Как иностранного

 
156 
понимание  содержания 
термина  
смысла термина или устанавливает его  общую предмет-
но-понятийную отнесенность. В этой ситуации вне сфе-
ры  внимания  слушателя  остается  не  только  определен-
ная  часть  ядерной  зоны  содержания  термина,  но  и  вся 
его периферия. 
5. Нечеткое (или 
«размытое»)  понимание 
содержания термина  
Такое  понимание  достигается  в  тех  случаях,  когда  слу-
шателю  не  удается  освоить  содержание  незнакомого 
термина  из-за  нехватки  контекстуальных  ресурсов,  со-
держащихся  в  ближайшем  речевом  окружении,  и  он 
прибегает  к  дополнительным  процедурам,  которые  ба-
зируются  на  общелогических  принципах,  позволяющих 
анализировать,  сопоставлять,  противопоставлять  и  увя-
зывать  друг  с  другом  явления  или  понятия,  обозначае-
мые  терминами,  на  основании  определенных  критиче-
ских признаков. К числу таких признаков относятся ан-
тонимичность,  синонимичность,  родо/видовые  отноше-
ния, отношения части и целого и др. В ряде случаев ис-
пользование  процедур,  основанных  на  данных  призна-
ках,  позволяет  слушателям  в  определенной  мере  прояс-
нить содержательный аспект терминов и направить мен-
тальный поиск в нужное русло. 
 
Таблица 10. Классификация уровней понимания терминов в зависимости от направ-
ленности и масштаба освоения их семантических зон 
 
Уровни понимания 
терминов
 
Характеристика уровней понимания терминов
 
1. Ядерно-
периферийное  
понимание 
Глобальное и глубокое освоение содержания термина. 
2. Ядерно-точечное 
понимание 
Освоение ядерной семантической зоны термина. 
3. Периферийное  
понимание 
Освоение периферийной семантики термина. 
4. Локальное понима-
ние 
Освоение определенного  сегмента  ядерной  или  перифе-
рийной зоны термина. 
5. Диффузное понима-
ние 
Освоение  нечеткого  фрагмента  любой  семантической 
зоны термина. 
6. Перекрестно-
диффузное  
понимание 
Является  результатом  пересечения  понятийно-семанти-
ческих  ядер  или  периферийных зон двух сопряженных 
терминов – рецептируемого и ментально сопряженного с 
ним,  но  не  представленного  в  рецептируемом  фрагмен-
те.  Такое  понимание  свидетельствует  о  выходе  слуша-
теля  за  пределы  семантического  поля  базового  термина 
и «захвате» части семантического поля другого термина, 
тематически сопряженного в индивидуальном тезаурусе 
с рецептируемой терминоединицей. 
 
Таблица 11. Классификация уровней понимания незнакомых терминов в ситуациях 
нечеткого контекста в зависимости от избранных слушателями  
идентификационных стратегий 
 
Уровни понимания 
терминов
 
Характеристика уровней понимания терминов
 

 
157 
1. Категориально- 
обобщенное понимание 
Реализует  развитие  идентификационной  стратегии  по 
линии  восхождения  снизу  вверх  и  иллюстрирующее  ус-
тановление родовой характеристики термина. 
2. Классифицирующее 
 понимание 
Развивается  по  линии  установления  родо/видовых  или 
видо/видовых отношений. 
3. Антонимическое 
понимание по аналогии 
Базируется  на  построении  дефиниций  незнакомых  тер-
минов  с  противительным  элементом  по  аналогии  с  де-
финициями  знакомых  терминов  без  противительных 
элементов или наоборот. 
4. Структурно- 
компонентное  понима-
ние 
Основано  на  выявлении  в  языковой  структуре  терминов 
знакомых  словообразовательных  элементов  и  выдвиже-
нии  на  их  основе  смысловых  гипотез  относительно 
предметного,  процессного,  признакового  или  функцио-
нального статуса понятия, стоящего за термином. 
 
Установление и разграничение основных, вариантных и контексту-
альных значений терминоединиц в процессе восприятия иноязычной ре-
чи часто подчинено определенным логико-семантическим закономерно-
стям.  Логическая  основа  такого  процесса  ясна  уже  из  того,  что  в  двух 
соотносимых  слушателем-инофоном  языках  тождественность  значения 
слов или терминов зависит от  тождественности  выражаемых ими  поня-
тий.  Приемы  логического  мышления,  с  помощью  которых  слушатель 
раскрывает  значение  иноязычного  термина  в  контексте  и  находит  ему 
соответствие  в  родном  языке  принято  называть  ментальными  лексико-
семантическими  трансформациями  (МЛСТ).  В  семантическом  отноше-
нии  сущность  МЛСТ  заключается  в  ментальной  замене  переводимой 
лексической  единицы  словом  или  словосочетанием  иной  внутренней 
формы,  актуализирующим  ту  слагаемую  иностранного  слова,  которая 
подлежит  реализации  в  данном  контексте.  В  ходе  обработки  экспери-
ментальных  данных,  анализа  самоотчетов  испытуемых-инофонов  и  их 
устного  опроса  нами  было  установлено  восемь  разновидностей  МЛСТ. 
К их числу относятся: дифференциация, конкретизация и генерализация 
значений;  антонимическое  перекодирование;  прием  смыслового  разви-
тия значений, или семантическая конверсия; прием целостного преобра-
зования  значений;  формально-семантическая  символизация  терминов-
значений; прием «переводческой» компенсации.  
При  этом  отметим,  что  далеко  не  каждый  инофон  при  восприятии 
научной речи пользуется всеми указанными МЛСТ. Перечень использо-
вания  и  диапазон  их  охвата,  очевидно,  зависят  от  уровня  языкового, 
когнитивного и интеллектуального развития слушателя, а также от сте-
пени его операционной мобильности.  
Стратегии опознавания неоднозначных терминов. Наряду с ана-
лизом  стратегий  опознавания  знакомых,  внешне  знакомых,  малознако-
мых,  нечетких  и  незнакомых  терминов  значительный  исследователь-
ский  интерес  представляет  анализ  опознавания  неоднозначных  (или 
многозначных)  терминов. В психолингвистике существует, по меньшей 
мере, три подхода, характеризующих этот процесс с точки зрения выбо-
ра слушателем стратегий доступа. 

 
158 
Согласно  первому  подходу,  доступ  к  нужному  значению  термина 
осуществляется  под  влиянием  контекста,  который  обеспечивает  актуа-
лизацию  лишь  одного,  наиболее  релевантного,  значения.  Обычно  такие 
стратегии  именуются  стратегиями  контекстуального  доступа  и  их  не 
следует  отождествлять  со  стратегиями  контекстуального  анализа.  Раз-
личие этих стратегий состоит в  том, что стратегии первого типа харак-
теризуют  процедуру  опознавания  с  перцептивной  стороны,  а  стратегии 
второго типа – с ментально-когнитивной. Иначе говоря, сама процедура 
доступа возможна лишь в момент приема термина, тогда как идентифи-
кация термина может наступить значительно позже, особенно в тех слу-
чаях, когда контекст следует за рецептируемой единицей. 
Согласно  второму  подходу,  доступ  к  нужному  значению  много-
значного  термина  осуществляется  путем  последовательного  перебора 
всех  возможных  значений  в  порядке  их  убывающей  частотности.  По-
добные стратегии  именуются  стратегиями последовательного досту-
па. Они реализуются таким образом, что самое частотное значение тер-
мина  актуализируется  первым.  Очевидно,  что  подобные  стратегии,  так 
же как и стратегии контекстуального доступа, не универсальны, однако 
их  использование  теоретически  возможно,  особенно,  в  тех  случаях,  ко-
гда  слушатель  путем  перебора  всех  потенциальных  значений  термина 
пытается отыскать нужное значение, которое не является высокочастот-
ным,  а  поэтому  в  индивидуальном  тезаурусе  слушателя  находится  на-
много  дальше,  чем  ближайшее  значение.  При  этом  следует  учитывать, 
что на использование данных стратегий накладываются весьма жесткие 
временные  ограничения,  связанные  со  спецификой  восприятия  устной 
речи.  Эти  ограничения  проявляются  в  том,  что  в  условиях  такого  вос-
приятия  процесс перебора значений не может быть чрезмерно длитель-
ным  и  чаще  всего  ограничивается  анализом  не  более  двух–трех  значе-
ний,  ибо  в  противном  случае  слушатель  может  потерять  информацию, 
которая следует за термином. 
Третий  подход  базируется  на  идее  множественного  доступа  к  зна-
чениям  термина,  хранящимся  в  индивидуальном  тезаурусе  слушателя. 
Согласно  этому  подходу,  при  контакте  слушателя  с  термином  одновре-
менно актуализируются все значения, а выбор одного из них осуществ-
ляется  в  процессе  анализа  контекста.  Подобные  стратегии  именуются 
стратегиями  множественного  (или  параллельного)  доступа  и  включа-
ют  в  себя  элементы  контекстуального  анализа.  Их  реализация  заверша-
ется  в  тот  момент,  когда  выбор  нужного  значения  оказывается  мотиви-
рованным содержательной спецификой контекста. В определенной мере 
это  сближает  стратегии  множественного  доступа  со  стратегиями  кон-
текстуального анализа. Однако их принципиальное различие заключает-
ся в том, что в случае задействования стратегий первого типа необходи-
мо  обязательное  наличие  в  индивидуальном  тезаурусе  слушателя  пред-
ставления обо всех известных значениях термина, тогда как при исполь-
зовании стратегий  второго типа процедура  опознавания  термина проте-
кает «вслепую», т. е. у слушателя может не оказаться никаких первона-
чальных сведений о значениях термина. 

 
159 
Результаты  экспериментальной  проверки  функционирования  ука-
занных   выше  стратегий   в   процессе опознавания неоднозначных  тер-
минов  в  целом  подтверждают  факт  их  реального  существования  и  рег-
ламентируют  правомерность  их  выделения  в  роли  базовых  стратегий 
доступа  к  нужным  значениям,  которыми  пользуются  слушатели  в  про-
цессе  речевосприятия.  Однако  их  запуск  и  использование  в  реальных 
процессах опознавания терминов ограничиваются не только природой и 
спецификой  самих  терминов  и  контекста,  в  котором  они  функциониру-
ют, но и когнитивным опытом слушателя. Так, очевидно, что для реали-
зации стратегии множественного доступа, которая в качестве отправно-
го  момента  предполагает  не  только  знание  слушателями  нескольких 
значений  термина,  но  и  одновременное  оперирование  ими  в  ситуации 
аналитической  обработки  контекста,  необходимо  соблюдение  несколь-
ких условий: 
●  в  ситуации  полного  и  прозрачного  контекста  термин  должен  за-
нимать  начальную  позицию,  а  выбор  одного  из  значений  и  его  «мен-
тальная  семантизация»  должны  произойти  ближе  к  концу  контекста; 
любая  другая  позиция  термина  в  таких  контекстах  не  приемлема,  ибо 
тогда становится невозможной сама идея множественного доступа;   
●  в  ситуации  нечеткого  или  полупрозрачного  контекста  термин 
может занимать любую позицию, как начальную, так и конечную;  
●  все  из  потенциально  задействуемых  значений  термина  должны 
быть  достаточно  частотными  с  точки  зрения  индивидуального  опыта 
слушателя; в противном случае одно из значений будет доминировать, а 
это  приведет  к  нарушению  основного  принципа  функционирования 
данной стратегии – принципа параллельности доступа;  
●  все  из  потенциально  задействуемых  значений  термина  должны 
соотноситься    с    общедоступными  понятиями  и  относиться  к  сфере  об-
щенаучной,  специальной,  но  не  узкоспециальной  терминологии,  т.  е.  в 
принципе они не должны вызывать серьезных  трудностей  у слушателя;  
необходимость  соблюдения  данного  условия  диктуется  жесткими  вре-
менными  ограничениями,  накладываемыми  на  процедуру  идентифика-
ции термина при восприятии устной речи;   
● некоторые из потенциально задействуемых значений термина мо-
гут  относиться  к  сфере  узкоспециальной  терминологии,  однако  в  этом 
случае  слушатель  должен  обладать  достаточно  высоким  уровнем  рече-
вого, когнитивного и профессионального развития. 
Очевидно,  что  к  стратегиям  контекстуального  доступа  слушатель 
обычно  прибегает  в  тех  случаях,  когда  рецептируемый  многозначный 
термин  находится  в  окружении  прозрачного  и  полного  контекста, 
имеющего высокую разрешающую способность. Если контекст не обла-
дает  такими  характеристиками,  то  вероятность  использования  данной 
стратегии уменьшается. При нечетком и неполном контексте актуализа-
ция  подобной  стратегии  становится  маловероятной.  Слушатель  в  этом 
случае прекращает ментальный поиск и возвращается к идентификации 
термина лишь после появления нового, более прозрачного контекста.  
К  стратегиям  последовательного  доступа  слушатель  прибегает  в 
тех случаях, когда рецептируемый термин имеет два или несколько зна-

 
160 
чений, обладающих разными шансами на актуализацию. Эффективность 
подобных стратегий во многом зависит от результатов контекстуального 
анализа,  который  позволяет  слушателю  ограничить  рамки  поиска  и  со-
средоточить  свое  внимание  на  одном  из  значений  термина.  Процедура 
перебора  значений  завершается  после  «увязки»  наиболее  приемлемого  
значения  термина  с  ближайшим или ранее воспринятым контекстом. 
К  стратегиям  множественного,  или  параллельного,  доступа  слуша-
тель  прибегает  в  тех  случаях,  когда  рецептируемый  термин  имеет  два 
или  несколько  значений  и  примерно  одинаковые  шансы  на  актуализа-
цию любого из них.  Подобные стратегии используются слушателем не-
сколько реже, чем другие стратегии. Объясняется это тем, что для их ак-
туализации  необходимо,  чтобы  рецептируемый  термин  и  его  значения 
были  не  только  знакомыми  слушателю,  но  и  достаточно  частотными. 
Соблюдение  этого  условия  обусловлено  спецификой  использования 
стратегий  множественного  доступа  при  идентификации  терминов  на 
слух в ситуации жесткого лимита времени, отводимого на обработку ре-
чевых сигналов. Если в сфере общеупотребительной лексики таких зна-
комых и частотных значений многозначных слов достаточно много, то в 
сфере терминологии научной речи преобладают термины с одним-двумя 
частотными  значениями.  Все  же  остальные  значения  являются  менее 
частотными,  а  поэтому  их  активность  будет  подавляться  более  частот-
ными значениями. 
Стратегии опознавания производных терминов. Важным этапом 
экспериментального  исследования  восприятия  устной  научной  речи  яв-
ляется  установление  и  анализ  стратегий  опознавания  производных  тер-
минов.  В  научной  литературе  выявлено  и  проанализировано  несколько 
типов  таких  стратегий.  Одни  из  них  регламентируют  формально-
временные  аспекты  идентификации  производных  терминов  (например, 
стратегии  выделения  аффиксов  до  момента  лексического  доступа, 
стратегии  адресации  целого  термина),  другие  –  способ  и  характер 
идентификации  терминов  (стратегии  морфологической  переработки; 
стратегии  прямого  доступа,  основанные  на  извлечении  ментального 
коррелята слова в качестве правила (например, слово опознается на ос-
нове  анализа  семантической  информации);  стратегии  непрямого  дос-
тупа, при которых опознание происходит посредством автоматизиро-
ванного выхода на единицы более высокого уровня (например, в составе 
некоторого  словосочетания  входящие  в  него  слова  и  синтаксическая 
структура  опознается  автоматически  за  счет  смысловых  и  синтаксиче-
ских ограничений, накладываемых на их сочетаемость).   
Использование тех  или иных стратегий  во многом зависит от того, 
с какими конкретно терминами имеет дело слушатель. Если речь идет о 
хорошо  знакомых  слушателю  производных  терминах,  с  которыми  он 
часто  контактирует,  то,  скорее  всего,  процедура  их  опознания  пройдет 
по  схеме  адресации  целого  слова,  без  участия  морфологического  или 
словообразовательного  анализа.  Иное  дело,  если  слушатель  пытается 
опознать  незнакомые  или  нечеткие  полиморфемные  термины.  В  этих 
случаях  возможно  использование  нескольких  стратегий,  которые  фор-
мируются  и  актуализируются  в  зависимости  от  степени  незнакомости 

 
161 
или нечеткости рецептируемых терминов или составляющих их элемен-
тов.  
Если  незнакомой  или  нечеткой  является  вся  полиморфемная  тер-
миноединица, то в этой ситуации,  очевидно, могут быть задействованы 
две  стратегии.  Одна  стратегия  будет  направлена  на  анализ  семантики 
той части термина, которая по логике слушателя, может быть корневой, 
а  другая  на  поиск  и  анализ  других  возможных  словообразовательных 
элементов  (префиксов,  суффиксов).  Иначе  говоря,  вся  ментальная  дея-
тельность слушателя в подобных случаях будет ориентирована на поис-
ки хотя бы каких-то идентификационных признаков, на основе которых 
можно  было  бы  сформулировать  предварительную  гипотезу  относи-
тельно  содержания  рецетируемого  термина.  Эту  стратегию  можно  на-
звать  стратегией  словообразовательно-семантического  анализа,  или 
стратегией 
поиска 
идентификационных 
словообразовательно-
семантических признаков. 
Второй  тип  ситуаций,  с  которыми  может  столкнуться  слушатель, 
объединяет  факты  опознавания  производных  терминов,  у  которых  зна-
комой  является  корневая  часть,  а  незнакомой  или  нечеткой  –  аффик-
сальная.  Подобные  случаи  достаточно  час-то  встречаются  в  экспери-
ментальных ситуациях с участием слушателей-инофонов. Очевидно, что 
столкнувшись с такой проблемой, слушатель предпримет попытку оты-
скать  в  своей  памяти  (или  ментальном  опыте)  уже  освоенный  термин  с 
аналогичным  префиксом  или  суффиксом.  Если  ему  удастся  найти  по-
добный  эталон,  то  в  этом  случае  все  признаки  его  аффиксальной  части 
он  перенесет  на  рецептируемый  термин  и  попытается  идентифициро-
вать  его  по  аналогии  (стратегия  словообразовательно-аффиксального 
анализа по аналогии). Если же подобных аналогий не будет найдено, то 
тогда  опознание  исходного  производного  термина  останется  на  том 
уровне, который обеспечивается знанием корневой части термина. 
Третий  тип  ситуаций,  с  которыми,  по  нашим  наблюдениям,  чаще 
всего  сталкиваются  слушатели  (особенно  инофоны)  в  процессе  опозна-
вания производных терминов, объединяют случаи, когда знакомой явля-
ется  аффиксальная  часть  термина,  а  незнакомой  или  нечеткой  –  корне-
вая. Оказавшись в такой ситуации, слушатель не сможет освоить содер-
жание термина, и, скорее всего, ограничится общими и весьма расплыв-
чатыми  выводами  относительно  его  сущностных  характеристик.  Наи-
большими  идентификационными  качествами  в  этом  случае  будут  обла-
дать  суффиксы,  знание  которых  позволит  слушателю  отнести  опозна-
ваемую незнакомую сущность, стоящую за термином, к классу  предме-
тов, приборов, деятелей, процессов, действий, признаков, атрибутивных 
характеристик   и  т. д.  Подобную стратегию можно назвать стратегией 
словообразовательно-категориальной идентификации по аналогии. 
В  ходе экспериментального исследования восприятия и понимания 
производных  терминов  различными  категориями  слушателей,  включая 
инофонов,  нами были  установлены следующие особенности  их иденти-
фикации.   
1. Производные термины занимают промежуточное положение ме-
жду  знаками-названиями  и  знаками-сообщениями.  Формируясь,  они 

 
162 
проходят путь от первого ко второму. Этот путь легче всего проследить 
на  примерах,  иллюстрирующих  процесс  создания  новых  производных 
терминов. Если при их создании соблюдены все правила словообразова-
ния и внутренней логики языка, то в этом случае мы получим достаточ-
но четкий и семантически прозрачный термин. Для слушателя он будет 
понятным,  если  ему  известно  значение  каждой  словообразовательной 
части  термина.  Однако  если  окажется,  что  значение  одной  из  частей 
термина слушателю неизвестно, он предпримет анализ незнакомой  час-
ти,  исходя  из  оценки  знакомой,  путем  поочередного  выдвижения  раз-
личных  суждений  относительно  того,  что  стоит  за  термином.  По  сути 
дела, этот процесс будет напоминать процедуру, которая лежит в основе 
создания  термина.  Так  как  в  любой  словообразовательной  модели  со-
держится обобщенное представление естественных суждений о предме-
те  обозначения,  которое  является  результатом  свертывания  и  семанти-
ческой  компрессии  определенных  высказываний  (например:  тот,  кто 
участвует    в  заключении  контракта    контрактант;  относящийся  к 
контракту  контрактный; относящийся к контрактации (процедуре 
заключения  контракта)    контрактационный;    то,    с  помощью  чего 
культивируют  культиватор; относящийся к культивации  культи-
вационный;  относящийся  к  культиватору    культиваторный  и  т.  д.), 
то задачей слушателя является попытка реконструкции этих суждений и 
высказываний.  Обычно  такая  процедура  осуществляется  посредством 
перехода  от  формы  термина  к  его  развернутой  ментальной  дефиниции. 
Наиболее  активно  подобное  ментальное  синтаксирование  осуществля-
ется  в  случаях  межчастеречного  терминообразования.  Однако,  очевид-
но, что процесс создания производных терминов, равно как и процедура 
их идентификации, может осуществляться не только на базе внутренне-
го развернутого синтаксирования, но и  по аналогии –  в результате дей-
ствия  ассоциативных  процессов  механизма  парадигматического  связы-
вания единиц, – номинирование по образцу и подобию представленных 
в  языке  и  в  ментальном  опыте  производных  слов.  В  совокупности  обе 
эти стратегии – стратегия внутреннего синтаксирования (или страте-
гия  универбации  развернутой  единицы)  и  стратегия  анализа  по  анало-
гии  (или  стратегия  словообразовательно-семантической  реконструк-
ции)  –  составляют  базовые  идентификационные  стратегии  производ-
ных терминов. Определить, какой стратегией пользовались слушатели в 
каждом  конкретном  случае,  можно  лишь  тщательно  изучив  их  самоот-
четы,  реконструирующие  ход  и  вербальные  продукты  индивидуальной 
аналитико-идентификационной  деятельности,  так  как  установление 
смысла деривата в принципе возможно на основе выявления его связи с 
производными с помощью словосочетания или предикативной единицы.   
Как известно, в составе русского языка  с высокоразвитой словооб-
разовательной    системой    производные  термины  составляют  основной 
массив  терминологической  лексики.  Мотивированность  значений  про-
изводных  терминов,  опосредоствованность  связей  их  предметного  со-
держания с внеязыковой действительностью, многосторонность связей с 
другими  единицами  лексической  системы  языка  обусловливают  такие 

 
163 
особенности  их  семантики,  которые  не  свойственны  значениям  непро-
изводных  терминоединиц.  Лексическая  многозначность  одних  типов 
производных  терминов  может  быть  очень  близка  к  многозначности  не-
производных,  многозначность  других  отличается  своеобразием.  Одни 
производные  термины,  как  правило,  вообще  обречены  на  однознач-
ность,  другие,  напротив,  представляют  собой  открытые  структуры: 
вмещают  неограниченное  количество  прямых  значений,  связанных 
общностью производящей основы. Эти  особенности обусловлены, с од-
ной стороны, тем, к какому функциональному типу относятся производ-
ные  термины,  а  с  другой  –  какой  словообразовательный  тип  они  пред-
ставляют.  Знание  свойств  производных  терминов  оказывает  огромное 
влияние на результативность их опознания и понимания.  При  встрече с 
полиморфемными  терминоединицами  слушателю  важно  знать,  в  какой 
мере  возможно  понимание  этих  лексических  единиц  по  значениям  со-
ставляющих их частей, все ли типы производных терминов одинаковы с 
этой точки зрения, существуют ли в сфере фразеологичности семантики 
производных  терминов  определенные  закономерности.  Знание  свойств 
производных  терминов  оказывает  огромное  влияние  на  результатив-
ность их опознания и понимания.  
2.  Все  производные  термины  с  точки  зрения  семантики  делятся  на 
две  группы.  Первую  группу  образуют  производные  термины,  лексиче-
ские  значения  которых  полностью  складываются  из  значений  состав-
ляющих  их  частей,  а  поэтому  эти  термины  не  имеют  фразеологичной 
семантики.  Вторую  группу  составляют  производные  термины,  лексиче-
ские значения которых не представляют собой простую сумму значений 
их частей. Обычно такие термины отличаются фразеологичностью своей 
семантики,  которая  проявляется  в  том,  что  в  их  лексических  значениях 
кроме значения морфем содержатся дополнительные смысловые компо-
ненты, которых нет ни в значениях производящих основ, ни в значениях 
производящих  аффиксов.  Компоненты  смысла,  не  получающие  фор-
мального выражения, обычно называются смысловыми приращениями. 
Очевидно, что идентифицировать производные термины, семантика 
которых  нефразеологична,  намного  легче  терминов  с  фразеологичной 
семантикой. Для этого необходимо лишь одно  условие: слушатель дол-
жен знать значения составных частей терминов. Иное дело, если слуша-
тель  пытается  опознать  термины  с  фразеологичной  семантикой.  Значе-
ния  этих  терминов  он  не  может  полностью  вывести  из  значений  мор-
фем. Так, например, зная, что термин никель обозначает твердый металл 
серебристо-белого  цвета,  используемый  для  получения  коррозийно-
стойких  сплавов  и  для  покрытия  (никелирования)  других  металлов,  а 
суффикс  -ин  обычно  имеет  предметное  значение  или  обозначает  лицо, 
любой слушатель, не говоря уже о слушателях-инофонах, не сможет пу-
тем  сложения  смыслов  определить  реальное  лексическое  значение  тер-
мина никелин ‘сплав меди, никеля и марганца с высоким электрическим 
сопротивлением  и  стойкостью  против  коррозии,  используемый  для  из-
готовления  реостатов’,  потому  что  он  имеет  индивидуальную  семан-
тическую  структуру  и  содержит  дополнительное  смысловое  прираще-
ние, которое нельзя вывести из словообразовательной структуры произ-

 
164 
водного  термина,  его  надо  просто  знать.  Опытный  слушатель,  хорошо 
ориентирующийся в законах терминообразования в системе научной ре-
чи, впервые столкнувшись с термином никелин, в лучшем случае может 
опознать лишь часть его семантики, например, он может установить, что 
никелином  является  какое-то  вещество,  содержащее  никель,  но  опреде-
лить  полный  объем  его  семантики,  включая  ее  ядерную  и  периферий-
ную части, ему не удастся, поскольку в данном термине нет даже намека 
на  присутствие  таких  химических  элементов,  как  медь  и  марганец.  Не 
зная, что в состав никелина наряду с никелем входят медь и марганец, и 
не владея информацией о свойствах этого сплава, слушатель не сможет 
установить  не  только  семантическую  структуру  термина,  но  и  область 
применения  обозначаемого  им  вещества.  Лишь  немногие,  наиболее 
опытные слушатели могут выдвинуть предположение, базирующееся на 
аналогии  с  термином  никель,  что  никелин  используется  для  покрытия 
других металлов с целью их защиты от коррозии. При этом неучтенны-
ми  окажутся  такие  свойства  вещества,  как  высокое  электрическое  со-
противление и  термостойкость, которые наряду со стойкостью  к корро-
зии позволят слушателям выдвинуть гипотезу, что никелин как сплав из 
никеля,  меди  и  марганца  может  использоваться  для  производства  рео-
статов и других аналогичных приборов и устройств.     
Для  того  чтобы  правильно  прогнозировать  и  идентифицировать 
значение слов и терминов в процессе их опознавания, слушателям надо 
точно  знать,  почему,  например,  дождевиком  в  биологии  называется 
гриб,  вырастающий  вскоре  после  дождя,  а  жировиком  в  медицине  – 
доброкачественная опухоль. Слушателям в подобных случаях бесполез-
но  использовать  правила  аналогии,  которые  весьма  эффективны  при 
опознавании  производных  терминов  с  нефразеологичной  семантикой  и 
неэффективны  при  идентификации  терминоединиц,  имеющих  в  своей 
семантической структуре смысловые приращения, поскольку такие тер-
мины, даже в случае образования их  от синонимичных  основ одними  и 
теми  же  или  синонимичными  аффиксами,  могут  обозначать  настолько 
разные предметы или понятия, что по значению одного практически не-
возможно  установить  значение  другого  (сравните:  попутчик  и  подо-
рожник ‘дикорастущая трава’). 
Таким  образом,  явление  фразеологичности  (или  идиоматичности) 
семантики  производных  терминов  понимается  как  невозможность  или 
неполная  возможность  синтезировать  значение  целого  из  известных 
значений  составных  частей  (терминоэлементов)  или  как  невыражен-
ность  определенной  части    значения  целого  его    морфемными  состав-
ляющими.  Эти  два  подхода  –  с  точки  зрения  синтеза  и  с  точки  зрения 
анализа – могут иметь общие задачи и даже решения, но в основе своей 
принципиально различны.  
В процессе восприятия производных терминов известные слушате-
лю  значения  могут  полностью  распределяться  между  составляющими 
их частями.  В то же  время синтезирование этих значений, если они не-
известны слушателю, зависит от ряда условий. В случае многозначности 
производящей  основы  или  производящего  аффикса  слушатель  должен 
знать, какое из своих значений они реализуют в составе данного произ-

 
165 
водного. Зачастую это непредсказуемо  даже, казалось бы, в самых про-
стых  случаях.  Так,  синтезируя  значение  слова  писатель  ‘лицо,  профес-
сионально  занимающееся  литературной  деятельностью),  слушатель-
инофон  не  может  объяснить,  почему  в  составе  этого  слова  реализуется 
только  одно  значение  глагола  писать  ‘заниматься  литературной  дея-
тельностью’, а не другое, более универсальное (например, ‘писать, со-
общать  о  чем-либо  в  письменной  форме’,  которое  позволило  бы  закре-
пить за словом писатель (по аналогии со словом читатель) иное значе-
ние  –  ‘лицо,  которое  пишет,  сообщает  о  чем-либо  в  письменной  фор-
ме’.  Непредсказуемым  для  слушателя,  особенно  инофона,  может  ока-
заться  и  использование  суффикса  -тель  в  значении  лица,  а  не  орудия, 
так как при другом значении глагола писать ‘изображать какие-нибудь 
графические  знаки  или  слова  на  бумаге’  и  предметно-орудийном  значе-
нии суффикса это слово могло бы обозначать то, чем пишут (карандаш, 
ручку и т. п.). С аналогичными трудностями слушатели сталкиваются и 
при идентификации производных терминов. В ходе экспериментального 
исследования нами было  установлены  многочисленные факты неточно-
стей в опознании, которые происходили в результате реконструкции ис-
пытуемыми  смысла  полиморфемных  и  сложных  терминов,  исходя  из 
анализа  составляющих  их  элементов.  Так,  например,  термин  графопо-
строитель,  используемый  в  предметной  области  «Информатика  и  вы-
числительная  техника»,  был  интерпретирован  испытуемыми  как  ‘уст-
ройство  компьютера,  используемое  для  построения  графов’  вместо 
нормативного  значения  ‘устройство  компьютера,  осуществляющее 
любую  запись,  в  том  числе  и  графическую’.  Если  оценить  слово  писа-
тель и термин графопостроитель с точки зрения синтеза, то эти лекси-
ческие единицы являются фразеологичными, а с точки зрения анализа – 
нефразеологичными,  так  как  их  значения  распределяются  по  морфем-
ным  составляющим  и  не  содержат  смыслового  приращения.  Что  же  ка-
сается  ошибки  в  идентификации  термина  графопостроитель,  то  она 
произошла  из-за  неверного  понимания  слушателями  терминоэлемента 
граф, который был интерпретирован ими в соответствии с его букваль-
ным  значением  граф  ‘система  точек,  которые  соединены  отрезками’, 
тогда как на самом деле он является частью слова grapho ‘пишу’, заим-
ствованной из греческого языка.        
Чаще  всего  производные  термины  бывают  фразеологичными  (или 
нефразеологичными) и с точки зрения синтеза, и с точки зрения анализа. 
Термины, фразеологичные с точки зрения анализа, содержат формально 
не  выраженное  смысловое  приращение,  а  поэтому  могут  быть  различ-
ными  по  возможности  синтеза  их  значения.  Так,  например,  достаточно 
часто  встречающееся  в  устной  научно-профессиональной  речи  слово 
нержавейка  (разговорное  название  нержавеющей  стали)  может  быть 
понято достаточно точно в соответствии с его значением, поскольку со-
четаемость  производящего  слова  крайне  ограничена:  прилагательное 
нержавеющий  обычно  сочетается  со  словом  сталь.  Такими  же  жестки-
ми  ограничениями  сочетаемости  обладает  термин  оцифровка,  который 
несмотря  на  свою  необычную  внешнюю  оболочку  может  быть  легко 
идентифицирован,  если  будет  встречен  слушателем  в  прозрачном  кон-

 
166 
тексте, поскольку он, как правило, сочетается только со словами фото-
пленка и видеопленка.      
В  некоторых  случаях  возможность  синтезировать  значение  обу-
словливается не столько языковыми факторами, сколько отложившими-
ся в сознании привычными  отношениями вещей.  Например,  термин  ко-
ординатор обычно интерпретируется слушателями как ‘лицо, осущест-
вляющее  координацию  чего-либо’,  хотя  его  структура  допускает  иные 
значения:  ‘устройство,  обеспечивающее  координацию  работы  состав-
ных  частей  или  механизмов  системы’;  ‘устройство,  указывающее  ме-
стонахождение  или  координаты  данного  движущегося    объекта’; 
‘устройство,  указывающее  путь  движения  данного  движущегося  объ-
екта’;  ‘устройство,  обеспечивающее  обнаружение  какой-либо  цели’; 
‘устройство,  обеспечивающее  наведение  чего-либо  (например,  ракет 
или снарядов) на определенную цель’, и др. 
Таким  образом,  с  точки  зрения  потенциальной  возможно-
сти/невозможности  прогнозирования  и  реконструкции  смысла  произ-
водных терминов в процессе восприятия научной речи можно выделить 
четыре  группы  терминоединиц.  Первую  группу  образуют  нефразеоло-
гичные,  или  неидиоматичные,  термины  (контрактант,  контрактация 
 контракт; изомерия, изомеризация  изомер и т. п.). Вторую группу 
представляют термины, фразеологичные (идиоматичные) с точки зрения 
синтеза  (графопостроитель  и  т.  п.).  В  третью  группу  входят  термины, 
фразеологичные  (идиоматичные)  с  точки  зрения  анализа  (нержавейка, 
оцифровка и т. п.). Четвертая группа объединяет термины, фразеологич-
ные  (идиоматичные)  как  с  точки  зрения  синтеза,  так  и  с  точки  зрения 
анализа (никелин, нейтрино, белок и т. п.). 
3.  Очевидно,  что  в  процессе  восприятия  устной  научной  речи  наи-
большие  шансы  для  правильной  идентификации  имеют  производные 
терминоединицы,  относящиеся  к  первой  группе,  которую  составляют 
термины,  не  имеющие  идиоматичной  семантики,  к  которым  главным 
образом относятся различного рода модификационные образования типа 
ультрасовременный, гиперинфляционный, сверхпроводимый и синтакси-
ческие дериваты. 
Сфера  синтаксической  деривации  в  русской  терминологии  пред-
ставлена  тремя  словообразовательными  типами:  а)  отглагольными  су-
ществительными  со  значением  отвлеченного  действия,  образованными 
различными  суффиксами  (оцинковка,  никелирование,  прессование  и  т. 
п.);  б)  отадъективными  существительными  со  значением  отвлеченного 
признака  типа  громкость,  яркость,  интенсивность,  аморфность, 
инертность, пластичность, вязкость и т. д.; в) отсубстантивными и от-
глагольными  прилагательными,  выражающими  общее,  неконкретизиро-
ванное отношение к предмету или к действию, типа ядерный, атомный, 
инертный, протеиновый, белковый, плавильный и т. п. 
В  отличие  от  лексических  терминов-дериватов,  лексические  значе-
ния которых не тождественны значениям производящих слов, синтакси-
ческие  дериваты  представляют  собой  формы  производных  терминов  с 
тем же лексическим содержанием, что и у исходных форм, но с другими 

 
167 
синтаксическими функциями. Система грамматических замен, осущест-
вляемых  в  рамках  синтаксической  деривации  обычно  именуется  функ-
циональной  транспозицией.  На  основе  анализа  представленных  выше 
сфер  синтаксической  деривации  в  русской  терминологии  можно  выде-
лить  три доминирующих типа функциональных  транспозиций: а) функ-
циональная  субстантивная  и  адъективная    транспозиция    глагола:  прес-
сование,  плавление,  плавильный;  б)  субстантивная  транспозиция  прила-
гательного:  интенсивность,  вязкость,  инертность;  в)  адъективная 
транспозиция существительного: ядерный, протеиновый, белковый. 
В  отличие  от  синтаксических  дериватов,  лишенных  идиоматичной 
семантики,  лексические  дериваты  могут  быть  как  идиоматичными  по 
значению,  так  и  неидиоматичными.  Наиболее  сложными  для  инденти-
фикации  являются  лексические  термины-дериваты  с  идиоматичной  се-
мантикой.  При  этом  наибольшие  трудности  у  слушателей  вызывают 
термины, относящиеся к группе терминов, идиоматичных и с точки зре-
ния синтеза, и с точки зрения анализа. Наименее трудными для иденти-
фикации  являются  термины,  входящие  в  группу  терминов,  идиоматич-
ных с точки зрения анализа. Промежуточное положение по степени лег-
кости/трудности  идентификации  занимают  термины,  относящиеся  к 
группе терминов, идиоматичных с точки зрения синтеза. 
В  терминах,  фразеологичных  с  точки  зрения  анализа,  не  выражена 
формально  часть  лексического  значения,  но  определить  его  по  состав-
ляющим  в  принципе  возможно  (например,  прилагательное  аскорбино-
вый  предполагает  только  существительное  кислота,  а  прилагательное 
нержавеющий  –  существительное  сталь).  В  более  сложной  ситуации 
оказывается  слушатель  при  попытке  опознавания  производных  терми-
нов,  относящихся  к  группе  терминов,  фразеологичных  с  точки  зрения 
синтеза,  поскольку  без  знания  того,  какие  значения  производящих  ис-
пользуются  для  мотивации  производных,  нельзя  получить  значение  це-
лого  из  составляющих  его  частей.  Наконец,  практически  невозможно 
установить  значение  терминоединиц,  фразеологичных  и  с  точки  зрения 
синтеза, и с точки зрения анализа. Все попытки определить значение та-
ких терминов, как  правило, оказываются неудачными, поскольку, исхо-
дя из анализа их составляющих, невозможно построить значение целого, 
хотя бы потому, что в структуре этих терминов часть лексического зна-
чения не находит формального выражения. Для того чтобы убедиться в 
невозможности  восстановления  смысла  производных  терминов,  имею-
щих идиоматичную семантику с точки зрения анализа, и с точки зрения 
синтеза,  достаточно  проанализировать  экспериментальную  ситуацию,  в 
которой  оказались  слушатели  при  попытке  опознания  термина  нейтри-
но.  Пытаясь  установить  значение  этого  термина  по  его  составляющим, 
слушатели разбили его на две части. Первую часть они соотнесли с тер-
мином  нейтрон,  а  вторую  –  с  суффиксом  латинского  происхождения  -
ino, имеющим  уменьшительное значение. В результате такой интерпре-
тации  слушатели  пришли  к  выводу,  что  нейтрино  –  это  нейтрон  малых 
размеров или его базовая составная часть. На самом деле нейтрино – это 
стабильная  нейтральная  элементарная  частица  с  массой  покоя,  равной 
нулю  и  спином  ½,  которая  возникает  при  бета-распаде  атомных  ядер  и 

 
168 
при распадах элементарных частиц, тогда как нейтрон – это электриче-
ски  нейтральная  элементарная  частица,  почти  равной  массе  протона  и 
спином ½. Таким образом, нейтрино не является ни частью нейтрона, ни 
его  разновидностью.  С  точки  зрения  понятийной  и  функциональной 
сущности  нейтрино относится не  к классу  нейтронов, а к  классу лепто-
нов – наиболее легких элементарных частиц, не имеющих бинарного за-
ряда, но обладающих лептонным зарядом. Поэтому нейтрино в большей 
мере сопряжен не с нейтроном, а с такими понятиями, как электрон, тя-
желый лептон, позитрон, мюон, античастицы. Установить все это в про-
цессе анализа составляющих элементов термина нейтрино невозможно, 
а поэтому и невозможна его правильная идентификация. Очевидно, что 
сходным  в  терминах нейтрон и нейтрино является не сущностная тож-
дественность  и  гомогенность  их  понятийных  коррелятов,  а  используе-
мый один и тот же принцип номинации, который позволяет ассоциатив-
но соотносить и объединять две разноуровневые и разновеликие едини-
цы  в  одном  понятийном  пространстве.  Этот  принцип  основан  на  том, 
что термины нейтрон и нейтрино имеют один и тот же терминоэлемент, 
который  формирует  общую  формально-смысловую  доминанту  для  обо-
их  понятий.  Эта  доминанта  свидетельствует  не  о  тождественности  или 
близости  предметного  значения  этих  понятий,  а  об  отнесении  их  к  раз-
ряду нейтральных элементарных частиц, действующих на разных  уров-
нях  и  имеющих  различную  физическую  природу  и  свойства.  Выявить 
это, исходя из анализа номинативной оболочки терминов, способны да-
леко не все слушатели, а лишь те из них, которые хорошо владеют поня-
тийным аппаратом науки, в которой эти термины функционируют. 
4.  Идиоматичность  семантики  неодинаково  присуща  производным 
терминам, относящимся  к разным  частям речи. Более  всего она свойст-
венна  терминам-существительным.  Значительно  менее  характерна 
идиоматичность  лексического  значения  для  производных  терминов-
глаголов и терминов-прилагательных.  
5.  Наибольшую  трудность  при  попытке  прогнозирования  и  рекон-
струкции  смысла  вызывают  производные  термины-существительные, 
имеющие  предметную  семантику.  Объясняется  это  тем,  что  термины 
предметной семантики, независимо от типа их мотивации, как правило, 
относятся  к  классу  идентифицирующих,  собственно  называющих  тер-
миноединиц.  Выступая  в  функции  идентифицирующих  единиц,  назва-
ния  предметов  не  бывают  однопризнаковыми,  поэтому  их  значения  не 
могут быть сведены к указанию на один внешний признак. 
Другим  фактором,  существенно  затрудняющим  опознание  произ-
водных  терминов-существительных  предметной  семантики,  является 
отсутствие у них (за исключением некоторых семантических групп тер-
минов)  суффиксов  с  достаточно  специфическими  значениями,  знание 
которых  позволяет  слушателям  относить  опознаваемые  термины  к  оп-
ределенным классам понятий. 
Относясь  к  классу  идентифицирующих  единиц,  предметные  суще-
ствительные  обычно  порождают производные термины с высокой сте-
пенью идиоматичности семантики.  На  первом  месте  в  этом отноше-
нии  находятся  отсубстантивные  существительные,  среди  глаголов  и 

 
169 
прилагательных  фразеологичной  семантикой  также  обладают  главным 
образом отсубстантивные производные. 
Среди  названий  предметов  менее  всего  склонны  к  конкретизации 
своего значения имена функциональные, непосредственно образованные 
от глаголов.  
Сравнительно  легко  идентифицируются  термины,  относящиеся  к 
классу  личных  отглагольных  наименований.  Единственным  условием 
для  их  правильного  отождествления  является  знание  слушателями  про-
изводящей основы. 
Среди личных наименований наиболее сложными для идентифика-
ции являются отсубстантивные существительные, которые в силу своей 
конкретности являются максимально идиоматичными.  
6.  Трудность  прогнозирования  и  идентификации  смысла  опреде-
ленных  словообразовательных  типов  субстантивных  терминов  часто 
объясняется  их  многозначностью  или  потенциальной  предрасположен-
ностью 
к 
многозначности. 
Обычно 
многозначность 
терминов-
субстантивов  находится  в  соответствии  с  количеством  обозначаемых 
предметов,  т.  е.  количество  обозначаемых,  как  правило,  соответствует 
количеству значений терминов.  
7.  Изучение  и  анализ  текстового  экспериментального  материала, 
относящегося  к  разным  подстилям  научной  речи,  показывает,  что  про-
стые, немотивированные или производные первой ступени термины, как 
правило, способны вмещать большее количество значений, чем термины 
сложной  словообразовательной  структуры.  Этим  фактом  объясняется, 
почему  производные  первой  ступени  термины  идентифицируются  го-
раздо сложнее, чем термины сложной словообразовательной структуры.  
Если  рассматривать  идентификацию  производных  терминов  с  по-
зиции  слушателей-инофонов,  то  для  успешной  реализации  этой  проце-
дуры они должны владеть комплексом ментально-аналитических готов-
ностей:  уметь  анализировать  конситуации,  релевантные  для  развития 
лингвистической  догадки,  для  установления  значений  словообразова-
тельных  элементов  в  производных  терминах,  относящихся  к  разным 
частям  речи,  быть  готовыми  к  элементарному  синтезированию  смысла 
терминов с заданными мотивирующими и реестром значений дериваци-
онных  аффиксов,  к  конструированию  терминов  разных  частей  речи  по 
заданным синтаксическим моделям, а также уметь  устанавливать и раз-
личать дериваты с неидиоматичной и идиоматичной семантикой. 
С точки зрения результативности опознавания терминов, в том чис-
ле  производных,  можно  выделить  четыре  потенциальных  ситуации,  в 
которых может оказаться слушатель. 
1.  В  процессе  восприятия  речи  идентифицируемый  термин  оказы-
вается своевременно увязанным слушателем с соотносимым понятием, а 
сама  связь  приобретет  устойчивую,  четко  оформленную  в  своих  грани-
цах и осмысленную предметную содержательность; в этом случае мож-
но  говорить  о  максимально  точном  опознании  термина  и  адекватном 
понимании его предметного содержания.   
2. В процессе восприятия речи идентифицируемый  термин опозна-
ется  как  незнакомый,  но  его  понятийная  сущность  частично  восстанав-

 
170 
ливается  за  счет  хорошо  организованного  контекста;  в  этом  случае 
можно говорить о частичном или поверхностном  понимании термина и 
его предметного содержания. 
 3. Несмотря на все попытки идентифицировать термин  в сознании 
слушателя  может  так  и  не  найтись  адекватного  корреляционного  поня-
тийного материала; в этом случае фиксируемая на уровне индивидуаль-
ного  тезауруса  связь  «номинация  –  осмысленная  содержательность» 
оказывается  разрушенной,  а  сам  акт  опознания  завершается  принятием 
слушателем  решения  о  невозможности  понять  данный  термин,  нецеле-
сообразности дальнейшей работы над ним и переходе к приему и  обра-
ботке нового отрезка речи.                
4. В процессе опознавания термина ему может быть ошибочно или 
по какой-либо иной причине приписано несколько иное содержание, ко-
торое в итоге сместит «объективную» содержательность либо в сторону 
разрушения истинной содержательности, либо приведет к созданию но-
вого  более  глубокого  содержания  данного  понятия,  которое  в  целом  не 
нарушит  его  «смысловые»  границы,  а  лишь  определенным  образом 
расширит их. Очевидно, что в первом случае речь идет о неправильном 
или  неточном  понимании,  а  во  втором  –  либо  о  поверхностном,  весьма 
приблизительном понимании на уровне осознания релевантных свойств 
понятия,  либо  о  глубоком,  детализирующем  понимании,  выходящем  за 
границы  понятийного  содержания  рецептируемого  термина  и  характе-
ризующем  высокоразвитую  интеллектуальную  личность,  владеющую 
языком  на  высоком  уровне  и  имеющую  значительную  профессиональ-
но-когнитивную базу знаний. В сущности в последнем случае речь идет 
о  способности  слушателя  проникать  в  понятийную  сферу  термина  на-
столько  глубоко  и  квалифицировано,  что  такое  проникновение  в  опре-
деленной  мере  способствует  дальнейшему  усовершенствованию  терми-
нологической базы данной научной отрасли. Обычно такое проникнове-
ние  в  предметно-понятийную  сферу  научной  отрасли  характерно  для 
ученых,  обладающих  теоретическим  складом  ума,  часто  пользующихся 
в  своих  научно-теоретических  изысканиях  методами  индукции,  дедук-
ции, генерализации, конкретизации и т. д. 
Выбор  эффективных  стратегий  опознавания  терминов  при  воспри-
ятии  устной  научной  речи  во  многом  зависит  от  их  функционально-
смысловой характеристики и синтагматического построения. 
Классифицируя  термины  по  функционально-смысловому  крите-
рию, следует исходить из того, что термины выполняют две функции: с 
одной  стороны,  они  служат  средством  передачи  информации,  относя-
щейся к конкретной научно-предметной области, а с другой – являются 
средством ее описания, классификации и хранения. 
При  выделении  и  опознавании  различных  видов  терминологиче-
ских  единиц  и  установлении  их  дифференциации  опытный  слушатель, 
очевидно, учитывает онтологию объектов, стоящих за ними, а также их 
образные или смысловые репрезентации, хранящиеся в индивидуальном 
сознании.  Так,  например,  понять  и  осмыслить  значение  технических 
терминов грейдер или грейдер-элеватор можно либо путем воспроизве-
дения  в  индивидуальном  сознании  реального  грейдера,  имеющего  вид 

 
171 
специальной землеройной машины для профилирования дорог и плани-
ровки откосов, или грейдера-элеватора, имеющего в отличие от обычно-
го  грейдера  приспособление  для  перемещения  срезанного  грунта  в  сто-
рону, т. е. актуализировав  в своем  сознании  денотаты  соответствую-
щих  терминоединиц,  либо  посредством  уяснения  сущности  и  функцио-
нальной  специфики  указанных  объектов  (например,  грейдер  –  это  спе-
циальная  машина  для  выравнивания  земельных  участков,  отведенных 
для  строительства  дорог,  основным  рабочим  органом  которой  является 
специальное приспособление  в виде криволинейного профиля с ножом; 
грейдер-элеватор  –  это  грейдер,    снабженный    элеватором    для  переме-
щения срезанного грунта в сторону), т. е. актуализировав в своем созна-
нии десигнаты этих терминов. 
Исходя  из  онтологического  представления  предметов,  понятий, 
процессов, признаков, действий и состояний,  отображаемых терминами 
при реализации их классификационно-выразительной функции, все тер-
миноединицы можно разделить на пять групп.  
Первую  группу  образуют  предметные  термины,  которые  служат 
для  обозначения  различных  предметов,  приборов,  приспособлений,  ме-
ханизмов, агрегатов и их конструктивных деталей и  узлов.  Предметные 
термины  характеризуются  четкостью  денотата  и  его  недвусмысленным 
соотнесением  с  референтом.  В  интенсионал  десигната  предметных  тер-
минов  всегда  закладывается  признак  (или  сема)  предметности.  Этот 
признак  является  настолько  важной  семиотической  характеристикой  
предметных терминов, что в большинстве языков он получает явное вы-
ражение  в  виде  сопутствующих  предметному  лексическому  знаку-
сигналу  грамматических  знаков-сигналов  типа  суффиксов  (например: 
конденсация  конденсатор ‘устройство, в котором пар, отработанный 
в  паровом  отсеке,  охлаждается  и  превращается  в  воду’  или  конденсор 
‘система  линз,  используемая  в  оптических  приборах  для  концентрации 
светового потока и равномерного освещения изображения’, где суффик-
сы -тор и -ор являются носителями предметных признаков, обозначаю-
щих приборы, устройства или различного рода приспособления; конден-
сация    конденсат  ‘продукт,  получающийся  при  сгущении  паров  в 
жидкость,  например  вода,  образующаяся  при  охлаждении  водяного  па-
ра, или жидкие продукты, образующиеся, при охлаждении паров  нефти 
в процессе ее перегонки’, где суффикс -ат является носителем предмет-
ного  признака,  обозначающего  продукт,  получаемый  в  результате  кон-
денсации).  
Вторую  группу  составляют  понятийные  термины,  которые  высту-
пают  номинациями  различных  научных  понятий.  Их  идентификация  в 
большинстве  случаев  протекает  медленнее,  чем  опознание  предметных 
терминов,  поскольку  в  интенсионале  десигната  понятийных  терминов, 
как правило, отсутствует признак (или  сема) понятийности. Системати-
зировать,  классифицировать  и  разграничивать  такие  термины  чрезвы-
чайно  сложно.  Немногочисленными  формальными  показателями,  кото-
рые иногда могут помочь слушателю установить отнесенность терминов 
к  классу  понятий,  является  наличие  в  них  словообразовательных  эле-

 
172 
ментов типа -циj-, -ениj-, -аниj-, -изм- (например: апперцепция, мировоз-
зрение,  антропоморфизм,  ассоционизм,  редукукционизм  и  т.  д.)  и  неко-
торых других. Однако даже в этих случаях у слушателя не будет полной 
уверенности в том, являются ли исходные термины обозначением поня-
тий или они,  например, выражают процессы. Например, при идентифи-
кации  психологического  термина  реминисценция  в  ситуации  нечеткого 
или  неполного  контекста  слушатель  не  сможет  сразу  однозначно  уста-
новить его содержательную отнесенность, поскольку этот термин может 
использоваться  в  двух  значениях.  Во-первых,  этим  термином  может 
обозначаться  понятие,  которое  характеризует  ‘полное  и  точное  воспро-
изведение  в    памяти  материала  по  сравнению  с  первоначально  заучен-
ным’; а во-вторых, им  выражается сам ‘процесс запоминания и  воспри-
зведение в памяти материала, который протекает при работе с большим 
объемом  логически  или  предметно  связанной  информации,  оказываю-
щей  на  человека  особое  эмоциональное  воздействие’.  Еще  большей  не-
определенностью  в  условиях  нечеткого  и  неполного  контекстов  обла-
дают такие термины, как гипермнезия, прогнозирование, абулия, агнозия, 
аграфия,  алексия,  анальгезия,  апраксия,  астения,  аттракция,  гомео-
стаз, деменция, большинство из которых в равной мере можно отнести 
и к разряду понятийных единиц, и к терминам, обозначающим название 
процессов,  и  к  терминам,  выражающим  результаты  этих  процессов. 
Очевидно,  что  для  точной  идентификации  таких  терминов  слушателю 
необходимо  прибегнуть  к  дополнительным  операциям,  например  к  по-
иску  контекстуальных  ключей,  позволяющих  установить  сущностную 
природу явлений, стоящих за терминами. 
Высокой  степенью  семантической  неопределенности  при  попытке 
реконструкции  и  прогнозирования  смысла  обладают  термины-понятия 
типа  делирий  ‘нарушение  сознания,  искаженное  отражение  действи-
тельности,  сопровождающееся  галлюцинациями,  бредом, двигательным 
возбуждением’, таксон ‘совокупность дискретных объектов, связанных 
определенной  общностью  свойств  и  признаков,  характеризующих  эту 
совокупность’,  обсессии  ‘разновидность  навязчивых  состояний,  прояв-
ляющихся  в  переживаниях  и  действиях,  не  требующих  для  своего  воз-
никновения  определенных  ситуаций’,  эхолалия  ‘подражательное,  авто-
матическое  повторение  движений  и  действий  других  людей,  наблюдае-
мое при некоторых психических заболеваниях’, которые в силу необыч-
ности  своего  формально-языкового  оформления,  по  данным  наблюде-
ний,  чаще  всего  относятся  слушателями  не  к  понятийным,  а  к  процесс-
ным или к предметным терминам.       
В  третью  группу  входят  процессные  термины,  отображающие  на-
звания различных процессов. Эти термины несут в себе признак процес-
суальности в виде специальных суффиксов и обычно выражаются суще-
ствительными (дизъюнкция, шлифование, сварка, ковка). 
Четвертую  группу  образуют  признаковые  термины,  которые  обо-
значают  различные  качественные  характеристики,  признаки,  свойства 
предметов,  процессов,  явлений  и  понятий.  Эта  группа  терминов  может 
выражаться  различными  частями  речи  (существительными,  прилага-
тельными,  причастиями)  и  реализовываться  как  изолированно  (изотоп-

 
173 
ность,  пластичность,  шаровидный,  конусообразный,  кристалообраз-
ный, катализирующий и т. д.), так и в составе атрибутивных терминоло-
гических  словосочетаний  в  виде  их  атрибутивных  частей  (аналогово-
цифровой преобразователь, эндотермический процесс и др.). 
В  состав  пятой  группы  входят  акционально-статальные  термины, 
которыми номинируются состояния различных объектов, а также дейст-
вия,  совершаемые  с  предметами,  процессами,  явлениями  и  понятиями. 
Они  выражаются  специальными  терминологическими  или  терминиро-
ванными  глаголами-предикатами  (шлифовать,  абсорбировать,  раство-
ряться, гальванизироваться и т. д.).   
Исходя из данных экспериментальных  наблюдений,  указанные вы-
ше  типы  терминов  по  степени  трудности/легкости  их  идентификации 
занимают следующие позиции:  наиболее трудными для понимания раз-
личными  категориями  слушателей  являются  понятийные  и  большая 

жүктеу/скачать 1,8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: