Шəкен Аймановтың

270
Òîïæàðªàí
271
ІІ. Жизнь в искусстве
В номере, сбросив с себя набрякшую одежду, Шакен тяжело опустился на 
постель и замотал головой как от приступа острой зубной боли. 
— Почему жизнь так жестока? — простонал он. — Какой человек! Какой 
человечище!
Вся несуразность этой загадочной ночи прорвалась у меня глухим раздра-
жением. 
— Да кто он такой, в конце концов! — ядовито спросил я. 
Шакен долго испытывающе смотрел на меня, стараясь угадать, не шучу ли я. 
Затем губы его беззвучно зашевелились, подбирая эпитет, чтобы поточнее 
меня охарактеризовать. Казалось, вот сейчас он захлебнется тихим криком, 
или запустит в меня стулом. Но обескураженный моим девственно-глупым ви-
дом, с невыразимой болью пояснил:
— Это же Михаил Светлов, Мишенька! — добавил он ласково. — Солнеч-
ный друг мой! Жить ему осталось немного и самое ужасное, что он это пре-
красно знает. Понимаешь, для него уже начался обратный отсчет времени… 
19, 18, 17, 16… Пощады нет! Но в этом сломанном, уже израсходованном теле 
горит поразительное мужество. Он смеется в лицо смерти! Умирает стоя, со-
храняя свой неистребимый светловский юмор, интерес к жизни, к людям, к 
делам литературы! Эх, Миша, Миша…
Отблески городских огней струились на потолке номера, стекали по стенам. 
Потом обозначились сизые квадраты окон. Нехотя наступило утро. А сна все 
не было. 
Из книги «Кино и вся жизнь», 1994 
* * *
Nîñëåäíåå èíòåðâüþ 
Î
но оказалось, действительно, последним! Но стоит ли так уж выделять 
это слово. Для Шакена Айманова, оставившего котурны за кулисами 
этой книги, не попахивает ли это ложной многозначительностью?
В конце концов, приходит время и все оказывается последним — послед-
няя книга, последний фильм, последний вздох. Когда же бывает суждено ухо-
дить из жизни не попрощавшись, то, не ведая близости фатального порога, 
человек непосредственно перед ним живет, просто живет, как жил много лет 
до этого, как жил бы еще. И вовсе не окрашивает минуты мелодраматической 
театральностью последних. 
И еще — не вызовет ли название этой главы впечатление, что Айманов всю 
жизнь только и делал, что давал интервью? Последнее вроде бы предполагает 
вереницу предыдущих. Пресса, радио и телевидение не обходили его внима-
нием. Но при стойкой антипатии, которую он питал к словоизлияниям, — чаще 
говорили о нем, чем говорил он сам. Интервьюерам с ним везло не часто. 
…Стояли теплые осенние дни. Казахстан отмечал свое пятидесятилетие. 
Выступление Айманова для республиканского телевидения, приуроченное к 
этому празднику, представляет, на мой взгляд, интерес и без драматического 
прилагательного. И все-таки оно оказалось последним. Так получилось. 
Два могучих ведомства — кино и телевидение — пребывают в состоянии 
непрерывной конфронтации, здравого смысла в которой не больше, чем в 
религиозных войнах, а потерь ничуть не меньше. В этой книге нет места для 
исследования вопроса — кому это нужно? Вернее, насколько это никому не 
нужно? Объективную целесообразность интеграции я почувствовал, когда до-
велось оказаться ходатаем по телевизионным делам. 
— И ты, Брут! — грозно зарычал Шакен, когда я в шестой раз пристал к нему 
с требованием назначить время интервью. 
— Ладно уж! — махнул он рукой. — В воскресенье!
Редактор Эльвира Деменева, ведавшая отображением жизни киноэкрана 
на экране телевизионном, энергично взялась за подготовку, но в воскресенье 
выяснилось, что съемка срывается. Единственное, в чем телевидение реши-
тельно превосходит кино, — это беспорядок, хотя «старший брат» в этом деле 
тоже преуспел и превзойти его было непросто. Что-то там стряслось: не то вы-
шла из строя камера, не то «вышел из строя» оператор. В лагере ТВ повисло 
уныние. Слишком мало шансов было еще раз уломать Айманова. Но помогать 
так помогать, и я принялся размышлять:
— Сергей Михайлович Эйзенштейн говорил, что монтажные находки соверша-
ются, как правило, тогда, когда не хватает материала. Когда оператор насни-
мал брака или в проявке запороли часть планов. Необходимость выкручивать-
ся — мощный стимулятор! А что если записать на «репортере» речь Шакена, а для 
зрительного ряда, вместо кинокамеры, пусть фотограф наснимает во время запи-
си Шакена — говорящего, жестикулирующего, задумчивого, веселого, мрачного, 
смеющегося. Не выжидая, не ловя, не выбирая — непрерывно! Потом отобрать 
наиболее удачные «стопкадры», и в сочетании с живым голосом они создадут 
своеобразный и весьма выразительный звукозрительный контрапункт. Выход?
Внушать надежду было, конечно, рискованно. Оперативно организовать 
фотосъемку тоже нелегко. Было несколько вариантов, но позвонил я сразу 
Анатолию Мищенко, одному из своих учеников. Снимать он может. К тому же 
импонирует безоглядная решительность, с которой он расправляется с жиз-

272
Òîïæàðªàí
273
ІІ. Жизнь в искусстве
ненными проблемами, если они становятся поперек творческого пути. Я знал, 
что он загорится!
В этой книге я описываю только те события, свидетелем или участником 
которых был сам. И привожу диалоги, которые сам слышал. Тем более досто-
верно выступление Айманова, которое приводится ниже. Напечатанный на 
машинке текст (расшифровка фонограммы) лежит передо мной. 
Как все происходило в воскресенье утром на квартире Айманова — нет 
нужды описывать. Обстановку этих моментов запечатлело фото. 
Медленно завертелась бобина магнитофона. Изготовился Мищенко. Ша-
кен помолчал, улыбнулся и начал размеренно и обстоятельно говорить:
— Казахское киноискусство родилось примерно в VII—IX веках нашей эры! 
Разумеется, это риторическое преувеличение, но не торопитесь пожимать 
плечами. К этим векам предания относят творчество легендарного Коркута — 
создателя кобыза и прародителя национальной музыки. И если согласиться, 
что кино косвенно является наследником всей многовековой культуры народа, 
что оно собрало и приумножило унаследованные богатства фольклора, театра, 
литературы, музыки, живописи, хореографии, то, право же, трудно определить 
точную отметку для изначального отсчета. 
Может быть, такой знаменательной вехой считать век девятнадцатый, и по-
вести родословную от Абая Кунанбаева или Шокана Уалиханова, Курмангазы 
Сагырбаева или Мухтара Ауэзова? В конце концов, что нам даты? Важно и при-
ятно, оглянувшись назад, сознавать, что эстафету беззаветного служения наро-
ду мы приняли из сильных и славных рук. 
Важно и другое. Киноискусство — растение прихотливое. На бедной ис-
сушенной почве ему не прорасти. Для его рождения обязательно требуется 
определенный уровень экономического и духовного развития страны, необ-
ходимый демократический климат прогрессивного общественного строя. И в 
этом контексте сам фактор рождения кино в Казахстане является неопровер-
жимым свидетельством его удивительных и великолепных достижений. Совет-
ское киноискусство рождено Великим Октябрем, исторические «десять дней, 
которые потрясли мир» явились животворным источником социального про-
гресса, сделавшего наш сегодняшний день таким прекрасным, наше будущее 
таким светлым. «Важнейшее из всех искусств», по словам Ленина, родилось 
в Казахстане тоже благодаря Октябрю. Хотя возникло фактически несколько 
позднее. И было у него три рождения. 
Раньше всего в республике появилась кинохроника. Это закономерно для 
всей советской кинематографии. Документалисты всегда были землепроход-
цами, разведчиками золотых россыпей могучей экранной выразительности. 
Они были первыми. 
Дело не только в том, что хроника нетребовательна, как солдат, и с честью 
могла обходиться тогдашней бедной и примитивной техникой. Она должна 
была быть первой, особенно в Казахстане. Потому что ни одна страна в мире 
не совершала такого космического прыжка из средневековой феодальной 
мглы к вершинам социалистической мощи, как моя родная казахская земля. 
В степь устремились стальные рельсы, грохотали новостройки, закладывал-
ся фундамент мощной индустрии, создавалось многоотраслевое сельское хо-
зяйство, горели неутолимой жаждой знаний глаза многих тысяч школьников и 
студентов, светились окна новых клубов, театров, концертных залов. Все это 
просто необходимо было запечатлеть, отобразить, чтобы боевой кинопубли-
цистикой помогать партии вести страну вперед. В те годы впервые начал ре-
гулярно выходить на экраны киножурнал «Советский Казахстан». На стройках 
и полях, на шахтах и рыболовецких судах, в школьных и университетских 
аудиториях можно было встретить операторов Г. Новожилова, М. Сагим-
баева, Я. Смирнова, Ф. Абсалямова, А. Колесникова, режиссеров О. Абишева, 
Э. Файка и других. Человек с киноаппаратом прочно вошел в жизнь страны…
Через несколько лет состоялась второе рождение. Шли годы. Бурные, кипучие 
годы. Уже на весь мир прозвучал гудок «Встречного». Поражая революционной 
беззаветностью и духовной чистотой, по всем экранам планеты прошел «Мак-
сим». Через океаны и границы победно проскакал бессмертный «Чапаев». 
Выросла и окрепла культура Казахстана. Плодотворно трудились писате-
ли, художники, композиторы, актеры. И просто ощущалась в воздухе близость 
рождения художественного кино. Толчком для этого послужил «Чапаев». Од-
нажды секретарь ЦК Компартии Казахстана Л. Мирзоян и Председатель Сов-
наркома Казахской ССР О. Исаев созвали работников искусства. Они сказали: 
«Надо создать своего казахского «Чапаева». Можем мы сделать фильм о ле-
гендарном Амангельды Иманове?» — «Надо, конечно, надо!» — с энтузиаз-
мом подхватили все, почти хором. 
— Но… пожалуй, не сможем! Есть писатели, есть композиторы и художники, 
есть блестящие актеры, есть чудесная казахская земля, есть прекрасная идея, 
но… нет техники, нет базы, нет киномастерства!»
Но братья потому и называются братьями, что помогают в трудную минуту!
Приехал маститый писатель Всеволод Иванов, и вместе с Габитом Мусрепо-
вым и Беимбетом Майлиным они написали сценарий. Студия «Ленфильм» на-
правила режиссера М. Левина и оператора Х. Назарьянца. Приехали отовсюду 
работники съемочных групп всех специальностей, всех рангов. Помогли нам 
тогда и с техникой. Своего не было ничего!
И работа закипела. Сейчас в ходу выражение — «народная стройка», так 
вот, про эту картину можно было сказать, «народная съемка»! Хорошо помню, 

274
Òîïæàðªàí
275
ІІ. Жизнь в искусстве
как вся актерская братия Казахстана сразу раскололась на «счастливчиков» и 
«обездоленных». Первые — это те, кому повезло сниматься, вторые — осталь-
ные, кому не нашлось применения. Можете себе представить, с каким благо-
говением смотрели на Елубая Умурзакова, на наших глазах создававшего об-
раз пламенного Амангельды, если даже я, мелькнувший в одном из планов 
среди толпы, ловил на себе завистливые взгляды друзей. 
С помощью русских мастеров экрана были созданы потом многие фильмы. 
«Белая роза», «Райхан», «Песни Абая», «Золотой рог» и наконец «Джамбул». 
В последнем мне довелось играть заглавную роль и подобно Умурзакову ис-
пытать счастье величайшей ответственности. 
К нам приезжали, помогали нам, учили нас замечательные мастера. Гри-
горий Рошаль, Ефим Дзиган, Михаил Левин, Павел Боголюбов, Ефим Арон. Но 
только Ефим Ефимович Арон навсегда связал свою творческую жизнь с Казах-
станом. При всей безграничной благодарности за огромную помощь эти эпизо-
дические постановки не ознаменовали подлинного рождения национальной 
кинематографии. Гостям трудно проникнуть в глубину национального характе-
ра, тем более — уловить примечательные изменения, которые вносит в него 
стремительное время. Гостей всегда невольно увлекает живописная экзотика 
степной жизни. Даже лучшие фильмы той поры страдали известной поверх-
ностностью. 
В кино — даже первая ласточка делает весну. Поэтому снятый в 53-м году 
мною совместно с режиссером Карлом Гаккелем фильм «Поэма о любви» озна-
меновал собою новый важный этап. Откровенно говоря, — слабый фильм. Да 
и не совсем фильм, скорее фильм-спектакль по пьесе Г. Мусрепова «Козы Кор-
пеш и Баян Сулу». Тем не менее это было третье наше рождение, потому что 
мы начали снимать своими силами. Началась национальная кинематография!
Это совсем не означает создание замкнутого, обособленного мирка. Казах-
стан — республика многонациональная. И творческая семья «Казахфильма» 
сплотила художников разных национальностей. К тому же сравнительно не-
большой отряд казахстанских кинематографистов является частью общности 
кинематографистов братских республик. В конечном счете, все мы работники 
советского киноискусства и объединены общим Союзом кинематографистов 
СССР. С каждым годом возрастает авторитет этой организации, ее влияние на 
жизнь советского кино. Возрастает неоценимая помощь, которую в рамках 
Союза оказывают нам, молодым солдатам кино, маститые друзья. И может 
быть, самым весомым свидетельством нашего возмужания является то, что 
иногда такую помощь сегодня способны оказывать уже и мы. Творческую и 
еще чаще — техническую. База у нас теперь неплохая. А когда будет заверше-
но строительство новой студии, она будет отвечать самым высоким современ-
ным требованиям. Мы должны быть готовы к этому, потому что уже сейчас 
наши производственные возможности выше творческих. 
Прибедняться нет оснований! Выпадали и на нашу долю праздники. Такие 
фильмы, как «Наш милый доктор», «Его время придет», «Меня зовут Кожа», 
«Там, где цветут эдельвейсы», «Кыз Жибек», «Ангел в тюбетейке», пробились 
к сердцам миллионов зрителей в нашей стране и далеко за ее рубежами. Это-
му нельзя не радоваться! Хотя и обольщаться тоже не имеем права. 
Окружающая нас действительность так прекрасна, свершения народа так вели-
чественны, что, соизмеряя с ними наши скромные успехи, неизменно убеждаешь-
ся, что казахское кино еще далеко от уровня, достойного стремительного полета 
времени. Потребуется подвиг, чтобы преодолеть отставание. Сумеем ли мы?
С горячей верой и убежденностью утверждаю: сумеем!.. 
Айманов не переносил выступлений «по бумажке». Ответственные доклады 
на высоких форумах всегда лежали, отпечатанные на машинке, перед ним на 
трибуне, но, выступая, он редко в них заглядывал. Он был убежден, что живая 
человеческая речь с ее оговорками и зачастую неправильными оборотами, обе-
спечивает доверительный контакт с аудиторией. Так было и сейчас. На столике 
лежали листки с какими-то заметками, но говорил Шакен свободно, игнорируя 
записи. Автоматически он временами надевал ненужные очки. Закончив, он 
снял очки и облегченно улыбнулся. Но ведущая повернула микрофон к себе. 
— Историческая перспектива, которую вы так ярко обрисовали, очень инте-
ресна! — сказала она. — Но телезрители, которые, как известно, являются «по 
совместительству» и кинозрителями, горячо заинтересованы в ближайшем бу-
дущем нашего киноискусства. И в связи с этим не могли бы вы подробнее оста-
новиться на явлениях и конкретных делах, питающих ваш оптимизм?
Шакен взял протянутый микрофон. Задумался ненадолго и продолжил:
— Наше завтра начинается сегодня! Самое прекрасное в нашей советской 
действительности то, что она вся пронизана ростками грядущего. Оптимизм, с 
которым мы смотрим в завтрашний день, обусловлен целым рядом явлений, 
так сказать, стратегического характера. Каждое из них в отдельности, может 
быть, и не кажется таким уж весомым, но все вместе они вселяют уверенность 
в будущее киноискусства Казахстана. Мы ведь не просто ждем, когда он засия-
ет — этот прекрасный завтрашний день. Мы приближаем его всеми силами. 
Я уже говорил о строительстве новой студии. Она возводится совсем не теми тем-
пами, каких хотелось бы, но мы полны решимости сделать все для ее завершения. 
Вот уже много лет в Алма-Ате функционируют подготовительные курсы, по-
могающие способной молодежи преодолевать строгие приемные барьеры Все-
союзного государственного института кинематографии. И это дает ощутимые 
плоды. Никогда еще на всех факультетах этого авторитетнейшего киноуниверси-

276
Òîïæàðªàí
277
ІІ. Жизнь в искусстве
тета не училось столько студентов из Казахстана, как в последние годы. С прихо-
дом новой волны дипломированных кадров всех кинематографических профес-
сий, и в первую очередь молодых режиссеров, связаны наши главные надежды. 
Ответственность за судьбы киноискусства республики ляжет на них! 
Основанием для оптимизма является и такой факт, как увеличение произ-
водства. Мы стали делать больше фильмов. Не так уж пока много, но все же 
больше, чем ранее. А это очень важно!
Нигде диалектический закон перехода количества в качество не действует 
так неумолимо и буквально, как в кинопроизводстве. Казалось бы, парадок-
сально: нам не хватает режиссеров для того, чтобы делать больше фильмов, 
и в то же время для того, чтобы состоялись новые режиссерские имена, не-
обходимо делать больше фильмов. Логический круг? Нет, просто диалектика! 
Парадоксальность тут кажущаяся. Широкая программа выпуска фильмов — 
гарантия становления молодых режиссерских кадров, даже притом что боль-
шинство из них приходят к нам с дипломами о специальном высшем образо-
вании. Тем более это относится к целому отряду вспомогательных (но далеко 
не второстепенных) работников многих профессий — ассистентов, гримеров, 
костюмеров, светотехников, механиков, пиротехников и многих других специ-
альностей, для подготовки которых нет ни разработанных программ, ни учеб-
ных заведений. Школой для них является производство. От их профессиональ-
ного уровня существенно зависит художественная культура фильмов, и без них 
практически невозможно производство вообще. 
Мы постоянно испытываем острую нужду в хороших сценариях. Но и эта 
проблема может быть решена на упомянутой основе. Только при определен-
ном уровне производства можно рассчитывать на стабильное участие писа-
телей и композиторов в создании фильмов. Особенно писателей. Только не-
прерывная из года в год работа в кино позволит им приобрести уверенный 
профессионализм, овладеть спецификой киноязыка. 
Без количества в кино не добьешься качества! Вот почему мы так радуемся 
каждой новой единице, увеличивающей план студии…
На столике перед Аймановым стоял телефон, который при звукозаписи, тре-
бующей абсолютной тишины, таил такую же опасность, как ржавая авиабомба 
минувшей войны. О нем забыли, но в это воскресное утро телевидению везло — 
не раздалось ни одного звонка. Шакен, было, сам потянулся за трубкой, что 
должно означать вежливое — «до свидания» или «спасибо за внимание», но 
телевидение решительно пресекло попытку бегства:
— Вы заглянули в истоки и будущее, но несправедливо обходить молчани-
ем сегодняшний день. Чем отмечает «Казахфильм» полувековой юбилей рес-
публики? Наверное, не одними надеждами?
Шакен кивнул, взял микрофон и уселся поудобнее…
Перелистываю страницы текста выступления. Они уже изрядно пожелте-
ли, хотя прошло всего десять лет. Бестолковое это занятие — простодушно ди-
виться быстротечности времени, неотвратимости превращения сегодняшнего 
дня во вчерашний и позавчерашний. Все проходит, все стареет, в том числе 
и праздничные речи. Они-то особенно. И наверное, сегодня не представляет 
особого интереса заключительная часть интервью, которую Шакен посвятил 
беглому обзору частных достижений, десять лет спустя выглядящих мелкими. 
Он отметил отдельные успехи документального кино, заметив, однако, что в 
этих фильмах больше достижений республики, чем творческих побед кинема-
тографистов, слабо владеющих языком образной публицистики. Порадовался 
определенному росту режиссеров художественного кино — Султана Ходжико-
ва, Абдуллы Карсакбаева, Шарипа Бейсембаева, которые в своих новых рабо-
тах, если и не достигли больших высот, но все же сделали фильмы зрелые и 
многообещающие. Отметил становление национальной мультипликации. 
Все эти замечания были неразрывно связаны с тем временем, они были 
злободневными. Интервью Шакена Айманова, поражающее нестареющей ак-
туальностью, позволяет сделать вывод, что он умел видеть перспективу!.. 
На следующее утро я заехал на новую студию. Для музыкального ревю об 
ансамбле «Гульдер» мне надо было присмотреть свободный павильон, где 
можно было бы снять танцевальную группу. Совсем свободный, конечно, най-

жүктеу/скачать 2,73 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: