Абай атындағы ҚазҦпу-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
39 
 
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ И СРЕДСТВА ЕЕ РЕАЛИЗАЦИИ  
В ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ  
 
Д.С.Ташимханова - 
Павлодарский государственный университет им.С.Торайгырова 
 
Текст  как  многоуровневая  система  является  одной  из  составляющих  коммуникативного  акта. 
По мнению исследователей, любой текст можно рассматривать как открытую структуру: в нем всегда 
присутствуют разного рода ссылки и отсылки на «чужой» текст, «вкрапления» из чужих текстов, иначе, 
между  текстами  может  наблюдаться  т.н.  «межтекстовое  взаимодействие».  Идея  о  взаимоотношениях 
между  текстами,  выдвинутая  М.М.Бахтиным,  получила  переосмысление  в  работах  Ю.Кристевой, 
предложившей термин «интертекстуальность», которым определяла свойство любого текста вступать в 
диалог  с  другими  текстами.  Концепция  интертекстуальности  О.Кристевой,  являющейся  теоретиком 
постструктурализма,  имела  чисто  литературоведческую  направленность  и  предполагала,  что  «смысл 
художественного  произведения  полностью  или  частично  формируется  посредством  ссылки  на  иной 
текст,  который  отыскивается  в  творчестве  того  же  автора,  в  смежном  искусстве,  в  смежном  дискурсе 
или  в  предшествующей  литературе»  [1,204].  «В  начале  всякого  слова  всегда  было  чужое  слово, 
литература занята собой и собственной генеалогией больше, чем всем остальным, и потому пронизана 
интертекстуальностью» [2,17].   
Понятие  интертекстуальности,  как  правило,  обсуждалось  в  контексте  постмодернизма  и 
выступало  одним  из  основных  методов  в  анализе  художественных  произведений.  В  ходе  дальнейших 
исследований  в  работах  различных  авторов  понятие  получило  новые  интерпретации  и  определения. 
Так,  исследования  ученых  показывают,    что  интертекстуальность  свойственна    не  только 
художественным текстам,  но и научным, деловым  текстам, изобразительному искусству, архитектуре. 
В  настоящее  время  в  научной  литературе  термин  интертекстуальность  трактуется 
неоднозначно,  учеными  разрабатываются  разные    подходы  к  его  изучению.  Интертекстуальность 
понимается  и  как  взаимодействие  всех  вербальных  текстов,  и  как  отношение  вербальных  текстов  и 
текстов других семиотических систем, и как соотношение текста и жанра, и как видимое присутствие 
одного  текста  в  другом.  В  качестве  причин  неоднозначной  трактовки  термина  «интертекстуальность» 
называют неоднозначный подход к определению текста [3,7].  
Отдельными 
исследователями 
интертекстуальность 
рассматривается 
как 
«особый 
коммуникативный процесс, при котором автор текста не только намеренно включает в него фрагменты 
других текстов, но и ожидает от читателя, что тот распознает интертекстуальное включение, осознает 
его как намеренно используемое автором и как важное для понимания текста» [4, 6].   
Несмотря на различные подходы к определению понятия «интертекстуальность», на различные 
подходы к его изучению, исследователи сходятся во мнении, что интертекстуальность как важнейшая 
категория  текста  обладает  специфическими  характеристиками  в  различных  типах  текста,  имеет 
системные средства выражения, является текстобразующим, стилеобразующим и смыслопорождающим 
фактором. 
Исследователи выделяют три основных модели интерпретации явления интертекстуальности:  
1.
 
широкая  модель  интертекстуальности  (интертекстуальность  как  универсальное 
свойство любого текста); 
2.
 
узкая  модель  интертекстуальности  (интертекстуальность  как  факт  соприсутствия  в 
одном тексте одного или более других текстов, реализующийся в осознанных авторских приемах); 
3.
 
негативная  модель  интертекстуальности  (интертекстуальность  –  модное  слово,  за 
которым не стоит никакой языковой реальности) [5,183; 6,8] 
Получивший  широкое    распространение  и  признание  у  литературоведов,  термин 
«интертекстуальность»  в  настоящее  время  находится  в  центре  внимания  лингвистов,  и  теория 
интертекстуальности все активнее вовлекается в круг теоретических лингвистических исследований. В 
лингвистике  интертекстуальность  понимается  как  текстовая  категория,  «отражающая  соотнесенность 
одного  текста  с  другими,  диалогическое  взаимодействие  текстов  в  процессе  их  функционирования, 
обеспечивающее  приращение  смысла  произведения»  [7,  104].    Среди  основных  лингвистических 
направлений  в  исследовании  интертекстуальности  –  определение  источника  «чужого  текста»,  способ 
его  «встраивания»  в  авторский  текст,  функции  интертекстуальных  средств.  Довольно  активны 
исследования  по  выявлению  особенностей  использования  интертекстуальных  вкраплений, 
прецедентных  феноменов  в  текстах  различных  функциональных  стилей.  Довольно  высокой  степенью 
интертекстуальности обладают, на наш взгляд, тексты публицистического стиля.  

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
40 
 
Публицистический  текст  представляет  собой  сложное  явление,  его  специфика  определяется 
отношениями,  которые  складываются  между  различными  уровнями  и  элементами  публицистики. 
Интертекстуальность  в  публицистическом  тексте  является  одним  из  важнейших  средств    воздействия 
на реципиента. Воздействие получает наибольшее выражение в сильных позициях текста  – заголовке, 
начале и конце текста. 
Имея  собственный  смысл,  публицистический  текст  как  бы  абсорбирует  множество  текстов, 
использует  определенные  средства  реализации  интертекстуальности,    которые  в  разной  степени 
обладают интертекстуальной выраженностью. Выбор интертекстуальных средств в публицистическом 
тексте может быть продиктован его жанром, требованиями к объему материала и его стилистике. 
И.И.Ильин  к  средствам  (типам)  литературной  интертекстуальности  относит  «заимствование, 
переработку  тем  и  сюжетов,  явную  и  скрытую  цитацию,  перевод,  плагиат,  аллюзию,  парафразу, 
подражание, пародию, экранизацию, использование эпиграфов и т.д.». [8, 208].   
В  публицистическом  тексте  наиболее  распространенными  средствами  формирования 
интертекстуальных связей являются маркированные цитаты, аллюзии, реминисценции, фразеологизмы.  
Реминисценции,  фразеологизмы  и  аллюзии,  отличающиеся  минимальной  интертекстуальной 
выраженностью,  относятся    к  периферии  семантического  поля  интертекстуальности.  Ядро 
семантического поля интертекстуальности составляют цитаты, как правило, обладающие графической 
маркировкой,  полно  воспроизводящие  форму  и  содержание  предтекста.  Использование  цитаты  как 
средства  реализации  интертекстуальности  способствует  созданию  семантического  пространства, 
вызывающего  у  читателя  определенные  ассоциации,  апеллирующие  к  его  фоновым  знаниям,  именно 
поэтому употребление в тексте цитат, по мнению исследователей, осмысливается как социокультурный 
феномен. 
Само понятие «цитата» не имеет четкого, общепринятого определения: разные исследователи 
вкладывают  в  это  понятие  неодинаковое  содержание,  что объясняется  сложностью  самого  явления.  В 
научной  литературе  существует  широкое  и  узкое  понимание  цитаты.  В  узком  смысле  цитата  -  это 
дословная  выдержка  из  какого-либо  текста  [9,  492],  в  точности  воспроизводимые  чьи-либо  слова  (в 
устной  речи)  или  дословная  выдержка  из  какого-либо  текста  (в  письменной  речи)  [10,  350].  При 
широком  понимании  термина  цитата  -    это  любое  включение  фрагмента  чужого  текста  в  авторский 
текст,  при  таком  подходе  понятие  цитата  включает  в  себя  собственно  цитату  как  дословное 
воспроизведение элемента чужого текста, а также аппликацию, реминисценцию, парафразу, аллюзию и 
т. д. [11, 138].   
Наиболее  частотными  источниками  цитирования  в  публицистическом  тексте  выступают 
высказывания  политиков  или  общественных  деятелей,  образцы  классической  литературы,  крылатые 
фразы,  пословицы,  а  также  названия  и  отрывки  из  песен,  кинофильмов  и  др.  Подобные  источники 
исследователи  именуют  прецедентными  феноменами.  Многообразие  и  неоднородность  источников 
цитирования является отражением менталитета читателя и автора публикации. В реестре прецедентных 
феноменов, используемых в публицистическом тексте, проявляются интересы общественности, уровень 
их интеллекта, круг знаний, ценностные ориентации современного общества. 
Способы введения цитаты в  текст различны: в текст  цитата может вводиться как прямая или 
косвенная речь, при помощи вводных слов, с использованием кавычек или без кавычек. Довольно часто 
в  публицистическом  тексте  цитаты  используются  в  трансформированном  (преобразованном)  виде. 
Способы и виды преобразования цитат разнообразны.   
Среди  видов  структурной  трансформации  цитат  в  публицистическом  тексте  наиболее 
распространена  замена  одного  из  слов  цитаты  на  слова,  связанные  с  содержанием  публикации, 
представляющие  суть  ее  содержания.  Так,  в  заголовке  публикации  «Не  хочу  учиться,  а  хочу  учить» 
(«Караван»,  №12,  2007),  повествующей  о  возможности  дополнительного  заработка  студентов,  легко 
узнать  выражение  героя  Фонвизина  («Не  хочу  учиться,  а  хочу  жениться»).  Заголовок  «Превращение 
блудного сына» (Караван», №12, 2007) к статье об усыновлении беспризорного мальчика иллюстрирует 
трансформацию названия картины Рембранта («Возвращение блудного сына»). 
Распространены  случаи замены в цитате двух и более слов:  
Я  памятник  вождю  купил  нерукотворный  («МК»  в  Казахстане,  2007,  №8)  (о  купле-продаже 
памятника Ленину через Интернет), ср.: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».   
О  «левом»  бензине  замолвили  снова  («ОН»,  2007,  №13),  ср.:  «О  бедном  гусаре  замолвите 
слово»  
Будет хлеб, будет и пенсия («МК» в Казахстане, 2007, №11), ср.: «Будет хлеб, будет и песня». 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
41 
 
Помимо  этого  вида  структурного  преобразования  цитаты  в    публицистическом  тексте 
встречаются и такие виды трансформации, как сокращение и расширение компонентного состава.  
Использование  цитаты  как  средства  реализации  интертекстуальности  связано  с  ее 
ассоциативными  потенциями,  которые  позволяют  реализовать  спектр  функций.  В  публицистическом 
тексте важна  узнаваемость цитаты, а не ее точность.   Заголовки, содержащие цитату, могут создавать 
эффект  образности,  эмоциональности,  оценочности,  цитаты  в  них  выполняют  информативную, 
воздействующую  и  экспрессивную  функции,  однако  в  последние  годы  функция  воздействия  на 
читателя становится приоритетной.  
 
1.
 
И.И.Ильин. Интертекстуальность // Современное литературоведение (страны Западной 
Европы и США): концепции, школы, термины: Энциклопедический справочник. - М.,1999.  
2.
 
Жолковский А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма.  - М., 1992. 
3.
 
Пигина  Н.В.  Интертекстуальность  как  фактор  текстообразования  в  лирических 
циклах Р.М. Рильке: Автореферат… канд.фил.наук.  -СПб., 2005.  
4.
 
Костыгина  К.А.  Интертекстуальность  в  прессе:  на  материале  немецкого  языка: 
Автореферат… канд.фил.наук. - СПб., 2003.   
5.
 
Чернявская  В.Е.  Лингвистика  текста:  поликодовость,  интертекстуальность, 
интердискурсивность.  - М., 2009.   
6.
 
Малаховская  М.Л.  Интертекстуальные  связи  в  художественном  тексте  в 
сопоставительно-переводоведческом  аспекте  (на  материале  произведений  К.С.  Льюиса): 
Автореферат… канд.фил.наук. - СПб., 2007.   
7.
 
Стилистический  энциклопедический  словарь  русского  языка  /  Под  ред.  М.Н. 
Кожиной.- М., 2003.  
8.
 
Ильин И.И. Интертекстуальность // Современное литературоведение (страны Западной 
Европы и США): концепции, школы, термины: Энциклопедический справочник. - М.,1999.  
9.
 
Литературный  энциклопедический  словарь/Под  общ.  ред.  В.М.  Кожевникова,  П.А. 
Николаева. - М., 1987. 
10.
 
 Выразительные 
средства  русского  языка  и  речевые  ошибки  и  недочеты: 
энциклопедический словарь-справочник / Под ред. А.П. Сковородникова. - М., 2005. 
11.
 
Михалева И.М. Типы прецедентных текстов и их цитирование - М., 1988. 
12.
 
Шадрин  Н.  Л.  Средства  окказионального  преобразования  фразеологических  единиц  как 
система элементарных приемов // Лингвистические исследования. Ч. 2. - М., 1973. 
 
Тҥйін 
Мақалада  интермәтіндердің  ерекшеліктері  және  тәсілдердің  кең  таралуы  мен  оның  
публистикалық мәтіндер арқылы  іске асырылуы қарастырылады.  
 
Summary 
The  features  of  intertextuality  and  the  most  common  means  of  its  realization  in  journalistic  text  are 
considered in this article 
                                                  
 
 
 
 
 
 
 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
42 
 
 
К ВОПРОСУ О РЕАЛИЗАЦИИ УДАРЕНИЯ В НЕМЕЦКОМ И КЫРГЫЗСКОМ ЯЗЫКАХ 
(сравнительно-сопоставительный анализ) 
  Ч.С.Тулеева – 
к.п.н., и.о. проф. КГУСТА им. Н. Исанова 
Кыргызстан,  Бишкек 
Экспериментально-фонетическое  изучение  ударения  в  фонетических  системах  немецкого  и 
кыргызского  языков  позволил  выявить  особенности  реализации  ударения  в  сопоставляемых  языках. 
Начитанный  текст  в  замедленном  воспроизведении  был  разбит  на  высказывания,  высказывания  –  на 
фонетические  слова,  а  последние  анализировались  на  предмет  выделенности  каким-либо  видом 
ударения. 
Компьютерно-фонетическая обработка звучащей речи-текста на предмет выявления ударенных 
слогов и слов заключалась в воспроизведении материала через символы ударенности и в сканировании 
письменного  текста.  Обе  составляющие  речи-текста:  звучание  и  письменный  –  соотносились  друг  с 
другом  через  символы  ударенности.  Так,  например,  фрагмент  немецкого  соотнесения  звука-речи  и 
графики-письма:  
 
Er'wache, Friede'rike 
 
Ver''treib die 'Nacht, 
 
Die 'einer 'deiner 'Blicke 
          Zum ''Tage 'macht [Goethe J.W., 1980:45]. 
Символ [''] указывает на главное ударение, а ['] – на второстепенное. 
Или фрагмент кыргызского язычного соотнесения звука-речи и графики-письма: 
 
Кӛкӛ'тӛй а'шы бол'гон''до 
 
Ка'пыр менен мусул'ман 
 
Ка'ра курт'тай кыжыл'дап, 
 
Кай'нап жер'ге тол"гон'до [Эр-Тӛштҥк: Эпос, 1996:12]. 
Компьютерно-фонетический  анализ  немецкоязычных  и  кыргызскоязычных  текстов  позволил 
установить,  что  релевантными  для  сопоставительного  изучения  немецких  и  кыргызских  ударений  из 
ранее  упомянутых  четырех  являются  только  три  параметра:  1)  качество  ударения:  главное  – 
второстепенное; 2) место ударения: свободное – связанное; 3) функция ударения: смыслоразличение – 
форморазличение. 
Параметр  природы  ударения  (динамическое  –  музыкальное 

  количественное)  не  является  в 
сопоставлении  релевантным,  поскольку  он  уже  раз  и  навсегда  задан  обоим  языкам  как  динамически-
силовой и его рассмотрение не позволит выявить никаких новых моментов. 
1.Качество ударения: главное – второстепенное – в немецком и кыргызском языках. 
В  среднем,  как  показывают  наши  подсчеты,  каждый  из  30  начитанных  дикторами  на  диск 
микротекстов  (среди  которых  есть  как  прозаические  –  они  несколько  больших  размеров,  так  и 
стихотворные 

  они  несколько  меньших  размеров),  имеет  в  своем  составе  около  250  лексических 
единиц:  знаменательных  и  служебных.  Эти  подсчеты  касаются  обоих  сопоставляемых  языков: 
немецкого и кыргызского. 
В  процессе  анализа  выявился  еще  один  признак  ударения  –  логическое  ударение.  Понятие 
логического  ударения  имеется  в  фонетике,  но  оно  там  не  всегда  ясное,  а  иногда  и  противоречивое. 
Одни ученые понимают под ним главное смысловое ударение в предложении [Воронцова В.Л., Бакеева 
Д.Х.,  Urojewa R.M., Kusnezowa O.F.], другие - главное смысловое ударение в синтагме [см.: Дикушина 
О.Н.,  Нурахметов  Е.,  Hakkarainen  H.J.].  Проведенный  анализ  показывает,  что  логическое  ударение 
всегда  выступает  главным  смысловым  ударением  предложения  –  высказывания,  т.е.  более  близка  к 
истине первая точка зрения, выделяющая логическое ударение на уровне предложения. Например: 
Es 'zittert ''Morgen'schimmer 
            Mit 'blodem 'Licht  
              Er'rötend 'durch 'dein 'Zimmer 
              Und '''weckt 'dich 'nicht [Goethe J.W., 1980: 45]. 
Логическое ударение обозначено нами символом [''']. 
Все  сказанное  выше  действенно  не  только  для  немецкой  фонетической  системы,  но  и  для 
кыргызской. Например:  
             Ар 'ким на'зар тҥк сал'бай,      
             Ка'пыр ме'нен 'мусул''ман 
            Уку'рук кайы'рар '''тҥк кал'бай [Эр-Тӛштҥк: Эпос, 1996:12]. 
Среди  среднестатистических  250  лексических  единиц  три  выявленных  вида  ударения 
распределяются  нижеследующим  образом:    немецком  языке  второстепенное  ударение[']  -185,    в 
кыргызском -195; главное ударение [''] – в немецком -15, вкыргызском 20; логическое ударение [''']  в 
обоих  языках  по  15.  Итого  в  немецком  -215,  в  кыргызском  230.        Из  250  среднестатистических 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
43 
 
немецких  и  кыргызских  лексем  в  немецком  языке  35  остаются  безударными  (это  краткие  слова  типа: 
die, es, am, ich, mir), в кыргызском также безударными остаются около 20 кратких слов типа: деп, зер, 
ал, бул, ар и др. 
Логическое  же  ударение  может  сосуществовать  в  одном  предложении  вместе  с  главным. 
Последнее представлено в немецких сложных словах и в кыргызских агглютинирующих словах. 
2. Место ударения: свободное – связанное – в немецком и кыргызском языках. 
Несмотря на то, что немецкий язык считается языком со свободным ударением, а кыргызский 
–  языком  со  связанным  ударением,  эти  утверждения  имеют  относительный  характер.  Наш 
экспериментально-фонетический анализ 60 микротекстов (30 немецких и 30 кыргызских) показал, что в 
немецком языке имеется тенденция к установлению и фиксированию ударения на первом слоге слова.  
Нами подсчитано, что в среднем из 250 лексем, составляющих в среднем один микротекст, 30 
%  являются  существительными,  30  % 

  глагольными,  30  % 

  местоимениями,  прилагательными, 
наречиями  и  числительными  и  10% 

  служебно-строевыми  частями  речи.  Так  из  данных  частей  речи 
большая часть показывает ударение на первом слоге. 
 Схематически эту тенденцию можно изложить в таком виде: 
 
 
 
Расположение  ударения  в лексемах немецкого языка 
Части речи 
Ударение на первом слоге 
Ударение на втором слоге 
Существительные 
70: 'Ware, 'Gűrtel, 'Boden, 
      'Alte, 'Hausfrau 
5: Lo'kal, Musik, Phy'sik,  
    Stu'dent, Fri'sur 
Глаголы 
40: 'helfen, 'feuern, ähneln, 
      'gehen, 'sehen 
35: be'kommen,  
     empfehlen, 'umgehen,  
     ver'gessen, unter'richten 
Местоимения, 
прилагательные, 
наречия, числительные 
60: 'niemand, 'dieser,   
      'schöner, 'jenseits,  
      'fűnfte 
15: berg'ab, sromaufwärts,  
      drei'taysend, blut'arm 
Служебно – строевые 
части речи  
 
(25 - безударные) 
Всего было проанализировано: 250 лексем – 170 лексем – 55 лексем. 
Таким образом, в наших экспериментальных немецких микротекстах 170 лексем из 250 (68 от 
100 %) показывают ударение на первом слоге. 
Всего было проанализировано: 250 лексем – 180 лексем – 50 лексем. 
Таким  образом,  в  экспериментальном  кыргызском  материале  почти  20  %  (50  лексем) 
анализируемых лексических единиц имеет сдвинутое назад ударение. 
Как отмечено нами,  такие сдвиги возможны, но в ограниченном количестве случаев. Когда к 
словам прибавляются  вопросительный аффикс – бы (кел'диби?), аффикс сказуемости первого и второго 
лица ('соомун, 'жашсың), аффиксы  желательного наклонения 

  -айын,  -алык,  -алы  (ба'райын,  а'лалык, 
ай'талы), модальный аффикс -чы ('кӛрчҥ), в удвоенных согласных в сложных словах: 'капкара, 'кӛпкӛк, 
'бепбекер. Во всех иных случаях сдвиг ударения назад невозможен. 
Но наш кыргызскоязычный экспериментальный материал показывает, что ударение сдвигается 
назад в слове и в других случаях. Во-первых, при  логическом  ударении, которое выделяет другой, не 
последний  слог  в  слове,  поскольку  логико-смысловое  акцентирование  может,  в  зависимости  от 
намерений говорящего, выпадать практически на любое слово в высказывании, соответственно, любой 
слог  в  слове.  Во-вторых,  в  заимствованиях  из  русского  языка  в  кыргызский  фонетической  системе 
сохраняются  иноязычные  ударения.  «В  киргизских  фамилиях  на  –ов,  ев,  -ова,  ева  ударение  падает  на 
слог,  предшествующий  этим  аффиксам:  Кур´манов,  Ке´римова,  Берди´баева,  Асанко´жоев, 
Кайбулакова» [3Грамматика киргизского литературного языка, 1987:71]. 
Однако речь здесь должна идти не о сохранении иноязычного  ударения в заимствованных из 
русского языка словах, а о влиянии русской фонетической системы на  кыргызскую. С одной стороны, 
«заимствованные  из  русского  языка  слова,  входя  в  киргизский  язык,  приспособляются  к  нормам 
киргизского  языка,  т.е.  подвергаются  фонетическому  освоению»  [4Акматов  Т.К.,  Васильев  А.И., 
1981:118];  с  другой  же  стороны,  такие  русские  заимствования  оказывают  воздействие  и  на 
фонетическую  систему  киргизского  языка,  когда  в  многосложных  киргизских  словах  ударения 
начинают  перемещаться  назад,  к  центру  или  к  началу  слова.  Таким  образом,  постулирование  факта 
свободного  ударения  в  немецкой  фонетической  системе  и  связного  в  кыргызской  является,  на  наш 
взгляд, недостаточно четко обоснованным.  
3.  Функция  ударения:  смыслоразличения  и  форморазличения    в  немецком  и  кыргызском 
языках. 
Как 
уже 
отмечалось, 
немецкое 
ударение 
считается 
смыслоразличительным 
(словоразличительным), 
а 
кыргызское 
форморазличительным 
(делимитативным). 
Смыслоразличительная  функция  ударения  проявляется  в  том,  что  одна  и  та  же  словоформа  может 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
44 
 
эксплицировать  два  различных  значения  при  переносе  ударения.  «Im  Deutschen  gibt  es 
Gegenüberstellung von zwei Wőrtern, die den gleichen Lautbestand haben und in denen verschiedene Silben 
den  Wortakzent  fragen.  Der  Wortakzent  übt  in  solchen  Wortpaaren  eine  dinstinktive  Funktion  aus:  z.B.: 
'August 

  Au'gust,  'konsum 

  kon'sum,  'modern 

  mo'dern,  'Aktiv 

  ak'tiv,  'Perfekt 

  per'fekt,  'übersetzen 

 
über'setzen.  usw.»  [5Кравченко  М.Г.,  Зыкова  М.А.,  Светозарова  Н.Д.  и  др.  1973:168;  6  Зиндер  Л.Р., 
Строева Т.В., 1957:47]. «Словоразличительная функция ударения проявляется, прежде всего, в том, что 
для  каждого  данного  слова  ударение  на  определенном  слоге  является  обязательным,  оно  является 
неотъемлемой чертой всего облика слова, без него слово невозможно  узнать, понять. Поэтому иногда 
говорят не о словоразличительной  функции ударения, а о  словоопознавательной функции [7Кравченко 
М.Г., Зыкова М.А., Светозарова Н.Д., 1973:8].  
Что  же  касается  словоразделительной  (форморазличительной,  делимитативной)  функции 
кыргызского  ударения,  то  постулирование  этого  положения  серьезно  осложняется  тенденцией  в 
кыргызской фонетической системе к сдвигу словесного ударения назад в предконечную, центральную и 
даже  начальную  позицию  слога  в  структуре  слова.    Таким  образом,  на  наш  взгляд,  этот  признак 
ударения  не  является  релевантным  и  в  какой-либо  степени  значимым  для  нашего  сопоставительного 
исследования в части сравнения ударений.     
  
1.
 
Goethe I.W. Gedichte/ Сост. и предисл. А.А. Аникина.- М.: Progres, 1980.- 503 s. 
2.
 
Эр  Тӛштҥк:  Эпос  /А.  Акматалиев  жалпы  ред.  Менен;  Тҥз.:  К.Сарымбеков,  М. 
Мукасов.- Бишкек: Шам, 1996.- 447 б.- (Эл адабияты) 
3.
 
Грамматика киргизского литературного языка. – Фрунзе: Мектеп, 1987. 
4.
 
Ахматов  Т.К.,  Васильев  А.И.  О  влиянии  русской  фонетической  системы  на 
фонетическую  систему  киргизского  языка  //  Могучий  фактор  национально-языкового  развития.  – 
Фрунзе: Кыргызстан 1981. – С. 117–123. 
5.
 
Ударение  и  интонация  в  немецком  языке:  Пособие  для  студентов  пед.  ин-тов  /               
М.Г. Кравченко, М.А. Зыкова, Н.Д. Светозарова и др. – Л.: Просвещение, 1973. – 288 с. 
6.
 
 Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Современный немецкий язык. – М.: Изд-во лит. на иностр. 
яз., 1967. – 420 с. 
7.
 
 Давлетов С., Мукамбаев Ж., Турусбеков С. Кыргыз тилинин грамматикасы. I бӛлҥм: 
Педагогикалык окуу жайлары ҥчҥн. – Фрунзе: Мектеп, 1982. – 238 б. 

жүктеу/скачать 2,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: