Тема 17. Устное музыкальное образование в тюркской и

54 
этиҥ (гром во время грозы); Этитии означает и знание-припоминание, 
проявляющееся спонтанно, непроизвольно или в состоянии божествен- 
ного транса. Тенгрианская традиция этитии воспринимает как үөрэх, 
т.е. обучение чему-либо. Человек, который находится в состоянии 
этитии, должен быть обученным; этитии, т.е. учение-знание связано 
со специализированным обучением уһуйуу; понятия үөрэх и уһуйуу 
не противоречат друг другу. 
Этитии становится упорядоченным средством обучения; всякое 
доброе проявление Тенгри есть ниспосланная благодать, которая 
воспринимается в виде этитии, а реализуется в форме учения; В ходе 
процесса упорядочивания, систематизации его в учение – үөрэх, 
специальное обучение уһуйуу проявляется и знание – билим, заноси- 
мое в книгу обучения бичик или запоминаемое и передаваемое как 
устное сакральное учение; накопление увиденного, узнанного в 
состоянии этитии (монг. онгод) способствовало становлению системы 
устного учения, которое и лежит в основе тенгрианства – этитии – 
якут. (Из глоссария). 
Приоритетное положение занимали устная культура и, соответст- 
венно, устное образование у казахов. В народной памяти запечатлелись 
следующие строки: 
Адам күбірін тау естиді, ау күбірін Тәңірім естиді 
Тәңірдің күбірі – күй. 
Шепот человека слышат горы, / Шепот гор слышит Тенгри. 
Шепот Тенгри – это кюй. 
Здесь, во-первых, следует обратить внимание на то, что Күй – 
исходное от древнетюркского «Көк» – Творец, точнее, единство 
Творца и Его творения в тенгрианской культуре тюркского мира. Во-
вторых, Күй / Көк құдіреті, Тәңірдің күбірі (нечто «сокровенное», 
«глубинное», «сущностное» (от күбі – корень). В-третьих, күй есть 
нераздельный синкрезис слова (сөз) и музыки (саз), кодифицирующих 
духовность адекватным (духовным) образом. 
Личность кюйши как культурного героя тюркского мира дает 
основание для определения его как Первого Учителя – Ұстаза. На это 
указывают сведения, которые содержатся в древнекитайских доку- 
ментах: «В старину Шунь, желая с помощью музыки воспитать 
Поднебесную, повелел Чуну и Ли найти Куя в дикой степи, среди трав 
и представить ко двору, после чего Шунь сделал его главой 
музыкального приказа. 
Затем Куй исправил (музыкальную систему) шести мои – ладов, 
привел в (гармоническое) равновесие пять шэн – нот, чтобы этим при- 
вести их в соответствие восьми фэн – ветрам; после чего Поднебесная 
полностью покорилась». Когда Чун и Ли тогда решили было вновь 

55 
направиться на поиски еще кого-нибудь, Шунь сказал: «Музыка – это 
тонкая ци – воздушная материя, отмечающая ритм возрастания и 
убывания неба и земли, поэтому только мудрец способен придать ей 
(качество) гармоничности. Такова основа музыки. Куй сумел привести 
ее в гармонию, чтобы придать с ее помощью равновесие всему миру. 
Такого, как Куй, довольно и одного». 
Согласно данному тексту, Куй – культурный герой мифологической 
эпохи. Признанный Учитель Древнего Востока, равного которому нет, 
по словам древнекитайских летописцев, в устной акустической культуре. 
В истории культуры сохранилось также имя Коркут Баба (Қорқыт 
Ата Әулие), почитаемого во всем тюркском мире как «восьмигранного, 
обладающего тайной Бытия» – «сегіз қырлы, бір сырлы». Творческий 
облик «сегіз қырлы, бір сырлы» представляет собой цельную личность, 
содержащую в себе все 8 ипостасей. Таким образом, институт сегiз 
кырлы имеет следующий вид: күйші; бақсы; ұста – мастер, демиург; 
ұстаз – учитель; сал, сері; ақын; жырау – эпический сказитель в 
нераздельном синкрезисе. 
В ходе культурно-исторического развития универсальный тип 
«сегіз қырлы, бір сырлы» характеризуется специализацией, происходит 
дифференциация восьмигранных на отдельные специализированные 
типы: кюйши – баксы – акын – сал-серi – жырау – жырши – әнши. 
Фразеологизм «сегіз қырлы, бір сырлы» получает исключительно 
широкое распространение в культуре казахов-кочевников и содержит 
многозначный смысл. Вместе с тем, каждый отдельный тип, будь то 
жырау или ақын, күйші или сал, серi, әншi продолжают сочетать в 
себе универсальную личность учителя – создателя – исполнителя, 
музыканта и поэта, вокалиста и инструменталиста. 
Исследования коркұтоведов (филологов и историков, религиове- 
дов, философов и искусствоведов) свидетельствуют о том, что «образ 
и наследие древнего мудреца сохранились не только в письменных 
источниках; его имя освящено народной памятью как мыслителя 
вселенского масштаба, поставившего экзистенциальные проблемы 
жизни – смерти – бессмертия, и, предложившего уникальное ее реше- 
ние в своей первозданной ипостаси. А именно: в аутентичной устной 
трансляции, через нераздельный синкрезис Слова и Музыки. Подобная 
себетождественность духа по сей день остается непревзойденным 
духовным опытом, который в этом своем сущностном значении все 
еще не получил должного осмысления. 
По словам С. Акатай, Қорқұт как сотворец, проповедник и 
носитель тенгрианского духовного учения занимает пространство в 
двух мирах одновременно. Присоединяясь к мыслителю, полагаем 
возможной дальнейшую разработку обозначенной С. Акатай идеи. Во-

56 
первых, мы считаем, что два мира (бу дуние и о дуние) получили 
метафорическое обобщение в аутентичном фразеологизме «8 қырлы, 
1 сырлы» (4 стороны света в этом, земном мире и 4 стороны света в том, 
небесном мире). Сущность 8-гранной личности, владеющей «бір 
сыр = одной тайной», можно интерпретировать как интеллектуально-
творческий деятель, знающий и передающий тайну Бытия как 
непротиворечивого единства, взаимоперехода жизни и смерти. Жизни 
и смерти как бессмертия. 
Исходя из сказанного, во-вторых, 8 қырлы обладают сыр-тайной 
органичного единства параллельных Миров – бу Дуние и о Дуние. И, 
наконец, в-третьих, в контексте вышеизложенного, правомерно, на наш 
взгляд, рассматривать первым 8 қырлы Қорқыт Ата Әулие, который 
содержит в себе все 8 ипостасей в нераздельном синкрезисе. 
Ведущая идея в интеллектуально-творческой деятельности 
Қорқыт Ата Әулие, согласно которой Жизнь в культурфилософском 
понимании ассоциируется с духовностью, транслируется звуком үн. 
Үн Қорқыт Ата Әулие – это нераздельный синкрезис саз – қыл-қобыза, 
голоса и слова сөз. Головка (бас) қыл-қобыза украшена металлическими 
подвесками в форме рогов барана (существа Верхнего мира), перьями 
птиц (обитателей Верхнего мира), корпус инструмента в виде открыто- 
го ковша, из которого вылетают духи после призыва баксы, символи- 
зирует Средний мир. Нижний мир воплощен зеркалом, помещенным 
внутри корпуса инструмента, оно представляет Мировой океан или, как 
говорят казахи, «Нижние воды». Звук кобыза – густой, насыщенный, с 
призвуками – является сигналом для появления духов. 
Здесь следует отметить, что устное образование как транслятор 
тюркской культуры имело такое обрядовое сопровождение, как «бата» – 
благопожелание, отражающее веру в магическую силу слова. Бата сөз, 
полученный в присутствии народа, возводит начинающих биев, 
шешенов, жырау, акынов, кюйши, әнші в ранг профессионального 
мастера. 
Своеобразие тенгрианского образования определяется социокуль- 
турными основаниями, общими для всех сфер культуры, а именно: 
культурной целостностью, недифференцированностью, невыделен- 
ностью отдельных культурных форм. Именно это – тот отправной 
пункт, который характеризует природу и сущность как тенгрианства в 
целом, так и его тех или иных культурных форм. Так, в казахской 
культуре имеются жанры өсиет (завет, завещание) и кеңес (совет, 
напутствие), в которых признанные акыны и әнші символически пере- 
давали молодым преемникам, ученикам, принимающим эстафету, свои 
знания, опыт и свои произведения, путем устной трансляции. Нередко 
исполнение «өсиет», а также «кеңес» сопровождались ритуалом «бата», 

57 
который, в особых случаях, выражался передачей домбры учителя в 
дар ученику. Тем самым профессиональное обучение представляло 
собой достаточно стройную систему специализации, состоящую из 
трех больших этапов: эмпирического обучения, обучения под руко- 
водством мастера, как правило, завершающегося благословением 
учителя. 
Приведенные жанры создаются и посвящаются на конкретные 
случаи жизни и вместе с тем, имеют общественное звучание. В них 
спрессованы повседневность и высокое бытие, жизнь и искусство, чем 
и обусловлены их особенное воздействие и жизнеспособность. В этом 
и состоит суть тюркской культуры как одной из главных возможностей 
постижения смысла жизни. В проникновении к будням как к самой 
«сердцевине» жизни, одухотворение будней как глубокого осмысления 
жизни, свидетельствуя «о принадлежности человека к двум мирам: 
миру непосредственного бытия и миру духовного поиска, устремлен- 
ного к вечным ценностям. 
Таким образом, образование как процесс тюркϲкой духовности 
ʜесет в себе свойства человеческой со-бытийности, реализуя свою 
основную функцию, а именно: соединение поколений в общем прост- 
ранстве, для которого характерна бытийность каждого из его участни- 
ков и выстраивание общей со-бытийности. 
Вместе с тем, в тенгрианской модели образования удивительным 
образом резонировали идеи национального, регионального (центрально 
азиатского) и глобального. Яркий пример – күй Дины «Бұл-бұл», в 
котором философски содержательно и художественно убедительно 
воплощен образ птицы. Как известно, бұл-бұл (соловей) – образ 
мировой культуры, искусства и литературы. Тем самым, тенгринская 
культура, в данном случае кюй Дины «Бұл-бұл» содержит в себе муд- 
рость веков, учит находить решения проблем, развивает мышление, 
интуицию и воображение. Она открывает новые жизненные ориентиры, 
ненавязчиво предлагая пути будущих изменений и личностного роста. 
Сказанное присуще многим жанрам казахской духовной культуры, 
будь то аңыз-күй или ән, жыр или айтыс; все они выполняли важную 
обучающую и развивающую роль на всех уровнях, от сакрального до 
обыденного. Таким образом, образование как транслятор тюркской 
духовности есть глубоко личностное постижение пути мудрости. 
Подобное оказалось возможным потому, что кочевая среда 
способствовала «извечно живому, то есть устному «перемещению» и 
передаче народных знаний и культурных традиций. Певцы, музыканты, 
акыны, жырши, жырау здесь – «не просто «деятели искусства» в 
современном смысле, они прежде всего хранители и трансляторы 
традиций от поколения к поколению. <…> одновременно мудрецы, 

58 
прорицатели, учителя, наставники молодежи, советники правителей. 
Отсюда их власть, авторитет в Степи». Поскольку аэды, рапсоды и 
сказители Степи, обладая мощными творческими потенциями, 
постоянно развивали их в процессе своей творческой и созидательной 
деятельности, создавая и передавая духовные ценности от поколения 
к поколению, образуя при этом непрерывную цепь развития культуры 
(Б. Нуржанов). 

жүктеу/скачать 0,87 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: