3. stratégiai célkitűzés: a méltányosság, a társadalmi kohézió és az aktív
polgári szerepvállalás előmozdítása, ami a foglalkoztathatósághoz szükséges
kompetenciáknak és készségeknek az oktatás és képzés által minden polgárt arra
képessé tevő aspektusát hangsúlyozza, azaz, hogy azokat megszerezzék és
fejlesszék, valamint elősegítsék a további tanulást, az aktív polgári szerepvállalást és
244
a kultúrák közötti párbeszédet. Bármely hátrányt, mely az oktatás terén jelentkezik,
magas színvonalú befogadó és kisgyermekkori oktatással kell leküzdeni.
4. stratégiai célkitűzés: a kreativitás és az innováció – a vállalkozói
tevékenységet is beleértve – fejlesztése az oktatás és a képzés minden szintjén,
elősegítve, hogy minden polgár megszerezhesse a transzverzális kompetenciákat,
továbbá biztosítva a tudásháromszög [18] kialakítását, amely szerint az oktatás, a
kutatás és az innováció további integrálása ajánlott egy teljes körűen működő
tudásháromszögbe. Ha szoros és hatékony kapcsolatrendszert építünk ki az oktatás,
a kutatás és az innováció – a „tudásháromszög” három oldala között –,
elősegíthetjük, hogy az európai felsőoktatás nagyobb lendületet adjon a
munkahelyteremtésnek és a gazdasági növekedésnek [19], és hogy vonzereje
növekedjen nemzetközi szinten. A közelmúltban elmozdulás ment végbe a nyílt
innováció felé, ami lendületet adott az oktatási intézmények, kutatási szervezetek és
az üzleti szféra között megvalósuló tudásátadásnak, és új együttműködési formák
megjelenését eredményezte közöttük.
Kihívásként azonosította a Tanács azt, hogy szükséges a kommunikáció és a
mobilitás javítása az oktatás és a kutatás világa, valamint az üzleti élet és a tágabb
gazdaság között, emellett a mobilitás és az eszmecsere segítése a különböző
tudományágak és kutatási területek között. Számunkra meghatározó ez a kihívás,
hiszen az idegennyelvi és az idegennyelvű képzés és oktatás fejlesztése nem
valósítható meg a kihívásban leírtak figyelembe vétele nélkül.
Az oktatás területén azonosított kihívásokra épülő, az azok megválaszolását
célzó szakpolitikák alapját adó általános elvek közül számunkra kiemelt fontosságú
többek közt az, hogy „…a hagyományos egyetemi kultúrának tudatában kell lennie
annak, hogy kulcsszerepet játszik az elkövetkező évek gazdasági növekedésének és
jólétének, valamint a magasabb életminőségnek az alapját jelentő képzettebb,
vállalkozóbb szellemű és rugalmasabb munkaerő megteremtésében. A képzés révén
a kutatóknak és az oktatóknak képessé kell válniuk arra, hogy az eddiginél jobban
beleplántálják az innovációs kultúrát a szervezetbe, amelynél dolgoznak.” [20]
Mindezeken túl azért kell a tudásháromszöget figyelembe venni többek közt az
egész életen át tartó tanulás nemzeti, regionális és intézményi szintű stratégiáinak
kidolgozásakor, hogy ezáltal az egyetemek hatékonyabban részt tudjanak venni a
tudásalapú gazdaság szempontjából lényeges készségek fejlesztésében. A felvételi
eljárás során megfelelő módon el kell ismerni a korábban szerzett tudás és a
munkatapasztalat értékét, mivel az új ötletek és innovációk mindenkor a különféle
ismeretek találkozásából és az új ismereteknek a kíváncsiság által ösztönzött
kereséséből születnek. Ezért elengedhetetlen annak elismerése, hogy „a tudomány és
a technológia mellett a társadalomtudományok és a humán tudományok területén
végzett minőségi oktatás és kutatás is fontos szerepet játszik az innovációban.” [21].
A tudásháromszög kialakítása hozzájárul az „…új munkahelyekhez szükséges új
készségek” [22], kezdeményezések célkitűzéseinek megvalósításához, mely
kezdeményezés célja az európai uniós polgárok foglalkoztathatóságának javítása a
változó munkaerőpiacon. Ennek keretében a 2020-ig tartó időszakot felölelő, a
jövőbeni európai készségkövetelményekről és munkaerő-piaci követelményekről
szóló értékelés keretében a képzettségek iránti szükséglet és az álláshelyek terén
245
azonosított tendenciák közt a foglalkoztatás minden terén a magasabb szintű
készségkövetelmények közt szerepelnek a tranzverzális kulcskompetenciák közt a
nyelvi készségek.
Az oktatás szerepének a tudásháromszög keretében való fejlesztése során hét
fellépési prioritást határoztak meg, melyek a következők:
1. Nagyobb fokú koherencia kialakítása az oktatás, a kutatás és az innováció
területének szakpolitikái között;
2. A pedagógiai reform felgyorsítása;
3. Az egyetemek, az üzleti világ és az egyéb érdekeltek közötti partnerségek;
4. Az egyetemi innovációs kultúra kialakítását célzó intézkedések;
5. Az egyetemeket átadható tudás teremtésére bátorító ösztönzők kialakítása;
6. A minőségértékelés új megközelítései;
7. Az Európai Innovációs és Technológiai Intézet követendő példaként való
állítása a jövő számára.
Ezek közül számunkra kiemelendő a 3. prioritás, mely szerint az oktatási és
képzési intézmények, valamint a szociális partnerek, különösen a munkáltatók
közötti partnerségnek az egész életen át tartó tanulással összefüggésben történő
megerősítése szükséges.
Az „Oktatás és Képzés 2020” programnak elő kell mozdítani a
vállalkozások és oktatási intézmények közötti partnerséget is, mely számunkra
kiemelendő, hiszen ennek keretében lehet olyan programfejlesztést megvalósítani,
ami a munkaerőpiaci igényeket figyelembe vevő idegennyelvi rendszer fejlesztését
teszi lehetővé a felsőoktatásban.
Az Európa 2020-nak számunkra két kiemelt kezdeményezése van. Ezek
közül az első az „Új készségek és munkahelyek menetrendje”, amely elismeri, hogy
a nyelvi kompetenciák hozzájárulhatnak a munkaerőpiac dinamikusabbá tételéhez.
A második a „Mozgásban az ifjúság elnevezésű” kiemelt kezdeményezés, amely
pedig rámutat arra, hogy a nyelvi készségek javítása nélkül a mobilitás nem
lehetséges és nem is lehet eredményes.
A nyitott koordinációs módszerrel a tagállamok a Bizottság támogatásával
végeztek munkát annak érdekében, hogy növeljék a nyelvi oktatás szerepét a
fiatalok foglalkoztathatóságának javításában, tekintve, hogy az idegen nyelvek
ismerete kézzelfogható előnyt jelenthet a munkaerőpiacon. Ezek közül számunkra
fontos a többnyelvűségi üzleti platform tevékenysége, amelyet a Bizottság hozott
létre annak érdekében, hogy az uniós vállalkozások, különösen a kis- és
középvállalkozások versenyképességének növelése érdekében ösztönözze a nyelvi
kompetenciák jobb kihasználását. Jelentésükben [23] arra a következtetésre jutnak,
mely számunkra is meghatározó jelentőségű, hogy „akkor érhető el valódi
előrehaladás, ha a vállalkozások – a mikrovállalkozásoktól a multinacionális cégekig
– az adott szervezet egyéni lehetőségeihez igazított kreatív és dinamikus nyelvi
stratégiákat dolgoznak ki. Minden ilyen stratégiához szükség van a helyi és
regionális hálózatok általi segítségre és támogatásra. Az üzleti szféra és az oktatási
ágazat, valamint az ipar és a kutatás közötti olyan partnerségek révén találhatók
megvalósítható megoldások, amelyek a nyelvtudásnak és a nyelvi technológiának a
246
gyakorlati alkalmazására irányulnak.” [24] Megfogalmazták a többnyelvű
megközelítés erősítését célzó intézkedések megtételét célzó javaslataik mellett a
regionális és a helyi szintű támogató struktúrák és az ágazatokon és határokon
átnyúló partnerségek szükségességét. A többnyelvű megközelítés erősíti a 2005-ben
közzétett, a többnyelvűséggel kapcsolatos keretstratégia.
A 2005-ös stratégiát annak alkalmából adták ki, hogy a többnyelvűség az
oktatási és kulturális tárca hatáskörébe került. Az Európai Unió többnyelvű
intézményként támogatja a kulturálisan és nyelvileg sokszínű, mégis egységes
Közösség eszményét. A 2005 novemberében elfogadott első többnyelvűségi
bizottsági közlemény [25] tartalmazza a többnyelvűségi politika három fő
célkitűzését. Ezek a nyelvtanulás ösztönzése, az egészséges, többnyelvű gazdaság
elősegítése és a hozzáférhetőség, ami azt jelenti, hogy az EU valamennyi polgára
számára saját nyelvén hozzáférhetővé teszi az Unió jogszabályait, eljárásait és az
Unióval kapcsolatos információkat. A nyelvek a felsőoktatásban téma keretében a
Bizottság szerint a felsőoktatási intézményeknek aktívabb szerepet kellene
játszaniuk annak elősegítésében, hogy a többnyelvűség a hallgatók és oktatók, de a
szélesebb értelemben vett helyi közösség körében is nagyobb teret nyerjen. Emellett
kimutatható, hogy Európában a nyelvi ágazat és annak foglalkoztatási potenciálja
növekszik. A nyelvi vonatkozású ágazatok közé tartozik többek közt a nyelvi képzés
és a nyelvoktatás mellett a nyelvvizsgáztatás és tesztelés is. Ahhoz, hogy jó
idegennyelv tudást szerezhessenek a különböző szakmai területeken diplomát
szerzők a felsőoktatási és egyéb szintű képzési programokat folyamatosan
korszerűsíteni kell. (ld. a „Többnyelvűség: európai tőke és közös elkötelezettség”
című közlemény és az ezt kísérő dokumentum [26])
Összegzés
A kulcskompetenciák fejlesztésével az egyének olyan többfunkciós és
átvihető ismeretek, készségek és attitűdök birtokába jutnak, melyek a társadalmi
beilleszkedést, a személyes önmegvalósítást, a foglalkoztatást és az élethosszig tartó
tanulás folyamatát segítik, ezek közé tartozik az idegen nyelven folytatott
kommunikáció is.
247
Felhasznált irodalom
1. Az Európai Parlament és a Tanács ajánlása (2006. december 18. ) az egész életen
át tartó tanuláshoz szükséges kulcskompetenciákról, 2006/962/EK ajánlás,
http://eur-lex.europa.eu/legal-content/HU/TXT/?uri=CELEX%3A32006H0962
2. Fresli Mihály: Kulturális hálózatok, Szombathely, 2015, 80-85 pp
Presidency Conclusions, Lisbon European Council, 23 and 24 March, 2000.
http://ue.eu.int/ueDocs/cms_Data/docs/pressData/en/ec/00100-r1.en0.htm
3. Commission staff working document, Lisbon Strategy Evaluation Document, 02.
February, 2010,
http://ec.europa.eu/archives/growthandjobs_2009/pdf/lisbon_strategy_evaluation_en
.pdf
4. EUROPE 2020. A strategy for smart, sustainable and inclusive growth. http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM:2010:2020:FIN:EN:PDF
5. Presidency Conclusions, Stockholm European Council, 23 and 24 March 2001.
http://ue.eu.int/ueDocs/cms_Data/docs/pressData/en/ec/00100-r1.%20ann-
r1.en1.html
6. Presidency Conclusions, Barcelona European Council, 15 and 16 March, 2002.
http://ue.eu.int/ueDocs/cms_Data/docs/pressData/en/ec/71025.pdf, Work
programme on the follow-up of the objectives of education and training systems in
Europe
7.
http://europa.eu/legislation_summaries/education_training_youth/general_framewor
k/c11086_en.htm
8. A Bizottság közleménye a Tanácsnak - Az európai nyelvi kompetenciamérés
keretrendszere (COM(2007)184 végleges)
http://ec.europa.eu/education/languages/eu-language-policy/doc124_hu.htm.
9. Az európai oktatási és képzési rendszerek célkitűzéseihez kapcsolódó részletes
munkaprogram, http://www.nefmi.gov.hu/letolt/eu/munkaprogram.pdf
10. A Tanács következtetései (2009. május 12.) az oktatás és képzés terén folytatott
európai együttműködés stratégiai keretrendszeréről („Oktatás és képzés 2020”)
http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:C:2009:119:0002:0010:HU:PDF
11. Európai képesítési keretrendszer, ld.
http://europa.eu/legislation_summaries/education_training_youth/lifelong_learning/
c11104_hu.htm és Az Európai Parlament és a Tanács Ajánlása (2008. április 23.) az
egész életen át tartó tanulás Európai Képesítési Keretrendszerének létrehozásáról, ld.
http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:C:2008:111:0001:0007:HU:PDF
12. Magyar Képesítési Keretrendszer, ld.
http://www.oktatas.hu/cimke_lista?keyword=MKKR&itemNo=1 és
http://www.oktatas.hu/sajtoszoba/sajtoanyagok/ekkr?printMode=true
13. Recommendation (EC) No 2006/961of the European Parliament and of the
Council of 18 December 2006 on transnational mobility within the Community for
education and training purposes: European Quality Charter for Mobility,
248
http://europa.eu/legislation_summaries/education_training_youth/lifelong_learning/
c11085_en.htm
14. Az Európai Parlament és a Tanács 2006/962/EK ajánlása (2006. december 18.)
az egész életen át tartó tanuláshoz szükséges kulcskompetenciákról,
http://europa.eu/legislation_summaries/education_training_youth/lifelong_learning/
c11090_hu.htm és http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:L:2006:394:0010:0018:HU:PDF
15. i.m. 13-14. o.
16. i.m.13. o
17. A Tanács és a tagállamok kormányainak a Tanács keretében 2009. november 26-
án ülésező képviselői által elfogadott következtetések az oktatás szerepének a teljes
körűen működő tudásháromszög keretében való fejlesztéséről, http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:C:2009:302:0003:0005:HU:PDF
18. Gonda Tibor; Huszti Zsolt; Slezák-Bartos Zsuzsanna; Raffay Zoltán; Rousset,
Cecile-Ann: Corporate social responsibility - a good investiment or money down the
drain? In Acta Szekszardiensium: Scientific Publications 16: 2014, 43-56 pp
19. 18. 4. o.
20. i.m. 4. o.
21. A Bizottság közleménye az Európai Parlamentnek, a Tanácsnak, az Európai
Gazdasági és Szociális Bizottságnak és a Régiók Bizottságának. Új munkahelyekhez
szükséges új készségek: a munkaerő-piaci és a képzettségi igények előrejelzése és
összehangolása. 2008. december 16. http://eur-
lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM:2008:0868:FIN:HU:PDF
22. A nyelvtudás segíti a vállalkozást: A nyelvismeret nagyban hozzájárul a
vállalkozások sikerességéhez. Az Európai Bizottság által létrehozott
többnyelvűséggel foglalkozó üzleti fórum ajánlásai.
http://ec.europa.eu/languages/documents/publications/davignon_hu.pdf
23. i.m.13. o.
24. A Bizottság közleménye a Tanácsnak, az Európai Parlamentnek, a Gazdasági és
Szociális Bizottságnak és a Régiók Bizottságának: új keretstratégia a többnyelvűség
ösztönzésére, 2005. 11. 22.
http://ec.europa.eu/education/languages/archive/doc/com596_hu.pdf
25. A többnyelvűség terén tett közösségi fellépések és a nyilvános online
konzultáció eredményeinek leltára. Bizottsági szolgálati munkadokumentum, amely
a következő dokumentumot kíséri: a bizottság közleménye az európai parlamentnek,
a tanácsnak, az európai gazdasági és szociális bizottságnak és a régiók bizottságának
többnyelvűség: európai tőke és közös elkötelezettség. 2008. szeptember 18.
http://ec.europa.eu/languages/documents/inventory_hu.pdf
249
РОМАН В ПОНИМАНИИ М.М.БАХТИНА И Ю.М.ЛОТМАНА
На основании сопоставления концепций Михаила Михайловича
Бахтина и Юрия Михайловича Лотмана мы постараемся оттенить некоторые
жанровые особенности романа. В качестве иллюстрации мы возьмем роман в
стихах Пушкина Евгений Онегин, несмотря на то, что это произведение может
показаться неподходящим для демонстрации жанровых особенностей романа.
Однако именно на него опирались и оба крупных ученых при разработке своих
теорий (см. Из предистории романного слова / Роман в стихах Пушкина
«Евгений Онегин» [1, 2]).
Как известно, Бахтин в своих записках сравнил свою позицию об
Онегине с анализом Лотмана. Ему нехватало в труде Лотмана как
исторической точки зрения, так и субъектности, языкового присутствия автора
в произведении. В трудах Лотмана 1970-х годов однако произошел серьезный
переворот. Опыт анализа Онегина позволяет ученому преодолеть научный
этап, маркируемый работой Лекции по структуральной поэтике [3]. Вместо
структуры и кода (оппозиций) он вводит понятие «динамической системы», в
котором делается ударение на развитии. В концепции о двух моделях
коммуникации он глубже усваивает концепцию Бахтина о диалоге, переводя
ее на свой язык. По его мнению, в процессе автокоммуникации, т.е.
«двуголосия» происходит перестройка и самопознание субъекта высказывания
и текст становится «генератором новых смыслов» и языков. В нашем докладе
мы опираемся в том числе и на эти ключевые понятия ученых.
В русской литературе XIX века ведущее место среди жанров занимает
роман, и его путь постоянно сопровождает экспериментирование с
каноническими формами. Бахтин утверждает, что именно этот процесс,
опредмечивание
доминирующих
и
классических
жанров
является
стройматериалом романа. Так обстоит дело и с Онегиным. Ученый исследует
то, что позволило превратить произведение Пушкина в роман и отвергает
прежние
стилистические
подходы,
не
принимающие
роман
за
самостоятельный жанр. Отличительную черту ученый обнаруживает на
языковом уровне, потому что язык романа коренным образом отличается от
языка поэзии, понимаемого как стилистическую изобразительность. Бахтин
подчеркивает: связь между общественными идеологическими языками и
литературным языком раскрывается только на уровне языкового сознания,
МОЛНАР
Ангелика
Западно-венгерский Университет
PhD, доцент
(Сомбатхей, Венгрия)
manja@t-online.hu
250
значит, следует анализировать языковые тропы, поэтическую функцию
романного слова.
Вездесущая двойственность, в том числе и романного слова, тоже
вытекает из первоначальной диалогичности бытия, всеохватывающей
языковой и культурной диалогизации как об антропологической особенности.
Проецированием этого является постоянная «критическая коррекция», показ
того же самого предмета как с одной, так и с другой точки зрения. Роман не
описывает действительность, а релятивизирует ее языковые-стилистические
искажения. Он освобождает от них предмет, создавая сознание, объективное
расстояние между языком и действительностью. Встраивается в горизонт
другого языка, изнутри заставляя его двигаться, как одновременно два голоса,
направляющиеся на предмет и на чужое слово о нем. Параллельно с этим
возникает многоязычие, когда слово превращается в своеобразный образ слова
романа, создавая язык об языке, то есть вторичное, прозаическое появление
вербальной фигуры. Таковым является и прозаический язык: он рождается из
диалогического отношения, из взаимодействия жанра и языка.
Используя непривычную, и поэтому «живую» метафору Бахтина
можно назвать романное слово «практически вещью». Это обеспечивает
самокритическое существование поэтических средств, но не в смысле
«омертвения», а как художественное воплощение. Таким образом создается не
опосредованность, а как раз наоборот, ее прекращение, возможность
выражаться новым способом. Слово, господствующее в предметно-
вещественной «библиотеке», таким образом в романе сменяется с
диалогизированной, то есть приведенной в действие, настоящей
действительностью, настоящей русской «Жизнью». И предмет, слово о
котором подвергнуто критике, становится живым, присутствующим.
Наглядным примером этому служит поэтическая практика Пушкина.
Как это утверждает Бахтин, мертвые метафоры, присваемые Ленскому,
разоблачаются посредством пародистического изображения, а герой
помещается к дальним границам зоны диалогического контакта с автором.
Однако вместе с тем они получают и новую жизнь в силу того, что делают
возможным многоязычие. Читатель смеется над ними, оживляя их
«вещественность», «шаблонность». Итак, диалогическое романное слово
выполняет в языке функцию семантического обновления. Общеизвестно и то,
что в подходе Бахтина диалогические отношения между героем и автором
отражают изначальный диалог Я и Другого. Оценочно-идеологическое
освещение предмета и его носитель – стиль как одно целое разрушаются
романом, создавая таким образом роман из расходящихся языковых образов.
Согласно ученому в мире текста олицетворение, персоналистическое
воплощение слова представляет собой герой: носители языков «оживляют»,
регенерируют эти языки – голоса. Эти голоса у Пушкина автор, в качестве
центрипетальной языковой силы, еще старается кое-как собрать в одно целое,
тогда как у Достоевского голос автора является равноправным с голосами
героев, вследствие чего нельзя выделить его доминантную роль.
Бахтин акцентирует также языковое становление, обеспечивая тем
самым открытость жанра романа. Диалогическое, пародийное слово романа
251
раскрывает перед нами то, что вопреки своим претензиям монологическое
слово высоких жанров неспособно описать полноту мира / вещи / человека.
Здесь Бахтин выглядывает за рамки художественного произведения, в
Действительность, к полноте которой относится как противоречивость, так и
многосторонность. Другие жанры, попадая в роман, в качестве предмета
выражения овеществленно распадаются на формальные признаки. В
результате, роман становится новой единицей, рождающейся из частиц.
Откликаясь на утверждения Бахтина, Лотман также включает в свой
анализ романа в стихах Пушкина аспекты, которые ему не доставало у своего
предшественника. Он подчеркивает, что текст не только является
рефлектируемой речью, но ознаменовывает также и предметный мир.
Тартуский ученый понимает контакт художественных произведений с миром
через посредство жанра как модели действительности. Он определяет
«Действительность» не как правдивую копию реальной жизни, а как
отражение сознаний. По его мнению, авторская оценка этих сознаний
обозначала изменения стиля в романе в стихах. Эти изменения относятся как к
скрытым, так и открытым противоречиям, как условия романной формы.
Ученый применяет и такие ключевые понятия, восходящие к Бахтину, как
тезис диалогического построения слова и текста, а также истекающий из этого
«принцип противоположностей». Должно отметить, что у Бахтина
диалогическое не одинаково с антиномическими формированиями, и
амбивалентность выражается также в несколько ином контексте. Лотман
вначале мыслит в дуалистической системе и иерархической структуре,
которую впоследствии динамизирует на основании теории диалога Бахтина.
Он также превращает в сложную систему пару противоположностей,
которую сначала выдвигает в качестве основы текстопорождения: легко
читаемого стиля и рассказа, напоминающего болтовню, а также тяжелого,
строго структурированного стихотворного текста. Противоречия Онегина он
сначала мотивирует изменениями в замысле из-за перипетий жизненного пути
Пушкина как биографического автора и как поэта. В этом плане и главный
герой Онегин изначально тоже является всего лишь предметом
«интеллектуально-политической» оценки. Лотман же объясняет переходом из
романтизма в реализм ту объективность, которую можно наблюдать в
отношениях автора и героя, а также в проведении сюжетной линии, в которой
Онегин из предмета иронии превращается в серьезную фигуру. Параллельно с
этим противоречия, встречающиеся в начале только случайно, позднее
превращаются в конструктивные принципы романа.
Лотман идентифицирует выход из действительности произведения в
действительность жизни и обратно как «реальный романтизм». В свете этого
трудности смешения жанров, объявленные Пушкиным (диалог стихотворной
формы и жанра романа), переводятся Лотманом в план борьбы стилевых
изменений, проблемы лирического и прозаического «обратного изображения».
Бахтин не согласен с тартуским ученым в том, что многоязычие романа может
быть условием смены романтического и реалистического стилей. Реализм
такого типа означает у Бахтина не круговорот стилей и направлений, не
252
моделирование действительности, как у Лотмана, а схватывание сущности,
первоначальной диалогичности.
Лотман же утверждает то, что такая не-высказанность романа в стихах
Пушкина скрывает в себе бесконечное множество потенциальных смыслов, и в
силу этого произведение оживает. Такой Роман Жизни трансформируется в
новую романную поэтику, и посредством этого получает новую Жизнь.
Цитируя рифмовую пару Пушкина, можно утверждать, что произведение,
« роман как обман» прекращает чтение « жизни как текста», трансформируясь
в действительность, т.е. оживляется, в то же время сохраняя свою
литературность. Этим достигается уникальный, разрушающий каноны
художественный эффект.
Сюда следует отнести и соотношение фрагментарности и целого в
произведении Пушкина. Текстовые уровни обеспечивают в Онегине
поэтическую упорядоченность, они призваны обеспечить фамильярное
отношение между автором, произведением и читателем (см. бахтинское
понятие зоны), а также целостность произведения (имена, общение). В случае
Онегина задача сложносоставного литературного текста заключается в том,
чтобы создать кажимость неорганизованности, представляющей себя
действительностью. Поэтические средства служат для создания интонации
общения с реальным партнером. Это у Пушкина также служит для утаения
«сотворенности». Лотман и в этом опирается на Бахтина, и не только в
функции «интонации». Нелитературное повествование разрушает структуру,
как действительность.
Ключевая роль категорий поступка, события, занимаемая у Бахтина в
понимании бытия, может расширить горизонт жанрового истолкования в
теории романа. Бахтин не анализирует поэтическую фукнцию высказываний в
формировании романа, тем не менее по его следам можно связать
освобождение
от
доминирующих
речевых
форм
и
выражение
самостоятельного, живого слова в событии. Это событие рождается в диалоге,
продолжающемся посредством романа, и ожидает ответа в ходе своих
интеракций. Именно оно раскрывает действительное слово, рождает из него
язык, и превращает предмет в живую инстанцию. Это выполняется
порождающимся при этом субъектом текста романа. Бахтин однако
рассматривает романные жанры с точки зрения слова и их генезиса. Он не
исследует язык повествования как нарративную единицу, и не анализирует
также тот вопрос, как превращается в речь событийной значимости, в
поступок романа, например, письмо Онегина или отказ Татьяны. Ученый не
анализирует динамическое развитие героя и сюжетосложение , что также
является элементом становления романа. Это, по следам Юрия Тынянова,
раскрывает Лев Выготский (правда, только в случае с образом Онегина), а на
процесс самопонимания Татьяны указывает Лотман.
Лотман истолковывает поэтические средства, служащие для обнажения
литературности, (см. формалистскую деавтоматизацию), тоже в качестве
поэтического приема «Действительности». Ученый представляет образ
главного героя, Онегина как стоящего в центре шаблонных толкований.
Сюжет произведения в таком понимании строится на истории разоблачения и
253
отказа героем от литературных ролей. Пушкин при помощи романной игры
принимает решения, неудовлетворяющие ожидания читателей, таков и
поступок Татьяны, когда не-выполнение ожидаемого поступка становится
ценностью, инновацией. Лотман объясняет это в качестве знака творческой
неструктуированности Жизни. Однако это можно было бы сформулировать и
следующим образом, по Бахтину: сюжетом романа является история
самопонимания и понимания другого человека, так как в результате
самоосмысления – герои «оживают».
Аспекты, раскрытые в ходе определения жанровых особенностей,
могут быть отнесены к кругу проблем «романа о романе». Это, однако,
отсылает к вопросу, заданному в начале нашего сообшения, согласно
которому изначально роман является метароманом, а точнее металитературой:
говорящей о самом себе как о жанре и как о поэзии. Темой романа является,
помимо критики чужих языков и жанров также и идиоматическое создание
языка. Авторский избыток образования метафоричности не является
монологическим, потому что это самокритическая, создающаяся в процессе,
новая форменность.
Бахтин говорит и о другом условии открытости романа, разрушающей
закрытость стихотворной формы, – это непрерывный диалог голосов, языков,
стилей и жанров. Произведение Пушкина впитывает в себя элементы языка,
жанровых и прочих особенностей предтекстов, иногда дистанцируя, иногда
открывая их, формирует собственный прозаический язык и текст. Этим
определяется и смеховая культура, из которой ученый разворачивает историю
романа. История романа тоже образует порядок прочитывающих и
переписывающих друг друга произведений. По этой причине реципиенты
ведут себя и как активные, текстообразующие субъекты. Такой аспект опять
же отсылает нас к теории Лотмана, на которую мысли Бахтина повлияли
чрезвычайно плодотворно.
Лотман выдвигает и вопрос «чужого слова». Он продолжает ряд,
выстроенный своим предшественником в Онегине, с указанием на
дополнительных речевых форм. Ученый скрыто полемизирует с Бахтиным в
том, что распределение на авторское и чужое слово может являться
достаточным условием тому, чтобы можно было охватить многоплановость
романа. Примеры чужого слова Лотман воспринимает как прозаические
наращивания поэтического текста. Он указывает на опосредованные и
непосредственные,
графически
обозначенные
и
не/обозначенные,
монологические и диалогические формы, которые тоже относятся к сфере
чужого слова. Он причисляет сюда метатекстуальность, эпиграфы (ср.
типологизацию Жерара Женетта), а также и пушкинские типы авторского
повествования, среди которых он особо выделяет обращения (к фиктивным и
действительным лицам), и формы метаповествования (игра с нумерацией
строф, иллюстрации и т.д.).
Диалогический принцип Бахтина Лотман распространяет на
существование культуры и показывает его на функциях, выполняемых
цитатами, реминисценциями и аллюзиями вне текста. Культура состоит из
противоборствующих
текстов,
которые
находятся
в
постоянном
254
взаимодействии и столкновении друг с другом [4]. Таким образом из
полифонических единиц нового типа создается полилогическое пространство.
«Энциклопедия русской жизни» в этом прочтении у Лотмана функционирует в
качестве широкой интертекстуальной сети, культурной памяти, учитывающей
и роль и библиотеку знаний читателя. Итак, не должно упускаться из виду, что
через поэтический текст можно достигнуть более достоверной конкретной
реальности, так как внутри текста она появляется со значением
Действительности, то есть вместе с культурой.
Позже Лотман подходит к жанру романа с другой точки зрения. Он
отдает должное бахтинскому понятию хронотопа в качестве жанровой
особенности романа. Кроме того, он называет роман сферой действий, и а
вещи / героев определяет как знаки / коды, которые несут в себе
потенциальные сюжеты и располагают функцией сюжетосложения. На
основании генезиса сюжета Лотман разделяет роман не на монологическую
или полифоническую линии развития, а на русский и западно-европейский
типы. Намеченная русским романом задача, как в мифопоэтической традиции,
состоит в изменении героя и жизни. В этом аспекте Онегин явно можно
отнести к русскому роману, хотя лишен того потенциала возрождения, как
например роман Достоевского или Толстого. У Пушкина обрыв фабулы (конец
любовной истории и произведения) направлен на потребность продолжения,
вследствие чего скорее соприкасается со сферой Жизни, чем способ
повествования, направленный на завершение, конец. Это также предоставляет
возможности для повторных и пост-фактум написаний и перечтений. Онегин,
вступив в контакт со всеми элементами актуального культурного и языкового
контекста, сам стал частью, основоположником русской литературы и
культуры. В исходном тексте намеренно исключены признаки жанровой
организованности, конструкции, однако русская литература XIX века
использует пушкинский текст именно как роман, и интерпретирует Онегина и
онегинскую ситуацию, образуя при этом новые смыслы. По Лотману можно
утверждать, что произведение Пушкина не только глубоко внедряется в
культурную традицию, содержа секрет построения культуры, но и является
генератором новой романной литературы, творчеством-взрывом.
Подводя, таким образом, итоги сказанному выше, можно утверждать,
что Лотман определяет жанровую специфичность пушкинского романа в
стихах в качестве новой формы творения, основанной на противоречиях.
Мышление и моделирование в рамках иерархии, однако, вначале
препятствуют динамизму, необходимому диалогичности и переводят его в
монологичность. Динамическая система проявляется позже в том, что ученый
строит свою концепцию на динамизации упорядоченности и принципе
интеракции. Это основывается на ломающем структурность бахтинском
диалогическом отношении, которую Лотман берет из «контрапунктивного»
построения романа.
255
Достарыңызбен бөлісу: |