концептуальная 
система.  Две  концептуальные  системы  сохра-
няются  при  координированном  типе  билин-
гвизма.  
Подобная  интерпретация  естественным  об- 
 
 
Э.Д. Сулейменова 

7 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4
 (144). 2013 
 
 
разом заставляет задать по сути риторический 
вопрос  о  том,  насколько  свободен  такой  би-
лингв  в  выборе  номинативных  средств  при 
формировании, восприятии и понимании смысла 
сообщения,  насколько  удачным  может  быть 
общение  в  случае  так  называемого  семилин-
гвизма  (т.е.  неполного  владении  первым  и 
вторым языками, или, иначе говоря, и первым 
и вторым языками). 
Выбор  единиц  номинации  и  сам  процесс 
номинации  в  условиях  билингвизма  значи-
тельно  осложняется.  Номинация  (осуществ-
ляемая  не  в  пределах  одного,  а  через  второй 
язык)  превращается  по  сути  в  новое  рефе-
ренциальное  соотнесение    на  основе  конвен-
ционального  значения  единиц  первого  языка. 
Тем  самым  второй  язык  оказывается  сред-
ством  экспликации  уже  существующей  кар-
тины  мира,  необходимым  средством  обеспе-
чения взаимопонимания билингвов. 
Безусловно, что именно такая конструктив-
ная  деятельность  человека  на  основе  имею-
щихся  у  него  знаний  первого  языка  обеспе-
чивает  ему  владение  вторым  языком  и  пони-
мание  речевых  произведений  на  этом  языке. 
Представляется,  что  знание  языка  играет  зна-
чительно  большую  роль  в  процессах,  дей-
ствующих  в  мышлении  человека,  его  памяти, 
восприятии  и  внимании,  при  изучении  им 
второго языка. 
Вместе  с  тем  нельзя  не  учитывать  и  того 
неоспоримого  факта,  что  общеязыковая  кар-
тина  мира формируется  у  человека  на  основе 
знания  одного  языка,  на  базе  этого  же  языка 
начинает  действовать  механизм  производства 
и  понимания  языковых  выражений.  Однако 
никакое понимание невозможно, если основы-
ваться только на знании языковых выражений 
и языковой структуры: эти знания органически 
и неразрывно включаются в прагматические и 
коммуникативные  знания,  составляющие  язы-
ковую  компетенцию  любого  человека.  Кроме 
того,  в  процессах  понимания  активно  участ-
вуют  и  внеязыковые  знания  (картина  мира 
общечеловеческая,  социальная,  этническая, 
научная, обыденная). 
При  овладении  и  особенно  при  исполь-
зовании  языка  «работает»  весь  комплекс  (вся 
база) знаний, и, очевидно, в этом процессе не-
возможно  четко  разграничит  знания  на  реле-
вантные  и  нерелевантные.  По-видимому,  ис-
пользование знаний имеет в данном случае не 
только  глобальный,  но  и  динамический  ха-
рактер.  Тот  принцип,  который  является  орга- 
 
низующим  при  общении  людей  (ориентация 
на  знания  слушающего)  действует  и  в  ситуа-
ции  с  общающимися  билингвами  (или  при 
общении с билингвом). Именно в этом смысле 
можно  говорить  о  справедливости  слов  Ат-
Таухиди,  что  «оправленное  в  словесную  форму 
не охватывает всего содержимого разума. Зна-
чения  постигаются  разумом.  Они  образуют 
непрерывность  и  протираются  без  границ» [4, 
68]. 
Картина  мира  содержит  в  себе  несколько 
пластов.  Весьма  существенным  является  раз-
личение социально значимой (социальной, обще-
человеческой,  этнической)  картины  мира  и 
субъективной (концептуальной) картины мира, 
она может интерпретироваться как субъектив-
ные  (индивидуальные)  знания,  мнения,  фор-
мирующиеся  в  зависимости  от  особенностей 
жизнедеятельности того или иного индивида.  
Картина  мира  (и  в  том,  и  в  другом  пони-
мании)  сложным  образом  взаимодействует  с 
языком.  При  этом  возможны  разные  случаи 
толкования  этого  взаимодействия,  крайняя 
точка  зрения  представлена  определением  языка 
как  явления,  детерминирующего  мировоззре-
ние как особую картину мира. Абсолютизация 
роли языка в познании приводит к пониманию 
языка  как  концептуальной  системы,  особой 
системы знаний, которая существует как нечто 
вне  человека  и  вне  его  познающей  деятель-
ности. 
Именно  поэтому  язык  понимается  нами  не 
как  особая  концептуальная  система  (картина 
мира), а как форма и способ ее представления. 
Язык  не  обладает  способностью  отражать 
действительность  и  создавать  тем  самым  ее 
образ.  Это  прерогатива  мышления.  Смысл, 
передаваемый  с  помощью  языковых  выра-
жений,  относится  к  мышлению  и  потому 
может  быть  определен  как  отражательная 
категория.  Человек,  являющийся  носителем 
определенной  концептуальной  системы,  кото-
рая  формируется  не  только  с  помощью  языка 
(но  в  значительной  своей  части  в  довербаль-
ный период жизни), активно стремится в ходе 
общения  постичь  смысл  сообщения  и  соот-
нести  его  со  своей  субъективной  системой 
знаний. 
Вопреки  сложившейся  традиции  в  рассмо-
трении  языковой  картины  мира  (исключи-
тельная  ориентация  на  различия  между  язы-
ками  как  доказательство  ее  существования), 
существенный  интерес  представляют  и  иные 
аспекты проблемы: а) общность формирования  
 
Реминисценции о картине мира 
 языковой картине мира 

8 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. № 4
 (144). 2013
картины  мира – единых  логико-лингвисти-
ческих  закономерностях;  б)  столкновение 
языковых  картин  мира  (если  таковые  реально 
существуют)  при  овладении  и  владении 
вторым  языком;  в)  универсальность  законов 
формирования,  развития  и  существования 
картины мира у разных народов и мн. др. 
Таким  образом,  языковая  картина  мира 
чаще  всего  рассматривалась  как  особое  виде-
ние мира, и исследователи обращали основное 
внимание  на  различия,  которые    существуют 
между  языками.  Причем  для  доказательства 
существования  языковой  картины  мира  ис-
пользовался материал лексических номинаций, 
который  оценивался  как  самодостаточное 
средство  обозначения  фрагментов  действи-
тельности.  Признание  реальности  языковой 
картины  мира  означает,  что  языку  как  само-
достаточному  средству  обозначения  действи-
тельности  приписывается  способность  отра-
жать  действительность,  что  вся  мыслительная 
деятельность  человека  регулируется  и  коор-
динируется языком. На самом же деле картина 
мира – это результат совокупной познаватель-
ной  деятельности  многих  поколений,  и  не- 
 
маловажное  (и  для  каждого  последующего 
поколения  все  более  решающее)  участие  в 
этой деятельности принимает язык.  
Принимая  гносеологический  смысл  про-
тивопоставления  картина    мира 
  языковая 
картина  мира  и  определяя  место  и  роль 
языковой  картины  мира  в  познании  действи-
тельности  согласно  данной  модели,  нельзя 
отказаться от уже апробированного в десятках 
тысяч исследований способа изучать наиболее 
явные  и  ощутимые  проявления  языковой  кар-
тины  мира – концепты.  Исследуя  концепты, 
во-первых, мы попадаем в область сугубо спе-
цифического,  характерного  для  конкретного 
языка  и  (пользуясь  старым,  но  надежным 
словом)  мировидения  его  носителя  (народа); 
во-вторых,  специфичность    и  уникальность 
таких  концептов  делает  их  ключом  к  подсту-
пам  описания  фрагментов  языковой  картины 
мира  и  далее – фрагментов  самой  картины 
мира. Пока это единственный надежный путь к 
описанию  языковой  картины  мира  во  всей 
сложности  ее  возможных  (эксплицитных  и 
имплицитных) содержаний, облеченных в язы-
ковую форму.