Самаркин С.В.,
магистр истории
Костанайский государственный педагогический институт
САМОВОЛЬНЫЕ И ВРЕМЕННЫЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ В ТУРГАЙСКОЙ
И АКМОЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ В КОНЦЕ ХIХ – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
Официальный переселенческий
процесс в Западную Сибирь и Казах-
стан в конце XIX – начале ХХ века
шел одновременно с самовольным.
Главной причиной самовольного пе-
реселения в регионы Северного Ка-
захстана
становятся
слухи
о
«крестьянском рае». Особенно подоб-
ная проблема демографического раз-
вития коснулась Кустанайского уезда
Тургайской области, Петропавлов-
ского и Кокчетавского уездов Акмо-
линской области. О них и пойдет речь
в настоящей статье.
Вокруг только возникшего горо-
да Кустаная (в 1879 году) сразу соз-
даются переселенческие поселки для
распределения городского отвода.
Расположившийся за Тоболом, в 3 км
от Кустаная, поселок, создавшийся са-
мовольно, без разрешения властей,
получил в народе название «Самоду-
ровка» (поселок Затобольский). При-
чем, первоначально – самовольный
поселок, организовавшись в 1878 го-
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
118
ду, уже в 1880 годы ранее всех других
арендаторских
поселков
получил
административное устройство, «в
остальных десяти – общества и волос-
ти были образованы в начале 1893 го-
да» [1, с. 209].
Как отмечает исследователь пе-
реселенческого вопроса А.А. Кауф-
ман, первые переселенцы Кустанай-
ского уезда «…были твердо уверены в
том, что генерал Проценко выхлопо-
чет им более прочное земельное
устройство; как крепка была эта
уверенность, видно хотя-бы из того,
что переселенцы… …засыпали воен-
ного губернатора жалобами на то, что
уездный начальник «заставляет пла-
тить аренду», причем высказывали
убеждение, что арендные договоры
заключены «только так», для вида, в
действительности же земля отведена
им в бесплатное надельное пользо-
вание» [2, с.28].
Самовольные поселки создава-
лись стихийным образом, без всякого
учета интересов местного населения.
Вот, что пишет о создании Александ-
ровского и Романовского поселков
Кустанайского уезда А.А. Кауфман в
работе
«Переселенцы-арендаторы
Тургайской области»: «… небольшие
группы переселенцев, облюбовав мес-
то, приступали, никого не спрашивая,
к устройству землянок, и уже, так ска-
зать, post factum, подарками и рабо-
лепным поведением склоняли киргиз
разрешить им проживать и пользо-
ваться землею на облюбованных мес-
тах» [2, с. 62]. Подкуп сменялся
угрозами, далее следовали жалобы ко-
ренного населения на произвол пере-
селенцев. Жалобы чаще всего остава-
лись без внимания, что приводило к
столкновениям между коренными и
пришлыми. Но на общий процесс это
в целом мало влияло.
Другой момент усиления само-
вольного переселения – временное
бездействие местной администрации.
Об этой излишней административной
вольности сообщается в работе того
же А.А. Кауфмана «По новым мес-
там». Итак, по данным автора, один из
первых жителей города Кустаная, за-
тем немало поскитавшийся по терри-
тории Степного края, сообщал сле-
дующее: «Я еще в Кустанае жил, в
вольном городе, из первых жителей
был, как начальство наклик делало,
Кустанай населять. …Народу первое
время мало было, киргизы вовсе были
просты, землю задаром отдавали…
паши сколько хошь. Выгон тоже го-
родской пахали – первые года он не-
деленый был: у кого сколько силы бы-
ло, столько и запахивал» [3, с. 236-
237]. Однако с переносом уездного
центра в Кустанай в 1887 году «са-
мовольческий рай» прекратился: «Ну
потом уж того не стало, – повествует
все тот же переселенец, – казаков в
Кустанае поставили, уездный на жи-
тельство перешел. Ну, тоже не сразу
смирились: только с голодного году
(вероятно, 1891 – С.С.) – вот тому де-
сяток лет был, аль поболе – присмире-
ли: поразбрелись тоже которые: кто
на Ишим ушел – знаете небось, под
Кочетовом (Кокчетавом – С.С.) горо-
дом – там наших мноого; кто в Таш-
кенте, кто в поселки да на хутора –
без мала что половина народу пораз-
бежалась…» [3, с. 237].
Государство, по сути, на некото-
рое время сняло с себя ответствен-
ность за происходящее, наблюдая за
процессом переселения со стороны,
особо не вмешиваясь, надеясь, таким
образом, на разрешение крестьянско-
го вопроса в стране самого по себе.
Крестьяне же, получив экономичес-
кую свободу, пытались воспользо-
ваться ею сполна. Все тот же Кауф-
ман А.А. неоднократно обращается к
административной
безалаберности:
«…О существовании Боровского по-
селка, возникшего в 1883году, уезд-
ный начальник, полковник Караулов,
узнал, по-видимому, только в январе
1887 года, и то только потому, что по-
лучил жалобу от киргиз, недовольных
водворением на их земли русских по-
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
119
селенцев; о существовании Александ-
ровского поселка, возникшего в 1885
году, уездное начальство узнало ле-
том 1886 года; в первом оказалось
уже 42 двора, во втором – тоже до со-
рока, – и уездному начальнику остава-
лось только санкционировать сущест-
вование поселков, что он и сделал,
приказав поселенцам выбрать себе
старосту» [2, с.28-29]. Остальные по-
селки, возникшие в уезде, оказыва-
лись уже под строгим контролем
администрации. Однако, несмотря на
«усиленную» деятельность чиновни-
ков, «… лишь ничтожное меньшинст-
во проживающих в поселках пересе-
ленцев оказалось имеющим надлежа-
щие документы. …К декабрю 1894 го-
да оказались перечисленными всего
546 семей, из них 241 по поселкам
Александровской волости, 305 – по
Боровской волости, а к середине 1896
года число причисленных достигло
828 семей или 54 % общего числа пе-
реселенцев, состоящих налицо в по-
селках; по поселкам Александровской
волости причисленных было 416 се-
мей или 50 %, по Боровской – 412 се-
мей или 59 % общего числа наличных
поселенцев» [2, с. 35].
Самовольные переселения осо-
бенно усилились на рубеже ХIХ – XX
вв. Рост новых несанкционированных
поселений срывал, по мнению П. Ко-
коулина, весь процесс переселенчес-
кого движения, пока «… 5 октября
1902 года не последовало распоряже-
ние Министерства Внутренних Дел об
устройстве на участках всех поселив-
шихся на них крестьян-земледельцев,
ведущих
хозяйство
обычного
крестьянского типа… Таким поряд-
ком в течение 1903–1904 гг. было во-
дворено на переселенческих участках
Кустанайского уезда и причислено до
40 тысяч душ обоего пола». Тем не
менее, статистические данные говори-
ли и о 35 тысячах неучтенных
крестьян по всему Кустанайскому уез-
ду [1, с. 211-212].
Кустанай в то время, действи-
тельно, стал одним из центров офи-
циальных и самовольных переселений
в Степном крае. Однако его чаще
использовали как транзитный центр.
Главные же переселенческие, а вместе
с тем и самовольческие процессы по-
шли в Акмолинской области.
«Рядом с официальной колони-
зацией степей в… 70-ые годы начина-
ется колонизация самовольная, – со-
общает статистик Коншин Н., – по по-
чину самих крестьян, без всякого раз-
решения поселявшихся на избранных
ими участках киргизских земель, по
арендному договору с владельцами
последних, а часто и без согласия их.
Заступивший место ген.-ад. Казнакова
Генерал-Губернатор
Колпаковский
был убежден в полной, будто бы не-
пригодности степей для земледелия, и
при нем принимались самые реши-
тельные меры к прекращению само-
вольного переселения крестьян в
Акмолинскую область. Несмотря,
однако, на все подобные меры это
движение не прекратилось…» [4, с. 3]
Особое внимание самовольному
переселению уделяют «Обзоры облас-
тей». Обзор Акмолинской области за
1894 год сообщает следующее: «Пер-
выми самовольными поселенцами в
Акмолинской степи были тобольские
и пермские крестьяне, которые в ка-
честве арендаторов киргизских земель
под хлебопашество, поселились в
1866 году при оз. Кривом («Саумал-
куль»), в Кокчетавском уезде, и ко
времени открытия административной
колонизации образовали здесь целое
селение (до 50 домов). В 1884 году те-
ми же крестьянами были основаны
самовольные поселения: Явленное (на
р. Ишиме в Петропавловском уезде) и
Кундукульское (при оз. Кундукуль, в
Кокчетавском уезде)» [5, с. 9].
Обзор Акмолинской области за
1895 год продолжал эту тему. Несмот-
ря на приостановление официального
переселения в Акмолинскую область
по ходатайству Степного Генерал-Гу-
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
120
бернатора 1891 года «…самовольное
переселение крестьян в область про-
должалась, чему способствовал в осо-
бенности неурожай хлебов, охватив-
ший большую часть Европейской Рос-
сии, Приуралья и Западной Сибири.
Гонимые с родины крайней нуждой,
крестьяне массой устремились через
Акмолинскую область в Каинский и
Барнаульский округа Томской губер-
нии и в Семипалатинскую область,
причем значительная часть их, застиг-
нутая в пути поздней осенью, зазимо-
вала в Кокчетавском, Атбасарском и
Акмолинском уездах, в городах Пет-
ропавловске и Омске и в попутных
казачьих станицах и поселках (общее
количество зимовавших в области
крестьян достигало 7000 человек –
С.С.)» [6, с. 10].
Из общего числа крестьян-пере-
селенцев в области многие к концу
XIX века оказались не только не вод-
ворены и не устроены хозяйственно,
но даже еще и не причислены. По све-
дениям за 1898 год, в Петропавлов-
ском, Кокчетавском уездах число не-
устроенных
и
неводворенных
крестьян было следующее: в Петро-
павловском – 454 семьи (4308 душ
обоего пола), в Кокчетавском – 2191
семья (12600 душ обоего пола).
«Означенные крестьяне, – сообщает
«Обзор», – прибыли большей частью
самовольно, из пострадавших от не-
урожая губерний (преимущественно
Самарской)» [7, с. 11].
В 1902 году согласно изданию
Акмолинского Областного Статисти-
ческого Комитета в область пересели-
лось 27065 душ обоего пола (4590 се-
мей), большинство из которых соста-
вили временные (самовольные) пере-
селенцы: «Неводворение-же их до
последнего
времени
объясняется
единственно тем обстоятельством, что
крестьяне эти находили положение
свое и более выгодным, и более неза-
висимым: арендуя у киргиз за нич-
тожную плату земли, они вместе с тем
избавлялись от платежа не только
мирских и земских повинностей, но и
казенных сборов, так как здесь в окла-
де не состоят, а учреждения прежних
мест их приписки не знают о месте их
настоящего пребывания. Кроме того,
проживая на арендуемых землях,
крестьяне заняты мыслью сесть на
них постоянно и вынудить правитель-
ство отвести им тут переселенческие
участки. Так, например, образовалось
в Кокчетавском уезде (с 1898 года) се-
ление «Самодуровское» (название да-
но по аналогии с поселком Затобольс-
ким Кустанайского уезда – С.С.), из
226 семейств (818 мужчин и 804 жен-
щины) – переселенцы Самарской гу-
бернии» [8, с.5-6].
В связи с началом Русско-япон-
ской войны, а далее и революции
«…переселенческое движение в Си-
бирь хотя и было приостановлено, –
тем не менее, в Западной части Петро-
павловского уезда с начала мая (1904
года – С.С.) был замечен наплыв са-
мовольных переселенцев из Кустанай-
ского уезда, соседней Тургайской
области. В течение лета 1904 года
производилось водворение и зачисле-
ние крестьян (как вновь прибывших,
так и временно проживавших) на сво-
бодных душевых долях, или же на
вновь образованных в 1903 году пере-
селенческих участках. В 1905 году,
особенно был значителен наплыв са-
мовольных переселенцев в область,
судя по числу прибывших семей, а
именно: в Омский уезд – 406 семей
(1909 душ мужского пола), Петропав-
ловский – 72 семьи (202 души), Атба-
сарский – 211 семей (696 душ) и
Акмолинский – 167 семей (551 ду-
ша)» [9, с. 8-9].
Причины самовольчества были
весьма разнообразными. Допустим,
переселенцы не всегда точно опреде-
лялись с пунктом приписки. Так, по
данным Обзора Акмолинской области
за 1909 год переселенцев, зарегистри-
рованных в Челябинском пункте и
прикрепленных к Акмолинской об-
ласти, зарегистрировано 40624 души,
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
121
тогда как Омский и Петропавловский
пункты зафиксировали 67923 души.
Следовательно, 27299 крестьян, по
сути, самовольно изменили первона-
чальный пункт следования. Большое
количество переселенцев проходили
через Петропавловский пункт без
разрешения (25574). Именно они по-
полняли ряды самовольных засель-
щиков территории, обостряя и без то-
го сложную демографическую ситуа-
цию в регионе [10, с, 11]. Всего само-
вольцев в 1909 году оказалось по ста-
тистическим данным в Акмолинской
области порядка 56,5 тысяч душ муж-
ского пола.
Обзор Акмолинской области за
1910 год отмечает, что, несмотря на
высокий уровень официального пере-
селения, «… в колонизационном
отношении наиболее интересна груп-
па самовольных переселенцев, при-
бывших в область по паспортам за
свой риск и страх, не воспользовав-
шись даже льготным тарифом» [11, с.
21]. Далее издание выделяет само-
вольцев, как категорию временно-
проживающих переселенцев, и при-
водит данные за период 1901–1910 гг.,
согласно которым «… «самовольцев»,
проживающих в области более 5 лет –
около 15 % всего числа (15302 семьи
и 46220 душ мужского пола – С.С.) и
прибывших в 1907 и 1908 гг. около 40
%. Таким образом, около 55 % всех
«самовольцев» проживает в области
более 2-х лет, срок вполне достаточ-
ный для того, чтобы освоиться с мест-
ными условиями» [11, c. 26].
К 1910 году проблема самоволь-
цев достигла своего апогея во всем
Степном крае. «Из всех проживавших
к 1-му августа (1910 года – С.С.), –
пишет об этом процессе сборник
«Вопросы колонизации» за 1910 год, -
в районе (Тургайско-Уральском –
С.С.) 30663 самовольных переселен-
цев (мужского пола) зачислили за со-
бой землю, из числа всем им предо-
ставленных долей, лишь 15354 души
мужского пола. Остальная половина
самовольцев, в 15309 душ мужского
пола, не воспользовалась предостав-
ленным им правом зачисления, пред-
почитая, как об этом многие из них
заявляли, выжидать того благоприят-
ного момента, когда им будут предо-
ставлены для зачисления доли в месте
их проживания; при этом отмечалось
общее явление: прибывшие в район
позднее устраивались поохотнее, не-
жели старые самовольцы» [12, с. 7].
В 1911 году число самовольных
переселенцев становится еще меньше,
что было в первую очередь связано с
сокращением движения их из Евро-
пейской России, с переходом времен-
но-проживающих переселенцев в дру-
гие регионы (открытие ходачества на
Дальний Восток – С.С.), а в большей
степени с их официальной припиской
в областях Степного края.
Начиная с 1912 года, проблема
самовольных и временных переселе-
ний, становится менее актуальной. В
статистических материалах ей уде-
ляется мизерное внимание. Речь идет,
в первую очередь, о движении пересе-
ленцев с занятых участков: «Не до-
вольствуясь средним по качеству
участком и стремясь скорее улучшить
свое благосостояние без особых зат-
рат труда и средств, переселенцы идут
дальше за поисками «особенной» зем-
ли на Дальний Восток, слыша, как
разбогатели там старожилы» [13, с. 9].
Процесс стихийного переселения в
Степном крае пошел на убыль. Число
водворенных переселенцев, по офи-
циальным данным, сократилось в
1913 году на 6772 человека [14, с. 11],
а в 1915 году переселенческий про-
цесс и вовсе пошел на убыль, сменив-
шись, в связи с началом Первой миро-
вой войны, проблемой беженцев [15,
с. 10-17]. Самовольные переселения
вновь приобрели актуальность после
Гражданской войны в 1920-е годы,
когда голод и неразбериха погнали
«новых поселенцев» в регионы Степ-
ного края, показав устойчивую цик-
личность данного процесса.
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
122
ЛИТЕРАТУРА
1.
Кокоулин П. Ход переселения, вод-
ворения и хозяйственного устрой-
ства переселенцев в Тургайской
области. // Вопросы колонизации. /
под ред О.А. Шкапского – СПб.,
1906. №1.
2.
Кауфман А.А. Переселенцы-арен-
даторы Тургайской области. – СПб.,
1897.
3.
Кауфман А.А. По новым местам. –
СПб., 1905.
4.
Коншин Н. Краткий статистический
очерк промышленности и торговли
в Акмолинской области за 1880-
1894 гг. – Омск, 1896.
5.
Обзор Акмолинской области за
1894 год. – Омск, 1896.
6.
Обзор Акмолинской области за
1895 год. – Омск, 1897.
7.
Обзор Акмолинской области за
1898 год. – Омск, 1900.
8.
Обзор Акмолинской области за
1902 год. – Омск, 1903.
9.
Обзор Акмолинской области за
1905 год. – Омск, 1906.
10.
Обзор Акмолинской области за
1909 год. – Омск, 1910.
11.
Обзор Акмолинской области за
1910 год. – Омск, 1911.
12.
Вопросы колонизации. / под ред.
Г.Ф. Чиркина и Н.А. Гаврилова. –
СПб, 1910. № 7.
13.
Обзор Акмолинской области за
1912 год. – Омск, 1913.
14.
Обзор Акмолинской области за
1913 год. – Омск, 1915.
15.
Обзор Акмолинской области за
1915 год. – Омск, 1917.
Самошкина Л.Н.,
доцент
Костанайский государственный педагогический институт
СПЕЦИФИКА АНГЛИЙСКОГО (ИРЛАНДСКОГО) МОДЕРНИЗМА.
ДЖЕЙМС ДЖОЙС
1019-1920-е годы – период фор-
мирования модернизма в художест-
венную систему. Модернизм («совре-
менный») вобрал в себя особенности
эпохи, наполненной множеством мас-
штабных событий и перемен. В твор-
честве писателей-модернистов отра-
зилось присущее им новое художест-
венное мышление, формирующееся
под воздействием действительности.
Модернисты выступают смелыми
экспериментаторами в своем твор-
честве. Их объединяет обостренный
интерес к внутренней жизни человека,
миру его чувств, особенностям вос-
приятия окружающего, к работе памя-
ти и сознания.
В английской литературе яркие
представители модернизма – Вирджи-
ния Вулф, Дэвид Герберт Лоуренс; в
поэзии мэтром модернизма признан
англо-американский
поэт
Томас
Стернз Элиот. Ирландец Джеймс
Джойс – «самый примечательный»
(по словам В.Вулф) среди молодых
модернистов, а его роман «Улисс»
был воспринят как энциклопедия мо-
дернистского искусства. Джойс, наря-
ду с Прустом и Кафкой, – один из «от-
цов модернизма». Свое понимание за-
дач художника Джойс связывает со
стремлением к всеобъемлющим фор-
мам изображения основных законов
бытия, к созданию «универсалии»
жизни с присущим ей взаимодействи-
ем страстей, импульсов, побуждений,
инстинктов. Поиски способов реали-
зации этой задачи он осуществляет в
своем творчестве. Как основной
прием он утверждает «поток созна-
ния», экспериментирует в передаче
его движения, проникает в тайны под-
сознания. Традиционные элементы
структуры классического романа сме-
няются новыми принципами подачи и
организации материала (передача по-
тока сознания, перебои мысли, парал-
лельное и перекрещивающееся движе-
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
123
ние нескольких потоков мыслей,
фрагментарность, монтаж, словотвор-
чество).
Джойс – ирландец, он происхо-
дил из старинной ирландской фами-
лии, утратившей свое благосостояние,
но сохранившей фамильный герб, ко-
торый всегда оставался семейной гор-
достью Джойсов.
На ирландской почве политичес-
кие конфликты тесно переплетались с
религиозными. С общественно-поли-
тической ситуацией в стране было
связано движение ирландского лите-
ратурного возрождения. И хотя
Джойс не был сторонником и участ-
ником политической борьбы, тем не
менее, именно с обновлением жизни и
литературы были связаны его мысли и
начало литературной деятельности.
В литературоведении не раз вы-
сказывались суждения о том, что
«ранний» и «поздний» Джойс сущест-
венно отличаются один от другого.
Джойс – автор «Дублинцев» и «Порт-
рета художника в юности» связан с
реализмом, Джойс – автор «Улисса» –
явление иного порядка. Такая точка
зрения неправомерна и в настоящее
время пересмотрена. Художественная
система Джойса в основе своей –
явление целостное. Искусство, считал
Джойс, «есть основное выражение
жизни». Это положение реализуется в
понятии «епифания», которое играет
важную роль в эстетике и творчестве
Джойса. В церковной лексике слово
«епифания» означает «богоявление».
Джойс обозначает им моменты духов-
ного прозрения человека, наивысшего
напряжения его душевных сил, позво-
ляющего проникнуть в сущность
явления, понять смысл происходящее-
го со всей глубиной и ясностью. В
истолковании Джойса епифания – это
и моменты познания, высшая ступень
восприятия, это и прозрение, помо-
гающее определить место того или
иного явления во всей сложности его
взаимосвязей с окружающим. Дело
писателя – запечатлеть такие мимо-
летные мгновения со всей тщатель-
ностью.
В сборнике рассказов «Дублин-
цы» создана картина жизни обитате-
лей столицы Ирландии. В одном из
своих писем Джойс так определил
свой замысел: «Моим намерением бы-
ло написать главу из духовной исто-
рии моей страны, и я выбрал местом
действия этой главы Дублин, посколь-
ку, с моей точки зрения, именно этот
город является центром паралича».
Джойс акцентирует внимание на
атмосфере застоя, процессе упадка и
разрушения, духовном кризисе, пере-
живаемом дублинцами. В рассказах
звучит тема одиночества, смерти, пе-
чали и гибели надежд. Обращает на
себя внимание то, что Дублин назван
Джойсом «центром паралича», охва-
тившего всю страну, пережившую
взлет освободительного движения
(Ирландское Возрождение) и утрату
надежд на осуществление желаемой
цели, а также и то, что о «Дублинцах»
Джойс говорит как об одной из глав
духовной истории Ирландии, исто-
рии, которую он имеет своим намере-
нием написать. Таким образом,
Джойс, приступив к написанию этой
истории, включает «Дублинцы» в
круг всей своей последующей дея-
тельности. Он продолжит духовную
историю своей страны в «Портрете
художника в юности», в «Улиссе», в
«Поминках по Финнегану».
Работа над «Улиссом» продол-
жалась семь лет (1914-1921). Замысел
романа связан со стремлением создать
универсалию жизни и человека, сов-
ременную «Одиссею», в которой пов-
торяются извечные начала бытия.
Свой замысел Джойс реализует в
изображении одного дня из жизни
трех основных героев – Леопольда
Блума – агента рекламного отдела
одной из дублинских газет, его жены
Мэрион (Молли) – певицы и Стивена
Дедалуса – писателя, зарабатывающе-
го на жизнь преподаванием истории в
гимназии. Воспроизводятся события,
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
124
происходящие с каждым из них в те-
чение дня (16 июня 1904 года), пере-
дается поток сознания, в котором пре-
ломляется прошлое и настоящее геро-
ев. Джойс отказывается от традицион-
ного для жанра романа приема описа-
ния,
портретных
характеристик,
экспозиции, диалогов. Он передает
движение мыслей, фиксирует мель-
чайшие детали потока сознания, пере-
дает внутренние монологи, имитируя
в структуре фраз перебои мысли,
обрывая фразу, недоговаривая слова,
отказываясь временами от знаков пре-
пинания.
Каждый из трех основных пер-
сонажей романа имеет свою линию,
свою тему, свой мотив. В Стивене
воплощены начала интеллектуальные.
Он образован, обширность его позна-
ний передана в сложном потоке его
сознания, включающем элементы из
текстов Шекспира и Данте, Гомера и
Вергилия, Аристотеля и Гете, Мал-
ларме и Метерлинка. Его речь пере-
сыпана историческими именами, по-
ток его мыслей включает слова на
многих языках – латинском, гречес-
ком,
итальянском,
французском,
испанском, немецком. Реализуются
представления Джойса о языке как са-
модовлеющей ценности, способной
творить свой особый мир. Размышляя
об искусстве, Стивен определяет свою
задачу: прочесть «отпечатки всех ве-
щей», столь же изменчиво «зыбких
как море», «запечатлеть формы из
форм и быстротечные мгновения».
Линия Блума выдержана в иной
стилистике: преобладают детали бы-
тового характера, постоянно присут-
ствует нечто жизненно-приземленное
и теплое, конкретное. Через весь ро-
ман проходит тема Блума-странника,
гонимого и одинокого. «Блум» – цве-
ток, выросший на ирландской почве,
но лишенный корней, уходящих глу-
боко в землю. Поток сознания Блума
прозаичен, его обуревают мысли о
повседневном и будничном. Но имен-
но его дом, его «Итака» становится
прибежищем для Стивена, в Блуме на-
ходит Дедалус своего «отца».
Проза Джойса уникальна. Джойс
стремился к «эффекту одновремен-
ности впечатления», производимого
формой и звучанием создаваемого
образа. Подобный эффект достигается
при слиянии зрительного и слухового
восприятия. В «Улиссе» Джойс реали-
зовал те принципы, о которых писал в
«Портрете художника в юности»:
«Художественный образ предстает
перед нами в пространстве или во вре-
мени. То, что слышно, предстает во
времени, то, что видимо, в простран-
стве. Временной или пространствен-
ный художественный образ прежде
всего воспринимается как самостоя-
тельно существующий в бесконечном
пространстве или во времени. Вы вос-
принимаете его полноту – это цель-
ность». Такая цельность достигнута
Джойсом в «Улиссе».
Особый пласт романа – филоло-
гия. В тексте «Улисса» словесные
эксперименты переходят в игру, когда
из слов складываются слова-кентавры
и бесконечно длинные слова-предло-
жения, когда создаются неологизмы,
аббревиатуры. В романе есть тексты
на латинском, древнерусском, фран-
цузском, немецком, итальянском и
других языках, которыми, по свиде-
тельству биографов, владел автор.
Местами такое словотворчество еще
более усложняет и без того нелегкий
путь знакомства с этой уникальной
книгой.
С.Цвейг назвал автора «Улисса»
«Гомером наших дней», дав такую ха-
рактеристику книге: «Эта книга – лун-
ный камень, заброшенный в нашу ли-
тературу, великолепное, фантастичес-
кое, единственное в своем роде произ-
ведение, героический эксперимент
архииндивидуалиста, эксцентричного
гения».
Таким образом, акцентируя вни-
мание на характерных особенностях
творчества Джойса, можно сделать
вывод о том, что эксперименты
ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
125
ирландского писателя оставили не-
изгладимый след в литературе модер-
низма и повлияли на творчество не
только английских писателей, но и
писателей других стран.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Джойс Д. Статьи. Дневники. Пись-
ма. Беседы // Публ. Е.Гениевой и
А.Ливерганта. – Вопросы литерату-
ры. – 1984. – №4. – с.197.
2.
Джойс Д. Портрет художника в
юности. – Иностранная литература.
– 1976. - №10, 11, 12.
3.
Джойс Д. Творческие искания. – М.,
2002. – с.221.
4.
Джойс Д. Улисс. – Иностранная ли-
тература. – 1989. – №1-12.
5.
Гениева Е.А. Джеймс Джойс. Дуб-
линцы. – М., 1982. – с.5.
6.
Гениева Е.А. Перечитываем Джой-
са. – М., 1989.
7.
Цвейг С. Заметки по поводу «Улис-
са». – Иностранная литература. –
1989. – №6. – с.225-226.
Достарыңызбен бөлісу: |