331
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
Со своей научной системой Гегель и Маркс ближе к миру объ-
ектов, следовательно, они далеки от нас с вами, от обычного че-
ловека. Мы не можем обратиться к Гегелю и Марксу, когда нам
захочется, со своими вопросами о добре и зле, о вере и сомнении,
о жизни и смерти. А такие мыслители, как Сократ и Конфуций,
Монтень и Паскаль, Достоевский и Толстой, Абай и Шакарим –
всегда с нами, мы всегда можем с ними посоветоваться, получить
у них ответы на свои вопросы. Вот в чем различие философии
как науки от философии мудрости.
Становление современной неклассической философии было
обусловлено тем, что в философии Гегеля и Маркса человек
остается в тени, ничего не решает и не определяет. Погоня за
общим, за сущностью и законами обескровливает живую ткань
философских размышлений. Кто же творит культуру, науку, тех-
нику, мир вещей и общественных отношений? Не дух же, не ма-
терия же, а живые, реальные люди, т. е. каждый из нас. Нас-то
как раз классическая философия в расчет и не принимает.
Человек для философии – основной ориентир и главный
предмет ее забот. Наука, идеология и общественное мнение мо-
гут рассматривать человека как объект, как вещь, как средство и
как функцию чего-то. Философия не может скатиться на эту по-
зицию, так как считает, что человек не должен быть средством, а
должен быть целью для общества и для себя самого. Так утверж-
дал И. Кант [2, с. 269]. Безусловно, я далек от мысли, что фило-
софия как наука исчерпала свои возможности или в будущем она
не будет развиваться в этом направлении. Я только хочу подчер-
кнуть, что научное познание – не единственная ее функция.
Казахскую философию, которая ведет свое начало со времен
Асан Кайгы и Казтугана, мы никак не можем характеризовать как
науку. Она содержит в себе в сжатом, концентрированном виде (ка-
захи говорят: «тоқсан ауыз сөздің тобықтай түйіні») квинтэссен-
цию в виде притч, пословиц, изречений, толгау вековую мудрость
народа и глубокое понимание всего, что связано с человеком. В
этом – специфика казахской философии, о чем я писал в своих
книгах и статьях, чему посвящена моя докторская диссертация.
Я писал также о том, что казахскую философию можно опре-
делить как экзистенциальную, поскольку творения акынов, жы-
I Қазақстандық философиялық Конгресс
332
ҚАЗІРГІ ӘЛЕМДЕГІ ФИЛОСОФИЯ: ДАМУ СТРАТЕГИЯЛАРЫ
рау, биев и ораторов, Абая и Шакарима пронизывают размышле-
ния о пограничных ситуациях, когда необходимо сделать выбор,
когда встает вопрос «или – или» (казахи говорят: «екі талай»,
«жеме-жем»). Трудно найти казахского мыслителя, который бы
не затрагивал вопросы о жизни и смерти, о вечном и преходя-
щем, о долге и чести, добре и зле и тому подобном. Суть той или
иной философской проблемы казахские мыслители могут выра-
зить в кратком, лаконичном изречении или четверостишии, для
чего в классической философии потребуются целые трактаты.
Откуда берется мудрое слово? Вот как отвечает на этот во-
прос Асан Кайгы:
Чистейший и бесценный жемчуг
На дне морском в тиши лежит.
Чистейшее, цены безмерной слово
В глубине души лежит.
Тот жемчуг, что на дне морском лежит
Порой выносит бурная волна.
Чистейшее безмерной мысли слово
Выносит горе с глубины со дна.
(пер. Вс. Рождественского)
В книге Екклесиаста есть слова: «Суета сует, – все суета».
Такое же по смыслу слово встречается и в казахской филосо-
фии – «жалған дүние». Все временно, относительно и преходя-
ще. Жизнь коротка, говорят казахи, как черенок плетки – «Өмір
қамшының сабындай қысқа». Как прожить эту жизнь? К чему
стремиться? Об этом рассуждает Шакарим:
Явился в мир ты голышом,
Уходишь в рубище одет.
За счастьем ты спешишь бегом
Как знать: догонишь или нет.
Добра ты сколько б не скопил,
Оставишь все. То сон пустой
Добра скопив, лишь им ты жил,
Но не возьмешь его с собой.
(пер. Вс.Рождественского)
I Казахстанский философский Конгресс
333
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
Подчеркивая мысль о специфике казахской философии и ее
предназначении в эпоху независимости, хочу сказать: она долж-
на продолжать традицию наших акынов, жырау, биев и орато-
ров, традицию Чокана, Ыбырая, Абая и других мыслителей.
Новое общество нуждается в новых людях, в воспитании кото-
рых философия как учительница жизни играет огромную роль.
Воспитание-то как раз ныне и хромает. В современной филосо-
фии почти отсутствует воспитательная функция, а каких людей и
личностей воспитала прежняя казахская философия! Среди них
были ханы, батыры, акыны, бии, ораторы. Это были люди чест-
ные, чистые, добрые и мудрые.
На наш взгляд, не исчерпаны возможности философии как
мудрости, которой сегодня нам тоже не хватает. Вопросы, за-
тронутые в казахской философии, на первый взгляд, просты и
банальны. Каждый ежедневно сталкивается с ними и не вникает
в их смысл. Они ему известны. Но «...известное вообще, – писал
Гегель, – от того, что оно известно, еще не познано» [3, с. 24].
Казахские мыслители стараются сделать известные вещи по-
нятными, раскрывают их потаенные смыслы. Это характерно
для экзистенциальной философии, которая и в прошлом, да и
сейчас рассматривает такие простые вопросы: о страхе, одино-
честве, разочаровании, отчаянии, жизни, смерти, абсурде и т. д.
Қазақтар айтады: «Түйеші тайы мен тайлағын айтады, шаштараз
қайшысын, қайрағын айтады. Есік алдында отырған қариялар
қайдағы мен жайдағыны айтады». Каждый говорит о чем-то сво-
ем, близком его ремеслу, а старики, сидящие на завалинке, гово-
рят о том, о сем. Вот в этом «о том, о сем» и содержится мудрая
мысль о мире и человеке, о Боге и времени, о прошлом, настоя-
щем и будущем.
Альбер Камю в «Мифе о Сизифе» рассуждает об абсурде,
связанном с однообразной, монотонной жизнью, когда человек
день за днем, месяц за месяцем, год за годом совершает одно и
то же действие: подъем, еда, трамвай, работа в конторе или на
заводе, опять трамвай, еда, сон, так одно и то же каждый день.
Но однажды он задумывается: «зачем?». Неужели он живет лишь
ради этого? Стоит ли такая жизнь того, чтобы ее так прожить?
Камю пишет: «Все великие деяния и все великие мысли восхо-
I Қазақстандық философиялық Конгресс
334
ҚАЗІРГІ ӘЛЕМДЕГІ ФИЛОСОФИЯ: ДАМУ СТРАТЕГИЯЛАРЫ
дят к ничтожно малым истокам. Великие произведения зачастую
рождаются на уличном повороте или в прихожей ресторана» [4,
с. 37]. Великая поэтесса Анна Ахматова в том же духе рассужда-
ет о тайнах поэтического ремесла:
Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати
Не так, как у людей.
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора
Как лопухи и лебеда…
Все гениальное, оказывается, просто. В казахской философии,
в словах биев, ораторов, в творениях Ыбырая, Абая, Шакарима
мы встречаем поразительное понимание многих вещей, касаю-
щихся человека, его жизни, отношения к миру, к другим людям и
самому себе. Откуда же это понимание? Научная философия не
различает познание и понимание, в лучшем случае, полагает, что
понимание есть результат научного познания, понимание следует
за познанием. Раз так, то у кочевников, у которых не было школ,
институтов, не было науки, отсутствует такая сложная процеду-
ра, как понимание, которое может и предшествовать познанию
как следствие глубоких раздумий, размышлений и обобщать
жизненный опыт. Именно этим и объясняется характер казахско-
го диалога-айтыса, когда казахи отвечают друг другу экспромтом
на любые вопросы, а их ответы получаются краткими, меткими,
поэтичными и с глубоким смыслом.
Есть трудности и недоразумения в понимании и оценке ка-
захской философии со стороны философов-профессионалов. Во-
первых, это связано с характером рассматриваемых в казахской
философии проблем, которые кажутся житейскими, обыден-
ными, о чем выше уже упоминалось. Во-вторых, философская
мысль казахского народа в основном выражена в поэтическом
творчестве, в ораторских изречениях, в пословицах и поговор-
ках, которые ценятся, но, по мнению профессионалов, никак не
могут быть отнесены к философскому творчеству. В-третьих,
I Казахстанский философский Конгресс
335
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
творения акынов, жырау, биев и ораторов, Абая, Шакарима и
других, чьи произведения представлены в поэтической форме,
на других языках проигрывают по своему содержанию. К сожа-
лению, до сих пор нет адекватного, добротного перевода казах-
ской поэзии на другие языки. Подлинного Абая нет даже на рус-
ском языке, не говоря уже о других европейских языках. Гегель,
по-видимому, был прав, когда возражал Огюсту Конту в издании
его философии на французском языке.
Я надеюсь и мечтаю, что в скором времени мир обратит вни-
мание на казахскую философию, на творчество казахских мыс-
лителей и по достоинству оценит их мудрость и понимание.
Литература
1 Лабиринты души / Августин Аврелий. Исповедь; Блез Паскаль.
Письмо к провинциалу. – Симферополь: Реноме. – 1998. – С. 212
2 См: Кант И. Сочинения в шести томах. – М.: Мысль, 1965. – Т.
4. – Ч. 1. – С. 269.
3 Гегель Г. Феноменология духа. Философия истории… – М.: ЭКС-
МО, 2007. – С. 24.
4 Камю А. Творчество и свобода. Сборник. – М.: Радуга, 1990. – С. 37.
I Қазақстандық философиялық Конгресс
336
ҚАЗІРГІ ӘЛЕМДЕГІ ФИЛОСОФИЯ: ДАМУ СТРАТЕГИЯЛАРЫ
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ СИМВОЛИЗМ И ИССЛЕДОВАНИЕ
НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КАЗАХСТАНА
Рустем КАДЫРЖАНОВ
(Алматы)
В большинстве исследований по национальной проблемати-
ке Казахстана в той или иной степени затрагивается проблема
национальной идентичности, поскольку она напрямую связана
с национальной идеей, патриотизмом, языковым и другими во-
просами. Тем не менее, можно вполне определенно утверждать,
что сегодня в Казахстане имеется немного работ, в которых на-
циональная идентичность является прямым объектом исследова-
ния. Между тем, национальная идентичность приобретает воз-
растающее значение для теории и практики национальной сферы
современного Казахстана, поэтому ее исследование имеет боль-
шую актуальность и важность.
В чем заключается важность значения национальной иден-
тичности для национальной сферы Казахстана? В самой краткой
и общей форме на этот вопрос можно ответить так: национальная
идентичность вводит субъективное, личностное измерение в раз-
витие национальной сферы Казахстана, давая тем самым новый
взгляд, новую перспективу для ее понимания и исследования.
С советских времен в Казахстане в массовом сознании доми-
нирует объективистское понимание нации как некоего единого,
однородного коллектива, принадлежность к которому определя-
ется с самого момента рождения человека, так же, как его пол,
цвет кожи, и т. п. Национальная, как и половая, принадлежность
человека фиксировалась в пятой графе паспорта и других офици-
альных документах, удостоверяющих его личность.
Такое представление о нации глубоко укоренилось в нашем
сознании: казах это казах, русский это русский, американец это
американец и т. д. Никаких иных толкований здесь быть не может,
все ясно и однозначно. Человек даже не задумывался о своей на-
циональной идентичности, все за него решали гены его родите-
лей и государство. Может быть, поэтому в советской обществен-
I Казахстанский философский Конгресс
337
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
ной науке понятие национальной и всякой иной идентичности
напрочь отсутствовало. В какой-то мере аналогом этого понятия
было понятие национального самосознания, но в нем не было
даже намека на субъективное и личностное измерение нацио-
нального сообщества. Национальное самосознание было такой
же объективистской, внутренне однородной, коллективистской
категорией, как нация, класс и другие.
Но нация, как всякое человеческое сообщество, состоит из от-
дельных людей, индивидов, которые обладают сознанием, умом,
волей, ценностями, религиозными взглядами, политическими и
культурными убеждениями, вкусами и предпочтениями. Каждый
человек живет в обществе, проходит на ранних и последующих
этапах своей жизни через единые институты социализации и ин-
теграции в общество. Тем не менее, различные жизненные об-
стоятельства, включая возраст, профессиональную принадлеж-
ность и другие, а также внутренний психический склад человека
накладывают свой отпечаток на его формирование как личности
со своим особенным миром. Они накладывают отпечаток на ми-
ровоззрение человека, политические и иные интересы, его пове-
дение, предпочтения и отношение к нации и другим социальным
группам, в которые он входит или не входит, формируя его непо-
вторимую индивидуальность.
Французский антрополог Луи Дюмон определил нацию как
коллектив индивидуальностей и коллективную индивидуаль-
ность. По нашему мнению, в этом определении нации заключен
личностный, субъективный смысл национальной идентичности.
Нация как коллективная индивидуальность содержит в себе на-
циональную идентичность, она есть выражение этой идентично-
сти. В этом определении содержится соединение личностного и
коллективного начал в понятии нации. Индивид, отождествляю-
щий себя с коллективной индивидуальностью, тем самым иден-
тифицирует себя с нацией.
Для советской общественной теории и практики решающее
значение имели классовое мировоззрение человека и его созна-
тельность в духе коммунистической идеологии, а все остальные
его убеждения и взгляды должны были определяться этим иде-
ологическим фундаментом. Уход с политической арены комму-
I Қазақстандық философиялық Конгресс
338
ҚАЗІРГІ ӘЛЕМДЕГІ ФИЛОСОФИЯ: ДАМУ СТРАТЕГИЯЛАРЫ
нистической идеологии способствовал тому, что политические
идеи и ценности, считавшиеся второстепенными (например, на-
циональные) в сравнении с классовыми, приобрели теперь соб-
ственную значимость и ценность, образуя плюралистическую
картину политического сознания и культуры постсоветского
общества. Этот идейно-ценностный плюрализм современного
Казахстана, опирающийся на многообразие идей, ценностей и
идентичностей отдельных индивидов и групп, важен для его по-
литической системы, являясь одним из условий ее функциони-
рования.
К числу главных вопросов, формирующих мировоззрение че-
ловека, относятся: «Кто я?» и «Кто мы?». Отвечая на них, человек
так или иначе определяет свою идентичность, персональную и
групповую. Идентификация представляет собой стержневой эле-
мент социальной жизни человека, определения им своего места
в обществе, поскольку по своей природе человек есть социаль-
ное существо. Чем глубже индивид задумывается над вопросами
«Кто я?» и «Кто мы?», тем более осознанным является его отно-
шение к своей идентичности. Чем больше человек уверен в том,
что социальная группа, к которой он принадлежит, соответствует
его личности и душевному складу, тем сильнее его психоэмоци-
ональная связь с ней, тем сильнее его идентичность с группой.
Идентичность, в которой выражаются взаимные отношения
индивида и группы, является понятием бинарным. В ней пред-
ставляется как отношение индивида к группе, так и группы к
индивиду. Чем сильнее идентичность индивидов с группой, тем
сильнее и устойчивее сама группа, в первую очередь, в отно-
шениях с другими группами. Поэтому группа заинтересована в
укреплении идентичности своих членов.
Среди всех социальных идентичностей в современном мире
особое место принадлежит национальной идентичности. Ее осо-
бое место и значение определяются тем, что в ней выражается
отношение индивида к государству и культуре, ибо нация по сво-
ей природе является тем сообществом, в котором совпадают по-
литические и культурные границы общества. Идентичность ин-
дивида с нацией выражается через понятия патриотизма, граж-
данства, лояльности к конституции и другие.
I Казахстанский философский Конгресс
339
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
Тем инструментом, посредством которого государство стре-
мится усилить национальную идентичность своих граждан, яв-
ляется идеология. Однако идеологическое воздействие государ-
ства на своих граждан может быть различным, оно зависит от его
политической системы. В условиях тоталитарной системы госу-
дарство обладает ни с кем не разделяемой монополией идеологи-
ческого воздействия на своих граждан. Тоталитарная идеология
стремится к формированию и определению сознания человека,
полному контролю над его содержанием, чтобы добиться безза-
ветной преданности человека государству и политическому ре-
жиму, его готовности беспрекословно подчиняться и претворять
в жизнь их планы и программы, а при необходимости – отдать
за них жизнь. Принимать заданную государством идентичность
человека заставляет не только тоталитарная идеология, но и сто-
ящий за ней аппарат подавления инакомыслящих и несогласных.
В современном Казахстане роль государства в жизни чело-
века существенно изменилась – в том, что государство уже не
может единолично определять сознание человека. Государство,
возможно, хотело бы этого, т. е. «лепить» человека таким, каким
оно хочет его видеть, но сегодня ему приходится действовать в
принципиально иной политической среде. Дело не только в том,
что у власти нет сегодня тех «идеологических мощностей», ка-
кими обладала ее советская предшественница. Сегодня измени-
лось само понимание идеологии у всех политических акторов
Казахстана, включая государство.
В самом общем виде национальную идентичность можно
определить как ответ на вопросы «Кто я?» и «Кто мы?». В этом
смысле национальную идентичность Казахстана можно предста-
вить как ответ на задаваемый его гражданами вопрос «Кто мы?».
Ставить вопрос об эволюции национальной идентичности Казах-
стана можно потому, что, как и любая другая социальная иден-
тичность, национальная идентичность любого национального
сообщества подвержена изменению, трансформации, вследствие
чего она нуждается в своем периодическом определении и пере-
определении.
Кроме того, необходимо иметь в виду и то, что Казахстан
как национальное государство достаточно молод: национальн-
I Қазақстандық философиялық Конгресс
340
ҚАЗІРГІ ӘЛЕМДЕГІ ФИЛОСОФИЯ: ДАМУ СТРАТЕГИЯЛАРЫ
ные процессы, включая национальную идентичность, начались
здесь сравнительно недавно, около 25 лет назад, разворачиваясь,
можно сказать, на наших глазах. За это время произошел слом
старого, советского, и формирование нового, казахстанского,
национальных проектов, причем становление последнего в зна-
чительной мере неоднозначно и требует своего внимательного
теоретического анализа.
Национальная идентичность имеет политическое и культур-
ное измерения. Последнее представляет собой тот аспект на-
циональной идентичности, который появляется в результате
освоения членами нации символов и ценностей национальной
культуры. С точки зрения семиотики, культура имеет символи-
ческую природу, так как культуру, в том числе этническую и на-
циональную, можно представить как совокупность и систему
символов. Отождествляя себя с нацией, человек отождествляет
себя с ее культурой, а, следовательно, отождествляет себя с ее
ценностями и символами. Если члены определенной этнической
или национальной группы разделяют общее отношение к опре-
деленным символам, рассматривая их как свои, то они ощуща-
ют себя членами единого целого, т. е. имеют общую этническую
или национальную идентичность. Это означает, что этническая
или национальная идентичность имеет культурно-символиче-
скую природу. Разделяемый же членами этнической или наци-
ональной группы символизм получил в литературе название эт-
нокультурного. Разработка элитными группами этнокультурно-
го символизма и предложение его этносу или нации в качестве
идентификационной категории имеют решающее значение для
формирования этнической или национальной идентичности.
Национальная идентичность и этнокультурный символизм
оказываются, таким образом, тесно связанными и взаимозави-
симыми между собой категориями. Этнокультурный символизм
определяется национальной идентичностью и национальной
культурой, содержащей в себе ценности и символы древнего
происхождения. В то же время, содержание национальной иден-
тичности во многом определяется содержанием этнокультурно-
го символизма, т. е. тем, как национальные элиты конструируют
символы и манипулируют ими для формирования идентичности
I Казахстанский философский Конгресс
Достарыңызбен бөлісу: |