Мақалалар, баяндамалар жинағы

378

(функционально-стилистическим,  социальным,  ситуативным  и  др.) 

причинам  пре терпевает  семантическую  дифференциацию  и  даже 

вторичный  перенос  значения,  что  и  приводит  к  полисемии  ФЕ. 

Например: басы ашық – 1) известный, ясный, 2) свободный, никем не 

занятый; басы бос – 1) свободный, не связанный узами супружества, 

2)  лишний,  запасной;  дем  беру  –1)  вдохновлять,  поддерживать,  2) 

подстрекать,  натравливать  на  кого-либо;  сауға  сұрау  –1)  просить 

свободы, пощады, 2) просить поделиться трофеем

5

 и др.

2.  Омонимичные ФЕ. Это относительно редкое явление в казахском 

языке, но все же оно имеет место. Главной причиной появления в языке омоно-

мичных фразеологизмов является омономичность отдельных компонентов ФЕ. 

Примеры: ат қою – 1) дать имя ребенку, 2) прискакать на похороны на коне, 

плача, причитая, 3) пуститься в атаку, начать наступление: көзі ашылу – 1) стать 

грамотным, 2) избавиться от трудностей, 3) понимать жизнь и т. д.

V.  Предметно-тематическая классификация ФЕ.

Предметно-тематическая классификация ФЕ казахского языка определяет 

прежде  всего  сферу  их  языкового  употребления,  отражает  весь  длительный 

языкотворческий  процесс  народа,  более  или  менее  значнтельные  аспекты 

его  культурной,  духовной,  социально-экономической  жизни.  Предметно-

тематическую  классификацию  ФЕ  можно  провести  по  двум  принципам: 

1)  с  учетом  лексических  значений  стержневых,  или  центральных,  слов,  т. 

с.  компонентов-доминант  и  2)  с  учетом  общего  значения  ФЕ  т.  с.  значения, 

которым  выражается  понятие  предмета,  явления.  Группировка  ФЕ  на  основе 

этого двуединого принципа определяется тем, что в первом случае выясняются 

материальная основа ФЕ, источники образов и ассоциативных представлений, 

а во втором – конкретные аспекты перенесения этих представлений, т. е. план 

выражения.

Как видим, центральными компонентами большого числа ФЕ казахского 

языка выступают определенные разряды слов, обозначающих преимуществен-

но  части  человеческого  тела,  названия  животных,  различные  природные  яв-

ления и т. д. Но значения таких ФЕ не всегда трансформируются вокруг этих 

стержневых слов. Тем не менее группировка ФЕ по их семантическим доми-

нантам представляет несомненный интерес. К. ним можно отнести следующие 

классы ФЕ:

1. соматические ФЕ, которые образуются путем сочетания слов, обозна-

чающих различные части человеческого тела, – соматизмы: бас – голова, көз – 

глаза, жүз – лицо, құлақ – уши, мойын – шея, мұрын – нос, қол – руки, аяқ – ноги 

и т. д. Примеры: бас қатыру – морочить голову, ломать голову; бастан құлақ 

5  Примеры  взяты  из  «Фразеологического  словаря  казахского  языка»  С.К.Кенесбаева 

(«Қазақ тілінің фразеологиялық сөздігі»). Алма-Ата, 1977.

379

садаға – лишь бы голова была цела; бетіне салық қылу – попрекать чем-то; су 

жүрек – трусливый; аузы аузына тимеу – говорить очень быстро, тарато-

рить; қол ұшын беру – подать руку помощи; аяқ асты болу – терпеть униже-

ние; мойын бұрмау – не обращать ни на что внимания; төбесі тесік – понимать 

чужой язык и др. Соматические ФЕ внутри данной категории фразеологизмов, 

по мнению исследователей

6

, составляют самое большое число.

2. Зоонимические ФЕ, которые в какой-то степени определяют нацио-

нальную специфику казахских фразеологизмов. Предпочтительное употре-

бление слов, относящихся к животному миру, особенно к домаш ним живот-

ным, естественно, объясняется кочевым образом жизни наро да, связанного со 

скотоводческим хозяйством, и восприятием мира через призму этого уклада. 

Даже понятия пространственного измерения, казалось бы, требующие точ-

ности и конкретности, казахи старались передать, причем довольно точно, 

при помощи зоонимических ФЕ: қозы көш жер (букв. «ягнячья перекочев-

ка») – расстояние в степи, проходимое ягнятами; ат шаптырым жер (букв. 

«расстояние, преодолеваемое за один пробег») – расстояние, пробегиаемое 

лошадью на скачках и т. д. К данной категории ФЕ можно отнести все фразео-

логизмы, которые образовались при участии слов, обозначающих животных, 

а также слов, выражающих понятия из животного мира. Но общая семантика 

этих ФЕ зачастую бывает совершенно не связанной с представлениями жи-

вотного мира.

3. ФЕ, связанные с понятиями растительного мира. В образовании 

ФЕ в казахском языке далеко не безучастны слова, связанные с окружающим 

растительным миром: названия трав, кустарников, деревьев, овощей, ягод и 

т. д. Например: бетегеден биік, жусаннан аласа (букв. «выше типчака, ниже 

ковыля»)  –  тише  воды,  ниже  травы;  шөп  басын  сындыру  (букв.  «сорвать 

травинку») – отметить хорошее начинание; аузын қу шөппен сүрту (букв. 

«вытирать рот сухой травой») – во всем отказывать (о жадности) и др.

4.  Числовые  ФЕ,  которые  образуются  при  участии  числительных  и 

счетных слов и занимают среди множества других фразеологизмов несколько 

обособленное место. Это прежде всего объясняется тем, что слова, выража-

ющие количество, вступая во фразеологические сочетания, как правило, те-

ряют свое номинативное значение и, абстрагируясь, выражают совершенно 

иные понятия. Об этих особенностях некоторых числительных в казахском 

языке интересные сведения приводит в своей работе С.К.Кенесбаев

7

. Приме-

6  Базарова  Д.  X.  Семантика  наименований  частей  тела  и  производных  от  них  в 

тюркскихязыках. Автореф. канд. дис. Ташкент, 1967; Джумагельдыева Б. Фразеология романа Б. 

Кербабаева «Решающий шaг». Автореф. канд. дис. Ашхабад, 19/0, с. 11; Назаров О. О причинах 

фразообразовательной активности соматизмов в русском и турецком языках. – Вкн.: Вопросы 

лексики и фразеологии. Ашхабад, 1972, с. 31 и др.

7 Кеңесбаев I. К. «Үш», «Жеті», «Тоғыз», «Қырық»-пен байланысты ұғымдар». КазССР 

380

ры: алты аласы, бес бересі жоқ (букв. «нет у него шести, взяток и пяти 

отдач») – ничем (от) никому не обязан; жеті ата, жетпіс пұшты (букв. 

«семь предков, семьдесят поколений») – далекие предки; қырық құлақ болу 

(букв. «стать сорокоухим») – дойти до крайнего истощения (от недоедания); 

мың да бір рақмет! (букв. «тысяча одно спасибо») – огромное спасибо! и др.

По этому же принципу можно было бы выделить и ряд других разрядов 

ФЕ.  Однако  они  по  сравнению  с  вышеприведенными  группами  являются 

менее характерными.

Большие классы составляют казахские ФЕ, дифференцируемые на ос-

нове тематического принципа, т. е. учета общей семантики и выражаемых 

понятий, предметов и явлений жизни. Причем каждая из этих групп в свою 

очередь может быть разделена на ряд подгрупп.

1.  ФЕ,  характеризующие  человека  и  его  особенности,  составляют, 

пожалуй,  основную  долю  всего  фразеологического  богатства  казахского 

языка. Это и понятно. Человек, находящийся в центре всех явлений и жиз-

ни на земле, немало усилий прилагает и к познанию собственной персоны, 

оценке своих поступков, индивидуальных особенностей и т. д. Результаты 

этой познавательной и характерологической деятельности человека и обще-

ства получили отражение в большом количестве ФЕ. Этот класс в научной 

литературе рассматривается в нескольких подгруппах, составляющих сво-

его рода микросистему внутри данного класса. Приведем ее

8

: а) свойства и 

качества характера, куда входят, например, такие понятия, как: честность, 

верность, преданность. Примеры: сөз беру – дать слово; ағынан жарылу – 

открыть душу и т.д.; энергичность, решительность, уверенность – тәуекелге 

бел бойлау, еті тірі, атқан оқтай и др.; упорство, упрямство – сыңар жақ, 

табан тіресу, теріс азу и т.д.; заботливость, ответственность – бас-көз болу, 

көз-құлақ болу и др.; обыкновенность и заурядность – қойдан қоңыр, боз 

өкпе и др.; лень – мойны жар бермеу и т.д.; болтливость, многословность – 

малтасын езу, сөзге қоңақ бермеу и т.д.; б) характеристика внешности чело-

века, куда входят такие понятия, как: черты лица – оймақ ауыз, пісте мұрын 

и  т.  д.;  внешний  облик  –  ат  жақты,  қызыл  шырайлы,  қолаң  шаш  и  др.; 

возрастные особенности – шар тарту, шикі өкпе и др.

2. ФЕ, выражающие пожелания, благословения и проклятия. Как в 

разговорной речи и фольклоре, так и в художественной литературе широко 

употребляются  самые  различные  религиозно-обрядовые,  бытовые,  риту-

альные формулы, выражающие добрые пожелания, благословения, а также 

проклятия (зложелания), штампы приветствия и ответа. В жизни народа они 

Ғылым академиясының Хабарлары. Филология сериясы, 4-шығуы, 1946.

8  Справочник  по  русской  фразеологии  для  иностранцев  (свойства  и  качества 

характерачеловека) /Составитель Р. И. Яранцев М., 1978.

381

имеют  немаловажное  значение  и,  несмотря  на  относительную  архаичность, 

продолжают бытовать в языке, сохраняя гамму эмоционально-экспрессивных 

оттенков

9

: бағың ашылсын – будь счастлив!; қайда барсаң жол болсын! – пусть 

дорога везде будет удачной!; ындының кепкір – чтоб жажда замучила; тілің 

кесілгір – чтоб язык твой отрезали; жаның шықсын – чтоб дух из тебя вон и т. д.

3. Метрологические ФЕ. Они могут быть дифференцированы как: а) ФЕ, 

обозначающие время: бие сауым уақыт – время между доением кобылиц; сүт 

пісірім уақыт – время, за которое можно сварить молоко; таң құлан иектен-

генде – раннее утро и др.; б) ФЕ, обозначающие пространство: құнан шапты-

рым жер – пробег трехгодовалого коня; тай шаптырым жер – пробег стри-

гунка и др.

4.  ФЕ,  выражающие  социально-экономические  отношения:  сүт 

үстінде қаймақ – сливки общества; аталы жер – знатный род, шыр бітпеу – 

еле перебиваться и др.

5.  ФЕ,  связанные  с  различными  природными  явлениями:  ат 

құлағы көрінбейтін ақ боран – вьюга, метель; қызыл шұнақ аяз – мороз 

красный нос; ақ түтек – вьюга, буран и др.

6.  ФЕ,  выражающие  историко-этнографические  понятия.  В  эту 

группу мы включаем такие ФЕ, как құда түсу, ұрын бару, ас беру, бауыздау 

құда, қонақ кәде, тұсау кесер и мн. др.

7.  ФЕ,  связанные  с  религиозно-мифологическими  представлени-

ями. Тәңір жарылқасын – пусть всевышний одарит тебя; аруақ атсын – 

чтоб всевышний (дух предков) поразил тебя; құдай алды – бог взял и др.

V.  стилистическая классификация ФЕ.

Фразеологизмы имеют исключительно важное значение как стилисти-

ческое средство в устной и художественной речи. В плане стилистического 

употребления ФЕ приобретают оппозиционные особенности не только в 

отношении своей семантики, но и в отношении структуры. Иначе говоря, 

ФЕ в различных сферах употребления, в разных речевых ситуациях при-

обретают структурно-стилистические варианты, которые принято диффе-

ренцировать следующим образом:

1.  структурно-синонимические  варианты  ФЕ.  Эта  особенность  ФЕ 

хорошо  отражена  во  фразеологическом  словаре  С.  К.  Кенесбаева.  Большое 

количество ФЕ в казахском языке являются вариативными. Вариативные ФЕ 

в свою очередь можно рассматривать в нескольких группах: а) вариативные 

ФЕ, образующиеся заменой одного из компонентов соответствующим лекси-

ческим синонимом: көнің кепкір – көнің қурағыр; ел ағасы – жұрт ағасы и др.; 

б) вариативные ФЕ, образованные в результате замены одного из компонентов 

9  Тулекова  С.  Фразеологизмы  со  значениями  доброжелания  и  зложелания  в  казахском 

языке. Автореф. канд. дис. Алма-Ата, 1975.

382

соответствующим морфологическим вариантом этого же слова: көмейі бүлкіл-

деу – көмекейі бүлкілдеу; жар құлағы жастыққа тимеу – жарғақ құлағы жа-

стықка тимеу и др.; в) вариативные ФЕ, образованные путем замены одного 

из компонентов смежным по значению словом: қу дала – құлан дала – медиен 

дала; шу дегенде – ә дегенде и др.; г) вариативные ФЕ, образованные путем 

замены двух компонентов одним или двумя соответствующими семантически 

эквивалентными словами: ит арқасы қиянда – ит өлген жерде; бау кеспе – бау 

кеспе ұры и др.

2. Полные и усеченные варианты ФЕ. Это такие ФЕ, которые употре-

бляются в зависимости от речевой ситуации то в полном варианте, то в усечен-

ном. Они имеют двоякую разновидность: а) вариативные ФЕ, употребляющи-

еся в одном случае в двух частях, а в другом – лишь в одной части: бармасаң 

бадал, қара жерге қадал – бармасаң бадал; майдай жұғады – майдай жұғып, 

судай сіңеді и др.; б) вариативные ФЕ, образующиеся варьированием фонети-

ческих или этимологических элементов сочетания: cap дала – сары дала: cap 

желу – сау желу; сап ете қалды – сау ете қалды и др.

Таким  образом,  классификация  ФЕ  при  их  разнообразии  и 

многоплановости  имеет  исключительно  важное  научно-практическое  и 

познавательное значение. Она может послужить базой для более глубокого и 

дифференцированного изучения их сложной природы.

 «Известия АН КазССР.

Серия филологическая», 1979. № 3. с. 1-11

(Соавт: Р.Е.Жайсакова)

Образно-фоновая основа устойчивых выражений, связанных 

со скотоводством, в казахском языке

Устойчивые  (фразеологические  и  пословично-поговорочные) 

выражения  (УВ)  в  казахском  языке,  как  и  в  других  тюркских  языках, 

многообразны  по  содержанию  и  структуре,  и  большинство  из  них 

уходят своими корнями в далекое прошлое народа, отражая его историю, 

верования, взгляды, мировоззрение и т. д. Все эти особенности в первую 

очередь  составляют  образно-фоновую  основу

10

  устойчивых  выражений, 

под которой подразумеваются реальные представления, носителей языка 

об  объективной  действительности,  оценка  ими  разнообразных  явлений 

природы, закономерностей развития общества, получившие то или иное 

отражение  в  языке.  Иначе  говоря,  образно-фоновой  основой  словесных 

выражений чаще всего выступают такие факторы, которые характеризуют 

1  Термин «образно-фоновая основа» мы употребляем вслед  за башкирским ученым З.  

Ураксиным (см.: сравнительное изучение и этимологизация фразеологизмов в тюркских языках 

// Тезисы докладов XIX сессии ПИАК. Ташкент, сентябрь 1986 г. М., 1986. ч.2.с.31).

383

социально-экономический  уклад  жизни  данного  народа,  его  духовный 

мир  и  материальную  культуру,  быт  и  нравы,  религиозно-мифологические 

представления  и  верования  и  т.  д.  В  этой  связи  правомерно  говорить  о 

большей или меньшей степени влияния экстралингвистических факторов на 

образование той или иной категории устойчивых выражений. Так, например, 

если  лексико-фразеологические  категории  языка  тюркских  народностей 

Дальнего  Севера  и  Сибири  отражают  в  себе  особенности  оленеводческого 

хозяйства или охотнического промысла в условиях тайги, а у народов Средней 

Азии  –  особенности  хлопководства  и  бахчеводства,  у  народов  Поволжья  – 

рыболовства,  то  у  казахов  –  главным  образом  скотоводческого  хозяйства. 

Многовековой  опыт  по  выращиванию  домашнего  скота  и  уходу  за  ним, 

использованию скота в качестве средства передвижения, продуктов питания, а 

также сырья для изготовления одежды и домашней утвари не мог не сказаться 

в их языке. Эти особенности кочевого быта казахов нашли отражение в первую 

очередь  в  устойчивых  (фразеологических  и  пословично-поговорочных) 

выражениях, этнолингвистической характеристике которых посвящается наша 

статья. 

Устойчивые выражения – результат многовекового развития содержательной 

стороны  языка.  Они  обладают  способностью  в  самой  краткой,  лаконичной 

форме, доходчиво и емко, образно и эмоционально выражать довольно сложные 

понятия и представления об окружающей нас действительности. Однако эта 

общая  характеристика  УВ  в  каждом  конкретном  случае  в  зависимости  от 

образно-фоновой основы получает свою дифференциацию. Когда речь заходит 

об УВ, соотнесенных с поня тиями, связанными со скотоводством, то на первый 

план  выступает  свое образный  прием  переноса  представлений  о  животном 

мире на человеческое общество. Анализ материала показывает, что большое 

количество изучаемых нами УВ в казахском языке создано на основе образного 

и визуального сравнения и сопоставления внешнего облика, характера, повадок 

хорошо изученных домашних животных с соответствующими особенностями 

человека.  И  любопытно  то,  что  в  этих  ассоциативных  параллелях, 

получаемых на основе наблюдений за животным миром, с одной стороны, и 

взаимоотношениями людей в обществе и их поступками в разных жизненных 

ситуациях – с другой, носители языка находят много общего или схожего, что 

и служит образно-фоновой основой образования УВ и мотивами их переноса 

и  переосмысления.  Так,  например,  в  казахском  языке  выражение  сиыр 

сипағанды білмейді (букв, «корова не понимает, что ее гладят») употребляется 

по отношению к людям, которые не понимают и не ценят проявляемых к ним 

добрых чувств и благородных намерений. В данном случае физиологические 

свойства животного ассоциативно переносятся на аналогичное человеческое 

поведение или психологию. 

384

Еще  несколько  примеров.  Выражение  жылқы  мінезді  (букв.  «с 

лошадиным  характером»)  характеризует  человека  с  положительной 

стороны.  Речь  идет  о  человеке,  который  отличается  выносливостью, 

неприхотливостью,  способностью  быстро  восстанавливать  свои  силы. 

Эта свойственная лошади черта хорошо изучена, осмыслена и перенесена 

кочевниками на человеческую натуру как ценное ее качество. Послови ца 

Тілі жұмсақ бұзау екі енені бірдей емер (досл. «Теленок с мягким языком 

сосет сразу двух маток») обычно употребляется но отношению к ловким, 

изворотливым,  а  также  обходительным  людям,  умеющим  пользоваться 

добрыми  отношениями  и  благодеяниями  одновременно  многих  людей. 

Образно-фоновой  основой  образования  пословицы  в  данном  случае 

явилось  поведение  теленка,  который,  приловчившись,  сосет  двух  маток 

(что на самом деле случается весьма редко), и мотивируется это мягкостью 

его  языка.  Или  возьмем  поговорку  Тұсақ  қой  түстен  кейін  маңырайды 

(букв. «Овца-двухлетка блеет после полудня»). В данном случае результаты 

наблюдения чабана за повадками овцы переосмысливаются и переносятся 

на человеческое поведение. Поговорка характеризует людей с запоздалой 

реакцией  на  происходящее  вокруг  них  и  близка  по  смыслу  к  русской 

поговорке Все с базара, а Назар – на базар.

Многие  из  устойчивых  выражений  являются  древними  по 

происхождению  и  зафиксированы  в  соответствующих  письменных 

памятниках,  однако  это  не  мешает  им  свободно  функционировать  в 

современных  тюркских  языках.  Так,  например,  в  «Дивану  луғат-ит  тюрк» 

Махмуда Кашгарского

21

 -  мы читаем: Қорқмїш кішігӓ қoj башї қош кöрӱнӱр 

–  «Испуганному  человеку  и  овечья  голова  двумя  кажется».  С  некоторыми 

изменениями данная пословица встречается во многих тюркских языках. Ср. 

каз. Қорыққанға қос көрінер «Испуганному [все] двоится». Или у Махмуда 

Кашгарского: Кіші сöзлӓшӱ jїлкї jїзлашу «Чтобы познакомиться, [достаточно] 

человеку поговорить, а лошади – понюхать». Ср. каз. Адам – сөйлескенше, 

жылқы  –  кісінескенше  (в  том  же  значе нии);  у  Махмуда  Кашгарского:  Ікі 

қочқар башї бір ашїчта пїшмаз «Две бараньи головы не сварятся в одном 

котле». Ср. каз. Екі қошқардың басы бір қазанға симас «Головы двух баранов 

не поместятся в одном котле» и др.

Преемственность  и  общность  устойчивых  выражений,  связанных  со 

скотоводством,  обнаруживаются  не  только  в  вертикальном  срезе  тюрк ских 

языков, но и в плане их синхронного развития. Это означает, что в современных 

тюркских языках разных групп и регионов встречается немало совершенно 

идентичных или вариативных УВ. При вполне зако номерных фоно-морфо-

2  Примеры  из  Махмуда  Кашгарского  приводятся  по  индексу  к  «Девону  луғотит  турк» 

(Тошкент, 1967. с.530-531)

385

семантических отклонениях и некоторых струк турных модификациях в этом 

пласте. УВ они либо свидетельствуют об общем происхождении и общности 

быта этих народов, либо являются результатом межъязыковых заимствований 

в разные периоды их исторического развития. Вот некоторые примеры: каз. 

ат  жалын  тартып  міну  //  кирг.  ат  жалын  тартып  минүү  (букв.  «сесть 

на  коня,  взявшись  за  гриву»)  «повзрослеть,  становиться  самостоятельным 

джигитом»; каз. қой үстінде боз торғай жұмыртқалаған кез // каракалп. қой 

үстіне торғай жумалау (букв. «в период, когда на спинках овец гнездились 

и сносили яички жаворонки») «всеобщее благоденствие, мирное благодатное 

время»; каз. сиырға ақ тоқым тоқығандай // тат. сыерга ыңғырчак кидергән 

кебек (букв. «как на корове белый потник//как на корове седло», т. е. когда 

речь идет о несоответствии одного другому.

Как  видим,  всюду,  где  только  обнаруживаются  общие  устойчивые 

(фразеологические  и  пословично-поговорочные)  выражения,  в  тюркских 

языках,  мы  имеем  дело  со  схожей  или  общей  образно-фоновой  основой. 

Однако такая общность, если рассматривать УВ по предметно-тематическим 

признакам,  не  только  локализуется  по  этнолингвистическим  регионам 

тюркских  языков,  но  и  распадается  внутри  каждой  группы  по  своему 

содержанию и значению. В данном случае рассматриваемые нами категории 

УВ  можно  сгруппировать  по  семантическому  признаку,  но  при  разной 

образно-фоновой основе следующим образом:

1. УВ, образованные путем прямого сравнения и переноса особенностей 

домашних животных на человека: қойдан қоңыр (букв. «серее, чем овца») 

–  о  смирном,  непримечательном  человеке;  қой  аузынан  шөп  алмайтын 

(букв. «не берущий изо рта овцы травку») – о смирном, малоинициативном, 

безропотном  человеке;  мүйізі  қошқардай  (букв.  «с  рогами  барана-

производителя»)  –  о  людях,  высоко  ставящих  собственные  достоинства, 

слишком  высокого  мнения  о  себе;  сөзі  түйеден  түскендей  (букв.  «слово 

его словно свалилось с верблюда») – о грубом и нетактичном в обращении 

человеке; сиырдың тіліндей (букв. «величиной с коровий язык») – о чем-то 

большом и увесистом и др.

2. УВ, образованные также на основе сравнения или сопоставления и 

выступающие в языке как примитивные приемы народной метронимии

32

 -  

для определения времени, объема, расстояния, глубины, высоты, положения, 

состояния и т. д.: сүт пісірім (букв. «время, требующееся для того, чтобы 

вскипело молоко»), т. е. относительно недолгое время; ат шаптырым жер 

(букв.  «расстояние  одной  конской  скачки»),  т.  е.  расстояние  в  несколько 

верст; қозы, көш жер (букв. «расстояние в один перегон ягнят»), т. е. 3–4 

3  См.:  Ахмедова  Ж.Ш.  Казахские  народные  наименования  понятий  об  измерениях: 

Автореф.дис....канд. филол. наук. Алма-Ата, 1975.

386

версты; түйенің көзіндей (тостаған) (букв. «чашка величиной с верблюжий 

глаз»), т. е. очень маленькая, миниатюрная чашка; ботадай боздау (букв. 

«реветь  как  верблюжонок»),  т.  е.  горько  плакать,  проливать  слезы;  бес 

биенің  сабасындай  (букв.  «величиной  с  посуду  для  кумыса,  сшитую  из 

шкур пяти кобылиц») – о солидной, дебелой, полной женщине; тай тұяқ 

алтын (букв. «золото величиной с копыто жеребенка»), т. е. слиток золота 

в форме копыта жеребенка, служивший в прошлом своеобразной денежной 

единицей, и др.

3.  УВ,  образованные  на  основе  образных  и  ассоциативных 

представлений  сравниваемых  объектов  для  выражения  особенностей 

человека: его характера и психологического состояния, нрава и поведения, 

отношения к окружающей действительности, взаимоотношений в обществе, 

его  поступков  и  действий  в  каждой  конкретной  жизненной  ситуации. 

Примеры: түйе үстінен сирақ үйіту (букв. «опаливать голени (овцы), сидя 

на верблюде») употребляется в том случае, когда человек что-то делает без 

всякого желания и охоты, т. е. спустя рукава. Выражение это имеет в своей 

основе  чисто  этнографический  мотив,  связанный  с  опаливанием  на  огне 

голени убитого животного, из которой казахи готовят национальную еду. 

Опаливание обычно производится у очага или специально разведенного для 

этого костра в сидячем или полусидячем положении, но ни в коем случае 

не  на  горбе  верблюда.  Понятно,  что  положение  человека,  сидящего  на 

верблюде, совершенно непригодно для выполнения такой работы. Именно 

поэтому  данная  ситуация  явилась  образно-фоновой  основой  мотивации 

этого выражения. Шошқа тағалау (букв. «подковать свинью») употребляется 

в значении «бить баклуши, точить лясы, заниматься не тем, чем надо». Здесь 

суть  образного  переноса  заключается  в  несвойственности  кочевому  быту 

подобного рода занятий. Еще примеры: түйе шешкендей ету (букв. «сделать 

так, чтобы стал похожим на развязавшего верблюда») – бытовое выражение, 

которое  употреблялось  в  прошлом  по  отношению  к  человеку,  ставшему 

посмешищем.  Оно  возникло  на  основе  устраиваемых  по  прихоти  богачей 

«развлечений» на больших празднествах в дореволюционном Казахстане. По 

условиям игры «Түйе шешпек» (букв. «развязывание верблюда») обнаженная 

или полуобнаженная женщина должна была, пройдя через толпу зевак, увести 

привязанного верблюда, развязав зубами крепко затянутые поводья. «Приз» – 

верблюд, иногда нагруженный ценными предметами – подарками, доставался 

«смелой» женщине ценой больших унижений и позора. Отсюда выражение 

түйе шешкендей ету/болу, абстрагировавшись от конкретной ситуации игры, 

стало употребляться уже во всех случаях жизни, когда человек вынужденно 

оказывается посмешищем публики, окружающих. Поговорка көрмес түйені 

де  көрмес  (букв.  «неглядящий  не  увидит  даже  верблюда»)  употребляется 

387

по  отношению  к  тем,  кто  не  пытается  разобраться  в  чем-либо,  не  замечает 

главного, не признает вполне очевидного. Здесь смысловой, опорой выступает 

огромный рост верблюда, из-за которого его невозможно не заметить. Тем не 

менее это случается, когда человек не желает заме чать ничего вокруг себя. 

4. УВ, в которых выражается отношение человека к домашним живот-

ным, оценка их достоинства и роли, которую они играли в жизни кочевника, 

биологические,  физиологические  и  другие  особенности.  Например:  Нарым 

әрі жүкті, әрі сүтті, әрі күшті, әрі құтты (букв. «Одногорбый мой верблюд 

– и транспорт, и молоко, и рабочая сила, и мое счастье»). Этим самым под-

черкиваются сила, стойкость, превосходство породы одногорбых верблюдов, 

сыгравших  важную  роль  в  жизни  казахов.  Поговорка  Мал  құлағы  саңырау 

(букв. «Уши скота не слышат») намекает на то, что люди о домашнем скоте 

говорят что угодно: и хвалят, и ругают, но скот по своей природе остается к 

этим «оценкам» безразличным, т.е. глухим. Или: ат – ер қанаты (букв. «конь 

– крылья молодца»). Выражение түйе бойына сеніп, жылдан құры қалыпты 

(букв. «верблюд, пронадеявшись на свой высокий рост, лишился возможности 

стать названием года») хотя и характеризует беспечный, самонадеянный нрав 

верблюда, но относится к человеку, который, полагаясь на свое превосходство, 

бездействует и лишается возможности завладеть чем-либо. Образно-фоновая 

основа затем соединилась с широкоизвестной в казахской среде восточной ле-

гендой о возникновении 12-летнего животного цикла. Согласно этой легенде, 

бог объявил, что первый год в 12-летнем цикле будет назван именем того жи-

вотного, которое первым увидит восход солнца. Все животные с нетерпением 

ждали момента восхода и готовились к нему, и только верблюд был вполне 

уверен, что увидит его первым, так как он среди них был самым высоким. Од-

нако мышь обхитрила его: забравшись на макушку (уши) верблюда, она пер-

вой увидела восход солнца. Поэтому год, являющийся началом 12-летнего жи-

вотного цикла, был назван именем мыши (тышқан жылы «год мыши»), а имя 

верблюда в этом цикле вообще отсутствует. Или УВ Жылқы – малдың патша-

сы, түйе – малдың қасқасы «Лошадь – царь домашних животных, верблюд – 

лучший среди них». Поговорка Түйенің танығаны жапырақ (букв. «Что знает 

верблюд – это листья») первоначально возникла как своеобразная констатация 

факта, что верблюд довольствуется листьями степных трав (верблюжьей ко-

лючки, эбелека, саксаула и др.) Но затем это его свойство было перенесено на 

человека с весьма узким кругом общения, знающего лишь ограниченное число 

лиц и остающего равнодушным ко всем другим. 

5.  УВ,  использующиеся  для  передачи  религиозна-мифологических 

верований и представлений, обычаев и традиции народа, а также в качестве 

замены  запретных  слов  и  выражений.  В  обрядах  жертвоприношений  у 

казахов  определенное  значение  придавалось  не  только  видам  и  породам 

388

домашнего  скота,  но  и  его  мастям.  Так,  в  особо  важных  и  торжественных 

случаях приносили в жертву овцу с белой головой с желтыми отметинами, 

приговаривая  ақсарыбас  құдайы!  (букв.  «приношу  в  жертву  овцу  с  белой 

головой  с  желтыми  отметинами»);  или  в  очень  редких  случаях  резали 

верблюда белой масти, считающегося главой (мал басы) домашнего скота или 

чем-то святым, мифическим (қасиетті, киелі). Отсюда и возникло выражение 

ақ  түйенің  қарны  жарылғанда  (букв.  «когда  было  распорото  брюхо  белого 

верблюда»), которое, несмотря на свою смысловую архаичность, по сей день 

употребляется в казахском языке. В своей образно-фоновой основе оно имеет 

этнографический  фактор.  О  таком  ритуале  жертвоприношения  у  казахов 

в  прошлом  писал  выдающийся  казахский  ученый-этнограф  Ч.Валиханов: 

когда кто-либо из близких людей отправлялся в опасный поход или дальнее 

путешествие или когда долго ждали рождения наследника, родственники 

клялись  принести  в  жертву  белого  верблюда  при  счастливом  исходе

4

.

3

 

А  приношение  в  жертву  белого  верблюда  с  распарыванием  ему  желудка 

впоследствии стало для казахов символом достатка, изобилия, позволяющего 

устраивать  большие  пиры  по  поводу  радостных  событий  с  приглашением 

многих людей. Однако первоначальный чисто этнографический смысл этого 

обычая отошел на второй план, а фразеологическое выражение ныне передает 

только  понятие  «изобилие,  достаток».  С  данным  выражением  созвучна 

казахская  поговорка  Қуырдақтың  үлкенін  түйе  сойғанда  көрерсің  (букв. 

«Обилие куырдака увидишь, когда будет зарезан верблюд»).

Приведем еще один пример выражения, связанного с обрядом лечения 

животных,  сопровождавшимся  культовым  действиями.  Выражение  бастан 

құлақ садаға (букв. «из-за головы жертвую ухом») ныне употребляется в тех 

случаях, когда человек жертвует чем-то малым, чтобы спасти и сохранить более 

важное  и  значительное.  Возникновение  этого  выражения  непосредственно 

связано  с  практикой  народного  лечения  овец  у  казахов.  Дореволюционные 

ученые-этнографы  в  своих  записях  сто  лет  тому  назад  указывали:  «Как 

известно,  овцы,  заболевшие  сибирской  язвой,  имеют  обычно  опухшие  и 

холодные  уши,  это  послужило  основанием  для  поверья,  что  «злое  начало» 

входит  в  овцу  через  уши;  поэтому  когда  овца  заболевала,  у  нее  отрезали 

одно ухо и после трехкратного обведения им вокруг головы отбрасывали в 

сторону как жертву, приговаривая: «От обрушившегося на голову зла пусть 

будет ухо жертвой за голову»

5

,

4

 что по-казахский звучит как бастан құлақ 

садаға!

Таким образом, анализ устойчивых (фразеологических и пословично-

поговорочных)  выражений  казахского  языка  убеждает  нас  в  том,  что 

4  См.: Валиханов Ч.Ч. Собр.соч.: В 5 т. Алма-Ата, 1961. т.1. с. 477.

5  Хозяйственные-культурные традиции Средней Азии и Казахстана. М., 1975. с.33.

389

понятия и представления древних кочевников о животном мире вообще и 

домашнем скоте в частности через образы и ассоциативные сопоставления 

переносились на мир человеческий и закреплялись в языке в устойчивых 

выражениях.  Такой  перенос  происходил  на  образно-фоновой  основе. 

Поэтому  ключ  к  познанию  сложной  природы  устойчивых  выражений  и 

определению  истоков  их  возникновения  лежит,  по  нашему  мнению,  в 

богатейших фактах самого языка – хранителя духовных ценностей народа.

Известия АН КазССР,

Серия филологическая, 1987. №1. с.3-8 

жүктеу/скачать 3,77 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: