ОҚыту әдістемесі

87 
 Қазақ мемлекеттік қыздар педагогикалық университетінің Хабаршысы № 5(41), 2012 
 
                              Хандардың еткен зорлығы. 
                              Ақ жүректі тебірентіп, 
                              Ер кҿңілін желдентіп 
                              Ақ сүйектің баласын 
                              Қара ұлына теңгеріп, 
                              Қоңыраулы  найза  ҿңгердім,  –  деп  келетін  жолдарынан  
халқының  азаттығы  үшін  кҿтеріліс  туын  ұстап  хан-сұлтандарға  қарсы  шыққан 
Исатайдың бейнесін кҿреміз. Ең бір керемет теңеудің бҽрін Махамбет Исатай бейнесін 
суреттеуге  жұмсаған.  Ҿлең  жолдарынан  Исатайдың  сыртқы  портретіне  мінезі  мен 
ақылы сай, басқалардан анағұрлым ілгері адам етіліп суреттелумен қатар, осы үзіндінің 
ҿзінде  ақынның  Исатайға  деген  терең  сүйіспендікпен,  жүрегін  жарып  шыққан 
жылылықтың лебі де бетке үргендей сезіледі. Махамбетте Исатайдың алдында тұрақты 
эпитет «ер» сҿзін қолданатын тұстары да бар. Мҽселен: 
                                Біздің ер Исатай ҿлген күн... 
                                Он сан байтақ бүлген күн!... 
                                Орта белін сырлаған 
                                Оқ жаңбырдай жауған күн... 
 Ҿзіне дейінгі батырлар жырларында жиі ұшырайтын ҽсірелеулер де Махамбетте 
аз кездеспейді. Мысалы: 
                                  Арыстан туған Исатай... 
                                  Қоғалы кҿлдер суалып, 
                                  Тізеге жетер-жетпес күн болған... 
                                  Мына отырған Иса-кем, 
                                  Дулығалы бас кесіп, 
                                  Дұшпанының  қанына  
                                 Ақ алмасын суарды-ай! [3]. 
 Бұл  жолдардан  Махамбеттің  Исатайды  суреттеуде  ҿзіне  ақындық  дҽстүрді  де 
пайдаланғанын кҿреміз.  Ақын  Исатайды  суреттеген  толғауларында  неше  алуан  теңеу, 
эпитет,  метафоралар  қолданады.  Исатайды  небір  халықтың  асыл  сҿздерімен  суреттеп, 
батыр  тұлғасын  танытар  айқын  теңеулер  табады.  Мысалға,  ақынның  кез-келген 
Исатайға арналған ҿлеңін алсақ, бұл ҿлеңдерде Исатай ҿз бойының барлық кҿрінісімен 
кҿз алдында елестейді. Батырдың сырт тұлғасы ғана емес, ішікі сыры, қайтпас қайсар 
мінезі, жайдары, жарқын жүзі, ақылы мен ҿнері, жауға деген айбары, ашуы, ел ішіндегі 
беделі – барлық жағынан ҿте сүйкімді сипатта бейнеледі [4]. Мысалы:  
                                  Мінкен де мінкен, мінкен ер, 
                                  Бұл сықылды неткен ер? 
                                  Кҿлденең жатқан Жайықтан 
                                  Құралайдың күнінде 
                                  Еркек қойдай бҿлініп, 
                                  Қырқарланып ҿткен ер. 
                                  Күншығыстың астында, 
                                  Күнбатыстың тұсында 
                                  Қарындасым бар-ды деп, 
                                  Қабырғасын сҿксе де, 
                                  Қанын судай тҿксе де, 
                                  Қайыспас нар-ды деп, 
                                  Маңдайынан күн ҿтіп, 
                                  Жауырынынан жел ҿтіп, 
                                  Күн астымен жеткен ер... («Мінкен ер»). 
 Ҿлеңді  оқи  отырып,  Исатайдың  батыр  тұлғалы,  тҿзімді,  қайсар  мінезді  екенін 
біле аламыз. Махамбет  қай  кезде,  қандай  жағдайда  болсын,  Исатай  жҿнінде  ҿз  пікірін 
үлкен  ізетпен  айтады.  Ол  ҽрдайым  Исатайға  зор  құрмет  кҿрсеткен  адам.  Махамбет 

Вестник Казахского государственного женского педагогического университета. №5(6) 2011. 
 
88 
ҿлеңдерінде ҿзі туралы сҿйлегенде: «Исатай деген ағам бар, ақ кіреуке жағам бар», – 
деп ҿзін мейлінше кішіпейілді, кҿп қосынның бірі есебінде санайды. Яғни, кҿтерілісті 
басқаруда  да    Исатаймен  бірдей  бола  тұра,  Махамбет  Исатайдың  қасында  ҿзін  кіші 
санайды.  Исатайды  ардақтап,  тҿбесіне  кҿтереді,  Исатайдың  ҿліміне  қайғырып,  оны 
жоқтағанда,  Махамбеттің  аузындағы  отты    сҿздері  арқылы  оның  қатты  қайғырғанын 
кҿреміз. Мысалы, жырда:  
                                Таудан мұнартып ұшқан тарланым, 
                                Саған ұсынсым қолым жетер ме, 
                                Арызым айтсам ҿтер ме? 
                                Арыстаным кҿп болды-ау 
                                Саған да менің арманым! 
                                Кермиығым кербезім! 
                                Керіскідей шандозым. 
                                Құландай ащы дауыстым! 
                                Құлжадай айбар мүйіздім! 
                                Қырмызыдай ажарлым! 
                                Хиуадай базарлым! 
                                Теңіздей терең ақылдым» 
                                Тебіренбес ауыр мінездім! 
                                Садағына сары жебені салдырған, 
                                Садағының кірісін 
                                Сары алтынға малдырған. 
                                Тереңнен кҿзін ойдырған, 
                                Сұр жебелі оғына 
                                Тауықтың жүнін қойдырған. 
                                Маңдайын сары сусар бҿрік басқан, 
                                Жауырынына күшіген жүнді оқ шанышқан. 
                                Айқайласа белдік байлаған, 
                                Астана жұртын айналған, 
                                Атына тұрман болсам деп, 
                                Адырнасын ала ҿгіздей мҿңіреткен; 
                                Атқан оғы Еділ –Жайық тең ҿткен, 
                                Атқанын қардай боратқан, 
                                Кҿк шыбығын қанды ауыздай жалатқан, 
                                Арыстан еді-ау Исатай! 
                               Бұл фҽнидің жүзінде 
                               Арыстан одан кім ҿткен! [5]. 
 Ҿлең  тұтастай  жоқтау  сарынында  жазылған.  Сондықтан  да  оны  тұтастай 
бергенді  жҿн  кҿрдік.  Бұл  жоқтау  –  ҿлеңде  Исатай  бойындағы  бар  жақсы  қасиеттер 
ашылады.  Жоғарыда  айтылған  ҿлең  жолдарында  Исатайдың  бейнесі  қандай  тамаша 
сипатталған. Исатайдың халықшылдығы, батырлығы, қайраты, ақылы, жігері, қысқасы, 
батыр бейнесі толық ҽр қырынан ашылған.  Осы  тектес  Исатай  ҿліміне  байланысты 
жырларында ақын ҿзін азапқа салған жан жарасын табиғатпен қанаттастырады: 
                                   Жібектен бауы кҿнеріп, 
                                   Ақсұңқар ұшқан күн болған... 
                                   Телегей теңіз шалқыған 
                                   Қоғалы кҿлдер суалып. 
                                   Тізеге жетер-жетпес күн болған... 
                                   Исатайдан айрылып, 
                                   Алқалай келген кеңесте 
                                   Дем құрыған күн болған, –  

89 
 Қазақ мемлекеттік қыздар педагогикалық университетінің Хабаршысы № 5(41), 2012 
 
деп ақын қазалы күндердің суалуын, бҽйтеректің қу түбір болуын Ер Исатайдың 
ҿлімімен байланыстыра отырып, кейіпкердің кҿңіл-күйімен табыстырады. 
 Махамбет  ҿлеңдері  осындай  буырқанған  сезім  арпалысының,  яғни  ақын 
кҿңілінің  шабытты  шағының  табиғат  кҿркімен  үйлесуінен,  үндесуінен  туған.  Бұл 
ҿлеңдерінде  кейіпкер  мен  табиғаттың  тұтасып  жататындығы  басым.    Ақын  пейзажды 
яғни табиғат кҿркін дүниені танып білудің ұтымды бір ҽдеби тҽсілі ретінде қарап, одан 
үлкен философиялық ой түйіндеген [6].  
 Махамбеттің  «Тайманұлы  Исатай»  атты  ҿлеңінде  жыраулық  дҽстүрді  қолдана 
отырып, ҽрі ҿсиет айтып, ҽрі Исатайдың жақсы қасиеттерін тағы да бір санамалап ҿтеді. 
Ҿлеңнің  шынайы  ҽсерлілігін,  кҿркемдігін  кҿрсету  үшін,  толықтай  мҽтінді  бергенді 
дұрыс кҿрдік.               Арғымақтан туған қазанат, 
                                   Шабуыл салса нанғысыз. 
                                   Қазанаттан туған қаз мойын, 
                                   Күніне кҿз кҿрінім жер шалғысыз. 
                                   Айырдан туған жампоз бар, 
                                   Нарға жүгін салғысыз. 
                                   Аруанадан туған мал бар, 
                                   Асылын айуан десең нанғысыз, 
                                   Жаманнан туған жаман бар, 
                                   Күндердің күні болғанда  
                                   Жарамды бір теріге алғысыз. 
                                   Тайманның ұлы Исатай 
                                   Ағайынның басы еді, 
                                   Алтын ердің қасы еді, 
                                   Исатайды ҿлтіріп, 
                                   Қырсық та шалған біздің ел! [5]. 
 Сонымен,  Махамбет  Исатайдың  шынайы  бейнесін  сҿзбен,  жырмен  суреттеп 
шығып,  тарихи  тұлғаны  халыққа  ҿткір  тілмен  жеткізіп  берген.  Ақын  ҿлеңдерін  оқу 
арқылы-ақ Исатай батырдың шынайы тарихи тұлғасын тани аламыз. 
 Махамбет  –  ақындық  мақсатын  ел  мүддесімен  ұштастыра  білген  азамат  ақын. 
Халық  қамы  үшін  атқа  мініп,  жауына  қарсы  ҿзінің  жалынды  сҿзін  жай  оғымен  қатар 
жұмсады. Ақынның ҿжет сҿздері батырдың беліндегі ақ семсер, алмас қылыштай қиып 
түсер ҿткір қарудан кем емес еді. «Хан жақсылардың» бет пердесін ашып, ақын оларды 
халық  алдында  ҽбден  ҽшкере  етті.  Кҿтерілісшілердің  кҿзін  ашып,  санасын  оятты.  Ел 
басына қара түнек орнатушы хан-сұлтандар екенін алғаш ашық түсіндіруші Махамбет 
болды.  Махамбеттің  тілегі,  ісі,  жүрегі  халықтан  еш  уақыт  бҿлінген  емес.  Керісінше, 
халықтың, кҿтерілісшілердің қалың қауымының мүддесімен ұштасып жатады. 
Махамбет ҿлеңдері –тарихта болған оқиғалардың кҿркем кестесі, ер намысы, ел 
рухы!  Сондықтан  да  Махамбеттің  керемет  дарыны  мен  ереуілді  ерлігін  айырып  айту 
қиын.  Қалам  мен  найза  –  ақын  Махамбет  пен  батыр  Махамбеттің  қос  қаруы.  Осыған 
байланысты да ақын ҿлеңдерінің ерлік сипаты күшті болып отыр. 
Махамбет  Ҿтемісұлының  құдіретті  дарын  иесі  екендігі  оның  сыршыл  да 
шыншыл, ҿткір ҿлеңдері мен дауылпаз күйлерінен кҿрініс тапқан. Бұл шығармалардың 
кҿркемдік мҽні ҿте бай, сондықтан да тҽрбиелік қуаты шексіз.  
Қорыта  келсек,  Махамбет  шығармаларының  кҿркемдік  сипаты  жоғары 
дҽрежеде.  Сондықтан  да  ақын  ҿлеңдері  күні  бүгінге  дейін  ҿз  құндылығын  жоймай 
келеді. 
 
ҼДЕБИЕТТЕР ТІЗІМІ: 
1.
 
Ҽуезов М. Жиырма томдық шығармалар жинағы. Т.15. – Алматы: Жазушы, 1984. 
2.
 
Қабдолов З. Ерлік пен елдіктің ҿшпес рухы. //Ана тілі, 2001, №32,9 тамыз. 
3.
 
Жұмалиев Қ. Егеулі найза. – Алматы, 1979 

Вестник Казахского государственного женского педагогического университета. №5(6) 2011. 
 
90 
4.
 
Ҿмірҽлиев  Қ.  Махамбет  поэзиясының  ҿзіне  дейінгі  дҽуірдегі  поэзия  үлгілерімен 
байланысы // Қазақстан мектебі, №6, 1970 
5.
 
Шҿреков Ы. Исатай-Махамбет. – Алматы: Арыс, 2001 
6.
 
Махамбет ҽлемі: Махамбет-200ж. «Арыс» қоры баспасы 13 том Алматы,2003 
 
РЕЗЮМЕ 
В статье рассматривается образ Исатая в поэзиях Махамбета. 
 
SUMMARY 
The article deals with the image of Issatay in Machambet‘s poetry. 
 
 
 
УДК 
ХРИЯ КАК ТИП РИТОРИЧЕСКОГО РАССУЖДЕНИЯ  
(НА МАТЕРИАЛЕ «ОДЫ НА ПРИБЫТИЕ ПЕТРА ФЕДОРОВИЧА» 1742 г. 
М. В. ЛОМОНОСОВА) 
                                 
Семенов П. А. – д.ф.н. 
(Санкт-Петербург, Невский институт языка  и культуры) 
 
1.Постановка  вопроса.  Начиная  с  классической  статьи  Ю. Н. Тынянова,  стало 
уже традицией анализировать оды как ораторский жанр, сопоставляя речевую практику 
Ломоносова-одописца  с  теоретическими  положениями  его  «Риторик»  (1743,  1748). 
Часто  цитируемым  и  действительно  методологически  значимым  является  следующее 
положение  Ю. Н. Тынянова:  «…лирическое  стихосложение  являлось  результатом 
компромисса  между  последовательным  логическим  построением  (построением  «по 
силлогизму»)  и  ассоциативным  ходом  сцепляющихся  словесных  масс.  У  Ломоносова 
богатство  каждой  стиховой  группы,  строфы  отвлекает  от  схематического  костяка 
логического  построения»  /1:  230/.  Исследователи,  склонные  считать,  что  Ломоносову 
не  удалось  разрешить  это  противоречие,  либо  подчеркивают  отсутствие  плана, 
«лирический  беспорядок»  в  его  одах,  их  избыточную  метафоричность,  сближая  тем 
самым стилистику Ломоносова с барокко /2/; либо настойчиво ищут в одах Ломоносова 
строгую логическую конструкцию, а на лирические отступления с их тропеическим и 
фигуративным  изобилием  просто  закрывают  глаза,  в  этом  случае  Ломоносов 
безоговорочно приписывается к цеху классицистов /3/. 
Думается, ключ к решению проблемы в том, чтобы найти те  языковые формы, 
которые одновременно создают логическую конструкцию оды и концентрируют вокруг 
себя  все  средства  словесной  выразительности.  И. З.  Серман,  полемизируя  с  тезисом 
Г. А. Гуковского о том, что  «ода распадается  на ряд лирических отрывков, связанных 
чаще  всего  вставными  строфами,  в  которых  вводится  тема  самого  поэта,  носителя 
лирического волнения» /4: 18/, возражает: «В действительности сцепление частей оды 
осуществляется  иначе,  и  держится  она  на  последовательно  проведенной  теме, 
сообщающей  ей  внутреннее  художественное  единство,  хотя  ―линия‖  самого  поэта 
также  в  оде  присутствует»  /5:  128/.  Исследователь  находит  лексические  средства 
(прежде  всего  синонимические),  обеспечивающие  тематическое  единство  оды. 
И. З. Серманом  проанализирована  топика,  связанная  с  такими  «общими  идеями» 
(«терминами»), как свет (Оды 1741, 1746гг.), цветение (Ода 1745 г.), красота и польза 
(Ода 1750 г.) и др., и сделан справедливый вывод, что «кольцеобразность» построения 
оды при этом всегда не простая, а обогащенная: одописец, таким образом, не «топчется 
на  месте»,  как  думали  некоторые  исследователи,  а  развивает  исходную  идею,  движет 
мысль вперед /5: 117-128/. 

91 
 Қазақ мемлекеттік қыздар педагогикалық университетінің Хабаршысы № 5(41), 2012 
 
Материалом для наших наблюдений послужила «Ода на прибытие из Голстинии 
и на день рождения Его Императорского Высочества Государя Великого Князя Петра 
Федоровича  1742  года  февраля  10  дня»  /6:  59-68/,  которую  Л. В. Пумпянский  назвал 
«самой  неудачной»  одой  Ломоносова  /7:  56/.  На  наш  взгляд,  это  не  совсем 
справедливая  оценка:  эта  ода  –  самая  краткая  из  ломоносовских  похвальных  од  (14 
строф,  140  стихов),  что  вполне  объяснимо,  поскольку  для  одического  вдохновения 
нужна  достойная  тема.  Вряд  ли  такой  темой  мог  стать  приезд  в  Россию  13-летнего 
Петра Федоровича, не говорившего к тому же по-русски. И тем не менее ода не носит 
«вымученного»  характера,  очень  легко  читается  и  производит  впечатление  весьма 
цельного  лирического  произведения.  Другое  дело,  что  содержательно  она  довольно 
бедна:  эта  ода  наиболее  риторична,  в  ней  нет  лирических  отступлений  и  более  всего 
чувствуется план. Сказанное, однако, и делает интересным рассмотрение ее языковой 
композиции,  поскольку  одический  стиль  Ломоносова  к  1742  г.,  по  мнению  многих 
исследователей  (того  же  Л. В. Пумпянского,  А. В. Западова,  И. З. Сермана  и  др.),  уже 
вполне определился, приобрел те основные очертания, которые сохранятся в его зрелом 
творчестве. 
Сам  Ломоносов  цитирует  фрагменты  из  этой  оды  в  качестве  образцов  в 
«Кратком руководстве к красноречию» (1748) пять раз /8: 59, 63, 253, 265, 267/. Это не 
очень много (всего Ломоносов в двух редакциях Риторики 60 раз цитирует собственные 
сочинения);  однако  если  учесть  величину  оды  Петру  Федоровичу  (14  строф),  то 
выходит, что треть из них ученый воспринимал как образцовые.   
2.Композиция  оды.  Ода  на  прибытие  Петра  Федоровича  представляет  собой 
совершенное  риторическое  построение:  с  композиционной  точки  зрения  она  являет 
образец  классической  хрии.  Известно,  что  Ломоносов  в  «Кратком  руководстве  к 
красноречию» уделил этой композиционной форме наибольшее внимание и более всего 
гордился  главой  о  хрии.  Классическая  (византийская)  хрия  состояла  из  восьми 
композиционных  элементов,  «которые  суть:  1)приступ,  2)  парафразис,  3)  причина,  4) 
противное,  5)  подобие,  6)  пример,  7)  свидетельство,  8)  заключение.  В  первой  части 
похвален  или  описан  должен  быть  тот,  кто  оную  речь  сказал  или  дело  сделал,  что 
соединяется  с  темою  хрии.  Во  второй  разъясняется  предложенная  тема  через 
распространения.  В  третией  присовокупляется  довольная  к  доказательству  темы 
причина.  В  четвертой  предлагается  противное,  т.  е.  то,  что  предложенному  в  теме 
учению  в  противность  бывает,  тому  противное  действие  последует.  Пятую  часть 
составляет подобие, которым тема изъясняется, купно и подтверждается. Шестая часть 
доказывает  примером  историческим.  Седьмая  утверждает  мнением  или  учением 
древних авторов, которое сходствует с предложенною темою. Осьмая часть содержит в 
себе краткое увещательное заключение всего слова» /8: 296-297/. Все восемь элементов 
находим в Оде Ломоносова (конечно, с коррекцией на то, что перед нами лирическое 
стихотворение, а не прозаическое рассуждение). 
1) Приступ, или протазис (строфа 1) представляет собой образец «спокойного» 
прямого  вступления,  обычного  оформляемого  повествовательным  предложением: 
Дивится  ныне  вся  вселенна  Премудрым  Вышняго  судьбам,Что  от  напастей  злых 
спасенна Россия зрит конец бедам И что уже Елисавета Златыя в ону вводит лета, 
Избавив от насильных рук. Красуются Петровы стены,Что к ним его приходит внук, 
Прекрасной Анной днесь рожденный. 
Таким  образом,  основной  тезис  формулируется  сразу:  «Россия  зрит  конец 
бедам»,  потому  что  Елизавета  «златыя  в  ону  вводит  лета»,  избавив  страну  «от 
насильных рук» (от бироновщины) и потому что в Россию возвращается Петров внук 
(Елизавета подписала указ о престолонаследии). 
2)  Изъяснение,  или  парафразис  (строфы  2,  3)  представляет  собой  разложение 
тезиса («Россия зрит конец бедам») на  составные элементы. Иначе говоря, здесь поэт 
задает  топосы,  которые  будут  распространены  в  основной  части  оды:  златой  век 

Вестник Казахского государственного женского педагогического университета. №5(6) 2011. 
 
92 
(благоприятно время), радость, любовь, мир, похвала Елизавете и Петру Федоровичу: 
В  сие  благоприятно  время,  Когда  всещедрый  наш  Творец  Восставил  нам  Петрово 
племя  И  нашей  скорби  дал  конец,  Уж  с  радостью  любовь  согласно  Везде  ликуют 
безопасно.  Всего  народа  весел  шум,  Как  глас  вод  многих,  в  верьх  восходит,  И  мой 
отрады  полный  ум,  Восхитив  тем,  в  восторг  приводит  (строфа  2).  Далее 
формулируется  цель  речи:  Воинский  звук  оставь,  Беллона,  И  Марс,  вложи  свой 
шумный мечь, Чтоб стройность праздничного тона И Муз поющих ныне речь Едина 
громко  разносилась  И  нашей  радости  сравнилась;  Чтоб  воздух,  море  и  земля 
Елисавету  возглашали  И,  купно  с  ней  Петра  хваля,  Моей  бы  лире  подражали 
(строфа3).   
3)  Причина  (строфы  4,  5):  поэт  указывает  на  причину  радости  (приезд 
наследника) и аргументирует, почему это событие – радость для Елизаветы (строфа 4) и 
благо для России (строфа 5). Причина «радости» изъясняется, таким образом, дважды:  
а)  как  частное,  семейное  событие,  приезд  Петра  –  радость  для  Елизаветы: 
Богиня,  коея  державу  Обнять  не  могут  седмь  морей,  И  громкую  повсюду  славу  Едва 
вместить вселенной всей! Твоя надежда совершилась, И радость паки обновилась: Ты 
зришь Великаго Петра, Как феникса, воскресша ныне; Дражайшая Твоя Сестра Жива 
в своем любезном сыне (строфа 4);  
б)  как  общегосударственное  событие,  радостное  для  России:  в  лице  Петра 
Федоровича  Ломоносов  видит  в  будущем  добродетельного  и  славного  правителя:  О 
коль  велика  добродетель  В  Петровых  нежных  днях  цветет!  Коль  славен  севера 
владетель В тебе, Россия, возрастет! Он ради твоего блаженства Даров достигнет 
совершенства,  И  щастье  бег  остановит,  Любовью  оных  восхищенно,  Союз  с  тобою 
утвердит И вечно будет непременно (строфа 5).  
Здесь мы видим три последовательно сменяющих друг друга временных плана: 
а) перфективный: надежда Елизаветы уже совершилась и радость обновилась; б) план 
настоящего:  Елизвета  ныне  зрит  Великого  Петра  в  лице  Петра  Федоровича,  и 
добродетель уже цветет в «нежных днях» Петра Федоровича; в) план будущего: если 
для  Елизаветы  радость  уже  наступила,  то  радость  России  связана  с  ожиданиями. 
Ломоносов  замечательно  выстраивает  переход  от  прошлого  к  будущему:  презенс 
выступает  как  связующее  звено  между  двумя  строфами  –  4-й  и  5-й:  4-я  строфа 
заканчивается  презенсом  (зришь,  жива),  5-я  –  начинается  (добродетель  цветет). 
Наступившая  радость  Елизаветы  подготавливает  наступающую  радость  россиян. 
Основной  топос  этой  части  оды  –  топос  «радость»,  разрабатываемый  с  помощью 
синонимичных  и  квазисинонимичных  отвлеченных  существительных,  сопряженных  с 
глаголами: надежда совершилась, радость обновилась, добродетель цветет, счастье 
бег  остановит;  любовь,  блаженство  и  совершенство  –  осуществятся  и  пребудут 
вечно. 
4)  Противное  (строфа  6):  показано  страдание  (терзание)  россиян,  когда 
«Петрополь»  был  вынужден  разлучиться  с  наследником  (Анна  Петровна  покинула 
Россию на корабле за 6 месяцев до рождения сына, т. е. будучи беременной): О плод от 
корени  преславна,  Дражайшая  Петрова  кровь,  К  тебе  горит  уже  издавна  Россиян 
искрення  любовь!  Петрополь  по  тебе  терзался,  Когда  с  Тобою  разлучался  Еще  в 
зачатии Твоем. Сердца жаленьем закипели, Когда под дерсским кораблем Балтийски 
волны  побелели.  В  этой  части  разрабатывается  топос  «любовь»  и  сопряженные  с  ним 
термы  «страдание»,  «разлука».  Поэтом  использовано  здесь  сочетание  метафоры  и 
эмфазиса.    Этот  пример  из  собственной  оды  Ломоносов  приводит  в  «Кратком 
руководстве  к  красноречию»  (1748),  интерпретируя  его  следующим  образом: 
«Побеление  волн  есть  обстоятельство  бегущего  по  морю  корабля,  чрез  которое  здесь 
скорое  оного  течение  разумеется»;  сам  же  эмфазис  толкуется  как  такой  троп,  «когда 
действие или состояние вещи не прямо изображается, но разумеется из другого и чрез 
то  великолепно  возвышается»  [1,  253].  Мы  бы  сегодня,  конечно,  интерпретировали 

93 
 Қазақ мемлекеттік қыздар педагогикалық университетінің Хабаршысы № 5(41), 2012 
 
эмфазис  как  разновидность  метонимии  (перенос  на  основе  смежности  действий),  но 
гораздо  больший  интерес  представляет  здесь  рассмотрение  стилистического  эффекта, 
производимого  совокуплением  трех  тропеических  формул:  любовь  горит  –  сердца 
жаленьем  закипели  –  волны  побелели.  Последняя  формула  предстает  как  вещный 
символ  идеального  чувства  (любви  и  жаления),  поскольку  глаголы  трех  формул 
образуют одну семантическую группу вследствие их метонимической связи:  гореть > 
кипеть  >  белеть  (ср.  прямые  смыслы:  огонь  горит  >  вода  кипит  >  пена  белеет). 
Мастерство  Ломоносова  заключается  в  способности  на  небольшом  пространстве 
текста,  не  поступаясь  ясностью,  использовать  все  возможные  ассоциативные  связи 
употребляемых слов. 
5)То  же  раскрывается  через  сравнение  (строфа  7):  Как  мать  стенаньем  и 
слезами  Крушится  о́ сыне своем ,Что  он,  противными  ветрами  Отгнан,  живет  в 
краю  чужем,  Она  минуты  все  щитает,  На  брег  по  всякой  час  взирает,  И  просит 
щедры  небеса,  –  Россия  так  тебя  желала  И  чрез  пучины  и  леса  Усердны  мысли 
простирала. 
6)  Пример  (строфы  8,  9)  –  картины  радости  россиян  по  случаю  прибытия 
Петра Федоровича. Радость народа у Ломоносова здесь, как обычно в его одах и речах, 
сопряжена  с  «радостью»  природы,  причем  сделано  это  дважды:  в  начале  и  в  конце 
топоса.  
а)  В  начале  риторического  блока  поэт  показывает,  что  «желанный  приход» 
Петра Федоровича 10 февраля чудесным образом совпал с прекрасною погодой и тем 
самым предвестил собой приход весны (весна в христианской мифологии, как известно, 
символизирует  обновление,  воскресение,  приход  «златого  века»,  завершение  «зимы 
язычества», «таяние» «льда неверия» и т. п.): Но ныне радость умножает Желанный 
нами Твой приход: И кротость неба обещает Возвысить тем Российский род. Стихии 
сами предъявляют, Чего все Россы ожидают. Здесь теплый воздух повевал С любовью 
нашею согласно, Весну приятну предвещал, Как ждали мы тебя всечасно (строфа 8). 
б)  В  следующей  строфе  тот  же  топос  «радость»  развертывается  в  условном 
сравнении. Если в предыдущей строфе (8-й) изображен ясный, тихий февральский день 
приезда  наследника,  предвещающий  весну,  то  в  9-й  строфе  день  сменяется  вечером, 
небо  вспыхивает  фейерверками,  радость  и  веселье  «нощи  тьму  объемлет  блеском»: 
Коликой  славой  днесь  блистает  Сей  град  в  прибытии  Твоем!  Он  всех  веселий  не 
вмещает  В  пространном  здании  своем,  Но  воздух  наполняет  плеском  И  нощи  тьму 
объемлет блеском.Ах, естьлиб ныне Россов всех К Тебе горяща мысль открылась, Тоб 
мрачна ночь от сих утех На вечный день переменилась. 
          Перед  нами  искусное  динамическое  развертывание  топоса  с  помощью  умело 
выстроенной  аллегории:  прямой  план  –  последовательно  разворачивающаяся  во 
времени  картина  празднования  с  утра  до  поздней  ночи;  и  два  аллегорических  плана: 
смена  «зимы»  (безвременья,  безверия,  бироновщины)  «весною»,  «златым  веком», 
который  наступает  с  воцарением  Елизветы  и  приездом  наследника;  и  смена  «тьмы» 
«светом» («нощь» разогнана огнями фейерверков). 
7)  Свидетельство  (строфы  10-13).  Этот  композиционный  элемент  представлен  как 
«видение»,  которое  является  самому  поэту.  В  классической  риторике  свидетельство 
представляет  собой  разновидность  аргумента  к  авторитету,  и  Ломоносов  определяет 
этот  аргумент  как  «мнение  или  учение  древних  авторов,  которое  сходствует  с 
предложенною  темою»  [Ломоносов,  1952:  297].  В  данном  случае  перед  нами 
«свидетельство»  самого  автора  оды,  поэтому  оно  вводится  с  помощью  этикетной 
формулы  самоуничижения,  фигуративно  оформленной  риторическими  вопросами: 
Наместница всевышней власти, Что родом, духом и лицем Восходит выше смертных 
части Прехвальна, совершенна всем, В которой всех даров изрядство, С величеством 
цветет приятство! Кому  возможно описать Твои доброты все подробну? Как  разве 
только указать В Петре природу в том подобну? (строфа10). Поэт не в силах описать 

Вестник Казахского государственного женского педагогического университета. №5(6) 2011. 
 
94 
все  «доброты»  монархини  и  решается  «разве  только  указать»  на  них  в  следующих 
аллегорических картинах.  
В этой части Оды  Ломоносов перемещает нас из радостного настоящего в еще 
более  радостное  и  светлое  будущее.  Сделано  это  весьма  тонко  и  искусно,  почти 
гипнотически,  за  счет  ввода  топоса  «видение»,  который,  естественно,  оформляется 
презенсом:  Но  спешно  толь  куда  восходит  Внезапно  мой  плененный  взор?  Видение 
мой  дух  возводит  Превыше  Тессалийских  гор!  Я  Деву  в  солнце  зрю  стоящу,  Рукою 
Отрока  держащу  И все страны полночны с ним.  Украшенна кругом звездами,  Разит 
перуном  вниз  своим,  Гоня  противности  с  бедами  (строфа  11).  После  чего  следуют 
топосы «вечность» и «златой век», в которых поэт почти незаметно смещает временные 
границы, нейтрализуя категорию времени: сначала вводится форма будущего времени 
(ведь речь идет все-таки о будущем России), но затем повествование переходит в план 
настоящего постоянного, настоящего вневременного (ведь это видение, сон наяву!), и 
читатель,  как  и  захлебывающийся  от  восторга  поэт,  уже  не  чует  под  собою  ног  и 
забывает, в каком времени и пространстве он находится: И вечность предстоит пред 
Нею, Разгнувши книгу всех веков. Кленется небом и землею О щастье будущих родов, 
Что россам будет непременно Петровой кровью утвержденно. Отверзлась дверь, не 
виден  край,  В  пространстве  заблуждает  око;  Цветет  в  России  красной  рай, 
Простерт во все страны широко (строфа12). 
Далее поэт вводит топос «златой век», целиком составленный из традиционных 
формул:  Млеком  и  медом  напоенны,  Тучнеют  влажны  берега,  И  ясным  солнцем 
освещенны,  Смеются  злачные  луга.  С  полудни  веет  дух  смиренный  Чрез  плод  земли 
благословенный. Утих свирепый вихрь в морях, Владеет тишина полями, Спокойство 
царствует  в  градах,  И  мир  простерся  над  водами  (строфа13).  Немногочисленные 
перфектные  формы  синонимичны  здесь  презенсу.  Как  и  полагается  по  канонам 
классической  риторики,  пафос  к  концу  оды  нарастает  (ср.  со  «спокойным» 
повествовательным вступлением). 
8)  Заключение  (строфа  14)  зеркально  отражает  вступление  и  в  то  же  время 
выражает  исходный  тезис  по-новому,  в  иной  временной  перспективе.  Если  во 
вступлении «от напастей злых спасенна», «Россия зрит конец бедам» и Елизавета в нее 
«златыя  вводит  лета»,  то  в  заключении,  после  того  как  поэт  уже  изобразил  нам  и 
картины  радости  россиян,  и  картины  «златого  века»,  он  незаметно  «смещает»  свои 
«видения»  в  план  настоящего  и  вкладывает  в  уста  спасенной  России  (совершенный 
вид!) панегирик, обращенный к Елизавете: Увидев времена златые Среди своих градов 
и сел, Гласит спасенная Россия К защитнице своих предел: «Тебе я подданных питаю 
И храбру кровь их ободряю, Чтоб тую за Тебя пролить. Ах, чтобы к удивленью света  
Изволил вышний утвердить Престол Петров чрез вечны лета». 
Кольцеобразность  риторического  построения  совершенно  очевидна  и 
настойчиво подчеркивается лексическими параллелями. Ср.:  
строфа 1 
строфа 14 
Дивится 
ныне 
вся 
вселенна 
Премудрым Вышняго судьбам 
 
от  напастей  злых  спасенна  Россия 
зрит конец бедам 
 
уже  Елисавета      Златыя  в  ону 
вводит лета 
Ах,  чтобы  к  удивленью  света 
Изволил вышний утвердить  
 
Гласит спасенная Россия  
 
 
Увидев времена златые 
И  в  начале,  и  в  конце  оды  использованы  все  три  степени  генерализации 
(Петрополь  –  Россия  –  Вселенна);  но  если  в  начале  оды  происходит  «схождение», 
понижение степени генерализации (Вселенна > Россия > Петровы стены), то в конце – 
«восхождение»: сей град (Петрополь) > спасенная Россия > весь свет; и если в начале 

95 
 Қазақ мемлекеттік қыздар педагогикалық университетінің Хабаршысы № 5(41), 2012 
 
оды  «спасенная  Россия»  только  «зрит  конец  бедам»,  то  в  конце  она  уже  увидела 
«времена  златыя».  Как  и  полагается  по  канонам  риторики,  в  заключении  основной 
тезис  явлен  не  просто  повторенным,  а  содержательно  обогащенным.  Поэтому 
слишком  категоричным  представляется  утверждение,  что  «ода  не  имеет  линейной 
композиции, которая восторжествовала в литературе с началом романтизма. В ней нет 
сюжета  и  линейного  движения…  В  конце  оды  наше  знание  об  изображенном  в  ней 
предмете  не  больше,  чем  в  начале.  Одописец  в  самом  начале,  уже  после  «приступа», 
заявляет  основные  свои  «представления»,  а  дальше  по-разному  их  обыгрывает,  не 
добавляя  к  ним  никакого  нового  знания…  Ода  имеет  не  линейное,  а  центрическое, 
скорее  даже  круговое,  строение…  Неизменное  присутствие  на  протяжении  оды 
«терминов»-представлений создает впечатление неподвижности оды, отсутствия в ней 
не только событий, но и мыслей» /9: 200-201/. 
Как  видим,  даже  «самая  неудачная»  ода  Ломоносова  опровергает  этот  тезис:  в 
ней, безусловно, есть сюжет, прослеживается движение времени, а значит, и движение 
мысли.  Конечно,  в  «Оде  на  прибытие  Петра  Федоровича»  задача  показать  движение 
мысли  решена  достаточно  элементарно,  так  сказать,  чисто  «хроникально», 
«хронологически»,  но  обусловлено  это  не  жанровой  природой  оды  и  не 
«безыскусностью»  поэта,  а  исключительно  характером  самой  темы,  не  давшей 
одописцу достойного материала для развития мысли. 
3.  Выводы.  Итак,  «Ода  на  прибытие  Петра  Федоровича»  представляет  собой 
образцовое  риторическое  построение,  своего  рода  модель,  по  которой  могли 
создаваться произведения этого жанра. В этом, собственно, и состояло ее значение как 
для  творчества  Ломоносова,  так  и  для  литературы  русского  классицизма  в  целом. 
М. В. Ломоносову  удалось  не  только  в  теории  (в  «Кратком  руководстве  к 
красноречию»),  но  и  на  практике  показать,  какими  принципами  следует 
руководствоваться при создании панегирического текста. 
С собственно языковой точки зрения Ода 1742 г. значима в том отношении, что 
являет  собой:  а)  образец  лексической  разработки  топосов,  умелого  использования 
синонимических  ресурсов  русского  языка:  движение  сюжета  в  Оде  создается  за  счет 
последовательного развертывания метонимически связанных парных формул (радость 
и любовь – печаль и разлука – радость и любовь – вечность и блаженство); б) образец 
произведения  высокого  «штиля»,  в  котором  получили  реализацию  принципы 
словоупотребления, впоследствии изложенные Ломоносовым в «Предисловии о пользе 
книг церковных в российском языке» (1757). 
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: 
 
1.Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История 
литературы. Кино. М., 1977. 
2. Морозов А. А. Ломоносов и барокко // Русская литература. 1965. № 2.  
3.Александрова И. Б.  Хронотоп  как  средство  характеристики  поэзии  классицизма, 
сентиментализма,  предромантизма  //  М. В. Ломоносов  и  современные  стилистика  и 
риторика. М., 2008.  
4.Гуковский Г. А. Русская поэзия XVIII века. Л., 1927.  
5.Серман И. З. Поэтический стиль Ломоносова. М.-Л., 1966. 
6.Ломоносов М. В.  Полн.  собр.  соч.  Т.  8.  Поэзия.  Ораторская  проза.  Надписи.  М.-Л., 
1959. При цитировании в скобках указывается строфа оды. 
7.Пумпянский Л. В.  Классическая  традиция:  Собрание  трудов  по  истории  русской 
литературы. М., 2000. 
8.Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т.7. Труды по филологии. М.-Л., 1952. 
9.Алексеева Н. Ю.Русская  ода:  Развитие  одической  формы  в  XVII-XVIII  веках.  СПб., 
2005.  

Вестник Казахского государственного женского педагогического университета. №5(6) 2011. 
 
96 
ТҮЙІНДЕМЕ 
Мақалада  М. В. Ломоносовтың    «Оды  на  прибытие  Петра  Федоровича  1742  г.» 
атты шығармасының тілдік композициясы қаралады. 
 
SUMMARY 
The article deals with the language composition of M.B.Lomonossov‘s  «Ode for arrival 
of Peter   Fyodorovich 1742». 
 
 
 
 

жүктеу/скачать 1,27 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: